Прежде чем ответить, Мейнард смерил его испытующим взглядом.
- Я не понимаю… В вашем мыслительном процессе есть нечто, что ускользает от меня, либо…
- Либо? - спросил Клейн.
- Либо, - спокойно продолжил Мейнард, - вы вернулись инкогнито в Соединенные Штаты и убили Горация Фарнсворса. Это все, мистер Клейн. Вы свободны.
Глава 4
Терри Клейн поднялся на седьмой этаж коммерческого Билдинга, где остановился перед дверью с матовым стеклом, на которой можно было прочесть:
СТЕЙСИ НЕВИС
ИНВЕСТИЦИИ
Вход свободен
Клейн вошел в пустой коридор, в котором было несколько дверей. Одна из них была приоткрыта, и Клейн увидел внутри кабинета двух мужчин, сидевших в кожаных креслах. Один из них, заметив Клейна, тотчас же встал и направился к нему с протянутой рукой.
- Наконец-то! Мы уже думали, что вы не приехали.
- Меня задержали, - сказал Клейн, обмениваясь рукопожатием.
Несмотря на элегантный костюм, в облике Невиса было что-то простецкое. Это был высокий брюнет лет сорока.
Джордж Глостер был старше Невиса лет на семь. Он явно нервничал, и, несмотря на широкую улыбку, взгляд его выражал недоверие.
- У меня совершенно нет времени, - начал он.
- Я буду краток, - прервал его Клейн. - А где Рикардо Таонон?
- У него были другие планы на сегодняшний вечер, - ответил Невис.
- Ладно, обойдемся без него, - сказал Клейн, усаживаясь в кресло. - Как мне известно, Фарнсворс получил от Синтии Рентон десять тысяч долларов с поручением вложить их в выгодное дело.
- Именно так, - подтвердил Невис.
- Часть этих денег была вложена в Компанию по импорту предметов искусства, учредителями которой были, помимо вас двоих, Фарнсворс и Таонон?
- Нет, не думаю, - сказал Невис.
Я пытаюсь разобраться в финансовых делах Фарнсворса, что очень непросто. Невис почесал затылок.
- Сложнее не бывает. Он действительно вложил десять тысяч долларов в Компанию по импорту предметов искусства, КИПИ, но нам он сказал, что это были его деньги, а десять тысяч мисс Рентон были вложены в нефтяную компанию, но там дело провалилось. Тем не менее он был готов перевести этот счет на свое имя и накануне смерти просил нас снять со счета десять тысяч долларов, чтобы возместить их Синтии. Мы не возражали против этого.
- Вложил ли он деньги и в золотоносные месторождения в районе Багио?
- Мы отправили его туда за счет ассоциации, - вмешался Глостер.
- Мне казалось, что прииски принадлежали ему… Глостер покачал головой.
- Нет, дело начал Рикардо, но он не хотел, чтобы об этом узнали, поэтому Фарнсворс делал вид, что работает на себя, имеется соответствующий контракт, нотариально заверенный.
- Да, - подтвердил Невис. - Что же касается мисс Рентон, то Гораций предлагал ей взять обратно десять тысяч долларов, если она хочет. Нефтяные акции стоят сейчас шесть или семь тысяч долларов, но они могут подняться. Во всяком случае, поскольку жизнь Горация была застрахована на двадцать тысяч в пользу его наследников, то никто ничего не терял.
- Он оставил завещание? - спросил Терри.
- Нет. У него есть сводная сестра, она живет в Нью-Йорке. Я думаю, что она и будет наследницей. Фарнсворс говорил, что мисс Рентон могла бы либо оставить за собой акции нефтяной компании, либо взять обратно свои десять тысяч долларов.
- Имеется письменное заявление?
- Да, заверенное нотариусом.
- Любопытно, вы не находите? Или он предчувствовал свой конец? Он что-нибудь говорил вам об этом?
- Нет, Клейн, но он был очень странным, этот Фарнсворс. Бывали дни, когда он не раскрывал рта. Он был очень расстроен этой историей с нефтью. Он рассчитывал, что сделает для Синтии миллион долларов.
- Хорошо, - сказал Клейн. - Я пришел, чтобы внести ясность в это дело, и рассчитываю на вашу помощь.
- Разумеется, мы поможем вам, - заверил его Невис.
Глостер промолчал, затем спросил:
- Не понимаю, почему вы вмешиваетесь не в свое дело…
- Потому что мне так хочется. Ясно?
- Ясно, черт побери, и я представлю вам все необходимые сведения, но я не позволю вам совать свой нос в финансовые счета нашей компании. И не сомневаюсь, что Рикардо будет такого же мнения. Дело есть дело. Мы получили вашу телеграмму, в которой вы просили нас собраться по чрезвычайно важному вопросу, но я вижу, что мы только теряем время. Поймите, что Гораций был убит не из-за денег, а из ревности. Эд Гарольд считал себя в некотором роде опекуном Синтии, и ему не нравилось, что Гораций встал между ними. Со своей стороны, Горацию казалось, что Гарольда интересуют больше деньги Синтии, чем она сама. Вот вам и мотив для убийства!
- Джордж прав, Клейн, - изрек Невис.
- Чтобы покончить с этой темой, добавлю, - продолжал Глостер, - что Синтия Рентон может теперь выбирать между акциями и деньгами. На этом я попрощаюсь с вами, так как меня ждут дела куда более серьезные.
Глостер подошел к стенному шкафу, взял свои пальто и шляпу и вышел, сделав прощальный жест. Когда дверь за ним закрылась, Клейн сказал:
- Я хотел бы поговорить с Рикардо.
- Если бы он смог освободиться, то пришел бы сюда, - заверил Невис, стараясь не показать своего раздражения. - Если хотите знать мое мнение, то я не стал бы возражать против того, чтобы Синтия Рентон получила свою долю прибыли при условии, что она сможет доказать, что ее деньги были вложены в Компанию по импорту предметов искусства. Речь идет о довольно солидной сумме, так как десять тысяч долларов, вложенных Фарнсворсом, представляют сегодня сто тысяч. Какая нам, собственно говоря, разница, кто получит эту долю? Однако Гораций оставил письменный документ, подтверждающий, что десять тысяч долларов мисс Рентон были вложены в нефтяную компанию.
- Если Гораций действительно оставил такой документ, то дело можно считать почти решенным, - сказал Клейн. - Синтия нуждается сейчас в наличных деньгах, чтобы расплатиться с адвокатом Гарольда и возместить расходы, связанные с подачей апелляционной жалобы. Вот почему я должен был пролить свет на это дело.
- Я искренне рад вашему возвращению, Клейн, - заверил Невис, пожимая руку, протянутую ему Терри. - Я могу что-нибудь еще сделать для вас?
- Нет, ничего, спасибо. До свидания, Невис.
- До свидания, Клейн.
Глава 5
Полагая, что капитан Джордон установил за ним слежку, Клейн решил, что не стоит идти на квартиру к Синтии Рентон, а прямо отправился к ее сестре Альме.
Альма открыла дверь сама и секунду спустя с радостным криком бросилась на шею к Клейну.
- О! Терри, Терри! Я так рада! Мне так не терпелось вас увидеть, но я не решилась отправиться в порт, чтобы встретить вас, так как произошли жуткие вещи!
- Я в курсе, - сказал Клейн.
- Полицейские взбешены! Если бы им удалось схватить Эдварда Гарольда, они бы его… О, пусть простит меня Бог, но я думаю, что они убили бы его! Разве они не поступают таким образом и не объясняют потом, что им было оказано сопротивление?
- Не надо верить всему дурному, что рассказывают о полиции, Альма, скажите лучше, кто организовал побег Гарольда?
Она инстинктивно понизила голос, отвечая ему:
- Синтия и один друг Эда Гарольда, Билл Хендрам. Вы не знаете его. Это здоровенный малый, который только и мечтает о том, чтобы найти применение своим кулакам. Я очень беспокоюсь за Синтию. В конце концов они схватят ее, а полицейские предупредили меня, что она "получит по максимуму". Это их собственное выражение. Что касается Гарольда, они должны взять его живым или мертвым… О Терри, мне плохо от всего этого! Почему вы не вернулись раньше? Тогда бы этого не случилось…
- Я сделал все, что было в моих силах, но мне постоянно вставляли палки в колеса. Мне даже не позволили лететь самолетом. Где сейчас Синтия?
- Не знаю. За мной постоянно следят, я не могу сделать ни шагу. Это ужасно!
- Ведите себя так, словно ничего не произошло, это самое лучшее. Для начала мы вместе поужинаем. С тех пор как я покинул Гонконг, я непрерывно мечтаю о сочном стейке с картофелем фри.
- Прекрасно! Ужинаем вместе. Терри, вы делали остановку в Гонолулу?
- Нет, мы направились прямо сюда.
- На всякий случай я написала вам письмо в Гонолулу. Вы знали о побеге?
- Нет, мне сообщили об этом в полиции. Вы можете быстро собраться?
- Я буду готова через пару минут.
Клейн обошел мастерскую, и когда некоторое время спустя Альма вернулась, он сказал ей:
- Вы делаете успехи, Альма.
- Спасибо, Терри.
- У вас и раньше была хорошая техника, но теперь в ваших картинах больше глубины.
- Раньше мне не хватало страдания, а без него нельзя понять жизни. Я часто вспоминала историю, которую вы рассказали мне о старом китайце, оседлавшем мула задом наперед…
- Кстати, когда вы видели статуэтку в последний раз?
- Она стояла у Синтии на камине. Синтия очень дорожила ею, так как это был своего рода символ, связывающий ее с вами. Кроме того, она тоже придавала большое значение ее философскому смыслу.
- Что касается меня, то я видел ее сразу после своего прибытия сюда, - сухо сказал Клейн. - Мне показали ее в полиции. На статуэтке была засохшая кровь.
- Терри! Что вы такое говорите?
- Во всяком случае, эти пятна очень походили на кровь.
- Но это невозможно, Терри!
- У вас есть какие-нибудь догадки?
- Синтия никогда не расставалась с нею… Вы подарили ее, когда… О Терри! Вам не следовало возвращать ей свободу!
- Почему?
- Ну, потому что…
- Потому что она влюбилась в Эдварда Гарольда?
- Я не уверена, что она влюблена в него.
- Очень жаль. У них обоих сейчас много неприятностей, и я им очень сочувствую.
Продолжая беседовать, они поравнялись с рестораном, расположенным неподалеку от дома Альмы. После того как они устроились за столиком в отдельном кабинете и сделали заказ, Клейн сказал:
- Пока официант не вернулся, расскажите мне, пожалуйста, как это все случилось, а потом забудем об этом.
Хорошо, Терри. Надо сказать, что Гораций Фарнсворс обожал Синтию. Его очень расстраивало, что Синтия швыряет деньгами, и он часто повторял мне, что через пять лет она разбазарит таким образом все наследство.
- И тогда Синтия поручила ему быть распорядителем ее капитала?
- Нет. Синтия, несмотря на свою экстравагантность и импульсивность, довольно практична. Она никогда не вложила бы все свои средства в одно дело. Сначала она поручила ему вложить только пять тысяч долларов, затем, немного позднее, еще пять тысяч.
- Она знала, во что они вложены?
- Нет. Для Синтии это была капля в море. Она передала деньги Горацию и забыла о них. Но Гораций хотел получить большую прибыль, чтобы сделать ей приятный сюрприз. Он рассчитывал на миллион долларов и, чтобы получить его, пустился на рискованные операции.
- Что было дальше?
- Дальше вы уехали в Китай, и Синтия находилась в подавленном состоянии. Затем на сцене появился Эдвард Гарольд. Ей нужен был как раз такой мужчина, как он, чтобы выйти из депрессии. С одной стороны, он тоже экстравагантен, но, с другой - в нем достаточно здравого смысла. Кроме того, он всегда готов опекать более слабого. Именно это и привлекало Синтию.
Терри делал рисунки на скатерти вилкой.
- Они помолвлены? - спросил он равнодушным тоном.
- Не говорите глупостей! Синтия жила ожиданием вашего возвращения, но к Эдварду она испытывала искреннюю симпатию. Они часто встречались, и в конце концов Эдвард без памяти влюбился в нее.
- И стал ревновать ее к Горацию Фарнсворсу? Альма ответила не сразу.
- Я этого не знаю.
- Вы никогда не умели лгать, Альма, - сказал Клейн.
Она прямо посмотрела ему в глаза и кивнула.
- Да, он страшно ревновал ее.
- Продолжайте.
- Он требовал, чтобы Синтия взяла обратно деньги у Горация либо, по крайней мере, чтобы он представил ей подробный отчет о помещении средств. Синтия только смеялась в ответ, уверяя его в безукоризненной честности Горация, которому она полностью доверяла.
- И затем Гарольд сам отправился к Фарнсворсу?
- Помните, я писала вам, что Гораций стал компаньоном Стейси Невиса, Рикардо Таонона и Джорджа Глостера?
Клейн кивнул.
- Ему не следовало этого делать. Лично я считаю Таонона человеком нечистоплотным и способным на все. Когда я его вижу, у меня по спине проходит дрожь!
Клейн улыбнулся.
Это потому, что в его жилах течет азиатская кровь?
- Нет, не поэтому. Просто он… просто он… плохой человек!
- Хорошо, мы еще вернемся к нему. Скажите лучше, что произошло дальше. Поместил ли Фарнсворс деньги Синтии в эту компанию?
- Нет, он поместил их в нефтяную компанию… которая не принесла ожидаемой прибыли.
Официант раздвинул зеленый занавес и поставил на стол заказанный ими коктейль.
- О'кей, Альма, - сказал Клейн, поднося бокал к губам. - Теперь поговорим о другом… Да, еще один вопрос. Вам не приходило в голову, что Синтия могла укрыться у моих друзей?
- Китайских?
- Да.
- Да, я думала об этом.
- Хорошо, ну а теперь забудем об этом. Полиция умеет читать мысли. Если вам случайно предложат подвергнуться тестированию на детекторе лжи, скажите, что у вас очень напряжены нервы, что вы плохо себя чувствуете… А вот и закуски!
Глава 6
Выехав из туннеля на Стоктон-стрит, Терри Клейн погрузился в атмосферу восточного города, напоминавшую о Гонконге. Он находился в китайском квартале Сан-Франциско, знаменитом Чайнатауне.
На одной из улиц Терри открыл ничем не примечательную дверь, ведущую на скрипучую лестницу, освещенную тусклой лампой. Терри быстро поднялся по ступенькам на третий этаж и пошел по коридору, в конце которого остановился перед дверью, покрытой темным лаком. Он дважды нажал на кнопку электрического звонка и подождал.
Шум с улицы сюда не проникал. Ни единого звука не доносилось до Клейна, и создавалось впечатление, что дом необитаем.
Клейн знал, что за ним наблюдают в невидимый глазок. Наконец раздался механический щелчок, и дверь бесшумно отворилась. Под лаковым покрытием с внешней стороны дверь была обита железной пластиной, внутренняя сторона двери была обшита великолепным тиковым деревом.
На пороге стоял слуга-китаец, на его непроницаемом лице только одни глаза выражали радость. Он почтительно поклонился, прежде чем освободить проход для Клейна.
- Вы почтили своим присутствием это скромное жилище.
Клейн мягко опустил свою ладонь на плечо китайца.
- Мои глаза испытывают радость, - ответил он по-китайски.
Слуга провел Клейна через комнаты, поражающие роскошью, и остановился перед дверью, открыв которую тут же удалился. Клейн увидел идущую ему навстречу Соу Ха, которая, пренебрегая восточной сдержанностью, бросилась в его объятия.
- Терри! - вымолвила она, закрыв глаза и запрокинув назад голову. - Никак не могу к этому привыкнуть!
- К чему? - спросил Клейн.
- К тому, что я китаянка. Видимо, я слишком долго живу здесь. Я не могу скрыть своего волнения и даже не жалею об этом. Если в целом восточная цивилизация стоит выше западной, тем не менее мы многого лишаем себя, не зная поцелуя. - Она засмеялась и добавила: - Если бы отец услышал меня, он был бы шокирован. Но, в конце концов, разве не сам он отправил меня в калифорнийский колледж, где я и усвоила нравы и обычаи вашей страны?
- Разумеется, - сказал Терри, тоже смеясь.
Соу Ха происходила из древнего китайского рода, насчитывавшего три тысячелетия. Но западная цивилизация уже наложила на нее неизгладимый отпечаток, сделав эмансипированной, жизнелюбивой, и научила смотреть в глаза противнику.
- Как поживает ваш отец? - спросил Клейн.
- Хорошо. Он ждал вас прошлой ночью.
- Я пришел бы раньше, если бы меня не задержала полиция.
- Полиция? Из-за побега Эдварда Гарольда? Но вы только что приехали, что вы можете знать… Или это вы организовали побег?
- Нет. Я ничего не знал, пока мне не сообщили об этом в полиции.
- Они поймают его, как вы думаете?
- Боюсь, что да. У них есть его фотографии, отпечатки пальцев. Может быть, они умышленно не берут его сразу.
- Что вы хотите этим сказать, Терри?
- Гарольд был осужден, но он подал на апелляцию. Возможно, в выдвинутом против него обвинении имеются просчеты и Верховный суд мог бы отменить приговор. Но в связи с тем, что Гарольд бежал, его ходатайство о помиловании будет отклонено Верховным судом. Возможно, что полиция найдет его, когда будет поздно пересматривать судебный приговор. Тогда ему останется только уповать на милосердие губернатора, который, конечно, не будет испытывать сострадания к человеку, своим побегом нанесшему ущерб авторитету полиции штата. Это всего лишь гипотеза. Возможно, полиции действительно ничего не известно о его местонахождении.
- Пойдемте, Терри. Мой отец ждет вас. Он знает, что вы здесь.
Чу Ки поднялся с кресла, приветствуя Клейна более дружелюбным образом, чем того требовала восточная сдержанность.
- Ожидание было долгим, сын мой, - сказал он по-китайски.
- Для меня тоже, Учитель, но разлука сотворила радость встречи.
- Печаль - это необходимое условие, чтобы сделать радость более сладостной.
Чу Ки провел гостя к креслу. Слуга принес чай, который следовало пить, соблюдая китайский церемониал. Внезапно Чу Ки спросил:
- Где сейчас ваша подруга-художница? Клейн с удивлением взглянул на него.
- Как? Вы этого не знаете? Но я думал, что она скрывается у вас!
- Она дорога мне, потому что дорога вам, и я всегда в ее полном распоряжении, как и в вашем. Она знала, когда вы должны были приехать?
- Да.
- И она знала название судна?
- Да.
- Тогда она прочтет в газетах, что оно прибыло, и попытается связаться с вами.
- Но это очень опасно! Именно на это рассчитывает полиция и постарается перехватить любое ее послание.
- Женщина-художница обладает хитростью, - сказал Чу Ки, - так что не стоит за нее беспокоиться. - После короткой паузы он добавил: - Здесь много говорят о Компании по импорту предметов искусства. Похоже, что она имеет далеко идущие политические цели на Востоке. Во всяком случае, эти люди плохо начали свои дела, затем дела пошли лучше, и в конце концов они получили очень большие прибыли. Эти люди стали сильными, потому что один из них очень ловкий.
- Один из них, Учитель?
- Рикардо Таонон, - по восточной традиции уклончиво ответил Чу Ки, - говорит, что он большой друг Китая. Но это только слова, истинное значение которых неизвестно. Я поручил своим людям провести расследование, но Таонон копает в глубину, и на поверхности ничего нет против него.
Последовало молчание, продолжавшееся целых десять минут. Наконец Чу Ки спросил:
- Вы познакомились с Рикардо Таононом в Китае?
- Да, я встречался с ним в Гонконге.
- Вам известно что-нибудь о его связях?
- Нет. У него много знакомых, но мало друзей. Он отдает предпочтение общению с влиятельными людьми, - это все, что мне известно.
Чу Ки кивнул.