Все были так заняты своими делами, что только Трауб и я обратили внимание, что хозяин присоединился к компании. Остальные заметили это, только когда он дошёл до своего стола и повернулся, чтобы всех поприветствовать. Разговоры прекратились. Саварезе ринулся пожать руку Вулфу. Элинор Венс подняла голову, и лицо у неё было такое опечаленное, что я с трудом подавил желание достать из кармана анонимное письмо и разорвать его на мелкие клочки. Трауб сел в двадцатый раз. Билли Медоуз стал тереть руками глаза. Президент Андерсон прошипел:
- С каких пор вы возглавляете полицию?
Большой руководитель всегда должен поступать именно так - брать быка за рога.
Вулф, отвязавшись от Саварезе, подошёл к своему креслу и устроился в нём. Я думаю, что, когда он двигается, внимание людей приковано к нему не только из-за его габаритов, которые, безусловно, впечатляющи, но также из-за манер. В человеке возникает сразу настороженность и удивление. Все ожидают, что он будет неуклюжим и неповоротливым, но это не так. Не успевает человек оглянуться, как Вулф уж сидит в своём кресле, и в нём нет ничего неуклюжего. Все его движения точны, скоординированы и полны значения.
Он посмотрел на часы, которые показывали без двадцати двенадцать, и обратился к присутствующим:
- Уже поздно, не правда ли? - Затем он ответил президенту "Хай спот": - Давайте не будем устраивать перебранку, мистер Андерсон. Вас ведь не тащили сюда силой, не так ли? Вас привели сюда озабоченность или любопытство. В любом случае вы не уйдёте, пока не услышите то, что я должен сказать. Поэтому почему бы вам не сесть и не послушать? Если вам хочется быть сварливым, подождите, пока вы не узнаете, о чём надо препираться. Так будет лучше.
Вулф посмотрел на остальных.
- Впрочем, я всё же отвечу на вопрос мистера Андерсона, несмотря на то что он носил явно риторический характер. Я далёк от того, чтобы руководить полицейским управлением. Не знаю, что вам сказали, когда просили прийти сюда, но, наверное, вы знаете, что мои слова не подкреплены официальной властью, поскольку я её не имею. Мистер Кремер! Правильно, мистер Кремер?
Инспектор, сидевший на углу кушетки, кивнул:
- Они это понимают.
- Хорошо. В таком случае вопрос мистера Андерсона был не столько риторическим, сколько глупым. Я должен…
- У меня вопрос, - раздался резкий голос.
- Да, мистер Медоуз. Задавайте.
- Если всё это неофициально, что случится с записями, которые делает Гудвин?
- Это зависит от того, чем окончится наша встреча. Они могут так и не покинуть этого дома и окончат свою жизнь в папке в шкафу. Не исключено, что они будут расшифрованы и предоставлены в суд в качестве свидетельства. Советую вам сесть, мистер Саварезе. Мне удобнее, когда все сидят.
Вулф переместил свой центр тяжести. Первые десять минут, которые он проводит в кресле, он всегда двигается, чтобы устроиться поудобнее.
- Надо признать, что я нахожусь в очень уязвимой позиции, - слегка раздражённо сказал он. - Я сказал мистеру Кремеру, что когда он покинет этот кабинет, то захватит с собой убийцу. Но хотя я знаю, кто убийца, ни у меня, ни у кого-нибудь другого нет ни малейших доказательств. Тем не менее…
- Подождите минуту, - прорычал Кремер.
Вулф покачал головой:
- Очень важно, мистер Кремер, чтобы всё было неофициально. До тех пор пока я не дойду до определённой точки, если я когда-нибудь до неё дойду. Поэтому прошу вас вообще ничего не говорить. - Вулф посмотрел в другую сторону. - Я думаю, будет лучше всего, если я объясню, как я установил личность убийцы. Кстати, здесь есть один интересный момент. Хотя я был близок к догадке, окончательно мне всё стало ясно только два часа назад, когда мистер Гудвин сообщил мне, что взамен "Хай спот" на место спонсора претендовало шестнадцать кандидатов. Это развеяло все сомнения.
- Прошу вас, - выпалил Нэт Трауб. - Давайте оставим интересные моменты и перейдём к делу.
- Вам следует быть терпеливым, сэр, - неодобрительно сказал ему Вулф. - Я не только докладываю, я выполняю работу. Будет ли убийца арестован, предстанет ли он перед судом и получит ли он по заслугам - всё это зависит от того, как я проделаю эту работу. Нет никаких доказательств, и, если сейчас, сегодня вечером, я из вас их не вытяну, возможно, их вообще никогда не будет. В течение расследования и для меня, и для полиции проблема заключалась в том, что не существовало никаких прямых улик. Когда идёт охота за убийцей, столь хорошо замаскированным, как этот, необходимо для начала расчистить путь от всех неопределённостей. Но это очень сложно сделать, если не ясно, в каком направлении двигаться. На сей раз не было никаких прямых указаний на такое направление, и, честно говоря, я начал сомневаться, появятся ли они. Я сомневался до вчерашнего утра, когда этот кабинет посетили мистер Андерсон и мистер Оуэн. Они указали мне направление.
- Вы лжец, - заявил Андерсон.
- Знаете что, - Вулф поднял ладонь. - Когда-нибудь, сэр, вы попадёте не на тот поезд, поскольку попытаетесь сесть в свой до того, как он пришёл. Как вы можете знать, лгу я или нет, когда понятия не имеете, что я хочу сказать? Вы пришли сюда, дали мне чек на полную сумму моего гонорара и сказали, что больше не являетесь моим нанимателем. Вы также сказали, что не являетесь больше спонсором программы мисс Фрейзер. В качестве причины такого шага вы сослались на то, что не можете допустить, чтобы общественное мнение ассоциировало ваш продукт с шантажом, потому что шантаж - это грязно и вызывает у людей отрыжку, а здесь не обошлось без шантажа. Я правильно излагаю?
- Да, но…
- Здесь все "но" говорю я. После того как вы ушли, я просидел в этом кресле двенадцать часов, прерываясь только для того, чтобы поесть, и думал о вас. Если бы я знал тогда, что до конца дня шестнадцать компаний будут рваться на место "Хай спот", я пришёл бы к заключению гораздо раньше чем за двенадцать часов. Но я этого не знал. Я думал над вопросом, что с вами произошло. Для вас настолько важна реклама, что вы даже предприняли поездку сюда, чтобы со мной сфотографироваться. И вдруг неожиданно вы убегаете, как миловидная девушка, испугавшаяся оспы. Почему?
- Я говорил вам…
- Я знаю. Но меня это объяснение не удовлетворило. При внимательном рассмотрении оно оказалось слишком неубедительным. Я не предлагаю, чтобы вы выслушали весь ход моих мыслей в эти двенадцать часов, но первое, что я сделал, - это отмёл ваши аргументы. Тогда что же за этим стояло? Я рассмотрел все возможные обстоятельства и все приемлемые комбинации. Я предположил, что вы и есть убийца и боитесь, что я об этом разнюхаю; что вы не убийца, а шантажист; что вы сами невиновны, но знаете, кто этот злоумышленник или злоумышленники, и не хотите назвать их имена. Я выдвинул тысячу других предположений. Рассматривая их, я принимал во внимание и то, что знаю о вас: ваше положение, послужной список, темперамент, характер. Только одно предположение удовлетворило меня полностью. Я пришёл к заключению, что вы каким-то образом убедились: кто-то, близко связанный с программой, спонсором которой вы являетесь, совершил убийство и есть вероятность, что этот факт будет раскрыт. Более того, я пришёл к выводу, что этим человеком не могут быть мисс Коппел, мисс Венс, мистер Медоуз или мистер Стронг, и уж конечно, не мистер Саварезе. Вас заботит общественное мнение, а для общественного мнения эти люди не имеют никакого значения. Мисс Фрейзер - это программа, а программа - мисс Фрейзер. Это могла быть только она. Вы знали или думали, что знаете, что мисс Фрейзер убила Орчарда и, возможно, также мисс Пул, и вы постарались отойти от неё как можно дальше и как можно быстрее. Судя по вашему лицу, вам не нравится то, что я говорю.
- Да, не нравится, - холодно сказал Андерсон. - Я думаю, вы тоже будете не в восторге, когда я выскажусь. Вы закончили?
- Боже мой, нет. Я только начал. Как я уже сказал, я пришёл к такому заключению, но ликования это не вызвало. Что мне было делать с этим? Конечно, у меня был аргумент, который я мог бы применить против вас, но мне казалось, что будет неумным идти таким путём. Поэтому я начал поиск других подходов. Должен признать, что тот, с которого я решил начать, был слабым и даже не совсем правильным. Но это было сегодня утром во время завтрака, ещё до того, как я закончил пить кофе и оделся, а мистер Гудвин был в беспокойном состоянии, и мне нужно было дать ему какую-нибудь работу. Я также предложил мистеру Кремеру создать у всех впечатление, что есть доказательства того, что мисс Венс шантажировали, она находится под подозрением и в любой момент может быть обвинена в убийстве. Есть шанс, думал я, что суровая угроза мисс Венс, симпатичной молодой женщине, может заставить кого-то разговориться.
- Так это пошло от вас? - печально сказала Элинор Венс.
Вулф кивнул:
- Увы! Признаю, что это был плохой ход, но я подумал, что мистер Кремер может попытаться сделать и это. Сегодня утром, прежде чем одеться, я не смог придумать ничего лучше, как приказать мистеру Гудвину отпечатать анонимное письмо о вас и отвезти его туда. В письме утверждалось, что вы по крайней мере дважды совершали убийство.
- Очень мило! - сказал Билл Медоуз.
- Он не сделал этого, - сказала Элинор.
- Уверяю вас, сделал, - развеял её иллюзию Вулф. - Оно было с ним, но он не успел его предъявить. Этому помешала смерть мисс Коппел. Она же стала причиной других событий, например того, что мы здесь собрались. Если бы я действовал быстро и энергично в соответствии с заключением, к которому я пришёл двадцать четыре часа назад, мисс Коппел могла быть сейчас жива. Мне следовало бы извиниться перед ней, но это невозможно. Остаётся сделать только то, что я делаю сейчас.
Вулф пристально посмотрел на Андерсона:
- Я собираюсь заняться вами, сэр. Не буду тратить время, обращаясь к вам во имя правосудия или чего-нибудь ещё подобного чтобы вы рассказали мне, почему так резко обрубили концы. Это бесполезно. Вместо этого я сообщу вам небольшой бытовой факт. Мисс Фрейзер пила "Хай спот" только несколько раз в самом начале, а затем ей пришлось отказаться от него и заменить его на кофе. Она была вынуждена это сделать, потому что ваш продукт приводил её желудок в расстройство. У неё начиналось сильнейшее несварение.
- Это ложь, - сказал Андерсон. - Вы лжёте.
- Даже если это так, то потерпите - я скоро закончу. Мисс Венс, некоторые вещи теперь не столь важны, как раньше. Вы слышали то, что я сказал? Это правда?
- Да.
- Мистер Стронг?
- Не думаю, что…
- Признайте, ведь вы находитесь в той же комнате и в том же кресле. Это правда?
- Да.
- Мистер Медоуз?
- Думаю, этого достаточно. Итак, мистер Андерсон…
- Поздно, - презрительно усмехнулся президент. Я ушёл из этой чёртовой программы.
Вулф покачал головой:
- Они это пережили. У них был выбор из шестнадцати предложений. Нет, мистер Андерсон, вы в незавидном положении. Вы протестуете против шантажа, но вас самого шантажируют. Это правда, что газеты редко обижают людей, делающих рекламу, но вряд ли какая-нибудь из них откажется в красках описать, что продукт, который мисс Фрейзер удачно навязывала десяти миллионам американцев, вызывает у неё такое расстройство желудка, что она не могла проглотить и чайной ложечки. Наверняка газеты этим заинтересуются, и они как раз успеют опубликовать это к утру понедельника.
- Сукин сын! - Андерсон всё ещё оставался на прежних позициях. - Они не будут трогать эту тему. Правда, Фред?
Но специалист по рекламе из отдела информации застыл от ужаса и не мог сказать ни слова.
- Думаю, что напечатают, - настаивал Вулф. - За одну газету я вам ручаюсь. Открытая публикация может быть лучше, чем толки, которые распространяются повсюду, стоит только начать. Вы знаете, что такое слухи. Какие-нибудь дураки скажут даже, что не было необходимости добавлять что-нибудь в "Хай спот", чтобы отравить Орчарда. Действительно, здесь есть хорошие перспективы для шантажа. И что вам нужно сделать, чтобы прекратить это? Нечто отвратительное? Совсем нет. Просто скажите мне, почему вы неожиданно решили выйти из игры?
Андерсон посмотрел на Оуэна, но Оуэн не отводил глаз от Вулфа, видя в нём олицетворение зла.
- Изворачиваться бессмысленно, - сказал Вулф. - Я подготовился к тому, чтобы вытащить это из вас. Вчера я целый день занимался этим и сильно сомневаюсь, что меня удовлетворит что-нибудь, кроме того, о чём я уже сказал. А именно: что-то или кто-то убедил вас в том, что именно мисс Фрейзер угрожает опасность быть обвинённой в убийстве или шантаже. Тем не менее можете попытаться.
- Мне не нужно пытаться. - Он был упрям как чёрт. - Я говорил вам вчера. Я назвал эту причину тогда и назову её сейчас.
- О, ради Бога! - запричитал Фред Оуэн. - О Боже мой!
- Чёрт подери! - выпалил в его сторону Андерсон. - Я дал слово! Я связан обязательством! Я обещал!
- Кому? - резко спросил Вулф.
- Ладно, - сказал с горечью Оуэн. - Давши слово, держись, а не давши, крепись. Это всё разрушит! Это динамит!
- Для кого? - настаивал Вулф.
- Я не могу вам этого сказать и не скажу. Это часть моего обещания.
- Ах, так! В таком случае всё очень просто. - Вулф посмотрел влево от себя. - Мистер Медоуз, гипотетический вопрос. Если вы тот человек, которому мистер Андерсон дал клятву, не дающую ему говорить, вы освобождаете его сейчас от неё?
- Это не я, - сказал Билл.
- Я вас спрашиваю не об этом. Вы знаете, что такое гипотетический вопрос. Пожалуйста, ответьте на это "если". Если это были вы, вы освобождаете его?
- Да.
- Мистер Трауб, такой же вопрос. Учитывая это "если", вы освобождаете его?
- Да.
- Мисс Венс?
- Да.
- Мистер Стронг?
Конечно, у Талли Стронга было около минуты, чтобы обдумать свой ответ. Он сказал:
- Нет!
Глава 25
Одиннадцать пар глаз уставились на Талли Стронга.
- Ага, - пробормотал Вулф. Он откинулся назад, глубоко вздохнул, и на его лице появилось удовлетворённое выражение.
- Замечательно! - раздался голос. Это был профессор Саварезе. - Это так просто!
Если он надеялся привлечь к себе чьё-нибудь внимание, его ждало разочарование. Все смотрели на Стронга.
- Я благодарен судьбе, что мне повезло, - сказал Вулф. - Если бы я начал с вас, мистер Стронг, и вы бы ответили отрицательно, с остальными всё было бы непросто.
- Я только ответил на гипотетический вопрос, - настаивал Талли. - Это ничего не значит.
- Разумеется, - согласился Вулф. - Если рассуждать логично, то ничего, но я видел ваше лицо, когда вы поняли, что вам предстоит, когда вы осознали дилемму, с которой вы столкнётесь через несколько секунд, и мне этого достаточно. Теперь вы собираетесь следовать логике?
Талли не собирался этого делать. Его лицо говорило достаточно не только тогда, когда он находился в ожидании, оно оставалось таким до сих пор. Мышцы вокруг его тонких сжатых губ напряглись, как будто он отдал команду произносить слова.
- Я просто ответил на гипотетический вопрос. - Это всё, что он мог сказать. На него было жалко смотреть.
Вулф снова вздохнул.
- Хорошо. Думаю, что должен кое-что вам объяснить. Я не упрекаю вас за то, что вы так упрямы в этом вопросе, поскольку ваш ответ может быть расценен как то, что раньше вы поступали неподобающим образом. Я говорю не о том, что вы скрыли информацию от полиции, - большинство людей этим занимается и по причинам гораздо менее значимым, чем ваша. Я имею в виду то, что вы поступили неподобающим образом по отношению к своим нанимателям. Поскольку вам платят сразу восемь спонсоров, вы должны проявлять лояльность к каждому из них. Но вы не предупредили их, что мисс Фрейзер направляется или может направиться по опасному пути - к позору и беде. Это как раз та информация, в которой они заинтересованы. Вы посвятили в это только мистера Андерсона. Я думаю, за хорошую плату.
Вулф поёжился.
- Но теперь всё кончено. - Он повернулся в мою сторону: - Кстати, Арчи. Поскольку мистер Стронг скоро начнёт рассказывать, откуда он узнал, что это была мисс Фрейзер, лучше посматривать за ней. Она способна на всё и очень проворна. Осмотри её сумку.
Кремер встал:
- Я не собираюсь…
- Я обращаюсь не к вам, - отрезал Вулф. - Не мешайте. Разве вы не видите, как это сложно? Я сознаю, что у меня всё ещё нет никаких доказательств, но я не собираюсь давать этой женщине возможность продемонстрировать в моём кабинете свою необыкновенную ловкость. Арчи?
Я поднялся из кресла и направился к противоположному концу стола Вулфа, но я находился в достаточно затруднительном положении. Я не могу использовать силу против женщины, поскольку ни одному мужчине ещё не удавалось проделать это успешно. Однако Вулф уже добился того, что зрители были на моей стороне. Когда я протянул руку в сторону красивой кожаной сумки Мадлен Фрейзер, она особенно пронзительно посмотрела своими серо-зелёными глазами и резко сказала:
- Не трогайте меня.
Я убрал руку. Она повернулась к Вулфу:
- Вам не кажется, что пора дать слово мне? Возможно, так будет лучше.
- Нет. - Вулф посмотрел ей в глаза. - Советую вам подождать, мадам. Сейчас вы можете только всё отрицать, а мы, безусловно, поставим это под сомнение. Что ещё вы можете сказать?
- Я не буду утруждать себя отрицаниями, - презрительно сказала она. - Но мне кажется глупым сидеть здесь и позволять ситуации развиваться в неопределённом направлении.
- Это вовсе не так. - Вулф наклонился в её сторону. - С полной откровенностью позвольте, мисс Фрейзер, заверить вас в одном. Маловероятно, что я сочту вас глупой, что бы вы не делали и не говорили, начиная с этой секунды. Я слишком убеждён в противоположном. Даже если Гудвин откроет вашу сумочку и обнаружит в ней пистолет, из которого была застрелена мисс Пул.
- Он не откроет её.
Было похоже, что она в этом убеждена. Я посмотрел на инспектора Кремера, но большой формалист не был пока готов и пальцем пошевельнуть. Я взял столик, который всегда стоял у подлокотника красного кресла, отнёс его к стене, принёс одно из небольших жёлтых кресел и сел рядом с Мадлен Фрейзер так близко, что, если бы мы одновременно расправили плечи, они бы соприкоснулись. Это означало, что я больше не смогу вести записи, но ведь Вулф не может получить сразу всё. Когда я садился, то почувствовал пряный запах духов, и, наверное, моё воображение было очень возбуждено, поскольку это напомнило мне запах, который я уловил в тот день в её квартире, когда я пытался затащить Дебору Коппел на диван перед её смертью, и она на меня дохнула. В этих двух ароматах не было ничего общего, кроме моей фантазии. Я спросил Вулфа:
- Этого достаточно?
Он кивнул и снова обратился к Талли Стронгу:
- Таким образом, у вас не одна, а несколько причин быть упрямым. Но если даже это и так, я не думаю, что вам удастся продолжать в том же духе. Мистеру Кремеру было ясно показано, что вы скрываете важную информацию, непосредственно относящуюся к преступлению, которое мы расследуем. И вы, и остальные уже достаточно долго испытывали его терпение. Он немедленно вонзит в вас зубы и уже не выпустит. Кроме того, существует мистер Андерсон. Обещание, которое он вам давал, уже наполовину не действительно, поскольку теперь мы знаем, что именно он обещал вам. Поскольку я напомнил ему о том, чем он рискует, вряд ли он будет держаться за вторую половину.