Содержание:
-
Глава 1 1
-
Глава 2 3
-
Глава 3 3
-
Глава 4 5
-
Глава 5 6
-
Глава 6 6
-
Глава 7 7
-
Глава 8 8
-
Глава 9 10
-
Глава 10 10
-
Глава 11 11
-
Глава 12 12
-
Глава 13 13
-
Глава 14 14
-
Глава 15 15
-
Глава 16 15
-
Глава 17 16
-
Глава 18 16
-
Глава 19 16
-
Глава 20 21
-
Глава 21 23
-
Глава 22 23
-
Глава 23 23
-
Глава 24 23
-
Глава 25 25
-
Глава 26 25
Эрл Стенли Гарднер
"Дело тайны падчерицы"
Глава 1
В десять сорок пять утра Делла Стрит с беспокойством взглянула на часы. Перри Мейсон перестал диктовать и с улыбкой спросил:
- Ты что-то сильно нервничаешь, Делла.
- Никак не могу успокоиться, - призналась она. - Подумать только, звонил сам мистер Бэнкрофт и просил принять его как можно скорее! А его голос?! Как он звучал по телефону!
- Ты ему сказала, что он будет принят в одиннадцать часов?
- Да, - ответила она, утвердительно кивнув головой. - Он сказал, что будет выжимать из машины все, чтобы добраться вовремя.
- Что ж. Значит, Харлоу Биссинджер Бэнкрофт будет здесь ровно в одиннадцать. Он не кидает слов на ветер и умеет ценить время. Каждая минута у него на счету. Только так он и ведет свои дела.
- Не понимаю, - в задумчивости произнесла Делла, - что ему нужно от адвоката по уголовным делам? Говорят, у него больше корпораций, чем у собаки блох. Целая армия адвокатов занимается только его делами. Лишь в одном отделе налогов - семь юристов.
Мейсон взглянул на часы.
- Потерпи еще немного, и мы все узнаем. Только я…
Резкий телефонный звонок прервал его.
Делла Стрит схватила трубку и ответила:
- Да, Герти… минутку… - Затем, прикрыв микрофон рукой, обратилась к Мейсону:
- Мистер Бэнкрофт уже здесь. Говорит, что смог добраться раньше и подождет до одиннадцати, если вы сейчас заняты, но он очень спешит.
- Видимо, - заметил Мейсон, - дело куда более срочное, чем я предполагал. Хорошо, пригласи его, Делла.
Делла Стрит взяла блокнот для записей, вскочила и вышла в приемную.
Вскоре она возвратилась с человеком лет пятидесяти. У него были коротко подстриженные пепельные усы, подчеркивавшие решительность рта, серо-стального цвета глаза и манеры человека, сознающего свое положение в обществе.
- Добрый день, мистер Мейсон, - сказал Бэнкрофт. - Благодарю вас за то, что так быстро приняли меня.
Он повернулся и недоверчиво взглянул на Деллу.
- Мисс Стрит - моя доверенная секретарша, - пояснил Мейсон. - Она присутствует при всех моих разговорах и делает пометки.
- Но это чрезвычайно конфиденциальное дело, - возразил Бэнкрофт.
- Она умеет хранить секреты. Ей известны все дела, которые я вел.
Бэнкрофт сел. Неожиданно чувство решительности и уверенности в нем исчезло. Он как-то сник.
- Мистер Мейсон, - наконец сказал посетитель, - я на краю пропасти.
Все, ради чего я работал всю свою жизнь, все, что построил, рушится как карточный домик.
- Успокойтесь, - прервал его Мейсон. - Наверняка, все не так уж серьезно. Расскажите мне, что вас беспокоит, а там посмотрим, что можно сделать.
Бэнкрофт протянул вперед свои руки.
- Вы видите их? - спросил он трагическим голосом.
Мейсон утвердительно кивнул головой.
- Все в своей жизни я построил вот этими руками, - продолжал Бэнкрофт. - Они были моей единственной поддержкой. Я работал как вол.
Боролся, чтобы идти вперед. Влезал в долги, пока не чувствовал, что больше не могу их выплачивать, что не в состоянии достичь финансового благополучия. Я сидел затаившись, когда казалось, что империя моя вот-вот рухнет. Я пробивался сквозь ряды неприятелей, вставал лицом к лицу с ними, не имея ни единого козыря в руках, одну лишь способность хитростью обойти их. Я играл, и ставкой было мое состояние. Я все покупал, в то время как все в панике все продавали. И вот теперь эти самые руки несут мне гибель.
- Почему?
- Все дело в отпечатках пальцев.
- Продолжайте, - проговорил Мейсон, сощурив глаза.
- Если можно так сказать, я создал себя сам. Я сбежал из дома, когда меня там почти ничто не удерживало. Я попал в довольно дурную компанию и узнал много такого, чего не следовало бы знать. Я узнал, как обрезать провод зажигания в машинах, как зарабатывать на жизнь в темных аллеях.
Короче говоря, я научился воровать: шляпы, одежду и автомобили. В конце концов меня поймали и отправили в исправительный дом. Это, возможно, лучшее, что было в моей жизни. Оказавшись там, я затаил злобу против общества. Я полагал, что попался по неосторожности, поэтому на будущее решил быть хитрее и продолжать свои сомнительные дела с учетом прежних промахов. В этой тюрьме был капеллан, который заинтересовался мною. Я не скажу, что он приобщил меня к религии, пожалуй, даже нет. Он просто дал мне чувство веры в себя и своих товарищей, в божественное строение Вселенной. Он разъяснил мне, что жизнь настолько сложна, что человеку, как известно, понадобилось немало усилий, чтобы объяснить ее появление; что стремление птенцов вылупиться из яйца и, едва оперившись, вскарабкаться на край гнезда с желанием взлететь - не просто инстинкт, как мы его называем, а отражение божественного плана, средство связи творца с живыми существами. Он советовал мне прислушиваться к собственным инстинктам, не к эгоистическим желаниям, а к чувствах пробуждавшимся во мне, когда, умышленно не замечая ничего вокруг, я был в полной гармонии со всем миром.
Он призывал меня в одиночестве ночи преклоняться перед великим сердцем Вселенной.
- И вы это делали? - спросил Мейсон.
- Да, потому что он уверял, что я боюсь этого, а я хотел доказать обратное, показать его не правоту.
- И что же, он был не прав?
- Не знаю, как сказать. На меня что-то нашло, не знаю, что именно.
Чувство созидания, желания что-то сделать самому. Я стал читать, учиться и думать.
Мейсон с любопытством взглянул на него.
- Ну хорошо. Мне известно, что вы много путешествовали, мистер Бэнкрофт. Что вы делали с паспортами?
- К счастью, - ответил Бэнкрофт, - я начал жизнь, сохранив достаточно семейной гордости, и поэтому не раскрыл своего настоящего имени. В тюрьме, и вообще в течение всего периода сумасбродства, я пользовался вымышленным именем. Мне удалось сохранить свое инкогнито.
- А отпечатки пальцев?
- Вот тут-то собака и зарыта. Если когда-нибудь отпечатки моих пальцев попадут в ФБР, то через несколько минут станет известно, что Харлоу Биссинджер Бэнкрофт, крупный финансист и филантроп, - на самом деле преступник, пробывший четырнадцать месяцев в заключении.
- Теперь я понял, - сказал Мейсон. - Видимо, кто-то раскрыл секрет вашего прошлого.
Бэнкрофт утвердительно кивнул головой.
- И угрожает сделать его достоянием общественности? - спросил Мейсон.
- Вас шантажируют и требуют денег?
Вместо ответа Бэнкрофт вынул из кармана лист бумаги и протянул его адвокату.
На нем было напечатано следующее:
"Вложите в красную банку из-под кофе полторы тысячи долларов в десяти и двадцатидолларовых банкнотах, положите туда еще десять серебряных долларов. Плотно закройте банку крышкой и ждите телефонных указаний относительно времени и места передачи. Вложите эту записку в банку, чтобы мы были уверены, что полиция не будет разыскивать нас но машинописному тексту письма. Если вы будете следовать нашим указаниям, вам нечего бояться, в противном случае вашей семье придется пережить немало неприятных минут, связанных с отпечатками пальцев".
Мейсон внимательно прочитал письмо.
- Оно было послано вам по почте?
- Не мне, а моей падчерице, Розене Эндрюс, - сказал Бэнкрофт.
Адвокат вопросительно взглянул на него.
- Семь лет назад, - стал объяснять Бэнкрофт, - я женился на вдове. У нее есть дочь, Розена. Ей тогда было шестнадцать лет, сейчас - двадцать три года. Это очень красивая, энергичная девушка. Она помолвлена с Джетсоном Блэром. Семья Блэров занимает видное положение в обществе.
Мейсон задумайся.
- А почему они решили ударить по ней, а не по вам?
- Они, видимо, хотели подчеркнуть то обстоятельство, что в период помолвки она наиболее уязвима.
- Дата свадьбы назначена?
- Нет, но предполагается, что она состоится месяца через три.
- А как вы обнаружили это письмо?
- Мне показалось, что моя падчерица чем-то расстроена. Когда она вошла в дом с конвертом в руке, лицо у нее было бледным как полотно. Она собиралась днем пойти искупаться, но вдруг позвонила Джетсону Блэру и отменила встречу, заявив, что нездорова. Я понял, что тут что-то не так Затем Розена под каким-то предлогом уехала в город. Я подумал, что она решила навестить мать, бывшую в то время на нашей городской квартире.
Розена уехала сегодня утром. Сразу же после ее отъезда, я заглянул к ней в комнату и на столе под промокательной бумагой обнаружил вот это письмо.
- Секундочку, - прервал его Мейсон, - давайте уточним. Вы говорите, что она, по-видимому, поехала в город навестить свою мать?
- Думаю, да. Ее мать в городе готовится к благотворительному балу.
Минувшим вечером и ночью она была на нашей городской квартире, а мы с Розеной - на вилле у озера. Мать Розены обещала вернуться на виллу сегодня вечером. Вот почему я так хотел увидеть вас как можно скорее. Мне нужно вернуться на виллу и положить письмо на место до возвращения Розены.
- Вы рассказывали жене что-нибудь о вашем преступном прошлом? - спросил Мейсон.
- О, Боже! Конечно же нет! Мне следовало бы это сделать, но я был слишком влюблен. Я понимал, что, несмотря на свою любовь ко мне, Филлис, чтобы не повредить общественному положению Розены, никогда не выйдет замуж за человека с преступным прошлым. Итак, мистер Мейсон, вы знаете мою тайну. Единственный человек на свете.
- Если, конечно, не считать одного или нескольких лиц, пославших это письмо, - добавил Мейсон.
Бэнкрофт утвердительно кивнул головой.
- У Розены достаточно денег, чтобы выполнить эти требования? - спросил Мейсон.
- Безусловно, - ответил Бэнкрофт. - У нее в банке вклад в несколько тысяч долларов. Кроме того, она в любое время по желанию может получить от меня нужную ей сумму.
- Вы не знаете, собирается она выполнить это требование или же нет?
- Абсолютно уверен, что она хочет заплатить.
- В таком случае, это только начало. Так нельзя отделаться от вымогателей.
- Знаю, знаю, - сказал Бэнкрофт. - Однако в конце концов через три месяца, то есть после свадьбы, давление вряд ли будет таким уж сильным.
- На нее, возможно, - пояснил Мейсон. - Но затем оно перекинется на вас. Вам не кажется, что вашей падчерице абсолютно все известно?
- Конечно, она все знает. Люди, пославшие письмо, должно быть, позвонили ей, все рассказали и дали понять, что ее ожидает, если она не примет их условий. Я в этом абсолютно уверен. Именно так и обстояло дело.
- Вы говорите, что живете на озере?
- Да, на озере Мертисито, - ответил Бэнкрофт. - У нас там вилла.
- Насколько я знаю, дома в этом районе очень дороги, стоимость их доходит до нескольких тысяч долларов. Наверное, к озеру доступ ограничен?
- Да, это верно, - подтвердил Бэнкрофт, - вокруг озера частные владения. За исключением, правда, трехсотфутового участка берега в южной части водоема. Там расположен общественный пляж, есть лодочная станция, где можно взять напрокат лодку… Обстановка в целом спокойная, лишь иногда появляются отдельные личности, которые устраивают беспорядки и тревожат постоянных жителей. Частные владения доходят до самого берега, поэтому нарушителей мы почти и не видим.
- В каком банке ваша падчерица хранит деньги? - спросил Мейсон, кивнув головой в сторону телефона. - Вам это наверняка известно. Розена уехала в город, а сейчас уже одиннадцать. Позвоните в этот банк и поинтересуйтесь ее вкладом. Представьтесь и попросите служащих банка весь разговор держать в секрете. Разузнайте не снимала ли она сегодня утром со своего счета полторы тысячи долларов в десяти и двадцатидолларовых купюрах.
После некоторого колебания Бэнкрофт взял телефонную трубку, протянутую ему Деллой Стрит, попросил к телефону управляющего банком, представился и сказал:
- Я хотел бы в строго конфиденциальном порядке получить некоторую информацию. Мне хотелось бы, чтобы никто не знал о моем звонке и чтобы после него ничего не предпринималось. Скажите, не снимала ли сегодня утром моя падчерица со своего счета какой-нибудь суммы… Хорошо, я подожду. - Последовало несколько минут молчания. Затем Бэнкрофт сказал в трубку:
- Алло… Да… Понимаю… Огромное спасибо… Нет, ничего об этом не говорите… Нет, никому не говорите о моем звонке и, вообще, забудьте этот разговор. - Бэнкрофт повесил трубку, повернулся к Мейсону и утвердительно кивнул головой:
- Она действительно сняла со счета полторы тысячи долларов, - сказал он, - потребовав их в десяти и двадцатидолларовых купюрах. Она также попросила десять серебряных долларов.
Мейсон задумался, а затем сказал:
- Позвольте, мистер Бэнкрофт, дать вам один совет. Вполне вероятно, вы не последуете ему.
- А что за совет?
- Священник, помогавший вам исправиться, еще жив?
- Да. У него сейчас довольно большая церковь.
- Сделайте этой церкви значительное денежное пожертвование. При этом, - пояснил Мейсон, - открыто заявите, что вы лично обязаны этому священнику, что в прошлом, в ранней молодости, вы совершили некоторые ошибки. Другими словами, бейте их наповал, встаньте во весь рост и встретьте опасность с открытым лицом.
Бэнкрофт побледнел и отрицательно покачал головой.
- Я не могу этого сделать, мистер Мейсон. Это просто убьет мою жену и поставит Розену в абсолютно невыносимое положение.
- Ну что ж, тогда приготовьтесь платить, платить и платить.
- Я предвидел это, - кивнув головой, сказал Бэнкрофт.
- Если, конечно, - продолжал Мейсон, - вы не пожелаете предоставить мне полную свободу действий.
- Я согласен на это. Именно поэтому я здесь.
- Шантажисты порой уязвимы, - поучительным тоном заметил Мейсон. - Их можно отправить в тюрьму по другому обвинению, и, если вы обратитесь в полицию, то безусловно получите от них помощь и…
- Нет, нет. В полиции ничего не должны знать… Слишком много здесь материала для сенсационно-скандальных статей.
- Хорошо, но то, что я собираюсь сделать, обойдется вам недешево. Это будет дерзкий, хитрый и, надеюсь, достаточно разумный план, чтобы одурачить шантажистов.
- Что вы имеете в виду? - спросил Бэнкрофт.
- Обратите внимание на содержание этого письма. В нем говорится, что деньги нужно вложить в большую кофейную банку и плотно закрыть крышкой.
Упоминается и о десяти серебряных долларах. Что это может означать?
- Именно этого я никак не могу понять.
- По-моему, - продолжал Мейсон, - банку надо будет бросить в воду.
Десять серебряных долларов послужат своего рода балластом и будут держать ее в вертикальном положении. Все это позволит шантажистам остаться в тени и незаметно выловить банку.
- Что ж, вполне логичное предположение, - ответил Бэнкрофт после минутного размышления.
- Вы живете у озера. Ваша падчерица, наверняка, занимается водными лыжами.
Бэнкрофт утвердительно кивнул головой.
- Надо будет воспользоваться этой возможностью, - сказал Мейсон. - Один мой знакомый, опытный детектив, будет в бинокль наблюдать за вашей падчерицей. Как только она кинет в воду банку, кто-нибудь из моих помощников, который будет в это время либо кататься на лодке, либо ловить рыбу на озере, найдет ее, откроет и затем все дело изложит в полиции.
- Что?! - воскликнул Бэнкрофт, вскочив на ноги. - Именно этого нельзя допустить. Это…
- Минутку, - прервал его Мейсон. - Взгляните еще раз внимательно на ситуацию. В письме нет указания на то, кому оно послано. Если человек нашедший банку с деньгами, сможет разыграть из себя невинного рыболова, который случайно нашел ее, и передаст в полицию, то дело будет предано огласке, шантажисты занервничают и попытаются найти другой путь, чтобы начать все сначала. Они займут оборонительные позиции и не смогут утверждать, что их жертва их же и предала. Они будут считать, что судьба сыграна с ними злую шутку. Деньги в руках полиции будут в полной безопасности, а вымогателям придется на время замолчать.
- Они вновь нанесут удар, - сказал Бэнкрофт. - Они опубликуют всю известную им информацию обо мне…
- И убьют курицу, несущую золотые яйца? - язвительно возразил Мейсон.
- Вряд ли.
Бэнкрофт задумался.
- Что ж, можно рискнуть, - сказал он наконец.
- Нельзя жить, не рискуя, - вставил Мейсон. - Если вам нужен юрист, не идущий на риск, ищите кого-нибудь другого. Это оправданный риск, хорошая игра.
- Хорошо, - вздохнул Бэнкрофт. - Все в ваших руках.
- А теперь, - продолжал Мейсон, - я собираюсь с вашего разрешения кое-что сделать.
- Что именно?
- Из текста видно, что в деле занято несколько человек. Если удастся, я попытаюсь разбить эту комбинацию.
- Как?
- Именно об этом я сейчас и размышляю. Надо все хорошенько продумать.
Трудность в том, что шантажист всегда заставляет вас обороняться. Это он делает очередной ход. Это он указывает вам, что делать, где необходимо отдать деньги, когда вы должны это сделать и как. Вы возмущены, вы злитесь, но в конце концов сдаетесь.
Бэнкрофт в согласии кивнул головой.
- При такой ситуации возможны четыре выхода, - сказал Мейсон и, загибая пальцы, стал считать. - Во-первых, вы платите шантажисту, надеясь, что избавляетесь от него навсегда. Это все равно, что искать мираж в пустыне. Вымогатель, конечно, в покое вас не оставит. Во-вторых, вы обращаетесь в полицию, там все рассказываете, устраиваете ловушку для шантажиста и сажаете его в тюрьму. Полиция же держит ваше признание в тайне.
Бэнкрофт решительно покачал головой.
- В-третьих, - продолжая Мейсон, - вы вынуждаете вашего противника перейти к обороне. В таком положении он не в состоянии нападать на вас и указывать вам, что делать, когда и как. Вы заставляете его нервничать. Так что, если я буду заниматься этим делом и если вам нельзя обратиться в полицию, я попытаюсь воспользоваться этим третьим способом.
- А разве это не опасно? - спросил Бэнкрофт.