Он вышел из своей каморки и, подойдя чуть ближе, увидел, что высокий рыжеволосый мужчина - это, оказывается, товарися Алисуфиев. Советский инженер из Ленинграда, проживающий с женой и сыном в трехкомнатном номере на восьмом этаже гостиницы.
Чжан Сяо смутился. Не узнать постояльца, прожившего в отеле не один год… Такое с ним случилось впервые.
Правда, товарися Алисуфиев выглядел сегодня довольно-таки странно. В первую очередь это касалось его одежды. Строгий европейский костюм и рубашку с галстуком советский специалист почему-то сменил на легкую рубашку поло ярко-синего цвета и белые джинсы, неприлично обтягивающие ягодицы.
Чжан Сяо осуждающе покачал головой.
Советские специалисты не носят таких штанов. Им это запрещено!
Немцы и венгры - эти да, эти и на работу могут заявиться в шортах. Советские не позволяют себе такого, даже отправляясь в свой выходной день на экскурсию.
Он неодобрительно фыркнул. Отмочил сегодня товарися Алисуфиев!
Под стать штанам была и прическа. Аккуратная короткая стрижка "полубокс" непостижимым образом превратилась в хаотичный рыжеволосый беспорядок.
Свои привычные очки в тонкой темной роговой оправе советский инженер сменил на несолидные дымчатые стеклышки с металлическими дужками.
Чжан Сяо внимательно разглядывал изменившийся облик постояльца из 803 номера, чтобы в мельчайших подробностях доложить обо всем по инстанции.
Он посмотрел на часы. Четверть восьмого, точнее сказать, девятнадцать часов пятнадцать минут.
Это важно. Его начальство в Бюро Государственной Безопасности требует соблюдения точности при составлении отчета.
Товарися Алисуфиев между тем внимательно слушал свою собеседницу, которая выговаривала ему что-то с недовольной миной.
Между этими двумя определенно существуют какие-то отношения. Это не похоже на случайную встречу двух незнакомых людей.
Чжан Сяо забеспокоился. Он не узнавал эту женщину. Он был уверен в том, что видел ее впервые. Она никогда раньше не приходила сюда. Если быть точным, она ни разу не появлялась в отеле в его смену.
Он бы ее запомнил. Увидев раз, такую экстравагантную особу не забудешь. Не китаянка, а в брюках. К тому же эта необычная для советской женщины прическа…
Чжан Сяо негодующе фыркнул. Конский хвост! Жены советских специалистов не носят "конских хвостов". Они вообще не носят распущенные волосы, а либо скалывают их в пучок на затылке, либо коротко стригут и делают шестимесячную завивку. Перманент!
Ему эта новоиспеченная знакомая товарися Алисуфиева не понравилась. Не по годам вертлявая, капризная, командирша…
У Чжан Сяо складывалось впечатление, что товарися Алисуфиев каким-то образом от этой женщины зависит.
Любовная интрижка? Похоже на то.
Морально устойчивый до недавнего времени товарися Алисуфиев позволил себе кое-что лишнее на стороне, и теперь боится, что об этом узнает его жена.
Раньше он назначал свои встречи с любовницей где-то вне отеля, а сегодня она неожиданно заявилась прямо сюда и грозится устроить скандал?
Женщина надменно вскинула голову и показала рукой в сторону лифта.
Товарися Алисуфиев поспешно кивнул.
Чжан Сяо двинулся было вперед, поближе к лифту, чтобы послушать их разговор и убедиться в правильности своей догадки, но увидел, что портье подает ему предупреждающие знаки.
Он понял, что скоро в холле появится его племянник, и поспешил вернуться в свою каморку.
Глава 17
Дрались двое. Два китайца. Дрались вяло, нехотя, без азарта. Словно по заказу.
Вспомнился старый анекдот: "Драку заказывали?"
Нападал молодой - довольно высокого роста, жилистый, с неприятным оскалом тонкогубого рта и злыми глазами.
Он неспешно кружил возле своего противника и лениво наносил короткие точечные удары.
Его противник - постарше годами, маленький коренастый крепыш с потухшим взглядом сонно уворачивался от ударов, изредка выбрасывая попеременно то руку, то ногу, пытался дать сдачи.
Смотреть на такую драку было не страшно. Казалось, что дерущиеся не собираются причинять друг другу никакого вреда и машут руками и ногами просто так. Понарошку.
Внезапно характер драки изменился. Из вялотекущей она превратилась в яростную.
В руках у молодого парня, откуда ни возьмись появился стул. Крепкий дубовый стул с резной спинкой и подлокотниками. Не стул, кресло - настоящее старинное деревенское кресло грубой ручной работы.
Держа кресло обеими руками, он выставил его перед собой вперед ножками и в исступлении попер на противника.
Крепыш проворно отскочил в сторону, очень медленно, как это бывает только в замедленной съемке, наклонился и поднял с земли лом.
"Отмороженный!" - ахнула я.
Не знаю почему, но в тот миг я безоговорочно поняла, что так оно и есть. Кроткий безответный на первый взгляд дядечка, на самом деле, человек опасный. Страшно опасный! Он задумал убийство!
Мягко улыбаясь, он спокойно стоял в сторонке и поигрывал ломом, а глаза у него при этом были белые, белые…
Высокий тугодум между тем так и не уразумел, что ситуация изменилась и складывается не в его пользу. Он не чувствовал опасности и явно недооценивал своего недруга.
Сила есть, ума не надо!
А еще про таких говорят: "Длинная палка хороша, чтоб дерьмо мешать!"
Я должна была остановить эту драку.
"Не надо!" - хотелось мне крикнуть. - "Не смейте!"
Я силилась крикнуть и не смогла! Язык стал сухим, неповоротливым, он словно прирос к гортани.
Момент, и детина лежит в пыли с пробитой башкой.
А крови-то, крови…
Проснулась я вся в испарине. Дышать нечем. Пульс частит, в горле пересохло…
Духота в номере стоит страшная!
Может быть, кондиционер не работает?
Я сглотнула слюну и прислушалась. Вроде жужжит? Или не жужжит? Жужжание мне мерещится?
Я встала с кровати и прошлепала босыми ногами к стене с кондиционером.
Все ясно! Температурный режим: плюс двадцать пять градусов. Опять забыла отрегулировать. Кошмар какой!
Конечно, по такой жаре будут сниться кошмары.
Хотя, если хорошенько подумать, кошмаром этот сон не назовешь. Ординарный, заурядный сон, который легко поддается разгадке. Толкование сна с дракой вы найдете в любом соннике.
Драка снится к неожиданному приезду. Увидали во сне, как кого-то били, значит, кто-то к вам в скором времени прибьется.
Если снится драка без крови, то и прибьется к вам, то бишь приедет кто-то некровный, либо друзья, либо приятели, либо просто знакомые.
Ну а если драка в вашем сне была кровавой, ждите к себе в гости родственников.
Согласитесь, все имеет свое объяснение. Во всем должна быть своя логика.
Я подошла к окну и откинула тяжелые занавески.
Только вот откуда им взяться сейчас в Китае, моим родственникам?
Как они могут ко мне приехать, если я сама завтра уезжаю.
Идиотка!
Собираюсь уезжать, а подарки не куплены! Никому! Ни мамам, ни Ниночке, ни мальчишкам.
Я даже себе ничего еще не купила! Вообще ничего! Кроме ниточки морского жемчуга да скромных жемчужинок в уши.
И мужу… Славке тоже надо будет обязательно что-то прикупить. Что-нибудь экзотическое, с национальным колоритом. Наподобие того роскошного, расшитого золотыми драконами халата из черного атласного шелка, что я видела вчера в витрине магазина на Нанкин Роуд.
Носить такой халат мой благоверный, конечно же, не станет, но хоть примерит… Примерит и посмеется. У него заразительный смех, у моего Славочки.
Я вспомнила мужа, его улыбку и поняла, что жутко соскучилась и хочу домой. Слава богу, завтра мы улетаем.
Нет, я нисколечко не жалела о том, что согласилась поехать с Алсуфьевым. Поездка получилась интересной.
Конечно же я устала, перенервничала, но Китай того стоит. Это удивительная страна. Поразительная, ошеломляющая, странная!
Особенно город Шанхай.
Я обязательно приеду сюда еще. И обязательно вместе с мужем. Он должен увидеть Китай своими собственными глазами. Увидеть, чтобы разделить со мной эти незабываемые впечатления.
Я посмотрела на часы - пять минут девятого.
Гид заедет за нами ровно в двенадцать. Мы договаривались, что сегодня поедем на экскурсию в Храм Нефритового Будды и в Сад Радости Юйюань (Сережа утверждает, что именно в этом саду мы в детстве кормили золотых рыбок).
Та-ак. Я еще раз посмотрела на часы. Все те же пять минут девятого. Это значит, что на все про все и магазины у меня чуть меньше четырех часов.
Не густо! Но при известной сноровке и самодисциплине успеть можно многое.
Я побежала в ванную. Сначала душ, потом легкий завтрак в ресторане отеля, и Нанкин Роуд у моих ног!
Есть только одна маленькая проблема - Алсуфьев. Куда девать Алсуфьева, пока я буду ходить по магазинам?
Таскать его с собой нельзя. Как показала практика, шопинга он не выдерживает.
Этот допинг - не для него!
Вечно у меня все не слава богу! Я встала под душ. Не одно, так другое. Все какие-то надуманные проблемы и проблемки, высосанные из пальца. Взрослая тетка, столько лет топчу эту землю, а так и не научилась жить в ладу сама с собой.
Пока я приводила себя в порядок, к проблеме: куда деть Алсуфьева, добавилась еще одна…
Туман!
Густой, плотный туман. Он опустился на Шанхай внезапно. Словно, по мановению волшебной палочки.
Всего каких-то четверть часа назад я стояла у окна в своем номере и любовалась небоскребами, а сейчас… Сейчас небоскребы исчезли.
Да что там небоскребы? Даже верхние этажи обычных пятиэтажек скрылись в тумане. Будто гигантское мокрое ватное одеяло сползло с неба, укрыв под собою весь город.
Просто не верится, что только что светило солнце. Я зябко поежилась.
И что теперь?
Отказаться от магазинов, сидеть в номере и дожидаться, когда погода разгуляется?
Ну уж дудки! На это я пойти не могу. У меня как-никак есть определенные обязательства перед своей семьей, я не могу вернуться из поездки с пустыми руками.
Представляю, что скажет на это "мама в законе".
И потом…
Эта шубка… Она не дает мне покоя. Так и стоит перед глазами. Из голубой норки, элегантная, легкая как пушинка, с изящным капюшоном…
Я давно такую хотела, а вчера увидела и даже не успела толком примерить. Набросила на плечи, крутанулась разок перед зеркалом и, сжалившись над Алсуфьевым, отложила покупку.
Продавщица пообещала, что шубку для меня оставит. Не могу же я ее подвести!
Я не могу вернуться из Китая без шубки. Не могу!!! Не могу по определению.
В Питере такая шубка будет стоить уже в три раза дороже.
Не требуйте от меня невозможного! Я не могу отказаться от того, что само идет мне в руки. Я еще не выжила из ума. Надеюсь.
Да, у меня есть три шубы из норки. Одна из низ ненадеванная. Ну и что? Что в этом такого страшного?
Они все разные! Отличаются и по цвету, и по фасону. Их ни за что не спутаешь!
Я нормальная женщина и люблю шмотки. Самые нормальные люди, на мой взгляд, это те, которые занимают позицию разумного эгоизма.
Должна же я что-то купить себе на память о Шанхае!
Пусть это будет шубка.
Кому нужны сувениры? Все эти значки, флажки, открыточки… Это только выброшенные деньги.
С годами весь этот копеечный хлам перебирается на антресоли и пригоден разве что для того, чтобы пыль собирать.
А норка, она и в Африке норка!
Та шубка, что я намерила вчера, или какая-либо другая. Не важно. Хватать первую попавшуюся, когда в шанхайских магазинах такой богатый выбор, я, должна заметить, не собиралась.
Я открыла сумку, достала кошелек и пересчитала деньги. Проверила на месте ли кредитная карточка. Вдруг мне не хватит наличных?
Нет смысла экономить, покупая дешевку. Согласитесь, скупой платит дважды.
Заметалась было по номеру в поисках карты города, потом махнула рукой.
Авось не заблужусь! Дорогу приблизительно знаю… Из отеля налево и прямиком по Пекин Роуд, потом поворот… То ли налево, то ли направо…
Спрошу у кого-нибудь.
У Алсуфьева, например.
Действительно, зачем мне спрашивать у других, если Алсуфьев помнит дорогу. Точно помнит. Я уверена. У него память лучше моей.
Решено, пойдем с ним вместе, и он мне все покажет. Он и тот магазин, в котором я шубку примеряла, наверняка запомнил.
Чего ему сиднем сидеть в номере, меня дожидаючись? Пусть лучше по магазинам со мной пройдется.
И мне хорошо, и ему польза, между прочим. Когда он еще в Шанхай попадет - неизвестно. А так какие-никакие, а новые впечатления. Новые наблюдения! Он же психолог. Ему все пригодится.
К тому же Алсуфьеву вовсе не помешает позаботиться о своем гардеробе. Должен же он его когда-то пополнять. Кто ему купит ботинки, кроме него самого? Ботинки, рубашки, костюмы, трусы, носовые платки, наконец! Все эти предметы имеет одно общее свойство - снашиваться.
Глядишь, Алсуфьев, со мной гуляючи, себе чего-нибудь полезного и прикупит. Я ведь буду заходить и в мужские отделы тоже.
Нельзя прожить всю жизнь, витая в облаках.
Я вышла из номера и нос к носу столкнулась с Алсуфьевым. Оказалось, что у него с утра телеконференция с коллегами из Петербурга.
Надо же? Зря только переживала. Он же вчера при мне договаривался на ресепшен. Совсем запамятовала.
Поражаюсь. Есть же люди настойчивые. Настойчивые и нетерпеливые! Неужто им так неймется?
Мы ведь завтра уже возвращаемся. Неужели коллеги Алсуфьева не в состоянии дождаться, когда он сам приедет и все расскажет? Нет, надо обязательно испортить человеку отдых.
Впрочем, мне же лучше! Алсуфьев и магазины - две вещи несовместимые.
А так, он при деле, я при деле, и все довольны.
Мы поднялись на лифте в ресторан. За панорамными окнами видимость была нулевая. Мне показалось, что туман стал еще гуще.
- Кошмар какой, - посетовала я Сергею.
- Ничего не поделаешь, Наташечка, - согласно покивал он. - Седьмой закон подлости!
- Седьмой?
- Ну, да. Как только соберешься на прогулку, погода начинает портиться.
- Действительно. Я тоже заметила, что в выходные дни погода, как правило, гораздо хуже, чем в будни.
- Вот, видишь, Наташечка, - захихикал Алсуфьев, - Я же говорил, что ты умница. Ты только что сформулировала девятнадцатый закон подлости. Э-э-э… Прошу прощения, не девятнадцатый, а двадцатый. Да, - лучась от самодовольства, сказал он, - пожалуй, это уже будет двадцатый.
- Двадцатый? Почему двадцатый, Сережа, я тебя умоляю? Ничего себе, двадцатый закон подлости! Их у тебя уже двадцать?!
- Совершенно верно - двадцать. Причем девятнадцатый я сформулировал только на днях, если быть точным, в последний день нашего пребывания в Пекине, когда попал в пробку по дороге из университета в отель: "Когда едешь в пробке, соседний ряд всегда движется быстрее. А на встречной полосе вообще не бывает заторов".
- Да уж. А первый?
- Ну, первый! Наташечка! Первый закон подлости - это, ясное дело, "закон бутерброда".
- Бутерброд всегда падает маслом вниз?
- Именно, Наташечка. Именно! - Алсуфьев так развеселился, что не донес до рта свой недоеденный бутерброд. Уронил.
Блямс! Тост из белого хлеба, обильно намазанный маслом и джемом, упал, естественно, намазанной стороной вниз.
- Прощу прощения, - смутился мой приятель.
- Ничего страшного, - я отлепила злополучный бутерброд от стола и вытерла бумажной салфеткой жирное клейкое пятно с белой накрахмаленной скатерти. - С кем не бывает! Сейчас я другой сделаю. Тебе с каким джемом? С вишневым?
- Нет! - Алсуфьев схватился за нож. - Спасибо, Наташечка, я сам, - он потянулся за тостом и влез рукавом пиджака в свою собственную тарелку.
- Сережа! - запоздало крикнула я.
- Что и следовало доказать, - уныло сказал он, счищая прилипшую к рукаву яичную скорлупу. - "Если какая-нибудь неприятность может случиться, она случается" - четвертый закон подлости!
- Четвертый? Почему сразу четвертый? А где же второй? - Меня не так-то легко сбить с толку.
- Все, что начинается хорошо, кончается плохо. Все, что начинается плохо, кончается еще хуже, - торжественно провозгласил Алсуфьев.
- Кошмар какой, - вздохнула я, протягивая ему намазанный тост.
- Спасибо, Наташечка. А третий…
- Все. Хватит, Сережа, я тебя умоляю. Хватит с меня и того, что я слышала. Я и так на пределе, а тебя послушать, так шансов нет! Вся жизнь состоит из законов подлости. Как ни крути, обязательно, во что-нибудь вляпаешься. - Я протянула ему салфетку. - Вытрись. Испачкался.
- Ты, правда, так думаешь?
- Вон, на локте пятно от масла!
- Где? Спасибо, я вижу. Э-э-э… Ты действительно думаешь, что я напрасно это затеял? Всю эту систематизацию?
- Не знаю, Сережа. Дыню будешь?
- Спасибо. Я думал…
- Спасибо, "да" или спасибо, "нет"?
- Спасибо, Наташечка - Алсуфьев поспешно протянул мне свою тарелку. - Врага нужно знать в лицо. Согласись! Вот я этим и занимаюсь, составляю свод законов подлости. Для меня эта некая своеобразная система координат, в которой мне комфортно существовать. Ты ведь знаешь, Наташечка, что даже мама называла меня "Тридцать три несчастья". Со мной вечно что-то приключается. Какие-то мелкие бытовые неприятности, которые здорово усложняют жизнь. Жить с мыслью, что ты не такой, как все, более невезучий, что ли, довольно неприятно. Согласись, это напрягает. А с этим сводом законов подлости я чувствую себя увереннее. Я попытался систематизировать наиболее часто встречающиеся неприятности и вывел их некую закономерность. Это доказывает, что неприятности происходят не только со мной, они происходят со всеми. Понимаешь?
- Сережа, - я напряженно всматривалась в Алсуфьева.
Чушь какая-то! Ничего не понимаю. Несет какой-то наукообразный бред! Говорит вполне серьезно. Разволновался, раскраснелся. Чего он от меня хочет?
Я неуверенно кивнула:
- Не лечите доктора! Ты хочешь сказать, что сам себя вылечил?
- Именно, Наташечка, именно! Теперь ты меня понимаешь? Ты только представь: ты приходишь в метро, опаздываешь, жетона у тебя нет, а в кассу стоит большая очередь. Твои мысли?
- Мои мысли? Ну, это смотря по тому, куда и насколько я опаздываю. Иногда бывают и такие, что вслух не скажешь.
- Вот, видишь, Наташечка, даже с твоим здравомыслием и выдержкой бывает, что ты реагируешь неадекватно. А я благодаря своему своду, теперь в такой ситуации спокоен. Я просто констатирую факт. "Пятый закон подлости, - говорю я себе. - Жетоны на метро заканчиваются как раз тогда, когда ты опаздываешь, а в кассу большая очередь". Или вот, например, девятый закон подлости, тоже очень хороший закон. Я часто им пользуюсь: "Утерянное всегда находишь в последнем кармане". Или десятый, он тоже встречается довольно часто: "Когда нужно срочно позвонить, садится батарейка".
- Потрясающе! - только и смогла сказать я.
Алсуфьев торжествующе улыбнулся и уронил солонку.
- Ладно, Сережа, соловья баснями не кормят. - Я посмотрела на часы. - Что там у нас в твоем своде законов о скоротечности времени? Есть что-нибудь?