– Да, – сказал я, – утро роскошное. Можно ли мне добыть доктора?.. Нет, подождите, я совсем не хочу с ним говорить. Пошлите его быстро сюда, пожалуйста, а также детектива, и полицейских, которых сможете поймать. Человек ранен выстрелом. Да, кроме того, бутылку бренди. Все это можно?.. Вы мой ангел!
Я вернулся к Вульфу и едва удержался от смеха. Одной рукой он придерживал полотенце, замотанное вокруг шеи, а другой держал зеркало, в которое вглядывался мрачно критическим взглядом.
Он немного подвигал левым плечом.
– По-моему, кровь попала мне за шиворот. – Сказав это, он подвигал челюстью вверх и вниз и из стороны в сторону. – Вроде бы я ничего не чувствую. – Он положил зеркало на постель. – Не можешь ли ты остановить эту проклятую кровь? Что это лежит на полу?
– Ваша речь. Вероятно, пуля прошла через нее, но все в порядке. Вы должны вытянуться и повернуться немного набок.
Я придал ему горизонтальное положение и приподнял голову, пользуясь кучей подушек. Потом сходил в ванную, промыл полотенце и снова смочил его холодной водой.
Не успел я приложить к ране холодный компресс, раздался стук в дверь.
Это был доктор с чемоданчиком в руках. Вместе с ним пришла и сестра. Не успел я поприветствовать их, как появился новый посетитель. Это был сам Клей Ашлей, курортный директор. Брызгая слюной, он бросился ко мне:
– Кто это сделал и как это случилось?
Я вежливо предложил ему войти и провел доктора и медсестру в комнату. Доктор оказался деловым, он сразу же направился к постели, в то время как сестра распаковывала чемоданчик. Он наклонился над Вульфом, ничего меня не расспрашивая. Вульф попытался подняться, но получил команду лежать спокойно.
Вульф запротестовал:
– Проклятье! Я хочу видеть ваше лицо.
– Это еще зачем? Мое лицо вам ничего не скажет. Все в порядке.
Опять раздался громкий стук в дверь. Я вышел. Ашлей пошел за мной. Это был мой друг Обелл и пара полицейских. Я ввел весь квартет в комнату. Здесь, игнорируя присутствие Ашлея, поскольку как раз вспомнил, как Вульф назвал его в свое время ограниченным буржуа, я сказал полицейским:
– Ниро Вульф сидел на постели, редактируя речь, которую должен был произнести сегодня вечером. Я стоял в четырех ярдах от открытого окна, держа в руках рукопись. Что-то снаружи привлекло мое внимание. Не помню – звук или движение. Я выглянул в окно и заметил движение в кустах. При это я оставил рукопись на подоконнике. В этот самый момент раздался выстрел снаружи. Вульф позвал меня, и я увидел, что щека в крови. После этого я позвонил в отель, но остальное время был занят, пытаясь остановить кровотечение, пока не пришел доктор, который явился незадолго до вас.
Один из полицейских вынул блокнот.
– Как ваше имя?
– Арчи Гудвин.
Он записал это.
– Видели ли вы кого-нибудь в кустах?
– Нет. Но, если вы хотите знать мое мнение, то вместо того, чтобы терять время здесь, лучше бы вам осмотреть горячий след на улице, поскольку выстрел раздался около десяти минут назад.
– Я хочу повидать Вульфа.
– И спросить его, не я ли выстрелил в него? Могу сообщить вам, что я не делал этого. Я даже знаю, кто это сделал. Человек, который заколол Ланцио в "Парадизе" в среду вечером.
– Почему вы так думаете?
– Потому что Вульф достаточно близко подобрался к его личности, и ему это, вероятно, не нравится. Вообще, имеется немало людей, которые с удовольствием увидели бы Вульфа мертвым, но в данное время ни одного из них нет по соседству.
– Вульф в сознании?
– Конечно. Вот сюда, через вестибюль.
– Идем, Билл.
Они двинулись вперед. Ашлей и я последовали за ними. Шествие замыкал Обелл. В комнате Вульфа сестра раскладывала на столе перевязочный материал и другие принадлежности. Вульф лежал на боку, спиной к нам, и доктор ощупывал его гибкими пальцами.
– Ну, что там, док?
– Кто?.. – Доктор поднял голову. – О, это ты, парень. Поверхностная рана. Ничего особенно страшного.
Вульф поднял голову.
– Кто это там?
– Меньше разговаривайте. Местная полиция.
– Арчи! Где ты, Арчи?
– Здесь, босс. – Я вышел вперед. – Полицейские хотят знать, не я ли выстрелил в вас.
– Они вполне способны на это. Гони их отсюда. Гони всех, кроме доктора. У меня сейчас нет настроения для компанейских разговоров.
Один из полицейских сказал:
– Мы хотели бы спросить вас, мистер Вульф…
– Я ничего не могу сказать вам, за исключением того, что кто-то выстрелил в меня через окне. Вы думаете, что сможете поймать его? Попытайтесь.
Клей Ашлей сказал с негодованием:
– Все это не дело, мистер Вульф. Вы не ставите меня в известность, собираете здесь людей, которые не являются моими клиентами. Мне кажется…
– О! Я знаю, кто это! – голова Вульфа приподнялась, но доктор удержал его. – Это мистер Ашлей. Его клиенты! Фуй! Выставь его отсюда. Гони всех. Ты слышишь, Арчи?
Доктор заметил решительно:
– Прекратите все это. Когда он разговаривает, возобновляется кровотечение.
Я сказал полицейским:
– Ну-ка, давайте отсюда!
Потом обратился к Ашлею:
– Вы также. Передавайте горячий привет вашим клиентам.
Я проследил, чтобы они все ушли. В комнате Вульфа доктор продолжал свои манипуляции. Я постоял немного у постели. Потом мне на глаза попалась рукопись, лежащая на полу. Пуля прошла прямо через нее и вышибла одну из металлических скрепок. Я положил ее на стол и занял место около постели.
Доктор работал медленно, но умело. В конце он сказал мне, что рана не опасна, но пациенту требуется покой. Бинты не следует трогать, пока мы не приедем в Нью-Йорк. Пациент настаивает на том, что он должен сегодня вечером произнести речь, и он, доктор, не смог отговорить его. Однако в этом случае из-за работы мышц может возобновиться кровотечение.
Он закончил. Сестра помогла ему собрать все принадлежности, включая запачканные кровью полотенца. Я проводил их до выхода. Возвратившись, я застал Вульфа спокойно лежащим на боку с закрытыми глазами.
Я подошел к телефону.
– Алло! Оператор! Слушайте. Очень вас прошу не соединять никого с этим номером…
– Арчи! Отмени это.
Я сказал в трубку:
– Подождите минутку. Да, сэр.
Вульф не двигался, но опять повторил:
– Отмени это распоряжение.
Я передал оператору, что все отменяется, и повесил трубку.
– Прошу прощения, но если вас успокаивает телефонный перезвон…
– Дело не в этом. – Он открыл глаза. – Ты сказал, что пуля прошла через мою речь. Дай мне взглянуть.
Он говорил тоном, который невозможно было не принимать во внимание. Я взял рукопись со стола и молча протянул ему. Нахмурившись, он перелистал ее и отдал мне обратно. – Как это произошло?
– Я держал ее в руках. Если бы она немного не отклонила пулю, кое-что могло бы измениться, и здесь вместо доктоpa был бы гробовщик. Все зависит от того, насколько он хороший стрелок.
– Полагаю, что так. Этот человек болван. Я умываю руки. У него были отличные шансы избежать возмездия, но он сам отказался от них. Мы поймаем его. Отлично. Богу известно, что я терпелив, но я не собираюсь быть благодушной мишенью для стрельбы. В то время, как меня перевязывали, я прикинул все возможности, и у меня есть немного времени, чтобы действовать. Дай-ка мне зеркало. Вид у меня, должно быть, потрясающий.
– Вас очень неплохо декорировали. – Я вручил ему зеркало, и он принялся внимательно изучать свое отражение. – Что касается поимки этой птички, я за. Но, учитывая то, что сказал доктор…
Он не обратил внимания на мои слова.
– Принеси мне одежду и почисти костюм.
– Вы должны остаться в постели.
– Чепуха. Кровь больше притекает к голове, когда лежишь. Я не могу встретить их в таком виде. Делай, что тебе сказано.
Молча я притащил ворох одежды и затратил немало усилий, чтобы напялить ее на Вульфа. Когда же эта операция была закончена, он проинструктировал меня о деталях дальнейшей работы:
– Мы должны сделать все возможное, чтобы обнаружить факты, не допускающие двойственного толкования. Я ненавижу альтернативы. Ты представляешь себе, как окрасить человека жженой пробкой? Ладно, попытаемся. Достань несколько пробок. Я полагаю, спички у нас найдутся. Ливрею Канавинского курорта среднего размера, включая шапочку… Но сначала позвони в Нью-Йорк. Полагаю, ты знаешь номера Сола Пэнзера и инспектора Кремера. Но, если мы добудем факты, которых добиваемся, возникнет нежелательный риск, что подлец проведает об этом. Нам нужно предотвратить такую возможность…
Глава 14
Мой друг Обелл стоял возле колонны в вестибюле. Громадный лист пальмы нависал у него над головой. Он глядел на меня с подозрительным блеском в глазах, которого я не заслуживал. Я сказал:
– Не смотрите на меня, как на пугало. Я просто хочу получить точный ответ и уверенность, что частный телефонный разговор есть действительно частный. Это не подозрительность, а просто предосторожность. Можете пойти со мной, и, если я начну делать то, что вам не понравится, можете бросить в меня камень. Это напомнит мне, что этот курорт не лучшее место для гостей. Если не сможете остановить меня камнем, примените пули. Идет?
Все с тем же выражением лица он двинулся. Он провел меня через вестибюль вниз по узкому коридору в маленькую комнату. Вся ее обстановка состояла из ряда коммутаторов, над которыми склонились девушки, сидевшие спиной к двери. Обелл подошел к одной из них и провел недолгие переговоры. После этого повернулся и поманил меня пальцем.
Я сказал девушке:
– Это просто новый способ телефонных переговоров. Мистер Вульф из "Апжура", шестьдесят хочет просто позвонить в Нью-Йорк, а я останусь здесь и посмотрю, как вы это проделываете.
– "Апжур", шестьдесят? Это человек, в которого стреляли?
– Да.
– Значит, это я с вами разговаривала?
– Вероятно. Тогда еще раз позвольте поблагодарить вас за оперативность.
– Какой же номер?
– Нью-Йорк, Либерти 2-3306, и соедините с "Апжуром".
Она занялась делом. Я осмотрелся вокруг и заметил, что Обелл вынул блокнот и что-то записывает. Я сказал ему со всей вежливостью:
– Чтобы избавить вас от беспокойства, могу сообщить вам, что второй звонок будет по номеру Спринг 7-3100 в Полицейское управление.
– Премного обязан. Он собирается просить о помощи из-за маленькой царапины на лице?
Я оставил реплику без внимания, потому что был занят наблюдением за операторшей. Аппарат был старой конструкции, и можно было легко заметить, если бы она стала подслушивать… Прошло не более пяти минут, как она сказала:
– Мистер Вульф? Нью-Йорк на проводе. Говорите.
Обелл стоял рядом со мной до конца. А это длилось довольно долго. Сначала Вульф разговаривал с Солом Пэнзером добрых четверть часа, потом с инспектором Кремером почти столько же. Когда все было закончено и номер был разъединен, я как светский лев попытался потрепать по голове телефонистку, но она уклонилась от этого. Обелл настойчиво тянул меня за рукав.
Я оставил его в вестибюле с благодарностью и уверениями, что я не забыл своего обещания относительно разговора Вульфа с Лигеттом и что это произойдет в удобный момент.
Немного спустя я сам получил этот удобный момент, но по понятным причинам не воспользовался им. Удаляясь от главного входа в направлении моего следующего поручения, я увидел Лигетта в одежде для верховой езды, слезающего с большой гнедой лошади. Я немедленно поклонился, потому что подумал, что могу натолкнуться на другого гостя рядом с ним, но этого не произошло. Не то, чтобы я имел что-то против этих гостей. Это просто естественная неприязнь к людям, платящим двадцать долларов за то, чтобы переспать в номере отеля, и имеющих такой томный и неприступный вид, будто они родились с коликами в животе. Уж если бы я был лошадью…
Но у меня было поручение. Я пришел в "Парадиз" довольно скоро. Приготовления к ленчу шли вовсю. Упоминаний относительно обеда, на котором должна была произноситься речь Вульфа, пока не было. Все, естественно, происходило под наблюдением Луиса Сервана, который царил здесь в белом колпаке и переднике. Он ходил степенно вокруг, поглядывал, нюхал, пробовал и инструктировал.
Величественное лицо Сервана затуманилось, когда он увидел меня.
– А! Мистер Гудвин! Я слышал об этом несчастье… с мистером Вульфом. Это ведь мой гость, наш почетный гость. Ужасно! Я собираюсь к нему, как только смогу здесь освободиться. Это не очень серьезно? Он может быть с нами?
Я успокоил его и добавил, что не люблю отвлекать занятых людей, но должен сказать ему пару слов. Он прошел со мной в маленькую гостиную. После наших переговоров он позвал Моултона, старшего официанта, и дал ему необходимые инструкции.
Когда Моултон удалился, Серван сказал, немного поколебавшись:
– Я хотел бы сам повидать мистера Вульфа. Мистер Ашлей сказал мне, что он раздобыл одну странную историю от двух моих официантов. Я могу понять их нежелание… но не могу… мой друг Ланцио убит в моей собственной столовой… – он развел руками. – Это такое несчастье… Мне ведь больше семидесяти, мистер Гудвин, и это худшее, что произошло за мою жизнь.
– Забудьте. – Я похлопал его по руке. – Я имею в виду – забудьте про убийство. Предоставьте все беспокойство Вульфу. Я, например, всегда так делаю. Кстати, вы избирали вчера четырех новых членов?
– Да. А что?
– Я только беспокоился о Малфи. Он не попал в их число?
– Малфи? В общество мастеров? Бог с вами, конечно, нет.
– О-кей! А то я очень беспокоился. Но вы – вы идите к себе на кухню и отвлекитесь от ваших дум.
Он кивнул и удалился. Несмотря на все мои старания, я смог попасть в наш "Апжур" только через час.
Вульф сидел в большом кресле около окна. В его руках была рукопись речи, открытая уже на последней странице.
Я доложил:
– Все сделано. Серван возложил исполнение деталей на Моултона. Сам он занимается ленчем. На дворе отличный день и жаль, что вы сидите здесь, как в клетке. Наш клиент выбрал верховую прогулку.
– У нас нет клиента.
– Я подразумеваю мистера Лигетта. Я все же думаю, что, поскольку он в свое время обещал заплатить нам за работу, можно было бы ему доставить такое удовольствие. Даже не считая найма для него Берина. Вы связались с Солом и Кремером?
– Да. Меня только беспокоит возможная неопределенность… Что там готовят на ленч?
– О, господи! Не знаю. Там толкутся пять или шесть человек. Кстати, у вас сегодня настроение мрачнее, чем обычно. Постарайтесь не показывать его людям, которые сегодня начнут прибывать.
– Единственная вещь, которая может привести меня в хорошее настроение, – это несомненные доказательства, что определенная личность покушалась на убийство.
– О, это! – Я беспечно махнул рукой. – Естественно, вы их получите.
– Полагаю. Сейчас будет испытание. Я далеко не уверен в окончательности этих доказательств. Они настолько малоубедительны, что я и организую это маленькое представление с участием Бланка. Это поможет мне полностью избавиться от всяких альтернатив. А кроме того, не исключена и эта возможность, хотя я и не думаю, что он имел оружие. Кто-то там у двери.
Спектакль с участием мистера Бланка был разработан во всех деталях, но окончился полной неудачей. Я, конечно, был совершенно не удивлен результатами, да и Вульф тоже. В данном случае он придерживался того мнения, что отрицательный результат – тоже результат.
Первыми прибыли Моултон и Випл. Они принесли все принадлежности. Я провел их к Вульфу, который объяснил свой проект, затем я отправил их в мою комнату и запер. Через некоторое время появился Леон Бланк.
В течение некоторого времени босс и гастроном вели светскую беседу. Бланк был весьма огорчен неприятностями, выпавшими на долю Вульфа. Затем они перешли к делу. Бланк пришел сюда, как он сказал, по просьбе Сервана, и готов ответить на любые вопросы, которые Вульф пожелает ему задать. Среди других незначительных вопросов, которые были ему заданы, было спрошено о его знакомстве с миссис Ланцио. Бланк ответил, что знал ее сравнительно неплохо, когда она была миссис Вукчич, а он был шефом "Церковного двора". Но это было пять лет назад. Все это время он был в Бостоне и видел ее только два или три раза. Я слышал этот разговор урывками, потому что находился в ванной комнате, экспериментируя со жженой пробкой. Серван прислал мне столько этой пробки, что ее хватило бы на окраску целого батальона.
После этого Вульф перешел к главному. Бланк немного поартачился, когда босс предложил ему участвовать в испытании, однако скоро сдался. Я вышел из ванной и пригласил его туда. Это была не очень легкая работа, к тому же я не был специалистом. Но в конце концов он стал достаточно удовлетворительным негром. Затем он натянул ливрею, надвинул на лоб шапочку, и наша работа на этом закончилась.
Я предъявил его Вульфу на заключение и позвонил в "Парадиз", сообщив миссис Кейн, что мы готовы. Через пять минут она была здесь. В коридоре я объяснил ей задачу, добавив, чтобы она в любом случае не произнесла ни слова, если действительно хочет помочь Вульфу, провел ее в вестибюль и оставил там. После этого я возвратился и начал манипулировать с Бланком. Я поставил его в соответствующую позу недалеко от кровати, надвинул еще ниже шапочку, попросил поднести палец к губам, и застыть. Потом подошел к двери вестибюля о приоткрыл ее на несколько дюймов.
Через десять секунд я сказал Бланку, что он может передохнуть, и вышел к миссис Кейн.
Она покачала головой.
– Нет. Это не тот человек.
– Как вы это определили?
– У этого слишком большие уши. Это не он.
– О-кей! Много вам обязан. Вы уверены?
– Кроме того, этот человек более стройный. Я уверена вполне, что не он.
– Мистер Вульф захочет, вероятно, позже с вами поговорить.
Остальные сказали то же самое. Я дважды устанавливал Бланка в позу – раз лицом к двери для Пауля Випла и второй раз спиной – для Моултона. Випл сказал, что может поклясться, что человек, стоявший тогда перед ширмой, не тот, кого он сейчас видит. Моултон же сказал, что он поклясться не может, поскольку видел человека только со спины, но он думает, что это не тот человек. Я отправил их обратно в "Парадиз".
Бланк сказал Вульфу:
– Я согласился на это, потому что Серван просил меня. Я не убивал Филиппа Ланцио, но, если бы у меня была возможность вернуть его к жизни, только пошевелив пальцем, знаете, что бы я сделал? Я бы сделал так:
Он засунул руки в карманы так глубоко, как только смог, и подержал их там несколько секунд.
Он повернулся, чтобы уйти, однако приход нового посетителя задержал его. На этот раз прибыл мой друг мистер Толман.
– Как мистер Вульф?
– Воюет. Входите.
Когда я вернулся в комнату, проводив Бланка до дверей, я застал Толмана сидящим с соболезнующим видом и рассматривающим повязку на голове Вульфа. Тот сказал:
– Дело не во мне, сэр. Доктор сказал, что рана не опасна. Дело в том, что человек, сделавший это, пока на свободе… Где мистер Берин?
– Здесь, в "Парадизе", со… своей дочерью. Я сам доставил его только сейчас. Вы думаете, что в вас стрелял тот же человек, который заколол Ланцио?
– А кто же еще?