- Категорически возражаю. Таланты, своеобразные, острые, нестандартно мыслящие, умеющие взглянуть на ситуацию с необычной точки зрения, нам нужны необычайно. Не боюсь преувеличить, утверждая, что наша профессия, и в особенности это касается уголовного розыска, - профессия творческая. Интуиция, художественная жилка, артистизм розыскной работы нужны сотруднику милиции не в меньшей степени, чем умение логически размышлять, анализировать факты и выкристаллизовывать главное из второстепенного. Каждый из больших мастеров угрозыска - это почти непременно самобытная личность. И наиболее сложные, наиболее нетипичные дела мы, как правило, стараемся поручать именно таким, обладающим яркой индивидуальностью, сотрудникам.
Вы, возможно, слыхали о краже живописных полотен из залов Куйбышевского художественного музея?
Три года назад у нас в Куйбышеве было совершено из ряда вон выходящее преступление: из залов художественного музея были похищены пять подлинников картин Репина и Куинджи. Ценность их огромна. И дело даже не во многих десятках тысяч рублей ущерба - преступники, по существу, надругались над всеми куйбышевцами, гордившимися этими живописными сокровищами, не исключено было, что преступники намеревались сплавить украденные картины за кордон.
Задача найти украденные полотна была поставлена перед группой самых искусных, высокоинтеллектуальных сотрудников уголовного розыска. Первый успех пришел почти сразу: две картины были найдены, преступник пойман с поличным. Но три наиболее ценных полотна как в воду канули - ни следа, ни зацепки. Как это часто бывает, пойманный вор взял всю вину на себя, надеясь получить от сообщников после отбытия срока наказания хорошую компенсацию за молчание.
Чтобы отыскать остальные, далеко упрятанные картины, сотрудникам областного управления угрозыска пришлось крепко поломать головы. Много эрудиции, смекалки и воображения потребовалось им, прежде чем они убедились, что украденные картины еще никуда не проданы и не уничтожены. Еще большей изобретательности потребовали разработка и осуществление самой операции. Я ничуть не преувеличу, если скажу: сработали наши сыщики абсолютно безошибочно, хотя противостояли им искушенные, интеллектуальные преступники. Картины Репина и Куинджи вернулись в музей.
- Василий Федорович, я позволю себе вспомнить ваши же слова, сказанные в начале этой беседы. А именно: выражение "поединок" - не самое удачное из тех, какими можно охарактеризовать взаимоотношения органов милиции и преступника. Но вот преступник пойман, он остается с глазу на глаз со следователем. Преступник запирается, отрицает все... Собственно, если быть юридически точным, до суда его и называть-то еще преступником нельзя. Следователь должен сломить его сопротивление, припереть к стенке неопровержимыми фактами, убедить чистосердечно признаться в совершенном преступлении. Иной раз такое противоборство длится недели и месяцы. По- вашему, это тоже не поединок?
- Представьте себе, нет. Не поединок. Хотя с внешней стороны как будто и похоже - один на один. И звучит заманчиво. Но если судить не по форме, а по существу, то в подавляющем большинстве случаев следователь выступает не как противник, не как враг того, кто сидит на допросе напротив него, а как более сильный, умный, а главное - доброжелательный человек. Заметьте, именно доброжелательный, хотя путь из кабинета следователя и ведет его собеседника на скамью подсудимых. Следователь, изобличая преступника в совершенном, склоняет его к чистосердечному признанию не потому, что хочет поскорее закрыть дело, а потому, что стремится добиться наименьшего ущерба для личности человека, совершившего преступление. Ведь неисправимых мало, а жизнь доказывает, что большой срок лишения свободы отнюдь не является лучшей мерой перевоспитания. Так что следователь совсем не заинтересован в том, чтобы возмездие нарушителю законности было непременно "на полную катушку". Раскаяние, чистосердечное признание, помощь следствию, возмещение причиненного ущерба - все это суд непременно учитывает, и растолковать преступнику эту истину должен следователь. И в то же время следователь своими действиями доказывает преступнику - воспитательный момент немаловажный! - что и в его случае сработала непреложная закономерность: всякое преступление будет раскрыто, вина - доказана, а справедливая кара - обязательна и неотвратима.
- Но разве не бывает, что следствие терпит поражение? Из-за своей ли неопытности, из-за отсутствия убедительных улик - неважно. Так или иначе, а преступника милиция вынуждена бывает отпустить. Где же тогда гарантия, обеспечивающая наш с вами краеугольный тезис, что всякое преступление будет раскрыто?
- Напомню еще раз: человека, чья вина не установлена судом, называть преступником никто не вправе. Так что, говоря официально, преступников милиция не отпускает. Мы стражи закона, и потому строжайшее соблюдение его духа и буквы считаем своей первейшей обязанностью. Презумпция невиновности личности для нас священна, человек не обязан доказывать свою невиновность, в доказательствах нуждается только вина. И потому, когда истекают установленные Уголовно-процессуальным кодексом сроки и веских доказательств у следствия недостаточно, сотрудники милиции освобождают подозреваемого...
- Даже если внутренне убеждены, что перед ними - преступник?
- Даже если убеждены. Хотя, скажу прямо, такое бывает не часто.
- И все же бывает? Представляю, какие чувства должны испытывать в этих случаях сотрудники милиции! Сознание того, что злодеяние осталось безнаказанным, мне кажется, не может не мучить. Должно быть, это больно задевает профессиональную гордость?
- Вопросы профессиональной амбиции - это пустяк по сравнению с горькой мыслью, что отпущенный преступник может снова причинить людям зло, снова нарушить закон. Много лет прошло, а в памяти у меня до сих пор живет некий Пастушков. Такие случаи запоминаются на всю жизнь. Помню, в бытность мою в Красноярске, где я работал заместителем начальника краевого управления уголовного розыска, поступило ко мне сообщение о тяжком преступлении на станции Козулька. Сразу начали отрабатывать несколько версий. И вот одна ниточка привела к некоему Пастушкову, этакому молодому красавцу, неоднократно судимому, наглому и самоуверенному. Когда улик появилось достаточно, Пастушкова задержали. Сначала он держался спокойно, даже нахально. Потом шумел, возмущался - незаконно, мол, задержали. Много часов провел я с ним с глазу на глаз в кабинете - и дрогнул Пастушков. Поймался на противоречиях, да и улики против него были серьезные. Все рассказал о преступлении. Подписал признание. Потом попытался бежать из- под стражи. Написал брату, что ой сознался и что теперь ему будет худо.
И надо ж было такому случиться: бывалые соседи по камере подговорили подростка Ваську С. взять преступление Пастушкова на себя! Я встретился с парнишкой, по- доброму поговорил с ним. Он признался: "Дядьки научили..." Пастушков ничего не знал о Ваське и уже ни на что не надеялся. Но когда он ознакомился - так положено - с материалами следствия и увидел протокол с самооговором Васьки С., то сразу изменил тактику. Заявил: преступления я не совершал! Суд направил дело на доследование, а когда обозначенные законом сроки истекли, Пастушкова освободили.
Он пришел ко мне, улыбаясь: "Хорошо вы меня раскололи, на мне вина. Да только я жить хочу, а потому - до свидания". Кровь во мне так и кипела: я-то знал наверняка, что Пастушков - преступник. Но закон есть закон. "Знай же, Пастушков, - сказал я ему, -.что мои глаза и уши будут ходить за тобой. За преступление свое ты все равно ответишь сполна!"
И он ответил, хотя и уехал от нас в Среднюю Азию и постарался замести за собой все следы. Ответил сполна, как я ему и обещал.
Я ни минуты не сомневался, знал: от правосудия он все равно не уйдет. Справедливость должна торжествовать не через раз, а в ста случаях из ста. Только тогда мы имеем право считать, что честно исполняем свой служебный долг.
А что значит для людей нашей профессии понятие служебного долга? Оно неотделимо от понятия долга гражданского. Милиция ведь и создана для того, чтобы оберегать права государства и советских граждан от посягательств на них преступных элементов. Само содержание нашей работы пропитано глубоким гуманизмом. И потому отношение к своему делу у нас не может быть бесстрастным. Чего-чего, а эмоций в избытке. Мы ведь каждодневно соприкасаемся с человеческой бедой. Несчастья честных, хороших людей не могут не вызывать в наших сердцах сочувствие, горечь, жалость, обиду... И закипает ярость на тех, кто причинил этим людям страдания, жжет святая ненависть к этому, для тебя пока еще абстрактному преступнику, который сделал чужую беду источником существования, который сознательно топчет нашу законность, оскверняет нашу мораль, надругивается над нашим образом жизни. И тогда говоришь себе: глаз не сомкну, а тебя, подлеца, найду! И вину твою докажу, и ответишь ты за свое преступление перед людьми полной мерой!...
Вспоминаю годы своей работы в отделе борьбы с бандитизмом, в уголовном розыске. Ох и кипишь, бывало, негодуешь, ни дня тебе, ни ночи - тут и азарт поиска, и радость удач, и гордость своей победой... А в конечном итоге - огромное моральное удовлетворение от своего дела, от своей профессии. Когда не только умом, а сердцем понимаешь, что борешься за торжество справедливости, за победу добра над злом, тогда себя не жалеешь. Преступник, вступая в схватку с милиционером, защищает только свою жизнь - так поступает и зверь. Работники милиции борются не за себя - за покой и безопасность других людей, а собой они нередко и жертвуют.
Ярким примером такой самоотверженности может служить подвиг рядового милиции Владимира Кошеля. Впервые в жизни был назначен он в поисковую группу. Морозной ночью искали опасного вооруженного преступника - его заметили на улицах Комсомольского района города Тольятти. Тревожные сообщения поступали в райотдел милиции: в Шлюзовом преступник стрелял в прохожего, затем в одной из квартир им был тяжело ранен другой житель поселка. И вот поступило последнее сообщение: след преступника ведет в район дачного массива.
Владимир Кошель вышел на маршрут, держа на поводке овчарку Вегу. Когда группа поиска оказалась на пустыре, залитом светом заводских прожекторов, Кошель вызвался проверить одну из дач - маленький домик с темными окнами. Обогнув дом, он распахнул дверь и пустил внутрь Вегу. Тотчас стукнул выстрел, раздался предсмертный визг собаки. Преступник был здесь! Еще немного, и он увидит на освещенном пустыре работников милиции и, конечно же, откроет по ним стрельбу. Владимир не колебался и мгновения: с пистолетом в руке он бросился в дом. Снова громыхнул выстрел - и Кошель, обливаясь кровью, упал на пол.
Но и в эту, последнюю минуту своей жизни, Кошель помнил о своем долге. Слабеющими пальцами милиционер сжимал пистолет, ловя на мушку темную фигуру бандита, метавшуюся по комнате. Выстрел, другой, третий... Кошель потерял сознание, и оно уже не вернулось к нему. Но его последний выстрел попал точно в цель...
Владимир Кошель посмертно награжден орденом Красной Звезды. Приказом министра МВД СССР он навечно зачислен в списки личного состава Тольяттинской милиции. Пожертвовав собой, он исполнил свой долг до конца.
Так что давайте будем считать, что готовность работника милиции пойти на смертельный риск, его повседневная заряженность на подвиг - это тоже веский аргумент в пользу утверждения, что преступление будет раскрыто.
- Не могу не согласиться с вами. Человек, горячо верящий в правоту своего дела, конечно же, имеет много больше шансов на победу, чем его противник, у которого такой убежденности нет. Хотя ведь и в преступном мире попадаются сильные личности, не менее глубоко убежденные в том, что путь, ими в жизни выбранный, единственно правильный.
- Только не стоит преувеличивать ни силу таких личностей, ни глубину их убеждений. И вообще, давайте- ка будем поточнее в выражениях: нет у нас в стране такого социального явления - "преступный мир". Есть среди преступников немногочисленная прослойка людей, которых, честное слово, не хочется и людьми-то называть: закоренелые рецидивисты, живущие по звериным законам, давно утратившие всякое понятие о человеческой морали, светлых чувствах, достоинстве, долге. Закрывать глаза на их существование значило бы уподобиться страусу, прячущему голову в песок. Они есть, и наша прямая обязанность - обезопасить общество от их гнусных посягательств.
Но подавляющее большинство из тех, кого суд объявляет преступником, - это либо оступившиеся, либо попавшие под дурное влияние, либо попросту распустившиеся, а значит - неустойчивые, слабые люди. Правоохранительные органы, к которым относится и милиция, не дают спуска и таким - за каждое преступление или нарушение законности надо платить. Но наказание, принуждение для таких людей - это и воспитание их, это, я бы сказал, и суровый назидательный урок, который преподают нарушителю закона наши правоохранительные органы. И начинается этот урок именно с нас, с милиции. Мы первые доказываем ему, и не только словесно, а прежде всего своими энергичными, умелыми действиями по раскрытию преступления, что противозаконный его поступок был бессмысленным и вредным прежде всего для него самого, потому что всякая надежда на безнаказанность - абсолютно беспочвенна. Четкая работа органов милиции оказывает убедительное воспитательное воздействие и на все окружение нарушителя закона - на его родных, близких, дружков-приятелей, знакомых, для которых раскрытое милицией преступление является своеобразным профилактическим предупреждением. Так что значение этого урока-назидания велико.
- Однако и такой урок идет не всякому впрок. Иначе у нас вообще не было бы лиц, многократно судимых.
- Верно, определенная категория людей считает преступный образ жизни единственно приемлемой для них формой существования. Но, повторяю, не надо представлять их какими-то демоническими личностями, наподобие профессора Мориарти у Конан-Дойля. Среди тех, кто совершает преступления, особенно хозяйственные, встречаются порой не только умные, но и недюжинные личности. И все же преступник-интеллектуал - это скорей литературный, чем жизненный тип. С такими милиция имеет дело в тысячу раз реже, чем с субъектами, находящимися на крайне низком уровне развития. Не буду останавливаться на тех, кто совершает преступления впервые и единожды, среди них встречаются люди разные, хотя пьянство, распущенность, отвращение к труду характерны для большинства. Скажу о закоренелых рецидивистах-уголовниках: среди них я, при своем 36-летнем опыте работы в милиции, не встречал ни одного, как говорят, "высоколобого" интеллигента. Типичный рецидивист почти всегда имеет минимальное для нашего времени образование, а часто он умственно неразвит, руководят его поступками не какие-либо убеждения, а инстинкты и самые примитивные желания, высокие же понятия морали и долга для него - звук пустой. Так что ничего романтического в его облике нет, да и личностью такого не назовешь. Страшен он лишь тем, что душа его покрыта заскорузлой коркой и потому чужие страдания, беды и горести, а зачастую и сами чужие жизни для него не имеют никакой цены.
Но даже если преступник и опытен, и нагл, и дерзок, все равно тягаться с нашей милицией - я еще и еще повторяю это - ему не по зубам. И не только потому, что на нашей стороне отлаженный розыскной аппарат, техника, криминалистическая наука и высокое профессиональное мастерство сотрудников. Дело еще в самих людях, в качестве наших кадров. Современный советский милиционер по всем, как говорится, параметрам выше преступника. Мало того, что недоучке противостоят следователи, инспектора ОБХСС и уголовного розыска, как правило, имеющие институтские дипломы. От работников милиции мы требуем отличной физической подготовки, умения быстро бегать и метко стрелять, владеть приемами самбо, уметь водить мотоцикл и машину.
Всему этому они учатся изо дня в день, как учатся умению общаться с людьми, владеть приемами психологического воздействия, разбираться в человеческих поступках и чувствах. Огромное значение мы придаем идейно- политическому воспитанию своих кадров - не случайно в рядах милиции очень высок процент коммунистов и комсомольцев. Мужество, смелость, выдержка, самообладание- эти качества характера для работника милиции не просто желательны, как для людей иных профессий, но обязательны: такова уж специфика нашей профессии.
Вот конкретный пример того, как эти качества проявляются в повседневной работе, - один эпизод из жизни лейтенанта милиции Игоря Авласенкова... Как-то зимним вечером, обходя свой участок, Авласенков заглянул на квартиру к своему подопечному Кулькову, отбывшему срок заключения и не желавшему устраиваться на работу. Когда дверь отворилась, лейтенант увидел в прихожей пьяную компанию - около десятка мужчин и женщин. Инспектор решил ознакомиться с документами кульковских дружков, и в этот момент из комнаты, зажав в руке бритву, выскочил сам Кульков. Если бы Игорь не успел уклониться, лезвие перерезало бы ему горло. Из глубокого пореза, пересекшего лицо, хлынула кровь. Авласенков выхватил пистолет. Он решил во что бы то ни стало задержать Кулькова и его собутыльников. Но как это сделать? Не сводя дула пистолета с присутствующих, он ухитрился нажать кнопку звонка соседней квартиры и попросил срочно вызвать по телефону милицию.
А Кульков и его компания, поняв, что молоденький лейтенант лишь грозит им оружием, а стрелять не намерен, пошли на него стеной. Кто-то схватил гирю, Кульков попытался вырвать пистолет... Обливаясь кровью, Авласенков из последних сил отбивался, сдерживая озверевших хулиганов, и единственное, чего и боялся он тогда, так это нажать курок. Ведь даже выстрел в воздух был опасен - пуля могла срикошетировать, попасть в человека. К тому же Авласенков знал, что в квартире есть ребенок...
Можете себе представить, сколько мужества, выдержки, нравственных сил понадобилось лейтенанту милиции, чтобы выдержать, не сорваться, забыть о себе и думать лишь о безопасности других.
Он вышел победителем, да иначе и быть не могло. Студент-заочник университета, умница, веселый и добрый парень и в то же время знающий свой долг, свое дело милиционер-профессионал, поистине рыцарь без страха и упрека. Нет уж, слишком мало у преступников шансов на успех, когда за них берутся такие ребята, как Игорь. А ведь Авласенков не исключение, его фигура как раз очень типична для нынешнего поколения милицейских кадров. А каковы кадры, таково и качество работы. А коль высоко качество- значит...
- Значит, есть и веские гарантии, что преступление будет раскрыто! Это вы хотели сказать, Василий Федорович?
- И это, конечно. Но и еще кое-что добавлю. Поскольку в наши ряды приходит все больше высококультурных, умных, отлично знающих свое дело специалистов, то и контакты милиции с населением становятся с каждым годом все дружественнее и теснее. В борьбе с преступностью и в охране порядка у нас много добровольных помощников - дружинников, членов оперативных комсомольских отрядов, нештатных сотрудников.
Нашим следователям и инспекторам уголовного розыска охотно помогают люди всех возрастов и профессий.