- Сегодня великий день Машенька, - весело произнёс Алексей, - нашему сыну исполнилось пять лет. Это крупная дата, в его славной жизни.
- Да, настоящий праздник, - весело ответила его супруга Маша, - он красивый, сильный и умный, весь в тебя.
- Неужели в меня? Я думаю, что и в тебя, по крайней мере, процентов пятьдесят ему передалось от твоей любви, обаяния, ласки и нежности дорогая.
- Котик мой славный. Я не возражаю, но всё-таки, когда я на него смотрю, то вижу тебя. Вы с ним одно лицо.
- Лапушка моя! Ты прекрасная хозяйка и чудесно готовишь.
- Ты мне льстишь, - она улыбнулась, - однако спасибо тебе.
- Не за что, это правда, - он посмотрел на часы, встроенные в мобильный телефон, - однако мне уже пора на работу. Сегодня сотрудники банка, что-то готовят для меня. Вероятно, хотят поздравить моего сына с пятилетием, - сказал Алексей, заканчивая тарелку салата.
- Да, у тебя на работе дружный коллектив, я так рада этому.
Надев пиджак и черные туфли в прихожей частного дома, Алексей крепко обнял свою молодую жену Машеньку, и горячо поцеловал её на прощание.
- Прощаюсь, как в последний раз, что бы встретится с тобой, как в первый раз.
- Что это?
- Это, китайская пословица. Ну, я пошёл. Пока.
- Счастливо. Ты позвони мне.
- Непременно, дорогая.
Зайдя в гараж, он сел в машину и поехал на работу. Жена глядела на отъезжающую машину, из окна второго этажа, провожая его нежным и тёплым взглядом. Рядом с ней спал, в маленькой кроватке, пятилетний сын.
Проснувшись, от мучительной боли в затылке, Алексей поднялся и сел на нары четырёх местной камеры.
- Что это? - сказал он самому себе. - Нет, это сон. Ну, надо же, приснится же такое, - с тяжелым вздохом произнес он.
Со второй полки раздавался громкий храп с протяжным свистом.
6. Свобода или ад
Прошло шесть лет. Огромная каменная стена, покрытая сверху колючей проволокой, защищала внешнюю границу тюрьмы. Едва тюремные часы пробили девять утра. Открылись массивные ворота, и вышел молодой мужчина, лет двадцати шести, с зелёнными глазами. За его спиной был старенький рюкзачок, в котором находились все его вещи. Это был уже не тот Алексей, которого мы знали когда-то. Это был, настоящий закалённый волк. Жизнь в тюрьме многому его научила. На левой стороне лица, в двух сантиметрах от левого глаза, у него виднелся небольшой шрам, от пореза острым предметом. На его груди и правом плече красовались наколки. На груди - голова дьявола, на плече - какой-то китайский иероглиф, означающий бесконечность перемен - знак Великого Предела (инь и ян). Через четыре дня, Алексей добрался до родного города, в котором он прожил всё своё детство и тяжёлую юность. Теперь у него есть небольшое сбережение, которое он накопил, тяжело работая на лесоповалах в Сибири, отбывая срок заключения. Досрочно освободившись, он приехал в родные края, к своим единственным родным - дедушке и бабушке.
На железнодорожном вокзале Алексея остановил протяжный и жалкий голос подростка.
- Пожалуйста, дайте денег на хлеб, - отозвался тихий голос из-за спины Алексея.
Алексей обернулся, и увидел парня лет семнадцати, одетого в старые, рваные лохмотья, с немытыми волосами на голове и перепачканными щеками. На его правой брючине виднелась небольшая дыра, шнурки на правом кеде отсутствовали, а вместо шнурка, была металлическая скребка, которая и держала обувь на его ноге.
- Ради Христа-спасителя, дайте на хлеб. Пожалуйста, - голос становился всё более протяжнее и жалостнее.
Прохожие проходили мимо. Алексей сразу узнал в этом беспризорнике, а сейчас - бомже, своего бывшего друга и брата, с которым они вместе, когда-то бродили по улицам города.
- Ты не узнаёшь меня? - дружелюбно произнёс Алексей, обращаясь к парню.
Тот некоторое время стоял в недоумении, по-видимому, пытался что-то вспомнить. Но сильный голод мешал ему, его мысли путались, сознание туманилось.
- Вчера, я ударился вот сюда, - он показал пальцем на свой затылок, - но я где-то видел вас.
- Никита! Это же я, Алексей!
- Алёша?.. Алёшка! - он бросился в объятия к нему, чувства переполняли его, по щекам покатились слёзы.
Алексей обнял давнего друга, который, когда-то был ему, как родной брат.
- Тебя выпустили из тюрьмы? А я ведь считал, что ты уже умер.
- Я рад видеть тебя. Ты вырос, - радостно, что увидел старого друга, сказал Алексей.
- А, как я рад!.. - чувства переполнили сердце Никиты, и он вновь заплакал.
- Ну, ну, не надо, Никита, - утешал Алексей старого товарища. - Теперь всё будет хорошо. Я найду работу, заберу тебя к себе, и мы будем жить вместе. Тебе более не надо будет просить милостыню, и рыться в мусорных контейнерах. Будешь учиться. Твой талант, надеюсь, ещё остался? - он пристально посмотрел на Никиту.
- Да. Но я очень редко рисую и леплю. В основном из песка, - он опустил голову, чтобы Алексей не видел его переживания.
- Всё понятно, можешь не прятать от меня свои глаза. Средств нет. Ну, ничего, теперь будут, - он обнял его за плечи, и они пошли в направлении остановки.
- Это правда, ты - Алеша?
- Да, Никитушка, это я… - он дружелюбно засмеялся.
Через десять минут, они уже ехали в маршрутном такси на квартиру к Алексею. Алексей больше всего на свете ждал этого момента, когда он увидит своих стариков, которые после трагической смерти его родителей, стали для него единственными родными людьми. О них он много вспоминал, находясь в долгом и далеком заключении, без права переписки. Власти, опасаясь за новые бунты, запретили ему любое общение с внешним миром. Таков был суровый вердикт судей. Теперь страшные дни остались позади. Те ужасающие времена прошли, оставив лишь извилистый рубец в памяти. Он ехал к своим родным, будучи уже взрослым, совершеннолетним, крепким мужчиной, для того, что бы начать новую жизнь.
- Вот, настали времена. Теперь и бомжи катаются в маршрутках. Дожились! - с презрением сказала женщина лет сорока, сидящая позади Никиты. Этот неприятный голос разбудил в Алексее его трогательные воспоминания и теплые мечты о будущем.
От Никиты действительно шёл скверный запах.
- Тут сильно воняет! - сказал мужчина, находившийся спереди Алексея, - Водитель! Нельзя ли не брать таких!
Водитель ничего не ответил, лишь пожал плечами.
- Это понятно, - сказала пожилая женщина сзади, - ему платят за проезд, вот он и не вмешивается. Ему все равно кого вести.
Тогда здоровый мужик слегка приподнялся и, обернувшись к Никите, грозно прорычал:
- А ну, вываливай от сюда! Я не привык повторять дважды… Ты что, не понял?!
- В самом деле, это же безобразие, - возмущенно произнесла молодая женщина, находившаяся позади ребят.
Никита покорно наклонил голову, чтобы не смотреть, как его ударят.
- Не успеешь даже руку поднять, - железным и холодным голосом произнёс Алексей, сидящий рядом с Никитой.
Мужик пристально посмотрел в глаза Алексея, и начал колебаться в своих действиях. Глядя в холодные, полные решимости глаза Алексея, он понял, что лучше для него будет - сесть на своё место и заткнуться, в этом ему подсказывал здравый смысл и природный инстинкт. Так он и поступил. Он лишь бросил любопытный взгляд на шрам Алексея, и о чем-то подумал.
Однако женщина не умолкала. Ей хотелось комфортно ехать, а молодой парень - бомж, мешал этому.
- Надо же, их двое, оказывается, - язвительно произнесла она. - Ну и денёк сегодня!
- Да ладно вам, - произнёс мужчина с аккуратной бородкой, сидевший позади ребят, рядом с возмущённой женщиной. - Если у него есть деньги, пусть едет, что он вам сделал?
- Вам может быть всё равно, а мне нет! У меня астма, я задыхаюсь. И вообще, если уже у бомжей есть деньги, то пусть он едет на такси…
- Можете не кричать, мы уже выходим, - спокойно сказал Алексей. - А он не бомж, а просто испачкался, работа была тяжёлой.
Подойдя к квартире, расположенной на пятом этаже десяти этажного дома, Алексей позвонил в дверь, ожидая с нетерпением увидеть своих родных и самых любимых людей на свете. Никита стоял рядом и, улыбаясь, глядел на своего друга, радуясь за него. Открылась дверь. За ней стоял какой-то мужчина лет сорока пяти, позади него находилась взволнованная супруга, и удивлённо с беспокойством в глазах, смотрела на ребят.
- Что вам надо? - мужчина поглядел вопросительно на Алексея, а затем на Никиту, который находился позади Алексея, - милостыню мы не дадим. Идите гулять… проваливайте. У меня сегодня скверное настроение.
- Артём. А, кто это? Что им надо? - спросила его жена, пытаясь разглядеть ребят.
- Уже никто! - сказал он ей. - Ну, я сказал, проваливайте! - он захлопнул входную дверь перед самым носом Алексея.
Перепуганный Никита, посмотрел на Алексея. Алексей, немного постояв на месте - как будто задумавшись, еще раз нажал на звонок.
- Может не нужно? - сказал Никита, взволнованным голосом.
Открылась дверь. Мужик взял огромную биту и злобно произнес.
- Вам что, руки и ноги переломать?!
- Надо милицию вызвать! - тревожно выкрикнула его жены, выглядывая из-за спины.
Никита попятился назад, но увидев, что его друг остался на месте, остановился.
- Здесь, раньше жили двое стариков. Где они? - спокойно, не обращая никакого внимания на грозный вид собеседника, произнёс Алексей.
Мужчина опустил биту и призадумался.
- Этого я не знаю. Год назад нам продало агентство по недвижимости эту однокомнатную квартиру. Да, я, припоминая, здесь и впрямь жили раньше какие-то старики, но куда они подевались, я не знаю, спросите об этом соседей, - уже спокойнее сказал мужчина. - Ну, всё ребята, не звоните мне больше. Я сегодня устал на работе, и хочу отдохнуть. Вечер ведь уже. И вы тоже идите по домам.
Дверь захлопнулась.
- Может и впрямь, соседям позвонить? - сказал Никита.
- Да, я и собираюсь это сделать, - задумчиво, и обескуражено произнёс Алексей, нажимая на звонок соседей.
Дверь открыла пожилая женщина.
- Здравствуйте Маргарита Ильинична! Вы меня узнаёте? Я ваш бывший сосед, Алексей.
- Постой, постой, дайка разглядеть, стара я стала, - надев очки, она внимательно поглядела в лицо Алексея. - Алёшенька?! Конечно, узнаю. А ты вырос, возмужал. Проходите ребята, не стойте на пороге, это плохая примета, - нежно сказала старушка, приглашая их войти в квартиру. - Разувайтесь и проходите в гостиную. Я вас угощу чаем с варением, - доброжелательно сказала старушка.
- Спасибо большое, Маргарита Ильинична, - сказал Алексей.
- Спасибо, - произнёс Никита.
- Проходите, не стесняйтесь, - произнесла Маргарита Ильинична.
- Что случилось с моими стариками: дедушкой и бабушкой? Где они? - с тревогой в сердце спросил Алексей.
Никита сидел за столом и беззаботно уплетал печенье, которым его угостили, и с нескрываемым интересом рассматривал картины на стенах. Ему было очень приятно сидеть в тепле и уюте. Ведь ему никогда не приходилось ранее бывать в таких уютных квартирах, и ощущать чье-то простое человеческое внимание, греющее его молодое сердце. В основном ему приходилось ночевать в подвалах, на чердаках высоко этажных домов, где было сыро и грязно, а зимой так холодно, что приходилось ночевать в подземных люках, там проходили тёплые трубы, через которые поступало отопление в город.
- Это очень печальная история, Алеша. Мне очень горько рассказывать тебе об этом, - произнесла старушка.
- Я выдержу, говорите, - твердо сказал Алексей, не отрывая взгляда с морщинистого лица старушки.
Женщина посмотрела в его красивые, зелённые глаза, и с болью в сердце сказала:
- Для тебя, это будет очень тяжело услышать.
Алексей молчал, глядя в лицо старушки, ожидая рассказ.
- Это произошло ровно год назад, в один из летних вечеров. Я уже несколько дней подряд чувствовала стойкий и необычный зловонный запах, который появился на общем коридоре. Я позвонила им в дверь, но никто мне не открыл. Почти неделю, я их не видела. Запах уже исчез. Я немного успокоилась. Но все же решила позвонить в милицию, нашему участковому Руслану Михееву. Он приехал на следующий день. Сказал, чтобы я не волновалась, что возможно они просто куда-нибудь, уехали, например, к внуку, на Север. Стало быть, к тебе. Но, я вспомнила, что дед же был страшно болен и не мог передвигаться без посторонней помощи. Я сказала ему об этом. Тогда он решил, взять ответственность на себя, дабы удостовериться, что всё в порядке, и взломать входную дверь. А из двери действительно шёл несколько дней тяжелый запах, правда, он потом начал исчезать. Войдя в квартиру, в коридоре мы никого не обнаружили. Я позвала свою подругу - твою бабушку, но никто не откликнулся. Мы зашли в единственную комнату и остолбенели… Перед нами открылось жуткое зрелище. На широкой кровати, где спали твои дедушка и бабушка, лежало, под одеялом, две высохшие, окоченевшие мумии. Это были они,… - старушка заплакала, и, достав небольшой платок, вытерла им слезы, затем успокоившись, продолжила. - Спереди вся кровать была увешена боевыми медалями и орденами. За кроватью, где располагался ковер, тоже виднелись боевые награды. В центре этой страшной экспозиции я увидела три ордена Суворова. Капитан сказал ещё тогда, что, по-видимому, старики добровольно перестали принимать пищу, что бы легче было умереть. Таково было их решение. Никаких записок или других знаков об их решении мы не обнаружили.
Глаза Алексея помутнели от влаги, собравшейся от тяжелых переживаний и воспоминаний, сквозь них он стал плохо видеть, губы сжались. Он сидел, не шелохнувшись, его взгляд был направлен в одну точку.
- Хочешь, я дам тебе успокоительные капли. Я часто их пью, когда вспоминаю об их смерти. У меня до сих пор мурашки по телу проходят, когда я вспоминаю об этой трагедии, - сказала печально старушка.
Алексей, молча, смотрел перед собой, его мысли были зажаты в тески внезапно нахлынувших тяжелых воспоминаний о своих стариках. Он не мог поверить, собственным ушам. Почему? Почему это происходит с ним? За что судьба так жестока с ним обошлась, неумолимо и безжалостно отвернувшись, придав забвению, сковав его сознание и волю к жизни. Сперва родители, теперь старики.
- Где они? - внезапно спросил Алексей, словно очнулся от долгого коматозного состояния.
- Я сейчас, - сказала Маргарита Ильинична, и засеменила к маленькому письменному столику. Вынув какой-то блокнот, она трепетно перелистала страницы и сказала:
- Вот, Алеша, нашла. Сектор 34 "В", ряд 17, место 56 и 57. Их похоронили по моей просьбе на таировском кладбище, неподалеку от места могилы твоих родителей, - сказала старушка и всплакнула, поднеся к глазам платочек.
- Оставайтесь у меня пока, куда вы на ночь пойдёте, переночуете, - доброжелательно сказала старушка. - Можете и пожить у меня, пока мои не приедут. Они всей семьёй уехали в Крым, на курорт. А мне одной, в трёх комнатной квартире, скучно. Оставайтесь…
7. Арийцы
Он шел по хорошо освещённому коридору. Его шаги были равномерными и чёткими. Отработанный строевой шаг, как секундная стрелка часов, отбивал счёт. Подойдя к двери, рядом с которой стоял молодой мужчина лет двадцати пяти, вытянувшийся по стойке смирно, он чопорно и пристально посмотрел в его синие глаза. Руки постового или охранника, были заставлены за спину, ноги расставлены на ширину плеч, подбородок был слегка приподнят к верху. На ногах блестели в свете лампы черные крепкие ботинки, на запястье виднелась татуировка в виде орла с распущенными крыльями, сидящего на фашистской свастике.
- Тебе пора немного подстричь волосы. Не следует быть неряхой, помни, к какой великой нации ты принадлежишь. Мы должны быть в форме всегда. Должны быть лучшими! Ты понял!
- Понял, - коротко ответил караульный, вытянувшись во весь свой рост.
Зайдя в спортивный зал, он увидел выстроенных в шеренгу семь человек. Одеты они были в черные кожаные куртки без воротников, на ногах у большинства виднелись джинсы, у многих головы аккуратно выбриты, на многих красовались татуировки с фашистской символикой, все стройные и крепкие. На стенах небольшого зала, висели флаги, фашистская свастика, портрет Адольфа Гитлера. Полная тишина в помещении, и лишь четкий, чеканно отработанный шаг, нарушал эту тишину. Подойдя к одному из парней, стоящих неподвижно в строю, он взглянул в его синие глаза. Напротив него стоял коротко постриженный белокурый, молодой парень лет двадцати двух.
- Мы должны быть лучше всех, господа! - слегка отряхнув с него пылинку, он продолжал, - сегодня наша нация станет еще сильнее и могущественней. Наши братья, с востока, не забывают нас. Они помнят, что здесь ещё есть верные нации люди, и они готовы помочь им, когда это потребуется. Сегодня к нам приезжает ваш новый учитель, великий мастер, владеющий искусством самурайского меча, истинный ариец и верный сын нации - Тахура Сан. Его чин, говорит, что к нам едет уважаемый и преданный нашему делу человек. Он мой большой друг и брат. Он будет учить вас своему древнему воинскому искусству. Вы должны не только уважительно относиться к его званию, но и подчиняться ему так же, как мне. Наши братья, так же передают нам небольшую спонсорскую помощь - в поддержку развития нашего дела. Зит хай! - громко произнёс он. Эхо разнеслось по залу, и тут же вдогонку укрепилось еще мощной звуковой волной членов группы:
- Зит хай!!! - раздались голоса в ответ.
Все внимательно следили за его движениями.
- Наталия Петровна посвятит вас в курс дела, - сказал предводитель и чопорно удалился.
Вечером того же дня, в кабинете.
- Тимур Андреевич, а кто вместе с вами пойдёт его встречать, - сказала Наталия Петровна, обращаясь к своему босу.
- Думаю, что это будете вы, - сказал Тимур.
- Хорошо, - твердо произнесла Наталья Петровна, словно ей только что дали важный приказ.
- Я хотел бы поговорить с вами вот о чём. Через месяц, у ребят праздник, они должны весело провести время, вы меня понимаете?
Она кивнула головой, уставившись на Тимура, как преданный солдат на командира.
- Поэтому, - продолжал он, - пусть новой жертвой будет какой-то молодой человек. Я чувствую, что ребята заскучали.
- Вы хотите его убить, но ведь это опасно, а как же…
- Я уже подумал об этом. Это должен быть какой-то бомж… ну, в общем, тот, кого не станут искать. Вы меня понимаете? - он поглядел на неё, прищурив глаза.
Она вновь покорно кивнула головой.
- Да! Естественно, он должен быть евреем, - добавил Тимур.
- Но, практически невозможно…
- Запомните, для нас нет ничего невозможного и не выполнимого, - он немного помолчал, а затем продолжил. - А вы знаете, мы должны сделать вот что. Пусть кто-то из ребят, выберет кого-то схожего с этой нацией и назовёт его евреем. С их яростными действиями, и разгоряченными сердцами, преданными нашему делу, я думаю, что они не будут выяснять уже принадлежность к нации. Ну, как вам это, - он вновь поглядел на неё.
- Да, ловко придумано… - согласилась, кивая, молодая женщина лет тридцати.
- Кстати, у вас есть парень на примете, которому можно поручить это дело?