Сердце у меня билось так сильно, что пришлось приложить к нему руку, чтоб никто не услышал ударов. Ни единого возгласа восхищения. Ни единого слова. Может, у всех одновременно перехватило дух? Единственное, что твердо могу сказать - все взгляды были устремлены в одну точку. Как и взгляд надзиравшего парня. Надо отдать Белинде должное - она сохраняла невозмутимость.
- Тридцать четыре, - спокойно произнесла она, снова занявшись привычным для себя делом, подгребая и отсчитывая фишки.
Мне пришлось обменять кое-какие из своих на фишки выше достоинством, но и при этом я еле-еле удерживала свой выигрыш в обеих руках. Да и ноги, признаться, плохо меня слушались. Отходя от стола, я заметила, как парень, нагнувшись к Белинде, что-то ей сказал. Она обернулась, что-то ответила. Видно, ее ответ его удовлетворил. Он перевел взгляд на другой игорный стол.
Я получила выигрыш наличными. Бумажник пребывал в явном недоумении. Вместе с премиальными Оливии Марчант ему пришлось заглотить непривычное для него количество пятидесятифунтовых бумажек. Я взглянула на часы. Час ночи. Включим азартные игры в список занятий, за которыми приятно коротать время. Я пошла в бар и решила выпить. Еще я надеялась, что моя мудрая старая птица тоже окажется там и тогда я ее щедро вознагражу, но старика видно не было. Усевшись поудобней, я стала ждать.
Белинда вышла из-за игорного стола в 2:30. Я подождала, пока она возьмет сумочку и пройдет к двери с надписью "СЛУЖЕБНОЕ ПОМЕЩЕНИЕ". Убедилась, что никто не смотрит, и последовала прямо за ней. Передо мной оказался коридор с двумя дверями "Ж" и "М". Я вошла, куда следовало.
Белинда появилась из кабинки в тот момент, когда я состроила зеркалу грозную физиономию. Я не дала ей и рта раскрыть.
- Итак, порядок следующий, - сказала я, не оборачиваясь. - Или вы готовы говорить со мной о своих проблемах с косметической операцией, или я немедленно выхожу и заявляю парню на высоком табурете, что мы близкие подружки и что вы просто помогли мне выиграть.
Два шантажа в одном сюжете, В былые времена так низко я не опускалась. Зато тогда и дела у меня шли намного хуже, и это факт.
- Врете, вы не посмеете! - Я смолчала. - Гнусная мерзавка!
Неверие, смятение, ярость. Классическое развитие. Не хватает только смирения. Но это вопрос времени.
- Вы абсолютно правы, именно так.
Она уставилась на меня. Была бы я супермен, я бы взглядом проникла ей внутрь. И что бы я увидела? Два силиконовых мешочка в каждой из грудей, тяжелых, хлюпающих в руке, как медицинские пластиковые пузыри с водой, пока они, конечно, не попали в морозилку. Или не начали протекать. Черт побери… Такие деньги за такие муки!
- Ну что, договорились?
Белинду передернуло. Это вроде рыбалки. Главное, чтоб захватила крючок, тогда уж не сорвется. Вот, наживка проглочена.
- Послушайте… - Видно, я здорово ее достала. - Сколько раз вам повторять! Нам не о чем разговаривать. Мне сделали операцию. Вышло не вполне удачно. Я обратилась снова. Сделали повторную. Вторая прошла замечательно, и мне больше не на что жаловаться. В отличие от некоторых, - добавила она язвительно. - А теперь, будьте любезны, выметайтесь отсюда к чертовой матери, пока вас здесь не увидели.
Глава одиннадцатая
Поскольку полной уверенности в том, что Белинда говорила правду, у меня не было, я задержалась еще на пару часов, просто полюбопытствовать, действует мое присутствие ей на нервы или нет, но, вернувшись в зал, она начисто меня игнорировала. Я потыкалась у "фруктовых машин", потом просадила пару десяток в "очко". Едва почувствовав, что бумажник опять потянуло к рулетке, я сказала себе: хватит, пора домой. Идя к дверям, заметила, что Белинда провожает меня взглядом. Приподняв груди ладонями, я послала ей таким образом прощальный салют. Подленько, но смешно.
По пустынной Тафнелл-Парк-роуд я двигалась бок о бок с тележкой молочника. Весьма романтично. Купила пару пинт молока и полюбовалась восходом солнца. Когда явилась домой, уже не имело смысла ложиться. С другой стороны, если я собиралась в середине дня демонстрировать себя специалисту, надо было, чтоб кожа сияла свежестью. Я вырубилась раньше, чем вы успели бы договорить слово "ринопластика".
В самом начале девятого меня разбудил телефонный звонок. Если так и дальше пойдет, к концу недели они меня вынудят хирургически устранять мешки под глазами. На том конце молчали. Гады. Я уж было положила трубку, как вдруг из глубины еле слышно меня окликнули.
- Эми? Эми, это ты?
- Здравствуй, Ханна!
- Привет, родная. - У меня все еще стоял туман в голове. - Как твоя рука?
- Загипсованная. Я сверху собаку нарисовала. Ханна, ты еще сходишь со мной в кино?
- Конечно, схожу. Может, даже в эти выходные.
- Угу.
Пауза.
- Эми, мама знает, что ты мне звонишь?
- Нет. Она на кухне.
- У вас все в порядке?
- Угу. Просто я хочу куда-нибудь с тобой.
- Усекла. Даже, может, я сегодня попробую к вам забежать. Тогда - пока?
- Пока. Только не говори маме, что я звонила, ладно?
- Хорошо. Конечно, не скажу. Это будет наш секрет.
Снова пауза.
Дети всегда нервничают, если им не отвечают,
Думают, разъединили.
- Я слушаю, слушаю, Эми! Где ты?
- Ханна!
- Что?
- Когда придешь, захвати с собой цветов. Я ей нарисовала открытку, ей понравилось, но, по-моему, хорошо бы еще цветы.
- Скажи, Эми, мама с папой опять ругались?
- Ну… они… Он рано утром ушел, а мама стала плакать. Говорит, зуб болит. Вот я и решила, цветы лучше, чем шоколад.
- Ладно, ладно. Соображу что-нибудь. А ты руку, пожалуйста, береги, хорошо? И последи, чтоб братик маму не донимал.
- Да ну его! - Мгновенно Эми перешла на свой излюбленный тон. - Он еще маленький.
- Что ж, и ты была когда-то маленькая! Прямо в ухо пикнуло. Кто-то внахлест звонит.
Мягко избавившись от Эми, я нажала пальцем кнопку. Телефон тут же затрезвонил. Оливия Марчант ждала от меня отчета о текущих событиях. Ну и фрукт, дух не даст перевести. Первый день оказался настолько насыщен, что одно перечисление неудач заняло кучу времени. Она слушала внимательно, но, похоже, услышанное ее сильно во мне не разочаровало.
- Я знаю, вы профессионал своего дела. Дадите знать, если что-то появится?
- Да, миссис Марчант, сообщу немедленно! Кстати, удалось ли вам выяснить, куда отправилась Лола Марш?
- По вашему совету я обратилась в контору вызова такси. Там сказали, что она просила подвезти ее на Редингский вокзал. Но куда она уехала, не знают.
Редингский вокзал, около полуночи. Скорее всего, Лола направилась в Лондон. Если только не пересела в другое такси. Хотя вряд ли. Честно говоря, все-таки рейтинг маленькой нескладехи Лолы в моем списке подозреваемых был невысок. Она скорее производила впечатление жертвы, чем агрессора, хотя клиенту всегда милей, если ты обнюхиваешь каждый угол. Им так надежнее.
- Если бы она попыталась найти другую работу, стал бы наниматель связываться с вами, чтоб подтвердить рекомендации?
- Не обязательно. Обычно мы верим бумагам.
А благодаря великодушию Оливии Марчант рекомендации Лолы были безупречны. Я пометила себе: при случае покопаться в ее документах. Просто так, из интереса. Но не теперь. Сейчас надо выпить кофе. Не успела сварить, снова зазвонил телефон. Ну и ну, можно подумать, я стала популярнейшим агентом в городе!
- Тебе Эми сейчас звонила?
Кейт. Вяло, еле цедит, будто ее катком переехало.
- Звонила.
- И что сказала? Я вздохнула:
- Э-э-э… сказала, что хочет в кино, что у тебя зуб болит, что тебе нужно купить цветов. Ах да, и что Колин ушел рано, и что ты плакала.
- О, господи!
- Но я ведь всего-навсего тетка, поэтому ничем не могла ей помочь в смысле происходящего.
На том конце провода надолго затихло. Потом Кейт сказала:
- Знаешь, Ханна, пожалуй, я к тебе подъеду.
Это у нее прозвучало так, что у меня чуть сердце не разорвалось.
- В любое время, Кейт, в любое время!
- Я если прямо сейчас, с утра?
- Куда детей денешь?
- Отведу к Минни, к соседке, на час у нее можно оставить.
Я быстро выпила две чашки кофе, после чего прибралась в квартире. Вы не поверите, но даже при наличии двух детей Кейт живет в гораздо меньшем разгроме, чем я, и мне хотелось, чтоб ей было уютно.
Я оглядела свое жилище. Есть люди (в их числе моя мать), которые обожают повторять: до тридцати разживайся умом, после тридцати - добром. В этом смысле у Кейт все в порядке. Я же тешу себя тем, что проявляю экономическую сознательность: чем меньше приобрету я, тем больше достанется какому-нибудь жителю Владивостока. К тому же, по-моему, если я умру, то никого после смерти не обременю. Вот, например, когда моя бабушка уснула и не проснулась, после нее осталась муниципальная квартира в Хаммерсмите, от пола до потолка забитая накопленным ею за жизнь никому не нужным старым хламом; несчастной матери пришлось целых полтора месяца разгребать. Тогда мне было двенадцать, но помню до сих пор, с каким гнетущим чувством я сидела в комнате для гостей, где все пропахло тленом воспоминаний. По крайней мере потомки - если удастся их заиметь - будут мне благодарны.
Раздался звонок. Я прожужжала кнопкой домофона. На Кейт буквально не было лица. Но, может, все-таки от недосыпа, не от жизненных треволнений? Ох, а ведь раньше была просто загляденье! Наверное, одно из самых ранних моих воспоминаний: сидит на папиных коленях, громадные темно-голубые глазищи, густые черные волосы каскадом по спине, нарядные белоснежные носочки с оборчатой каемочкой. Сколько ей было тогда - четыре, четыре с половиной? Значит, мне в районе трех. Помню, она казалась мне там, наверху, такой гордячкой и собственницей, что я все порывалась спихнуть ее с отцовских колен. Она вопила, но под конец все-таки подвинулась, уступила мне место. Что, признаться, она постоянно и делала. Я столько кругом слышу рассказов о сестринском соперничестве, что понимаю: как же мне повезло. Может, ее миловидность делала ее щедрей. Бесспорно, у Оливии Марчант нашлось бы что сказать на сей счет. Как бы то ни было, мы с Кейт всегда дружили. Даже разница в возрасте не играла роли. Всего полтора года. Довольно долго я считала, что смогу ее догнать. Думала, что это лишь вопрос времени, что просто дорасту годами, и все. Теперь я понимаю, что, скорей всего, никогда до нее не дорасту. Хотя иногда мне кажется, что у нее те же мысли в отношении меня. Сегодня определенно один из тех случаев.
Она попросила кофе, потом нескончаемо долго сидела и мешала ложкой в чашке, при том что сахар туда не клала.
- Спасибо за талоны, - наконец произнесла она. - Давно собиралась позвонить, но… все не получалось. Для тебя ведь это бесплатно, да?
Я кивнула:
- Надбавка к зарплате!
- Выглядит потрясающе заманчиво.
- Съезди, тогда увидишь, как это выглядит, - парировала я.
- А куда я детей дену?
Неделю назад я сказала бы ей, чтоб оставила на Колина, пусть он хоть раз отпросится с работы. Но сегодня промолчала. Кейт снова принялась мешать кофе. Мы молча сидели, ложка выскабливала круги по донышку кружки. Я знала, что Кейт понукать нельзя.
- У нас плохо, - наконец сказала она. - У меня с Колином. С некоторых пор. - Снова долгая пауза. - А сейчас, по-моему, у него завелся роман.
Несмотря на силу толчка, полученного моим воображением, приземлилось оно за миллион миль от нужного ответа.
- У Колина?!
Непосредственность моего изумления даже заставила Кейт усмехнуться:
- Ах, Ханна, я знаю, ты его недолюбливаешь, но… - Она закусила губу. - Я даже не хотела тебе говорить. По крайней мере об этом.
- Но я чувствую, тебе необходимо кому-то излить душу. Уж лучше мне, чем постороннему, - сказала я, слегка обидевшись. - Так вы по этому поводу тогда сцепились?
Она тряхнула головой:
- Нет! Он не подозревает, что я догадалась.
- Догадалась о чем?
Но снова Кейт принялась водить своей ложкой. Я решила, что будет лучше, если на короткое время вступлю я:
- Я ведь… я не предполагала, что все настолько плохо. Считала, что… - Что считала? Думай, думай! - Считала, что вы, ребята, так… так капитально в этом завязаны, дети, дом, семья. Ну, взвалили на себя бремя, но по обоюдному согласию, но обоюдному желанию.
- Ну да, и я так думала. - Кейт подняла руку к лицу, потерла висок. - Даже не знаю, как все тебе объяснить. У тебя ведь нет детей…
- Это вовсе не значит, что у меня атрофированы чувства, - сказала я строго. - И не настолько я настроена против Колина, чтоб не воспринимать его всерьез.
Что, пожалуй, не вполне соответствовало истине.
Сестра кивнула, на мгновение прикрыла глаза.
- И не знаю, с чего начать. Даже толком не помню, когда все началось… Может, когда родился Бен. Так было с ним трудно, он постоянно плакал, требовал внимания. А Эми ревновала. У меня просто не оставалось сил ни на что, кроме детей. То один ребенок, то другой. А Колин был постоянно занят, их фирма стала расширяться. Они с Джоном взяли ссуду в банке, а потом проценты подскочили до небес, и надо было решать, справятся они или нет. Я его почти не видела. Мне тогда, наверное, казалось проще все пустить на самотек. Подождем, будет время, с детьми станет полегче, тогда и мы с Колином станем ближе, все по полочкам разберем…
Кейт осеклась.
- И не получилось?
- Нет. - Она протяжно вздохнула. - Нет, не получилось.
- Все же, Кейт, насколько все непоправимо? - спросила я, отчаянно силясь уверовать в свою способность помочь.
Она покачала головой:
- Мы просто перестали общаться. Если говорим, то только о детях. Мы не… Ох, прямо не знаю!
И она в полном отчаянии махнула рукой; видно, все это причиняло ей нестерпимую боль.
- Ты секс имеешь в виду? - рискнула выступить я, но только когда поняла, что у нее самой не хватит пороха.
Кейт уставилась на свою ложку, словно в ней сосредоточился весь смысл ее жизни. Лицо напряглось так сильно, что я даже испугалась - не дай бог, лопнет. И тут она четко произнесла:
- Сначала я не думала, что дело в сексе, но все-таки, по-моему, в нем. Частично. - Она помолчала. - Боже, Ханна, для тебя все это, наверно, китайская грамота.
- Не знаю, - сказала я, думая о Нике и о том, как мне, в конце концов, опостылели его предупредительность и нежность. - Боюсь, ты не поверишь.
"Видно, тебе нужно услышать мою исповедь, - подумала я, - чтоб легче было справиться со своей".
- Как ты думаешь, почему я перестала встречаться с Ником? - сказала я, помолчав.
- Ой, прости, Ханна! - Кейт уловила подспудный смысл моего вопроса. Умница Кейт. И не единственная, кто не любит откровенничать. Должно быть, это семейное.
- Пустяки. В моем случае, наверно, я не нашла пути к возврату. - И невольно мне вспомнились руки Марты и то выражение ее лица. - Может, то же и у тебя?
Кейт покачала головой:
- Не знаю… Меня почему-то совсем не тянет.
- Ты устала.
- Да нет, не настолько, - тихо сказала она. - Хотя я уже давно этим прикрываюсь. Иногда мне кажется, я всю свою чувственность отдала детям.
- Может, так оно бывает, какое-то время. Что Джесси думает по этому поводу?
Джесси самая близкая подруга Кейт. Настолько, что одно время я чуть было не приревновала к ней сестру.
- С тех пор как они с Питером переехали, я ее почти не вижу, - сказала Кейт, качая головой. - К тому же она снова ждет ребенка. У нее теперь другие проблемы.
Однако. Нельзя сказать, что мои проблемы созвучней. Уж куда дальше. Что я-то смыслю в чувственных радостях материнства? Да, я время от времени тискаю Эми и Бена, даже Эми как-то пару раз оставалась у меня ночевать, свернется рядом комочком, как в гнездышке, прижмется. Но ее прикосновение никогда не заменяло мне прикосновения мужчины. Правда, я ведь не укладывалась спать с Колином целых восемь лет кряду.
Приспело время заговорить об этом типе.
- Ну а он? - спросила я.
И тут же вспомнила, как однажды мы с Кейт сидели на лестнице у нее в доме, а на первом этаже под нами веселились какие-то гости, и тогда она мне призналась, что вышла замуж за Колина отчасти потому, что он в большей степени отец и муж, чем любовник. Ведь от любовников одно горе. Глубже тему секса мы с сестрой не затрагивали. То есть если не считать обоюдных полудетских фантазий. Ведь мы с ней уже давно не фанатки "Бей-Сити Роллерз".
- Не знаю. Какое-то время мне казалось, что и с ним происходит то же. Думала, для него заменой секса стала работа. До самого последнего времени думала.
Милая моя Кейт! Я так увлеклась зализыванием собственных ран, что превратно истолковала некую нервозность как обычный хаос нормальной семейной жизни.
- Почему ты думаешь, что он с кем-то спит? Она снова тяжело вздохнула:
- Взял за правило трижды в неделю с утра пораньше отправляться из дому. Встает в семь, едет в спортивный зал по соседству тренироваться, а оттуда прямо на работу. Вот уже месяца два. Говорит, не хватает физической нагрузки и что теперь лучше себя чувствует.
Колин и физкультура. Меня чуть не стошнило, едва я представила себе эстетику этого действа. Сволочь такая! Мало ему, что и так дома почти не бывает, детей полностью на Кейт взвалил. Ведь о физкультуре я слышу впервые. Самой стоило быть понаблюдательней.
- Ну и?..
- Потом на прошлой неделе у него ожидалась какая-то конференция. Что-то важное очень, он готовился выступить с докладом. А когда я после завтрака поднялась наверх, то обнаружила текст доклада, который он должен делать, у него на кровати. Забыл дома. Ну, я погрузила детей в машину и понеслась в гимнастический зал доклад ему отдать. Представляешь? Чувствую себя виноватой, что не сплю с ним, пусть хоть секретарскую обязанность выполню. В общем, приехала. А его там нет.
- Может, уже ушел?
- Нет. И духу его там не было.
- Ты ему сказала?
- Хотела, а потом решила, пусть сам проявится. Когда он вечером вернулся домой, я спросила, как прошла конференция и помогла ли ему утренняя тренировка. Говорит, да, помогла.
- М-да, ну а доклад?
- Да ну, мол, ерунда, у него в кейсе был второй экземпляр. Напрасно волновалась.
- Кейт, ты же понимаешь, может быть простое совпадение. Не обязательно женщина.
- Да, я понимаю. Но это еще не все.
- Что еще?
- Он на что-то спускает деньги.
Так. Не просто интрижка, а роман? Ой, Колин, прости, неужто я тебя серьезно недооценивала?
- И много?