- Завтра - суббота, - сказал я. - Значит, я получаю жалованье за неделю. Схожу-ка на бокс в Гарден. Кстати, о контрастах: вы в этом кресле и пара боксёров среднего веса на ринге!..
С этими словами я удалился.
Однако я не пошёл в Гарден. Сначала я отправился в аптеку за углом, где прошёл в телефонную будку и позвонил Лону Коэну в "Газетт". Лон был на месте и как раз собирался уходить. Он не видел причины, по которой я не мог купить восемь или десять порций выпивки, при условии, что на закуску он получит отбивную толщиной два дюйма.
Таким образом, через час мы с Лоном сидели за угловым столиком в заведении Пьетро. Лон великолепно справлялся с выпивкой и отважно вступил в сражение с отбивной. Я, чтобы поддержать компанию, заказывал хайбол и приступил к третьему фунту орешков. Я почувствовал, насколько ограничил себя, ужиная с Вулфом, только тогда, когда занялся орешками.
Мы обсудили самые разные темы - от политики до финалов бокса, ни в коем случае не избегая разговоров об убийствах. Стакан Лона наполнялся достаточно часто и перед ним было достаточно мяса, чтобы можно было не без оснований ожидать положительной реакции на моё предложение.
Поэтому я с невозмутимым видом заявил, что, по моему мнению, газеты слишком взялись за полицейских в связи с делом Орчарда.
Он хитро посмотрел на меня.
- Боже мой! Неужели Кремер припугнул тебя, что отнимет лицензию, или чем-то ещё в этом духе?
- Нет, дорогуша, - настойчиво сказал я, взяв ещё один орешек. - Этот случай действительно сложен, и ты знаешь об этом. Полицейские и так делают всё, что могут. Кроме того, чёрт возьми, так поступают все газеты - через неделю начинают придирчиво критиковать, а через две поднимают крик. Так обычно всё и происходит, все этого ждут, и никто не читает. Ты знаешь, что бы я сделал, если бы у меня была газета? Я бы стал публиковать такие вещи, которые люди бы читали.
- Господи! - Лон вытаращил на меня глаза. - Что за идея! Напиши мне об этом колонку. Кто научит их читать?
- Колонка - это только для начала, - сказал я. - Мне понадобится по крайней мере страница. Но в данном конкретном случае, исходя из состояния дел, я полагаю, нужна передовица. Сейчас пятница. К воскресенью ты должен сочинить статью по делу Орчарда. Это пока актуально и читателям всё ещё интересно. Но…
- Я не редактор, я репортёр.
- Я знаю и говорю просто так. Наверняка твоя газета поместит в воскресенье передовицу об Орчарде, но что в ней будет написано? Она будет называться "На страже порядка", и речь в ней пойдёт всё о том же, так что даже один из тысячи читателей не продвинется дальше первой строки. Тьфу! Если бы это зависело от меня, я бы назвал статью "Слишком стар или слишком толст", и речь была бы не о полицейских.
Я не упоминал бы имени Ниро Вулфа. Я бы напомнил о лучах рекламы, в которых некий известный частный сыщик взялся за дело Орчарда, и о том, какие надежды это вселило. Судя по его послужному списку, надежды не казались необоснованными. Теперь мы видим, как ошибались, поскольку за десять дней он ничего не разгадал. Причина может заключаться в том, что он стал слишком старым или слишком толстым или что в действительно трудных случаях он пасует. Каковы бы ни были истинные причины, это доказывает нам, что в защите от опасных преступников мы должны полагаться на наших умелых и хорошо обученных полицейских, а не на так называемых блестящих гениев. Я сказал, что не буду упоминать о полицейских, но думаю, что в самом конце я всё же сделал бы это. Может быть, я добавил бы фразу, что, даже если они и завязнут в деле Орчарда, это всё равно храбрые люди, которые охраняют устои нашего общества от сам знаешь чего.
Лон, прожевав большой кусок отбивной, собрался заговорить, но я остановил его:
- Они должны прочесть это. Обязательно. Я знаю, что ты не редактор, но ты лучший работник газеты и тебе разрешено разговаривать с редакторами, не так ли? Я был бы очень доволен, если бы появилась такая передовица, хотя бы в порядке эксперимента. Настолько доволен, что, если бы газета опубликовала это, я захотел бы выразить своё восхищение, дав ей возможность первой откусить лакомый кусочек от одной очень интересной темы.
Лон поднял брови.
- Если не хочешь, чтобы меня одолела скука, переверни всё вверх ногами: пусть эта интересная тема окажется наверху.
- Запросто. Ты хочешь об этом поговорить?
- Почему бы нет?
Я подал знак официанту снова наполнить наши стаканы.
Глава 14
Я бы отдал всё на свете, по крайней мере в пределах сорока центов, чтобы узнать, прочитал ли Вулф эту статью до того, как я показал ему её вечером в воскресенье. Думаю, что да. Он всегда проглядывает передовицы в трёх газетах, одна из которых "Газетт", и если он заметил её, то должен был прочитать. Она называлась "Ложная тревога" и содержала идею, которую я изложил Лону.
Я, конечно, знал, что Вулф не начнёт брызгать слюной, и должен был ожидать, что он не подаст никакого знака и никак не будет комментировать статью. Тем не менее ближе к вечеру я забеспокоился. Если он не читал её, надо подсунуть ему газету, а это рискованно. Надо проделать это правильно, иначе он унюхает неладное. Поэтому я обдумал, какой должна быть моя естественная реакция, если я случайно наткнусь на эту статью.
Я поступил так: развернул стул, улыбнулся ему и небрежно спросил:
- Вы не видели передовицу в "Газетт" под названием "Ложная тревога"?
- О чём? - проворчал он.
- Прочтите лучше сами. - Я поднялся, подошёл к его столу и положил газету. - Забавно, но у меня такое чувство, будто я сам её написал. Это единственная статья за последние несколько недель, с которой я абсолютно согласен.
Он взял газету. Я снова сел и уставился на него, но он закрыл газетой лицо, и мне не было ничего видно. Читает он медленно, и, хотя времени ушло достаточно, чтобы прочитать всю статью дважды, он сделал бы точно так же, если бы уже знал её наизусть.
- Пф! - Он бросил газету. - Писака, у которого разгулялась язва и вынудила его сесть на диету.
- Да, видимо, так. Крыса. Презренная вошь. Если бы он только знал, как вы потеете и волнуетесь, не спите ночами.
- Арчи, заткнись!
- Да, сэр.
Я очень надеялся, что выглядел естественно.
На этом всё и кончилось, но я не чувствовал себя побеждённым. Я и не надеялся, что он начнёт рвать на себе волосы или расхаживать взад и вперёд по комнате. Немного позже к нам зашёл его старый приятель Марко Вукчич, чтобы скоротать воскресный вечер с лёгкими закусками: пять сортов сыра, желе гуаявы, жареные каштаны и миндальные пирожные. Мне было любопытно, покажет ли Вулф статью Марко, поскольку это было бы плохим знаком. Он не показал. После того как Марко ушёл обратно в ресторан "Рустерман" - лучший ресторан в Нью-Йорке, потому что он им управлял, - Вулф снова уселся с книгой. Он не прочитал и десяти страниц, когда загнул уголок страницы, закрыл книгу и бросил её на дальний конец стола. Затем поднялся, прошёл через комнату к глобусу, остановился около него и стал изучать географию. Похоже, что это обрадовало его не больше, чем книга, поэтому он подошёл к приёмнику и включил его. Настроившись поочерёдно на восемь разных станций, он пробормотал что-то, вернулся в своё кресло, сел в него и нахмурился. Я наблюдал за всем этим лишь краем глаза, поскольку был якобы настолько глубоко погружён в журнал, что даже не знал, что он в комнате.
Он заговорил первым:
- Арчи!
- Да, сэр?
- Прошло девять дней.
- Да, сэр.
- С того дня, когда ты великолепным способом доставил эту самую мисс Шеперд.
- Да, сэр.
Он был тактичен. Он имел в виду, что прошло девять дней с тех пор, как он совершил чудо, обнаружив полоску на бутылке и расстройство желудка у мисс Фрейзер, но он вычислил, что если бросит мне кость, то я не буду огрызаться и злорадствовать.
- Тогда было бы логичным предположить, что потребуется обычная работа. Но события этих девяти дней не подтвердили этого предположения.
- Да, сэр.
- Соедини меня с Кремером.
- Как только дочитаю абзац.
Я выждал несколько секунд, хотя должен признать, что не видел ни одного слова, затем подошёл к телефону. Я ожидал, что удастся поговорить с кем-нибудь из подчинённых инспектора, поскольку был воскресный вечер, и надеялся, что Вулф это понимает. Однако Кремер был на месте, Вулф взял трубку и пригласил его зайти к нам.
- Я занят. - Голос Кремера звучал устало. - У вас есть что-нибудь новенькое?
- Что?
- Не знаю. Я не буду знать до тех пор, пока не поговорю с вами.
- После того как мы поговорим, вы сможете тратить усилия более продуктивно.
- Ерунда! Я буду через полчаса.
Всё это меня не обрадовало. Дело оставалось для меня таким же тёмным. Неужели я убил целый вечер и потратил двадцать долларов на выпивку и еду для Лона Коэна только для того, чтобы заставить Вулфа пригласить Кремера перекинуться с ним парой слов. Что касается того, что у Вулфа что-то есть, - это абсолютная ложь. Всё, что у него было, это ослиное нежелание нарушать своё расслабленное, комфортное состояние.
Поэтому, когда прибыл Кремер, я не пускал от радости пузырей. Он, кстати сказать, тоже. Он прошёл в кабинет, кивнул в знак приветствия, упал в кресло из красной кожи и прорычал:
- Мне искренне жаль, что вы не бросили свои эксцентричные привычки и не начали больше двигаться. Я очень занят, но я здесь. В чём дело?
- Замечание, которое я сделал по телефону, - спокойно сказал Вулф, - могло показаться непонятным, но имело под собой основание.
- Какое замечание?
- О том, что ваши усилия могут быть потрачены более продуктивно. Вы добились какого-нибудь прогресса?
- Нет.
- За неделю ничуть не продвинулись?
- Я продвинулся к дню своей отставки, это точно. В остальных смыслах - нет.
- Тогда я хотел бы задать несколько вопросов о той женщине, Бьюле Пул, которая была найдена мёртвой в своём кабинете утром в пятницу. В газетах пишут, что вы назвали это убийством. Это так?
Я вытаращил на него глаза. Этого я абсолютно не понимал.
Когда он неожиданно резко сворачивает в сторону от дороги, нельзя понять, либо он находится в тупике, либо он очень умён, либо старается показать мне, насколько я глуп. Затем я заметил блеск в глазах Кремера. Это показывало, что даже он оставил меня далеко позади. И всё, что я смог сделать, - это вытаращить глаза ещё сильнее.
Кремер кивнул:
- Да, это было убийство. А что, вы ищете других клиентов, чтобы я заработал для вас гонорар?
- Вы не знаете, кто это сделал?
- Нет.
- Никаких догадок? Расследование началось удачно?
- Никак не началось, ни хорошо ни плохо.
- Расскажите мне об этом.
- Большая часть фактов напечатана в газетах, - проворчал Кремер. - Мы скрыли от журналистов одну или две детали. - Он глубже уселся в кресло, так, как будто решил остаться дольше, чем предполагал. - Вам не кажется, что сначала вы могли бы мне рассказать, что вас заинтересовало?
- Конечно. Сирил Орчард был издателем журнала о скачках. Его подписчики платили неслыханную сумму - десять долларов в неделю. Мисс Бьюла Пул издавала журнал, который претендовал на то, чтобы прогнозировать политические и экономические события. Его подписчики платили ту же неслыханную сумму - десять долларов в неделю.
- Это всё?
- Я думаю, этого достаточно, чтобы возникло несколько вопросов. Орчард был отравлен, а мисс Пул застрелена. Большая разница в методах. Сейчас предполагается, что мистер Орчард был убит по ошибке. Яд предназначался другому, в то время как пуля, убившая мисс Пул, предназначалась именно ей. Тем не менее это замечательное совпадение - по крайней мере, это возбуждает любопытство. Например, возможно, было бы не напрасным сравнить списки подписчиков обоих изданий.
- Да, я тоже думал об этом.
- Неужели? - Вулф был раздражён, как бывает с ним всегда, если кто-то оказывается не глупее его. - В таком случае вы их сравнили. И?
Кремер покачал головой:
- Я не сказал, что их сравнивал. Я сказал, что подумал об этом. Но возможно ли сравнить списки, которых не существует?
- Ерунда. Они должны быть. Вы их искали?
- Конечно, но слишком поздно. В деле Орчарда нас подвела плохая организация. Его офис, маленькая однокомнатная нора в здании на Сорок второй улице, был заперт. Мы напрасно потратили время в поисках служащего или родственника, который бы нас пустил. Когда на следующий день мы наконец, получив разрешение управляющего, вошли, помещение было очищено: не было ни клочка бумаги, ни адресной книги - ровным счётом ничего. В случае с этой Пул всё было несколько иначе. Её застрелили в собственном офисе - в другой однокомнатной дыре на четвёртом этаже старого дома на Девятнадцатой улице, всего в четырёх кварталах от моей работы, - но её тело было найдено лишь в следующий полдень, и к тому времени, когда мы приехали, всё так же было вычищено. Точно так же.
Раздражение Вулфа улетучилось. У Кремера в распоряжении было два совпадения, а у него - только одно.
- Прекрасно, - промурлыкал он. - Всё становится на свои места. Несмотря на различия, есть любопытные детали. Конечно, вы наводили справки?
- Да. Издания печатались в разных типографиях, и ни в одной из них нет списков подписчиков, нет ничего такого, что помогло бы делу. Ни Орчард, ни эта женщина не держали у себя помощников. После Орчарда остались вдова и двое детей, но, кажется, они ни черта не смыслят в его делах. Ближайшие родственники Бьюлы Пул живут на западе Колорадо, и они вообще не знают ничего, даже как она зарабатывала себе на жизнь. Мы задавали и обычные в таких случаях вопросы, но всё без толку. Никто не видел, чтобы кто-нибудь входил в дом или уходил, никто не слышал выстрела, не найдено ни оружие, ни отпечатки пальцев, которые помогли бы расследованию.
Вулф задумчиво кивнул:
- Вы сказали, что ещё не начали расследования, но, конечно, оно последует. Не найдена ли какая-нибудь связь между мисс Пул и Орчардом?
- Если таковая и существует, мы не смогли её обнаружить.
- Где находилась мисс Фрейзер и остальные, когда была застрелена мисс Пул?
Кремер искоса посмотрел на него:
- Вы считаете, это направление перспективно?
- Я хотел бы задать им такой вопрос. А вы?
- Я уже задавал его. Видите ли, то, что оба офиса были очищены, - это как раз тот факт, о котором мы не сообщали газетчикам. - Кремер посмотрел на меня: - И будьте добры не сообщать его вашему приятелю Коэну из "Газетт". - Он снова обратился к Вулфу: - Всё не так просто, поскольку время её смерти установлено с точностью до четырёх-пяти часов. Мы опросили всю компанию, но ничьи показания нельзя проверить.
- Саварезе? Мисс Шеперд? Мистер Шеперд?
- Что? - Глаза Кремера округлились. - Откуда, чёрт возьми, появился Шеперд?
- Не знаю. Арчи он не понравился, а я знаю по опыту, что тот, кто ему не нравится, вполне может оказаться убийцей.
- Забавное наблюдение. Эта Шеперд была в Атлантик-Сити с матерью и до сих пор находится там. Насчёт Саварезе надо посмотреть в отчётах, но я знаю, что его не проверяли, потому что не проверяли никого. Кстати, мы раскопали ещё двух подписчиков на издание Орчарда, кроме Саварезе и Фрейзер. Ничего интересного. По их словам, они играют на скачках, поэтому и подписались.
- Я хотел бы поговорить с ними, - заявил Вулф.
- Пожалуйста. В моём кабинете в любое время.
- Вздор! Вы знаете, что по делам я никогда не выхожу из дома. Если вы дадите Арчи их имена и адреса, он займётся этим.
Кремер сказал, что Стеббинс позвонит мне и продиктует адреса. Я никогда не видел Кремера столь желающим помочь. Видимо, никогда раньше он не был так разочарован.
Они поговорили ещё немного, но у Кремера не было больше ничего важного для Вулфа, а Вулф не мог подсказать Кремеру, с чего начать. Я слушал разговор вполуха, в то время как голова была занята приведением фактов в систему. Я должен был признать, что непросто осмыслить эти два совпадения, не говоря уже о том, чтобы связать их каким-то образом воедино. К тому же для этого мне пришлось бы сосредоточиться. Когда кто-то отдаёт деньги, непонятно что получая взамен, первая мысль, которая приходит вам в голову, связана с шантажом. Я задумался над этим, но не пришёл ни к какому выводу, потому что это был далеко не единственный вариант. По крайней мере, было ясно, что ещё не создалось условий, при которых потребовалось бы применение моих интеллектуальных способностей.
Кремер ушёл, Вулф сидел, уставясь на дальний угол потолка чуть приоткрытыми глазами. Я тоже сидел, не желая беспокоить его: когда я увидел, что он снова и снова жуёт губами, то понял, что он включился, и это меня обрадовало. Конечно, он мог решить, что помог Кремеру всем чем мог, и снова вернуться к чтению, пока Кремер не сообщит об успехах или не убьют кого-нибудь ещё. Но статья хорошо его встряхнула. Наконец он посмотрел в мою сторону и позвал меня.
- Да, сэр, - обрадованно сказал я.
- Возьми блокнот. Запиши.
Я приготовился.
- Бывшие подписчики на издание Сирила Орчарда или Бьюлы Пул должны связаться со мной немедленно. Помести объявление в трёх газетах: "Газетт", "Ньюс" и "Геральд трибюн" - объявление умеренного формата, скажем два дюйма. Пусть ответы присылают на наш почтовый ящик. Пусть, по возможности, разместят объявление на хороших страницах.
- А я мог бы звонить и узнавать, есть ли ответы. Это сэкономит время.
- Так и поступим.
Я заложил бумагу в машинку. Зазвонил телефон. Сержант Пэрли Стеббинс хотел дать мне имена и адреса двух подписчиков Орчарда, которых они обнаружили.
Глава 15
Таким образом, начиная с утра понедельника мы снова действовали, а не сидели и не ждали у моря погоды. Однако я чувствовал себя не в своей стихии. Мне нравятся дела, которые можно изобразить диаграммой. Я не против сложности, это даже хорошо, но, если вы вышли охотиться на медведя, глупо сосредоточивать усилия на поисках лосиных следов. Наш гонорар зависел от того, выясним ли мы, как и почему Орчард получил цианистый калий, выпив кофе Мадлен Фрейзер. Однако мы тратили время и силы, разбираясь с женщиной по имени Бьюла Пул. Даже если признать, что один и тот же тип стянул карандаши и разлил чернила на ковер, то, если вас наняли поймать похитителя карандашей, вы этим и должны заниматься.
Должен признать, что это замечание не совсем справедливо, поскольку в понедельник мы занимались в основном делами, связанными с убийством Орчарда. Казалось, что Вулф считает важным поговорить с этими двумя подписчиками. Поэтому вместо того, чтобы воспользоваться услугами телефона, я поехал за ними сам. Благодаря моим усилиям, один из них дожидается Вулфа в кабинете в одиннадцать часов утра. Это был помощник управляющего в крупной компании по производству кафеля. Вулф провёл с ним меньше четверти часа, принимая во внимание, конечно, что полицейские занимались им гораздо дольше и проверили его показания. Он долгие годы играл на скачках. Год назад в феврале он узнал, что появилось ежедневное издание "Ипподром" и он подписался, хотя десять долларов в неделю составляли шестую часть его зарплаты. Он получал его в течение девяти недель, а затем прервал подписку. С него хватило.