- Да нет, не шучу. Судя по его румяным щечкам, у него больное сердце.
Найджел, так ничего толком и не узнав от инспектора, с обидой застучал по клавишам.
- Ну вот, - вскоре объявил он, - готово!
Аллейн нажал на кнопку звонка, в кабинет вошел констебль.
- Минсинг не ушел? - спросил инспектор. - Тот тип, с которым я беседовал?
- Он здесь, сэр.
- Прочтите ему это и дайте подписать, а потом пусть убирается ко всем чертям.
- Слушаюсь, сэр! - констебль с ухмылкой вышел в коридор.
- Теперь вот что, Батгейт, - обратился к журналисту Аллейн, - если действительно хотите мне помочь, сделайте одно доброе дело: разузнайте, чьим именем была подписана разоблачительная статья в "Морнинг экспресс", отыщите этого журналиста и постарайтесь выудить из него что-нибудь полезное. Может быть, отыщется ниточка между ним и персонажами нашей драмы. Выясните, не был ли он знаком с Сюрбонадье или Гарденером, - ну что вы сразу обижаетесь за своего приятеля? - и если был, то кто их свел друг с другом. Понятно?
- Понятно. Его имя я найду в старых подшивках.
- Умница, наверняка оно тогда часто упоминалось в связи с процессом. Кто там? Войдите.
В дверь просунул голову сержант Бейли.
- Инспектор, к вам можно? - спросил он.
- Если по "Единорогу" - прошу!
- По нему самому! - Бейли вошел, Аллейн указал ему на стул. Найджел умолк, надеясь услышать нечто новое.
- Готово заключение экспертов, - начал Бейли. - Белый налет на патронах идентичен косметическому молочку, которым пользуется мисс Воэн. Флакон был опрокинут, но вылилось из него не все, и экспертам с лихвой хватило для исследования. У всех актрис есть лосьоны, но такой - лишь у мисс Воэн. Он изготовлен по специальному рецепту - я уже побывал у ее косметолога.
- И тот же лосьон на перчатке?
- Да, сэр, что ставит меня в тупик. Зачем мисс Воэн убивать мистера Сюрбонадье? Мне казалось, другая леди могла желать его смерти.
- Какие же у вас основания, Бейли, делать столь смелый вывод?
- Вспомните ее поведение, - брезгливо наморщился Бейли. - Умчалась к себе в уборную и там пережидала бурю. Прочтя ее показания, я еще больше утвердился в своих подозрениях.
- А ведь она теперь намного ближе к своей мечте: после смерти Сюрбонадье мисс Эмералд становится единственной наследницей всех капиталов Сэйнта. Сам мистер Сэйнт, хоть и регулярно показывается кардиологу, несомненно, нарушает все врачебные запреты и предписания. Есть от чего изумиться, Бейли, недаром у вас глаза на лоб полезли.
- Да уж, сэр! Теперь все сходится: мисс Эмералд прячет перчатки мистера Сэйнта, когда он навещает ее за кулисами. Она уверена, что вскоре вновь увидит его - ведь они как будто неразлучны. Она все время на сцене, рядом с письменным столом. Дождавшись затемнения, она подменивает патроны и затем засовывает перчатки в сумку мисс Макс. Просто оставить их возле стола было бы уж слишком явно. Мисс Эмералд уверена: полиция легко докопается до того факта, что дядя и племянник не ладили. Сэйнту - прямехонькая дорога на виселицу, а верная его подруга получает в утешение огромный капитал.
- Все очень логично. И к тому же она макает палец перчатки в лосьон мисс Стефани, чтобы еще больше все запутать и сбить следствие с толку.
- Да, здесь неувязка, - хмуро признал Бейли.
- Минутку внимания! выпалил вдруг Найджел. - Я, кажется, нашел отгадку.
- Тсс! - шутливо приложил палец к губам Аллейн.
- Да выслушайте меня! Мисс Воэн показала вам, каким образом Сюрбонадье поставил ей синяк. А что если на его руке была перчатка? Впрочем, извините, я наверно не то говорю…
- Продолжим, Бейли. На чем мы остановились?
- Все мы, сэр, допускаем просчеты, - сказал добряк Бейли, сочувствуя сконфуженному Найджелу.
- И все же, - пролепетал журналист, - я уверен, что флакон опрокинул именно Сюрбонадье.
- Это наиболее вероятно, - согласился Аллейн.
В этот миг в кабинет вошел инспектор Фокс.
- А вот и горячий поклонник бутафора! - воскликнул Аллейн.
- Доброе утро, мистер Батгейт! В самом деле, история с люстрой - серьезнейшее доказательство его вины. Хиксон знал, что "пустышки" во втором ящике. Так что налицо и мотив, и действия, и все прочее.
- А как быть с перчатками? - спросил Аллейн.
- Их, наверное, забыл на сцене мистер Сэйнт, и ими воспользовался Хиксон, подменяя патроны. Но как на перчатку мистера Сэйнта, которой воспользовался бутафор, попал лосьон мисс Стефани?
- Так это ее косметика? - переспросил инспектор Фокс. - Ну что же, вероятно, Сэйнт заходил в ее комнату.
- Гениально, Фокс! - подхватил Аллейн. - И все же концы с концами не сходятся. Ведь это театральное молочко мгновенно сохнет, превращаясь в пудру. Если лосьон оказался на перчатке Сэйнта до спектакля, то к моменту подмены патронов давно высох и порошок не оставил бы налета на латунных гильзах. Под лупой эти следы выглядели так, будто патроны вымазали жидкостью.
- Те же самые рассуждения применимы и к Феликсу, - рискнул подать голос Найджел. - По словам мисс Воэн, он ушел от нее вскоре после нас, потом она была в его комнате, но к ней он больше не заходил.
Аллейн медленно повернул голову в сторону журналиста.
- Все это совершенно верно. Значит, во время затемнения в ее комнате никого не было.
- Я понимаю, что вы имеете в виду, - мрачно произнес Фокс.
- А я нет, - признался Найджел.
- Неужто? Вот какой я загадочный и непостижимый. Теперь прежде веемо надо снова повидаться с Джекобом Сэйнтом. Он, правда, вчера сказал, что, может, и сам сюда заглянет. Но все же пошлем за добрым дядюшкой, так вернее будет. Батгейт, отправляйтесь - я же дал вам важное поручение.
- Вот те раз! - огорчился Найджел. - Я бы предпочел дождаться Сэйнта и послушать, что он скажет.
- Прочь-прочь!
Найджел надеялся, что удастся уговорить Аллейна, но тот был непреклонен. Пришлось журналисту удалиться. Инспектор Фокс и сержант Бейли сочувственно улыбнулись ему вслед.
…Найджел порылся в редакционных архивах и был с лихвой вознагражден за послушание и трудолюбие. Он отыскал подробные отчеты о судебном процессе, затеянном в свое время Джекобом Сэйнтом против газеты "Морнинг экспресс", и наткнулся на имя репортера, кому приписывалось авторство статьи: некто Эдвард Уэйкфорд. Найджел был с ним знаком, правда, не близко. Уэйкфорд теперь занимал пост литературного редактора в одном еженедельнике. Найджел позвонил ему, и они условились встретиться в баре на Флит-стрит, пользующемся большой популярностью среди пишущей братии.
Они встретились в одиннадцать утра, и после нескольких кружек пива разговор как бы невзначай перескочил па тот злополучный процесс.
- Вы пишете об убийстве в "Единороге"? - спросил Уэйкфорд.
- Да. Я знаком с Аллейном из Скотланд-Ярда, мы с ним вчера были вместе на спектакле. Мне повезло, для журналиста - это счастливый случай, но я должен быть крайне осторожен. Все, что я пишу, Аллейн подвергает скрупулезной цензуре.
- Ну и тип этот ваш Аллейн просто какой-то уникум! Хотите, я расскажу вам о том деле?
- Аллейн велел мне разыскать вас. Ему надо знать, кто воспользовался вашим именем шесть лет назад. Подозреваете ли вы кого-нибудь?
- Я никогда не сомневался, что ту статейку состряпал Артур Сюрбонадье.
- Уэйкфорд, помилуйте, какие у вас на то основания?
- Почти никаких фактов, однако я неплохо знал мерзавца, у него хранились мои письма, и поэтому ему нетрудно было при желании подделать подпись. Будучи племянником Сэйнта, он знал много такого о дяде, что сокрыто от посторонних глаз.
- Но зачем ему это? Старый Сэйнт платил за него в университете, давал ему все, чего бы племянник ни пожелал.
- Однако они вечно ссорились. Сюрбонадье не вылезал из долгов. Кстати, в те дни он носил другую фамилию - Саймс. И настоящая фамилия Сэйнта - Саймс. Артур вскоре провалился на экзаменах и его исключили из университета. Тогда-то дядюшка и дал ему возможность попытать счастья на театральных подмостках. Артур поспешил укрыться под псевдонимом, так он стал "Сюрбонадье".
- Надеюсь, он не ради гонорара состряпал ту статью?
- Нет, конечно же.
- Тогда для чего?
- Я тоже этого не понимаю. Могу только сказать, что он был чрезвычайно мстителен, пил без всякой меры - еще в те годы.
- А Сэйнт не заподозрил, что племянник причастен к той публикации?
- Сэйнт был уверен, что подпись подлинная и статью написал я сам. Юридически Сюрбонадье не мог быть привлечен к ответственности. Не важно, кто автор - раскошеливаться пришлось газете. Слава Богу, редакторы поверили мне. Да и стиль статьи явно не мой, хотя анонимный злоумышленник пытался копировать мою манеру.
- Вы когда-нибудь встречались с Феликсом Гарденером?
- Нет, а почему вы спрашиваете?
- Мы с ним друзья, он попал в препакостное положение.
- Ужасно, в самом деле. Надеюсь, полиция его ни в чем не подозревает?
- Нет, наверняка таких вздорных мыслей у них не возникло. Однако факт остается фактом: Феликс действительно застрелил Сюрбонадье, и от сознания этого у него на душе скверно.
- Согласен, ему не позавидуешь. Ну что же, вряд ли я могу быть еще чем-либо вам полезен. Тема захватывающая, но не мой жанр, а то бы я вас обскакал.
Найджел шутливо погрозил собеседнику пальцем.
- Феликс был на первом курсе, когда это произошло. Интересно, не захочет ли он сам пролить на это свет. Ведь он, должно быть, тогда уже знал Сюрбонадье.
- Попробуйте расспросить его, а мне пора в редакцию.
- Я вам чрезвычайно благодарен, Уэйкфорд.
- Не стоит благодарности. Пока! - Уэйкфорд дружески пожал Найджелу руку и был таков.
Найджел не знал, как поступить: бежать ли к Аллейну со своими трофеями или же отыскать Гарденера и поскорее поведать ему радостную весть. В конце концов он принял решение в пользу Гарденера и от чрезмерного рвения даже взял такси, чтобы поскорее добраться до квартиры-студии на Слоан-стрит.
Гарденер оказался дома. Вид у него был скверный, потерянный. До прихода гостя он, видимо, бесцельно глазел в окно и вздрогнул, заслышав шаги Найджела.
- Найджел! - едва слышно произнес он. - Эго ты!
- Привет, старина!
- Привет. Послушай-ка, я все думал-думал и пришел к выводу, что меня непременно засадят. Ночью не мог уснуть, вертелся, не смыкая глаз, все видел выражение его лица в последний момент и то, как он валится наземь, а к утру, когда уже начало светать, мне четко представилось, что теперь будет. Меня арестуют за убийство, и я ничего не смогу им доказать. А стало быть, меня вздернут.
- Заткнись, не могу я слушать эти глупости! - взмолился Найджел. - Ну с чего им взбредет в голову, что ты убийца? Ты просто рехнулся.
- А зачем твой инспектор задавал коварные вопросы: по его убеждению, это я подменил патроны!
- Вовсе он так не думает. Аллейн разрабатывает совершенно иную версию, как раз в связи с этим я к тебе пришел.
- Извини, - Гарденер рухнул в кресло и закрыл ладонью глаза. - Я знаю, что веду себя глупо. Ну, выкладывай, с чем пожаловал.
- Помнишь тяжбу, которую затеял Джекоб Сэйнт с "Морнинг экспресс"?
Гарденер впился глазами в лицо Найджела.
- Странно, что ты завел об этом речь: я и сам только что вспомнил тот процесс.
- Отлично. Скажи-ка, ты в то время был знаком с Сюрбонадье?
- Его исключили вскоре после моего поступления в Кембридж, кроме того, мы были на разных факультетах. Его настоящая фамилия - Саймс. Да, мы тогда знали друг друга.
- У тебя не возникло подозрений, что это он написал статью в "Морнинг экспресс", из-за которой Сэйнт подал на газету в суд?
- Я помню всю эту историю довольно смутно, однако студенты- третьекурсники, пожалуй, говорили что-то в этом роде.
- Так вот, статья была прислана в редакцию за подписью одного из штатных сотрудников газеты. На конверте был штемпель почтового отделения в деревушке Моссбэрн, что неподалеку от Кембриджа.
- Припоминаю, есть там такая. - Гарденер помолчал. - Впрочем, я не допускаю, что статью написал Сюрбонадье. Убивать курицу, несущую золотые яйца, просто глупо.
- Считается, что они всегда враждовали с дядей.
- Да, и я про это слышал. Сюрбонадье легко терял над собой контроль, был способен на непредсказуемые выходки.
- За что его исключили?
- Сразу за несколько провинностей. Громкий скандал, в котором была замешана женщина. К тому же его уличили в пристрастии к наркотикам.
- Наркотики?
- Да. Сэйнт, узнав об этом, грозился вообще оставить племянника без средств к существованию. Черт возьми, какой смысл все это теперь ворошить?
- Неужто не понятно? Если автор статьи - Сюрбонадье, то, выходит, он шантажировал дядю уже много лет.
- И убийца - Сэйнт? Нет, невозможно! Ну, а кто? - Мне приходит в голову абсурдная мысль: сам Сюрбонадье мог все подстроить, чтобы отправить меня на виселицу.
Видно было, каких трудов Гарденеру стоило сказать это. Он напоминал ребенка, не решающегося раскрыть книжку со страшными картинками.
- Выкинь эту чушь из головы, Феликс. Полиция меньше всего думает о тебе как о возможном убийце! - Найджел хотел бы и сам поверить, что это так. - Не можешь ли ты назвать имена его тогдашних друзей?
- Была одна свинья - как же его звали… Ах да, Гейнор! Других не помню. Гейнор, кажется, погиб в авиационной катастрофе.
- Маловато. Если еще кого вспомнишь, сразу дай мне знать. Теперь я должен идти. А ты, старина, возьми себя в руки. Черт возьми, будь мужчиной!
- Постараюсь. Прощай, Найджел.
- Прощай. Не провожай меня, я сам найду дорогу.
Гарденер подошел к двери и распахнул ее. Найджел замешкался, доставая портсигар, провалившийся за подушку кресла. Вот почему Стефани Воэн, которая в этот момент вошла, его не заметила.
- Феликс! - заговорила она. - Я должна была тебя увидеть. Ты обязан мне помочь. Если тебя спросят…
- Дорогая, ты ведь знакома с Найджелом Батгейтом? - перебил Гарденер.
Только теперь она разглядела журналиста и будто лишилась дара речи. Кивнув, он прошел мимо и спустился по лестнице.
ГЛАВА 12
КВАРТИРА СЮРБОНАДЬЕ
Биг Бен как раз пробил полдень, когда Найджел возвратился в Скотланд-Ярд, старший инспектор Аллейн был занят и не мог сразу его принять. Найджелу пришлось ждать у кабинета. Дверь приоткрылась, и до журналиста донеслись громоподобные раскаты голоса Джекоба Сэйнта.
- Это все, что мне известно. Можете разнюхивать, пока не посинеете - ничего не найдете. Я простой человек, инспектор, и…
- Нет, мистер Сэйнт, вы человек совсем не простой, - вежливо возразил ему Аллейн.
- …и комедия, которую вы тут ломаете, изрядно мне надоела. Ведь это типичное самоубийство. На когда назначено судебное дознание? Завтра в одиннадцать.
Джекоб Сэйнт, что-то пророкотав, вывалился в коридор, глянул на Найджела, но не узнал его и заковылял к лестнице.
- Привет, Батгейт! - окликнул журналиста с порога Аллейн. - Заходите.
Найджел, ценой невероятных усилий подавив лихорадочное волнение, пересказал свой разговор с Уэйкфордом как можно более бесстрастно. Аллейн внимательно слушал.
- Теория Уэйкфорда заслуживает внимания, - резюмировал он. - Сюрбонадье был странный малый. Такой вполне мог сочинить статью, приписать ее авторство Уэйкфорду и злорадствовать по поводу причиненных дядюшке Джекобу неприятностей. Нам известно, что примерно неделю назад он пытался шантажировать Сэйнта. Все это не так нелогично, как может показаться на первый взгляд.
- Сэйнт во время процесса ни разу не заподозрил племянника. Ясное дело! Если бы тогда выяснилось, что письмо настрочил Артур, все поверили бы в достоверность приведенных в нем фактов. Нет, гипотеза Уэйкфорда вполне разумна.
- И все же в вашем голосе сомнения.
- Увы, не отрицаю.
- Вот и Гарденер считает, что Сюрбонадье письма не писал. Как? Вы видели Гарденера?
- Да. Он, бедняга, жутко напуган, ждет, что вы вот-вот явитесь к нему с арестом.
- Значит, он не допускает мысли, что статья вышла из-под пера Сюрбонадье?
- Он так и сказал, без всяких обиняков, хотя прекрасно понимал, что может отвести от себя удар и заставить вас заняться Сэйнтом. Сам-го я не исключаю, что покойник приложил руку к той газетной мистификации.
- Передайте поточнее ваш разговор с Феликсом.
Найджел напряг память и повторил практически слово в слово все, что было сказано в доме Гарденера. В конце с заметной неохотой он упомянул о появлении мисс Воэн и о том, как та запнулась.
- Не понимаю, о чем она хотела его предупредить? - закончил журналист.
- А вы не догадываетесь? - удивился Аллейн.
- Признаться, нет.
- А вы подумайте…
- Да хватит вам! - рассердился Найджел. - Довольно! Ведете себя, будто вы Торндайк .
- Очень бы хотелось обладать его проницательностью. Значит, придется самому покопаться в кембриджской грязи.
- А что вы думаете относительно версии с самоубийством? Исключено. Артуру не хватило бы мужества на такое дело.
- Полагаю, вы вполне отдаете себе отчет, насколько важна информация о наркотиках, сообщенная Гарденером.
- Сюрбонадье действительно мог многое знать о дядюшкиных "подвигах", - смущенно заметил Найджел.
Аллейн посмотрел на часы.
- Мне пора идти.
- Куда вы?
- На квартиру покойного.
- Можно мне с вами?
- Вам? Не знаю. Вы в этом деле лицо заинтересованное и не можете быть объективным.
- Вы имеете в виду мою дружбу с Феликсом?
- Конечно. Так и быть, возьму вас с собой, но дайте слово, держать язык за зубами.
- Клянусь!
- Никому ни слова, никаких многозначительных жестов, намеков и двусмысленных фраз.
- Клянусь, клянусь, клянусь!
- Ладно, только сначала перекусим.
Они пообедали у Аллейна дома и после ликера и сигарет отправились на Джералдз Роу, где проживал покойный Сюрбонадье. У дома дежурил констебль, отперевший им дверь. Уже ступив на порог, Аллейн повернулся к журналисту:
- У меня нет ни малейшего представления о том, что нас тут ждет. Дело довольно грязное, вы уверены, что хотите влезать в него по уши? Еще не поздно передумать.
- Опять вы за старое, не надоело? Я с вами до самого конца и не пытайтесь от меня отделаться.
- Ну, как знаете.