- Его адвокат намерен ходатайствовать об изменении меры пресечения. А поскольку Лауэру вменяется всего лишь убийство по неосторожности, добиться этого будет нетрудно.
Усталости Мегрэ как не бывало!
- Не повторить ли? - предложил Амадье, указывая на рюмки.
- С удовольствием.
Бедняга Амадье! До чего ж ему муторно входить в гостиную "Альсины". Сейчас-то он успел справиться с собой и, выказывая уверенность в себе, которой у него раньше не было, рассуждает о деле с известной непринужденностью.
- Кстати, я все думаю, - добавил он, отхлебнув арманьяка, - сам ли Кажо совершил убийство. Я много размышлял над вашей версией. Почему ему было не поручить убийство Пепито кому-нибудь другому? Сам он мог спрятаться на улице…
- В таком случае Одна не вернулся бы, чтобы толкнуть моего племянника и поднять тревогу. Он скисает так же быстро, как заводится. Это грязный мелкий негодяй без размаха.
- А Эжен?
Мегрэ пожал плечами: он не то чтобы считал Эжена невиновным, но и обвинять его не решался. Все это было как-то расплывчато. Отчасти - из-за Фернанды.
К тому же Мегрэ почти не поддерживал разговор, а карандашом рисовал на мраморе столика какие-то непонятные черточки. Было жарко. Арманьяк вызывал сладостное ощущение благодушия и как бы постепенно снимал груз навалившейся на комиссара усталости.
Люкас, появившийся в компании какого-то молодого коллеги, чуть не подскочил, увидев обоих комиссаров за одним столиком, и Мегрэ через весь зал выразительно глянул на него.
- Вам не в "контору"? - полюбопытствовал Амадье. - Я показал бы вам протоколы допросов.
- Зачем?
- Что вы собираетесь делать?
Любопытство не давало Амадье покоя. Какая тайна прячется за набыченным Мегрэ? Сердечности у него тоже поубавилось.
- Нельзя, чтобы наши усилия взаимно уничтожались. Начальник того же мнения. Это он посоветовал мне договориться с вами.
- Так мы же и договорились.
- О чем?
- О том, что это Кажо убил Пепито и, видимо, он же двумя неделями раньше прикончил Барнабе.
- Этого не достаточно, чтобы мы оба согласились его арестовать.
- Ясное дело.
- И что же тогда?
- А ничего. Вернее, у меня к вам одна просьба. Думаю, что вы без труда получите у следователя Гастамбида постановление о задержании Кажо?
- А дальше?
- А дальше я хочу, чтобы на набережной Орфевр постоянно дежурил инспектор с этим постановлением в кармане. Как только я ему позвоню, пусть приедет ко мне, и все.
- Куда приедет?
- Туда, где я буду. Еще лучше, если он запасется не одним, а несколькими постановлениями. Никогда ведь не угадаешь.
Хмурое лицо Амадье вытянулось.
- Отлично, - сухо заключил он. - Я переговорю с начальником.
Он позвал официанта, уплатил свою долю. Затем долго застегивал и расстегивал пальто в надежде, что Мегрэ наконец заговорит.
- Ну, ладно. Желаю успеха.
- Благодарю, вы очень любезны.
- Когда, по-вашему, все произойдет?
- Может быть, с минуты на минуту. Может быть, завтра утром. Кстати, я предпочел бы второй вариант.
Когда спутник его уже двинулся к выходу, Мегрэ спохватился:
- Спасибо, что заглянули ко мне.
- Это же так естественно.
Оставшись один, Мегрэ расплатился за себя и на минуту задержался у столика, где сидели Люкас и его молодой коллега.
- Что-нибудь новенькое, шеф?
- В общем, да. Где мне найти тебя завтра, около восьми утра?
- Я буду на Набережной. Если предпочитаете, могу прийти сюда.
- До завтра, здесь!
Выйдя из пивной, Мегрэ остановил такси и велел везти себя на улицу Фонтен. Спускалась ночь. Загорались витрины. Проезжая мимо "Табака", комиссар попросил притормозить.
В маленьком баре вялая девица сидела за кассой, хозяин пребывал за стойкой, официант вытирал столики.
Однако ни Одна, ни Эжена, ни марсельца не было.
"Вот уж побесятся они нынче вечером из-за того, что не смогут сесть за белот!"
Еще через несколько секунд такси остановилось перед "Флорией". Велев шоферу ждать, Мегрэ распахнул полуоткрытую дверь заведения.
Был час уборки. В зале горела всего одна лампа, бросавшая тусклый свет на панели и красно-зеленую роспись стен. Столики из нелакированного дерева еще не были прикрыты скатертями, с музыкальных инструментов на эстраде - не сняты чехлы.
Ансамбль в целом производил бедное, убогое впечатление. Дверь кабинета в глубине зала была распахнута, и Мегрэ, заметив там женскую фигуру, проследовал мимо подметавшего пол официанта и внезапно вышел из полутьмы.
- Ты? - изумилась свояченица.
Она покраснела, растерялась.
- Мне хотелось посмотреть, где… как…
У стены, покуривая сигарету, стоял молодой человек.
Это был г-н Анри, новый владелец "Флории" или, верней сказать, новое подставное лицо на службе у Кажо.
- Этот господин был так любезен… - залепетала г-жа Лауэр.
- Был бы счастлив сделать больше, - вмешался молодой человек. - Мадам сказала, что она мать полицейского, который убил… я хочу сказать, который обвиняется в убийстве Пепито. Лично я ничего не знаю. Я вступил во владение домом на следующий день.
- Еще раз признательна, сударь. Я вижу, вы понимаете, что такое материнское сердце.
Она ждала, что Мегрэ закатит ей сцену. Когда он усадил ее в дожидавшееся такси, она заговорила только для того, чтобы не молчать.
- Зачем ты взял машину? У вас же такие удобные автобусы. Можешь курить свою трубку - я привыкла.
Мегрэ дал адрес гостиницы и по дороге предложил каким-то особенным голосом:
- Вот что мы сделаем. Впереди долгий вечер. Завтра мы должны быть в форме: нам понадобятся спокойные нервы и свежая голова. Если не возражаешь, пойдем в театр.
- В театр, когда Филипп в тюрьме?
- Ба! Это ж последняя его ночь в ней.
- Ты до чего-то докопался?
- Еще нет. В общем, положись на меня. В гостиной уныло. Делать нам нечего.
- А я-то хотела воспользоваться случаем и съездить навести порядок в комнате у Филиппа!
- Он взбесится. Молодые люди не любят, когда матери роются в их вещах.
- Ты считаешь, что у Филиппа роман?
Вся провинциальность г-жи Лауэр нашла выход в этих словах, и Мегрэ расцеловал родственницу в щеку.
- Да нет, старая ты дурочка! К сожалению, нет у Филиппа романа. Он - вылитый портрет своего папочки.
- Я не убеждена, что Эмиль до брака не…
Ну, разве это не омовение в чистом проточном ключе? Приехав в гостиницу, Мегрэ заказал места в "Пале Ройяль", затем, в ожидании обеда, написал письмо жене.
Об убийстве Пепито и аресте племянника упомянуть он забыл.
- Сегодня мы с тобой кутнем! - объявил он свояченице. - Если будешь умницей, покажу тебе "Флорию" в самый разгар вечера.
- Но у меня же нет подходящего туалета!
Мегрэ сдержал слово. После изысканного обеда на Бульварах - в гостинице комиссар есть не пожелал - он повел свояченицу в театр и с удовольствием понаблюдал, как она невольно хохочет над водевильными кви-про-кво.
- И все-таки я стыжусь того, что ты заставляешь меня делать, - вздохнула она в антракте. - Знал бы Филипп, чем занимается сейчас его мать!
- Ты забыла Эмиля. Если, конечно, он не приударяет в это время за вашей прислугой.
- Но ей же, бедняжке, давно за пятьдесят.
Труднее оказалось уговорить ее заглянуть во "Флорию"; освещенный неоном вход в кабаре и тот уже внушал ей робость. Мегрэ усадил ее за столик у самого бара, задев на ходу Фернанду, расположившуюся у стойки в обществе Эжена и марсельца.
Как и следовало ожидать, появление добропорядочной провинциалки в сопровождении бывшего комиссара вызвало улыбки.
Мегрэ был в восторге. Казалось, именно этого он и добивался. Как бравый подгулявший провинциал, заказал шампанского.
- Я же опьянею! - зажеманилась г-жа Лауэр.
- Тем лучше.
- Знаешь, я ведь впервые в таком месте.
От нее в полном смысле слова пахло пирогом. Вот уж чудо нравственного и физического здоровья!
- Кто эта женщина, которая не сводит с тебя глаз?
- Фернанда, моя приятельница.
- На месте сестры я забеспокоилась бы: у этой особы влюбленный вид.
Это было верно и неверно. Фернанда в самом деле посматривала на Мегрэ так, словно сожалела об утраченной доверительности. В то же время она буквально висела на Эжене, подчеркнуто вызывающе цепляясь за него.
- С ней очень красивый парень.
- Беда только, что завтра этот красивый парень сядет в тюрьму.
- Что он натворил?
- Он один из бандитов, по вине которых арестован Филипп.
- Он?
Г-жа Лауэр долго не могла прийти в себя. Еще хуже получилось, когда Кажо, как он делал это каждый вечер, высунул голову из-за занавеса, любопытствуя, хорошо ли идут дела.
- Видишь вон того господина, похожего на адвоката?
- Седого?
- Да. Так вот, внимание. Постарайся не вскрикнуть.
Это убийца.
Глаза у Мегрэ смеялись, как будто Кажо и остальные были уже в его власти. Это выглядело так странно, что Фернанда удивленно обернулась и неожиданно нахмурилась с озабоченным и встревоженным видом.
Чуть позже она направилась в туалет и по пути метнула взгляд на Мегрэ, который в свою очередь встал и нагнал ее.
- Есть что-нибудь новое? - почти злобно спросила она.
- А у тебя?
- Ничего. Да вы и сами видите. Мы скоро уйдем.
Она наблюдала за Мегрэ. Помолчав, спросила:
- Его возьмут?
- Не сразу.
Она нетерпеливо стукнула об пол высоким каблуком.
- Большая любовь?
Но Фернанда уже пошла прочь, бросив на ходу:
- Еще не знаю.
Г-жа Лауэр, к стыду своему, легла спать в третьем часу утра; Мегрэ, едва добравшись до постели, уснул глубоким сном и храпел так, как не храпел уже несколько дней.
Глава 9
Без десяти восемь Мегрэ остановился у гостиничной регистратуры в момент, когда только что появившийся хозяин вместе с ночным дежурным просматривал списки постояльцев. Дорогу загораживало ведро с грязной водой, у стены стояла швабра, и Мегрэ, с самым серьезным видом завладев ею, принялся изучать ее рукоятку.
- Позволите воспользоваться? - спросил он хозяина, который, запинаясь, выдавил:
- Пожалуйста.
И, тут же спохватившись, тревожно осведомился:
- В вашем номере недостаточно чисто?
Мегрэ с ничем не омраченной радостью раскурил первую трубку.
- По-моему, вполне достаточно, - невозмутимо возразил он. - Меня интересует не швабра. Мне нужен всего лишь кусочек рукоятки.
Подоспевшая уборщица, вытирая руки о голубой фартук, решила, вероятно, что постоялец рехнулся.
- У вас не найдется чем отпилить? - продолжал Мегрэ, адресуясь к ночному дежурному.
- Конечно, найдется. Жозеф, - распорядился хозяин, - сходите за пилкой для господина Мегрэ.
Итак, решительный день начался веселым дуракавалянием. Утро опять было солнечное. Мимо прошла горничная с первым завтраком на подносе. Коридор мыли, не жалея воды. Почтальон рылся в своей кожаной сумке.
Мегрэ, держа в руке метлу, дожидался пилы.
- Не правда ли, в гостиной есть телефон? - полюбопытствовал он у хозяина.
- Да, господин Мегрэ. На левом столе. Я вас немедленно подключу.
- Не стоит.
- Вы не будете звонить?
- Спасибо, необходимость в этом отпала.
Мегрэ ушел со шваброй в гостиную, а уборщица, воспользовавшись этим, заявила:
- Сами убедитесь: не моя вина, что я ничего не делаю. И пусть на меня не орут, если я не успею закончить холл.
Дежурный вернулся с заржавленной пилой, которую отыскал в подвале. В свой черед Мегрэ принес швабру, вооружился пилой и принялся отделять конец ручки.
Швабру он прижал к письменному столу. На свежевымытый пол посыпались опилки. Другим концом деревяшка елозила по регистрационному журналу, и хозяин опасливо наблюдал за нею.
- Вот и все! Благодарю вас, - объявил наконец комиссар, подняв с пола отпиленный кружочек древесины.
Одновременно с этим он возвратил уборщице швабру, ставшую короче на несколько миллиметров.
- Это вам и требовалось? - с серьезным видом полюбопытствовал хозяин гостиницы.
- Совершенно верно.
В пивной "У Нового моста", во втором зале которой Мегрэ отыскал Люкаса, уборщицы с ведрами свирепствовали не менее усердно, чем в "Альсине".
- Знаете, шеф, отдел работал всю ночь. Расставшись с вами, Амадье вбил себе в голову, что обязан обогнать вас, и задействовал всех своих людей. Судите сами - я, например, знаю, что вы были в "Пале Ройяль" с дамой.
- А затем отправился во "Флорию". Бедный Амадье!
А что остальные?
- Эжен тоже был во "Флории". Вы, несомненно, его видели. Без четверти три он ушел оттуда с профессионалкой.
- Да, знаю - с Фернандой. Держу пари, что он переспал с ней на улице Бланш.
- Вы правы. Он даже оставил свою машину на всю ночь у тротуара. Она и сейчас там.
Мегрэ поморщился, хотя он-то уж никак не был влюблен. Однако прошлым утром в залитой солнцем квартирке Фернанды был именно он. Она, полуодетая, пила кофе с молоком, и между ними существовала атмосфера доверительной интимности.
Это была не ревность - просто комиссар не любил мужчин типа Эжена. Ему казалось, что в данную минуту молодой человек еще лежит, а Фернанда хлопочет, подавая ему кофе в постель. И он наверняка снисходительно улыбается.
- Он таки заставит ее плясать под свою дудку! - вздохнул комиссар. - Продолжай, Люкас.
- Его марсельский приятель до возвращения в "Альсину" обошел несколько ночных кабаков. Сейчас он, несомненно, дрыхнет, потому что никогда не встает раньше одиннадцати-двенадцати.
- А глухой коротышка?
- Его фамилия Колен. Живет с женой на улице Коленкура, потому как состоит в законном браке. Когда он возвращается поздно, супруга закатывает ему сцены. В прошлом она была помощницей хозяйки "заведения".
- Чем он занят сейчас?
- Ходит по лавкам. Съестное покупает всегда он: на шее толстый шарф, на ногах туфли из Шаранты.
- Одна?
- Этот надрался до свинства, обойдя кучу бистро. К себе в гостиницу на улице Лепик вернулся около часа, и ночной дежурный вынужден был помочь ему подняться по лестнице.
- Кажо, надеюсь, у себя?
Выходя из пивной, Мегрэ словно увидел всех подельников разом, каждого в своей точке Монмартра, вокруг Сакре-Кер, белеющей над прибоем Парижа.
Добрых десять минут он вполголоса инструктировал Люкаса и заключил наконец, пожимая ему руку:
- Все понял? Уверен, что тебе не потребуется больше, чем полчаса?
- Оружие при вас, шеф?
Мегрэ похлопал себя по брючному карману и подозвал проезжавшее мимо такси:
- Улица Батиньоль.
Дверь привратницкой была приоткрыта, сквозь щель виднелась фигура газовщика.
- Вам кого? - услышал Мегрэ пронзительный женский голос.
- Господина Кажо, пожалуйста.
- Антресоль, налево.
Мегрэ остановился на растрепанном коврике, перевел дух и потянул за длиннющий басон, на что квартира отозвалась по-детски игрушечным звоночком.
Зашаркали шаги. Звякнула дверная цепочка. В замке повернулся ключ, и дверь приотворилась, но всего сантиметров на десять, не больше.
Отпер сам Кажо, непричесанный, брови взлохмачены еще больше обычного. Он удивился. Глядя Мегрэ в глаза, мрачно процедил:
- Что нужно?
- Для начала войти.
- Вы пришли официально, с постановлением по всей форме?
- Нет.
Кажо попробовал захлопнуть дверь, но из этого ничего не получилось - Мегрэ успел сунуть в щель ногу.
- Не находите, что нам лучше бы потолковать? - бросил он.
Кажо понял, что дверь ему все равно не закрыть, и взгляд его потяжелел.
- Я ведь и полицию вызвать могу.
- Разумеется. Только я думаю, это бесполезно - нам разумней поговорить по-хорошему.
За спиной Нотариуса прислуга в черном прервала работу и прислушалась. Ввиду уборки все двери в квартире были распахнуты. Справа, видимо, располагалась очень светлая комната окнами на улицу.
- Входите.
Кажо запер входную дверь на ключ, завел цепочку на место и сориентировал посетителя:
- Направо, ко мне в кабинет.
Это была типичная квартирка мелкого буржуа с Монмартра: кухня еле в метр шириной с окном во двор, бамбуковая вешалка в прихожей, темная столовая, занавеси тоже темные, выцветшие обои в цветочек.
То, что Кажо именовал своим кабинетом, оказалось помещением, которое по замыслу архитектора должно было играть роль гостиной и - единственное в квартире - имело два окна, в которые проникал свет.
Навощенный паркет. Посредине вытертый ковер и три стула с обивкой, ткань которой приобрела тот же неопределенный цвет, что и ковер.
Стены, оклеенные гранатовыми обоями, загромождены бесчисленными картинами и фотографиями в позолоченных рамочках. По углам столики и этажерки с дешевыми безделушками.
У окна возвышалось бюро красного дерева с вытертой сафьяновой обивкой; за него и уселся Кажо, отодвинув вправо какие-то бумаги.
- Марта, мой шоколад подадите сюда.
Кажо больше не смотрел на Мегрэ, предпочитая выжидать, пока противник первым перейдет в наступление.
Что касается комиссара, усевшегося на слишком хрупкий для него стул, он расстегнул пальто и, поглядывая вокруг, неторопливо набивал большим пальцем трубку.
Одно из окон - несомненно, из-за уборки - было распахнуто, и, когда прислуга подала шоколад, Мегрэ спросил хозяина:
- Не будете возражать, если закроем окно? Позавчера я подцепил насморк, и мне не хотелось бы простужаться еще сильнее.
- Закройте окно, Марта.
Марта отнюдь не испытывала симпатии к посетителю. Это было заметно по тому, как она ходила взад и вперед мимо Мегрэ, всякий раз находя способ задеть его ноги и не извиниться.
По комнате плыл запах шоколада. Кажо держал чашку обеими руками, словно согревая ее. По улице катились фургоны, и верх их, ровно как серебристые крыши автобусов, маячил почти что на уровне окна.
Прислуга вышла, но дверь не закрыла и продолжала хлопотать в прихожей.
- Не предлагаю вам шоколад, - сказал Кажо. - Думаю, что у вас уже был первый завтрак.
- Да, был. Зато если у вас найдется стаканчик белого…
Сейчас значение имело все - даже малейшее слово, и Кажо нахмурился, спрашивая себя, с какой стати гость просит дать ему выпить.
Мегрэ понял и улыбнулся:
- Я привык работать на улице. Зимой холодно, летом жарко. В обоих случаях хочется выпить, верно?
- Марта, принесите белого вина и стакан.
ЮЗ
- Обычного?
- Именно. Предпочитаю обычное, - вставил Мегрэ.