Зацепившись в темноте ногой за что-то твердое, Лешка упал. Чтобы не удариться головой, успел повернуться боком, для страховки вытянув руку, чтобы хоть немного погасить удар.
Он еще не успел поднять голову, и только это спасло его от смерти. Услышал позади два выстрела, и две пули пролетели над его головой. Показалось, будто каждая из них даже слегка взъерошила ему волосы, а потом обе умчались в темноту, чтобы отыскать себе цель.
И, кажется, нашли.
Там, впереди, в нескольких метрах от него, в темноте, кто-то вскрикнул.
"Олег? Это ведь он. Колобок!" – Лешка вскочил на ноги и бросился на голос.
Колобок лежал на газоне, пару метров не успев добежать до кустов акации.
– Колобок! – Лешка опустился на колени. "Какая-то чертовщина! В нас стреляют. Кто? Менты? Но ведь мы никому не сделали ничего плохого. И тот труп не наш".
Он чуть приподнял голову Колобка с травы, мокрой от ночной росы.
– Олег, вставай! Пожалуйста!
Колобок дрожал как в лихорадке. Холодной, трясущейся рукой он схватил Лешкину руку за запястье.
– Леша, – заговорил он так тихо, словно засыпал. – Леша, я все. Леша…
– Ты что, Колобок? Все нормалек. Сейчас ты встанешь, и мы убежим. А после разберемся с этими гадами.
– Нет, Леша, – Колобок заплакал. Я не смогу встать. Не смогу, Леш. Ты извини меня.
– Перестань. Не раскисай, как баба. Я отнесу тебя в больницу. Сейчас я тебя подниму.
Сзади опять послышались выстрелы. Теперь стрелявшие их не видели в тени кустов и скорее всего били наугад.
Но все равно было страшно, особенно когда несколько пуль с залихватским свистом пролетели совсем рядом.
Видно, те, кто их преследовал, не собирались просто так уйти.
"Хорош вечерок у меня, – подумал Лешка. Только приехал, а уже врагов заимел".
– Твари! – Он заскрипел зубами от ненависти к стрелявшим. Колобка подстрелили. Да и его подстрелят.
Кажется, Колобок подумал о том же. Он впился ледяными пальцами Лешке в руку.
– уходи скорей, Леша. Убьют… – Он не договорил, застонал, вытягиваясь, словно хотел встать и не мог.
Лешка подсунул руку ему под спину, пытаясь поднять его, и Колобок застонал еще сильней.
– Не надо, Леша. Больно, – все тем же тихим голосом выговорил он, хотя чувствовалось, говорить ему тоже больно.
– Ладно, Олег. Ты только не умирай, – испугался за друга Лешка.
Он глянул на руку. Она была вся в крови.
"Кажется, дело дрянь. Мне его не донести. Бляха муха! Что же делать. Эти козлы недалеко. Подойдут, добьют обоих".
Колобок закрыл глаза, но, видно, вспомнив про Лешку, открыл их, зашептал, едва не захлебываясь кровью:
– Оставь меня, Леша. Я умираю. А ты уходи. Скорей… – и вдруг тело его как-то обмякло.
Лешке показалось, что Колобок даже стал тяжелее. Он положил его на землю.
"Он умер?" – мысленно спросил Лешка сам у себя, не желая верить в произошедшее. Ведь Колобок даже не вздохнул, как это часто бывает в момент расставания с жизнью. Он только перестал дрожать, и Лешка понял – все.
– Олег? – закричал Лешка, тормоша друга за ворот рубашки.
Но Колобок не ответил.
– Твари! Пидоры! Они убили его!
И опять раздалось несколько выстрелов на Лешкин голос.
На этот раз они довольно точно определили, где он, и стреляли прицельно. И все равно не попали.
Лешка слышал – они бежали сюда, и даже в темноте сквера видел их расплывчатые силуэты. Три. И если б не оружие у них…
Лешка потрогал у Колобка пульс на шейной артерии.
Пульса не было.
– Эх, Олег, Олег. Прости меня. Живого я бы тебя не бросил, – проговорил Лешка и заплакал от жалости к другу. – За что они, суки, тебя?
А те трое уже совсем рядом. И стреляют, гады, неплохо. Медлить больше нельзя. Минута-другая, они подойдут ближе, и тогда он может быть убитым, как Колобок.
Пригнувшись, Лешка нырнул в кусты акации. Здесь такая темнотища, попробуй отыщи его. Надо только не выбегать на открытые места и появиться там, где они не ожидают.
Он вспомнил, как однажды читал про охоту на волка. Несколько раз натасканные псы теряли его, потому что умный хищник делал круг и выходил на свой же след.
Теперь и Лешке надо бежать туда, где они не ожидают его появления.
"Пусть думают, что я прорываюсь на соседнюю улицу", – подумал он и, остановившись в зарослях акации, замер, вслушиваясь в каждый звук впереди. И вдруг услышал там топот. Кто-то ожидал там его появления и успел забежать со стороны соседней улицы. И только появись он там, легко пристрелят.
"Ну уж хренушки вам! Меня вы так легко, как Колобка, не возьмете. Не для того я три года баланду хлебал, чтоб сдохнуть тут", – подумал он и, пригнувшись, побежал вокруг сквера, прячась в тени кустов. Он стремился к тому месту, где они с Колобком забегали в сквер.
Только бы они не заметили, не услышали его. Ведь вот он, совсем рядом, только чуть в стороне.
И вдруг он услышал возбужденный голос одного из них:
– Скорей сюда. Я нашел мента!
И тут же немного хрипловатый, приглушенный голос:
– Надо найти и второго. Ищите скорей. Нельзя, чтобы он ушел от нас.
"Так. Они нашли Олега. А второй – это, конечно, я. Нормалек. Ничего не скажешь. Только хрен вам, ребята, с маслом".
Выбежав к тому месту, где они с Олегом забегали в сквер, Лешка увидел машину. Темный "Форд" с тонированными стеклами.
"Скорее всего в нем один водитель. Ну, с ним-то я управлюсь". Лешка решил присесть и подобраться к водительской дверце сбоку. Правую руку приготовил для удара. Надо только попасть ему кулаком в горло, тогда он даже не успеет вскрикнуть. На это и весь расчет. Быстро отключить водителя, чтобы он не подал сигнала другим. Потом выкинуть его из машины, сесть и уехать. Смыться отсюда поскорее.
"Ну, бля, и повезло мне, – озабоченно думал Лешка. – Не успел приехать и уже с бандюками сцепился. Хотя, может, они и не бандюки? Черт их в темноте разберет. Но один назвал Колобка ментом".
Он подобрался достаточно близко, чтобы резко открыть дверцу, ударить водителя. Теперь надо успокоиться, хоть чуть отдышаться. Для этого Лешка про себя сосчитал до трех и схватился за ручку.
Но дверь оказалась заперта. Сразу же сработала сигнализация.
Неприятный, режущий слух звук, и машина предательски замигала фарами.
– Проклятая железяка!
Лешка изо всей силы ударил ногой по дверце. Он не стал дожидаться, пока сюда прибегут, нырнул в темноту по направлению к тому дому, где они с Колобком обнаружили труп. И чуть не столкнулся с девушкой в джинсовой куртке с белым воротником и черных брюках. Задышал ей в лицо.
– Ты чего тут? – Он не понял, чего она шляется в такое время по улице. "А может, она одна из тех?" – глядел на нее подозрительно, а рука сжалась в кулак. Если она закричит, Лешка не задумываясь врежет ей. Но она не закричала.
Он оглянулся, прислушиваясь к быстрому топоту.
Те козлы бежали к машине.
А девушка стоит, молчит и изучающе смотрит на него.
– Слушай, если не хочешь неприятностей, мотай отсюда по-быстрому.
Возле "Форда" уже появились трое амбалов. И четвертый, поменьше ростом, вынырнул из темноты. Он прикрывал ту улицу, куда, по их мнению, должны были бежать Колобок с Лешкой.
– А ты их уже, кажется, нашел, – девушка улыбнулась.
– Чего нашел? – не понял Лешка.
– Неприятности, – сказала она, рассматривая его.
"Обкуренная, что ли?" – подумал про нее Лешка и решил не тратить время на болтовню. В конце концов, ни одна порядочная девушка не будет шляться по ночам.
Он побежал так быстро, как не бегал никогда в жизни.
Глава 3
Несмотря на поздний час, мать не спала, и стоило Лешке открыть дверь, она как привидение появилась в коридоре. Щелкнула выключателем.
Лешка боязливо вздрогнул, словно в квартире был кто-то из тех, кто стрелял в него. Увидел мать и постарался улыбнуться, делая вид, будто чертовски напился.
Кажется, получилось, потому что мать взглянула на него строго и тоном учительницы спросила:
– Ну, как посидели в ресторане?
Он запер дверь, подумав, что не мешало бы сменить замок. Этот показался ему слишком ненадежным. Брать у них, конечно, нечего. Но входную дверь лучше все-таки держать за крепким запором.
– Так как вы посидели? – повторила мать свой вопрос.
Лешка вздохнул, подумал, что с годами она не избавилась от этой дурацкой привычки досаждать вопросами. Ведь могла отложить свои расспросы на завтра. Нет, вот давай прямо сейчас отвечай ей.
Лешка сказал:
– Хорошо посидели.
Он запер замок и обернулся.
Мать всплеснула руками, уставившись на него.
– у тебя руки в крови.
Лешка глянул. Засохшая кровь Олега. Вспомнил про него, но матери решил пока ничего не говорить. Сама не заснет и ему не даст, будет приставать с расспросами, а он от усталости еле на ногах стоит.
– Да это так. Ну, подрались мы возле ресторана. – Думал, мать поверит и отстанет. Как будто раньше он никогда не дрался.
– Подрались? Опять драка? Ты уже за драку один срок схлопотал. Еще хочешь?
– Мама, – взмолился Лешка, но остановить ее уже было невозможно.
– Что – мама? Ты имей в виду, Колобок отвертится.
Лешка вспомнил про Колобка и вздохнул.
"На этот раз уже не отвертится. Эх, Колобок, Колобок!"
А мать и вовсе насела, хоть из дому беги.
– А колени? Почему колени в крови? Ты что, ползал по кровяной луже?
Лешка припомнил: кровь подтекала под колени, пока сидел возле умирающего Колобка. И опять соврал, не моргнув глазом:
– Это я упал. Можешь понять? И не надо приставать со своими вопросами. Мне не семнадцать лет. Просто…
– Просто ничего не происходит, – заявила мать и, хлопнув дверью, ушла в свою комнату.
Лешка сел на корточки здесь же, в прихожей, прислонившись спиной к стене, достал из кармана пачку сигарет и закурил.
"А ведь мать права. Просто ничего не происходит", – подумал он, и на душе сделалосъ противно. Глядеть ни на что неохота. Сплошная полоса невезения. Столько всего привалило ему одному. Думал, вернется – и начнется у него другая жизнь, и будет в ней одно хорошее. Вот вернулся, а по судьбе прет черная карта.
Он закрыл глаза и тихонько застонал, чтобы мать не слышала.
"Ни хрена не могу понять, зачем мы туда поперлись? Олег так и не успел сказать. Труп в квартире. Потом и труп Олега. Все перемешалось, как в кино".
Лешка потушил окурок, встал и поплелся в ванную.
В последнее время по ночам отключали горячую воду. Но даже стоя под холодным душем, Лешка испытывал необыкновенное облегчение. И мысли появились трезвые.
"В конце концов, можно утром сходить в ментовку. Заяву сделать. Как ни крути, а я единственный свидетель. И мои показания могут что-то значить для розыска убийцы Колобка. Хоть и западло с ментами связываться".
Остаток ночи он проспал как убитый, даже не слышал, как мать уходила на работу.
Проснулся он оттого, что кто-то дотронулся до его руки. Вздрогнул и, не открывая глаз, инстинктивно схватил эту руку, готовый применить прием на перелом. Открыл глаза.
Мать сидела рядом на постели и плакала.
– Извини, ма! Я сделал тебе больно.
Мать взглянула на него так, что Лешка понял, она все знает.
"Ну и ладно. И хорошо. Нет смысла больше врать", – грустно подумал он. Может, не стоило врать и вчера. А сказать все, как было. По крайней мере, в смерти Колобка его вины нет.
Вытерев платочком с глаз слезы, мать сказала:
– Я тебе звонила минут сорок подряд.
Лешка воспринял это как укор, ответил виновато:
– Я не слышал. Спал. – И замолчал. Больше ни слова…
И мать молчала, выжидала, чего он скажет еще. Смотрела на его волевое, покрывшееся легкой щетиной лицо и думала, как повзрослел он за эти три года.
Поняв наконец, что он не заговорит о Колобке первым, сказала:
– Олега убили.
Она посмотрела в его глаза так выразительно, с таким нескрываемым укором за вранье, что Лешка, как провинившийся мальчишка, опустил голову и сказал тихо:
– Я знаю.
Он стал быстро одеваться. Натянул брюки, рубашку. Надо пойти умыться. И только хотел выйти из комнаты, мать сказала, ошарашив его:
– Говорят, нашли в подъезде.
– Что? В подъезде? – Лешка остановился в дверях и, не оборачиваясь, спросил: – Как в подъезде? Не может быть. – Он же хорошо помнил: убегая, оставил его мертвого в сквере.
"Неужели я ошибся? Бросил его, а он оказался живой. Дополз до подъезда". Лешка обернулся.
Мать смотрела на него со страхом.
– Да нет, ма. Тут совсем не то, что ты думаешь. Мы же с Олегом друзья. Я уверяю тебя, что не виноват в его смерти, – заговорил он, стараясь, чтобы мать поверила.
– у него в руке был нож, – она выдавала такие сведения, что Лешка удивлялся. И было отчего удивляться.
"Ну откуда у Олега нож? Напутала чего-то мать. Слушает сплетни", – подумал он и сказал:
– Не было у Олега никакого ножа.
Стал перебирать детали вчерашнего вечера. Уж не настолько он был пьян, чтобы не помнить. Он подошел, присел на кровать рядом с матерью.
– Откуда ты все это узнала?
– Во дворе у нас только и разговоров об этом. Милиции понаехало.
Насчет милиции Лешка пропустил мимо ушей. Не это сейчас важно. Сказал задумчиво:
– Так. Нормалек. У Олега нож. Не удивлюсь, если…
Тут нехорошая догадка пришла к нему. Труп в той квартире. На нем ножевая рана.
– А еще что говорят? – спросил Лешка, проявляя небывалый интерес к россказням. Раньше сплетни не интересовали его. Даже раздражали.
Но, как оказалось, из них тоже можно извлечь пользу. Хотя бы получить информацию.
– Где вы вчера были? – в свою очередь задала мать ему вопрос.
Лешка хмыкнул. Не понравился ее тон.
– Ну, в ресторане сидели. Потом… – он не договорил, все еще сомневаясь, стоит ли ей выкладывать, куда они заходили и про этот труп.
– Но Колобка нашли не в ресторане, – сказала мать.
Она терпеливо дожидалась от него правдивых объяснений.
– Из ресторана мы с Колобком пошли в гости к его знакомому.
– К знакомому Колобка? – подозрительно переспросила мать, как бы стараясь понять, где правда, а где ложь.
– Да. К знакомому Колобка. По крайней мере, мне так сказал Олег.
Видно, дослушивать его рассказ она не хотела и не дала договорить.
– Сынок, ты попал в нехорошую историю. Этот знакомый Колобка – известный криминальный авторитет. Заправлял всем тут.
Лешка вытаращил глаза. Все мысли точно перепутались. Даже в башке стало тяжело.
– Так вот его убили ножом, – подозрительно сказала мать.
– Ты что, ма? – Лешка догадался, к чему она сводит разговор, запротестовал.
– Да, да. Этот нож, говорят, нашли у Колобка, – как приговор произнесла мать, не отступая от своего убеждения.
Но и Лешка теперь понял, что должен заступиться за друга, хотя бы перед матерью, чтобы развеять ее подозрения.
– Олег никого не убивал. Понимаешь ты? А тот авторитет уже был убит до нас. Мы зашли в комнату, а он лежал на ковре весь в крови, – несколько громче, чем это следовало, заговорил Лешка, и мать его одернула.
– Не кричи. Не хватало, чтобы соседи услышали тебя, – сказала она, помолчала, потом с нескрываемым опасением в голосе добавила: – Ты был с Олегом…
Лешка встал, несколько раз прошел по комнате, потом сказал, остановившись перед матерью:
– Да. Я был с Олегом. Но Олег не убивал этого мужика. Я сам пока не могу во всем разобраться. Тут надо подумать. Олега убили в сквере, недалеко от того дома. И меня пытались убить. И убили бы, если б я не убежал.
Так неприятно было снова и снова проигрывать всю картину случившегося. А вот приходится.
"Может, кто-то из своих замочил этого раздолбанного авторитета, а все обставил так, будто его убил Олег? Ну неужели Колобок решится на такое. Хотя, когда я вошел в комнату, он уже сидел на корточках возле трупа. А может, он еще и не был трупом? Может, в самом деле Олег мочканул его, а нож спрятал от меня". Лешка знал, хуже нет, когда в душе появляются сомнения. Но тут счет идет не на жизнь, а на смерть, поэтому надо просчитать все. Кто может поручиться, что эти ублюдки не захотят и его прикончить. Ведь с Олегом они были вместе. И докажи этим задрипанным бандюкам, что к убийству ихнего лидера ты непричастен…
– Вот что, – заговорила мать, как заправский следак, – с Олегом был ты…
– Ну я, – Лешка вздохнул, терпеливо ожидая, что она еще такого выдаст.
– Олег убит, а ты живой. – Она замолчала, как бы давая ему время на раздумье и принятие правильного решения.
– Ты думаешь, менты могут его смерть списать на меня? – спросил Лешка.
– Во всяком случае, тебе лучше не ходить на похороны.
И вообще, лишний раз не стоит высовываться из дома. Нехорошо как-то у меня на сердце. Милиция не отступится, будет искать убийцу Колобка. А ты только пришел…
Лешка молчал. Вспомнил вчерашнюю мысль о добровольной явке в органы и сразу отогнал ее.
"Мать права", – думал он, но на похороны друга все-таки пошел.
Он почти не рисковал быть узнанным, хотя и был почему-то уверен: тот, кто стрелял в Колобка, тоже здесь. Но не волновался, вряд ли тогда в темноте убийца мог видеть его лицо. Как и Лешка не увидел лица убийцы.
Стоя у ограды, он смотрел, как в свежевырытую могилу опустили гроб. Как полтора десятка ментов, промокших от дождя, дали в воздух залп из автоматов, и от этого выстрела встревожилось воронье, с громким криком слетев с деревьев. И услышал, как забарабанили комья земли по крышке гроба.
у Лешки сжалось сердце. Он отвернулся и пошел с кладбища. А в голове не приживалась мысль о смерти друга. Так и казалось, вот сейчас он появится перед Лешкой, засмеется и скажет:
– Леха, не верь. Вот я, живой. А это все тебе привиделось.
Но он не появился и не сказал.
Вечером Лешка напился. Помянул друга как полагается. И, пьянея, чувствовал неудержимое желание отомстить.
В первую очередь Лешка решил сходить к тому дому и понаблюдать за "хатой".
"Чувствуется, здесь все завинчено по полной программе. Раз тот авторитет пригласил Колобка к себе, значит, между ними были неплохие отношения. И если проследить…" – рассуждал он, роясь в старом чемодане, где хранил домашний инструмент.
Мать никогда сюда не заглядывала. Единственное место, где можно было спрятать что хочешь.
И там, на самом дне чемодана, лежала небольшая пенопластовая коробочка, а в ней десяток патронов для мелкашки и металлическая трубка, состоящая из двух частей, соединенных резьбой. В первой половине было просверлено отверстие. В него вставлялся патрон. В другой половине – тугая пружина и боек. Так, пустяковая самоделка, больше напоминающая авторучку, а лупит не хуже пистолета. Один недостаток – долго перезаряжать.
Но ничего более подходящего не нашлось, а идти с пустыми руками рискованно. Случиться может всякое. И Лешка сунул самоделку в карман старой кожаной куртки, которую носил еще до отсидки. В другой карман высыпал горсть патронов и побыстрее вышел из дома, пока не вернулась мать.