– Насчет того, что он прирежет вас, предложение дельное, – сказал Федор и, подумав немного, добавил: – А знаете, чтобы такого не произошло, мы заберем вас с собой. У нас при управлении есть довольно уютные одиночные камеры. Вам там будет неплохо.
Алла вытаращила на Туманова глаза.
– Что? Вы меня хотите посадить?
– Да не посадить, – сказал спокойно Федор. – А приглашаю временно побыть у нас. Поверьте мне, лучше уж посидеть в камере у нас, чем лежать на кладбище в могиле.
Ваняшин, молча наблюдавший за неадекватным поведением красивой женщины, решил выступить в поддержку майора. Сказал Алле:
– Гражданочка, не спорьте с майором Тумановым. Поверьте, если он так говорит, то значит так для вас и в самом деле лучше. Пойдемте, я провожу вас до машины, – Он взял вырывающуюся Аллу за руку и повел к двери.
Глава 11
На утро Грек пришел на работу с забинтованной рукой. Поздоровавшись с Тумановым и Ваняшиным, деловито уселся на стул и, поглядывая на майора своими черными глазенками, сказал:
– Между прочим, врач хотел мне выписать больничный лист, но я отказался. Как я могу бросить друзей в тот момент, когда работы невпроворот. Так что цени, майор, мое усердие.
– Ценю, – улыбнулся Федор. – Послушай, Сань, может, тебе и в самом деле лучше бы дома посидеть? Все-таки, какая ни есть, а рана.
Грек махнул здоровой рукой.
– Ерунда. Да и со скуки я дома загнусь. Лучше уж с вами. А лечиться я и тут могу. Вон я и лекарство взял с собой, – достал он из внутреннего кармана пиджака поллитровку "Гжелки".
– Ого, – восторженно произнес Ваняшин.
А Грек сказал ему:
– Лешка, не тяни, давай, откупоривай. Трубы у меня горят внутри. Если б вы знали, как они меня там, в больнице, намучили, пока накладывали швы. Натерпелся я. Надо теперь срочно напряжение снять.
Ваняшин достал три пластиковых стаканчика и разлил в них принесенную Греком водку.
– Чтоб тебе, Сан Саныч, не болеть, – сказал Ваняшин короткий тост, подняв стакан и тут стоящий на столе майора телефон, зазвонил.
Грек поперхнулся и закашлял.
Прежде, чем снять трубку, Федор ладонью постучал Грека по спине в районе лопаток.
– Как тут с вами здоровым будешь, когда она с самого начала в горло не пошла. Кто звонит, Николаич?
Звонил полковник Васильков.
– "Батяня" затребовал меня к себе, – сказал Федор, отставляя стакан и вставая из-за стола.
Грек осушил свой стакан, ахнул в кулак, слегка поморщившись, и сказал Туманову:
– Иди, Николаич. Мы по второму разу не будем без тебя. Подождем.
* * *
– Ты что это творишь, майор? – строго спросил полковник, едва Федор переступил порог его кабинета.
Федор уже догадался, о чем пойдет речь, но сделал такое удивленное лицо, как будто все, что сейчас ему поведает Васильков, будет для него настоящим откровением.
– А в чем дело, товарищ полковник? – в свою очередь спросил он.
Васильков аж покраснел, так рассердившись на Туманова.
– Как это в чем? А то ты не знаешь?
Не меняя выражения лица, Федор пожал плечами и этим едва не вывел Василькова из себя. Полковник кулаком стукнул по столу.
– Начальник ИВС звонил. Жалуется на тебя. Ты зачем вдову капитана Чикина в камеру запер? – строго взглянул "батяня" на строптивого подчиненного, в очередной раз, не забыв напомнить, что с такими, как Туманов беды не оберешься.
Федор мог бы сейчас ответить пару, тройку колких словечек полковнику, но пожалел его самолюбие. Поэтому ответил только на вопрос:
– Она проходит у меня по уголовному делу о взрыве у пивбара на улице Октябрьской. Она является связующим звеном между неким Левчуком и бандитом Рустамом Мамедовым. Левчук снабжает Мамедова психотропным веществом, который передает, между прочим, через Чикину. Вчера мы едва не задержали Мамедова. Но ему удалось уйти, и у меня есть основания опасаться за жизнь вдовы капитана. А, кроме того, телефон Левчука мы установили на прослушку. Теперь, когда Чикина исполняющая роль курьера у нас, думаю, Мамедов захочет сам встретиться с Левчуком. Тогда мы его и возьмем. А заодно и Левчука.
Васильков потер свой мясистый нос, размышляя над сказанным майором Тумановым, но тут же у него возникло желание сделать одно маленькое замечание:
– Ну хорошо. А если этот бандит Мамедов не придет сам на встречу к этому?…
– Левчуку, – уточнил Федор, а полковник продолжил:
– А пришлет кого-нибудь. Найдет другого курьера. Тогда и того посадишь в камеру? – Вопрос был задан явно на засыпку. Но Федор нашел, что ответить:
– Я так не думаю, товарищ полковник. Левчук, очень осторожничает и не станет вступать в контакт с незнакомым человеком. Мамедов знает об этом и поэтому придет сам. А если я отпущу Чикину, он станет действовать через нее. Это только усложнит нам работу. Сложней будет взять Левчука, да и самого Мамедова. Поэтому, я считаю, что нам целесообразно пока подержать Чикину у себя, – сказал он.
Полковник надолго замолчал, постукивая карандашом по столу, потом проговорил, в конечном итоге все же соглашаясь с Тумановым:
– Пожалуй. Только ты уж особенно, Федор, не тяни. Неудобно как-то. Чикин у нас работал. Был на хорошим счету. Ничего плохого у начальства на него нет. Может, ее до конца следствия можно отпустить под подписку о невыезде?
Туманов спорить с начальством не стал.
– Как скажите, – сказал он.
– Понимаешь, я сегодня разговаривал с ней, пообещал…
Федор понимающе кивнул. Полковник не договорил, но и того, что он наговорил тут, было достаточно, чтобы понять главное: противоречить "батяне" лучше не стоит. Но вот так сразу взять и отпустить Чикину, Федор тоже не мог. Поэтому высказался за компромиссный вариант:
– Ладно. Трое суток побудет у нас, потом отпустим. Не возражаете? – спросил Федор на всякий случай мнение полковника.
Васильков не возражал.
– Добро, – сказал он, положив свою огромную, как медвежья лапа, ладонь на поверхность стола. – Но через трое суток ты ее отпустишь.
Это было, как приказ, возникать против которого было, все равно, что колотить лбом об стену. Только до крови расшибешь лоб. А может статься и того хуже.
* * *
От Василькова Федор вернулся с неважнецким настроением.
Грек с Ваняшиным сидели веселые. Усатый капитан что-то рассказывал, а Ваняшин ржал как хороший жеребец, которому не дали овса. Хотя, если судить по его раскрасневшейся физиономии, овса для него оказалось даже вполне достаточно.
Бутылка, принесенная Греком, была уже пустая и стояла у Туманова под столом. Это разозлило майора. Он схватил бутылку и засунул ее Греку за пазуху.
Тот обалдело захлопал своими глазенками.
– Федор, ты чего?
– А ты чего ее мне под стол ставишь. Зайдет Васильков и увидит. С тебя раненого, какой спрос, а мне достанется.
– Ну ты же у нас майор, – с подкольчиком сказал Грек.
Лучше бы он сейчас ничего не говорил, промолчал. У Федора и так было нехорошо на душе, а тут еще Грек лезет. И он сказал Греку:
– Ну вот пока я еще майор, а ты пока еще капитан, будешь делать то, что я тебе скажу. Понял?
Грек вскочил со стула, вытянулся, приложив здоровую руку к голове.
– Есть, товарищ майор, – отрапортовал он.
– И вообще, хватит жопой стул греть да байки с Ваняшиным травить. Давай, сходи к ребятам в техотдел, узнай, что там по прослушке телефона Левчука? Может, уже что-то есть.
Грек принялся ныть, что у майора нисколько нет сочувствия к раненому человеку, которого он выгоняет из кабинета, как собаку из будки, но Туманов над ним не сжалился.
– Пошел вон отсюда. Тоже мне раненый, – сказал Федор, выпроваживая Грека из кабинета и зная, что до конца дня тот уже не вернется. Но сейчас, это даже было хорошо, потому что им с Ваняшиным предстояли серьезные дела, а Греку не до работы. Сам делать ничего не станет, так еще и Ваняшину не даст.
Федор покосился на отставленный стакан, наполненный водкой, и не притронулся к нему. Во время отсутствия майора, кто-то, Грек или Ваняшин, прикрыли его от посторонних глаз листом бумаги.
– Вот что, Леша, – сказал Туманов лейтенанту. – Садись-ка ты за компьютер и пробей этого Рустама Мамедова по базе данных лиц находящихся в розыске. Морду его ты видел, так что сверь его с имеющимися фотографиями. Неплохо бы нам узнать о нем побольше. А я займусь результатами экспертизы по обнаруженному порошку. Подозрительно все это, – задумчиво проговорил майор.
Ваняшин решил уточнить.
– Что именно, Николаич? – спросил он. Но майор ответил туманно:
– Потом объясню, Леша. А сейчас давай, – кивнул Федор на компьютер.
* * *
Пара дней прослушки домашнего телефона Левчука ничего не дали. Телефон молчал. Никто не звонил домой химику кудеснику и сам он никому не звонил. И Федор засомневался, не теряют ли они зря время? Вдруг телефон отключили за неуплату, а они сидят и ждут неизвестно чего.
Грек предлагал другие, радикальные меры.
– Нечего с ним чванькаться. Придти к нему домой, взять хорошенько за яйца, так он сам покажет, где хранит порошок. Ну а мы с него подписочку, и пусть поработает на нас. – Он изо всех сил пытался доказать Туманову, что предлагаемые им меры окажутся очень даже эффективными, и зря майор сомневается и отвергает их. Потом же ему самому будет стыдно за это, что вовремя не воспользовался.
И только на третий день, ближе к вечеру, в кабинет вошел молодой лейтенант из техотдела и положил на стол Туманову аудиокассету.
– Пять минут назад записали, – сказал он и, оставив кассету, ушел.
Туманов испытывал сейчас огромную радость. Честно говоря, уже и сам он начал в глубине души сомневаться, правильно ли они поступили с этой прослушкой. За квартирой химика кудесника установили наблюдение, но оно не принесло желаемого результата. Утром ровно в восемь, Левчук уезжал на работу. Возвращался около семи вечера, причем один. По дороге до института ни с кем не встречался. И Федор Туманов загоревал, потому что химик кудесник оказался довольно осторожным человеком. А с осторожными всегда сложно и хлопотно, в первую очередь для самих сыщиков, и вполне может получиться так, что Левчук не пойдет на прямой контакт с Мамедовым. Связующим звеном между ними, была Алла Чикина. Посредница, через которую Мамедову осуществлялась поставка наркотика с добавленным в него психотропным веществом.
И вот она удача.
Сидевший рядом с Тумановым Грек, голос Левчука узнал сразу.
– Это он, мать его, – сказал Грек, нахмурившись.
Для большей убедительности, Федор спросил:
– Левчук?
– Ну да. Майор хренов, из спецподразделения ГРУ. А кто второй, не знаю, – проговорил Грек. Хотя по смыслу разговора опера поняли, вторым как раз был Рустам Мамедов, потому что, по словам Чикиной только он мог позвонить Левчуку и говорить с ним о порошке.
Разговор как раз шел именно о нем. Звонивший Левчуку, попросил подготовить ему порошка. Как Федор и предполагал, речь пошла о недостающих ста граммах.
– Я же для тебя передал через Аллу сто двадцать грамм? – голос Левчука зазвучал с предельным удивлением. – Разве тебе мало такого количества? Или ты не получил от Аллы пакет? – осторожно спросил Левчук.
Благодаря Греку, Мамедов не сумел унести этот пакет. Но что поразило оперов, Мамедов почему-то не стал говорить Левчуку о том, что Чикину взяли. Ведь наверняка в этот же вечер он не единожды пытался дозвониться до нее, и как неглупый человек, понял, почему вдова капитана не подходит к телефону.
– Не беспокойся, – голос Мамедова зазвучал доверительно. – Алла все передала мне. Но мне срочно надо еще грамм сто. Можешь подготовить?
Как видно Левчук призадумался. Наверное, его несколько озадачила просьба Мамедова. Или откровенно насторожила. Опера могли об этом только догадываться. Но в телефонном разговоре наступило молчание, прервал которое собеседник Левчука, сказав:
– Мне очень нужно. Плачу – вдвойне.
Чашу весов раздумий Левчука, переполнило обещание о двойной плате, и он сказал:
– Хорошо. Когда надо?
– Завтра можешь? – спросил предполагаемый Мамедов.
Левчук как будто усмехнулся.
– Да хоть сегодня. Если есть "бабки", то я сейчас могу позвонить Алле. Она подойдет на наше место, и я передам ей пакет…
Голос собеседника Левчука зазвучал протестующе:
– Знаешь, не надо звонить Алле. Ее все равно нету дома.
Левчука как видно это немного насторожило:
– А где она? – спросил он.
– Не знаю. Наверное, уехала. Мне она говорила, что собирается на пару недель в Болгарию. Во всяком случаи, дома ее нет.
– Странно, – задумчиво протянул Левчук, привыкший доверять своей осторожности, он и на этот раз решил не пороть горячку, но его собеседник сказал:
– Порошок мне нужен срочно. А ждать ее, нет времени. Ты сказал, что можешь передать порошок хоть сегодня?
– Ну могу, – голос Левчука на этот раз зазвучал как-то нерешительно, но отступать ему было некуда. Сказанное назад не вернешь.
А разговаривавший с ним, как будто обрадовался. Сказал весело:
– Чего мы будем ждать, когда Алла объявится. Давай, я сегодня часиков в восемь подъеду к твоему дому? Называй адрес?
На этот раз Левчук призадумался еще больше. Его молчаливая пауза тянулась едва ли не минуту.
Нетерпеливый Грек за это время изъерзал весь стул. И словно пожалев его, голос Левчука зазвучал опять.
– Я предлагаю встретиться на нейтральной территории, – сказал он.
– Говори, где? – Ответил Мамедов, понимая, что выбора у него нет. Выбор остается за Левчуком. И если он начнет артачиться, то осторожный Левчук и вовсе может отменить встречу. А этого допустить было никак нельзя. И Мамедов повторил озабоченно:
– Где и во сколько?
На этот раз Левчук не раздумывал, понимая, что их разговор и так затянулся. Сказал:
– Ну время встречи давай оставим тоже. А встретимся с тобой мы возле метро Чкаловская. Идет?
Мамедов тоже не стал раздумывать. Ему не терпелось получить недостающий порошок, и он оживленно проговорил:
– Идет. Значит, в восемь часов я буду ждать тебя у станции метро.
На этот раз голос Левчука прозвучал несколько суховато. И Туманову подумалось, что, наверное, все-таки, осторожный Левчук пожалел о своем согласии. Уступил Мамедову, польстившись на обещанную двойную плату за порошок. Но в чем-то и засомневался.
– Пока, – сказал мнимый майор ГРУ и отключил свой телефон.
Проверив, что дальше на кассете записи нет, Туманов выключил старенький магнитофон. Вынул из него кассету.
Грек почувствовал расслабуху, развалился на стуле и, закурив, сказал:
– А Мамедов-то не стал говорить Левчуку, что Чикина у нас. И про порошок, словом не обмолвился. За нос решил поводить его.
– Конечно. Скажи он, что мы чуть не зацапали его возле дома Чикиной, вряд ли бы Левчук пошел с ним на контакт, даже если бы ему посулили в десять раз больше, – проговорил Ваняшин. Причем, получилось так, будто Грек сам не понимал этого.
И Сан Саныч обиделся.
– Спасибо, о мудрейший из мудрейших за подсказку, – сказал он Ваняшину. Лейтенант махнул рукой на Грека. Но этот жест ничего для Сан Саныча не значил. Он сидел на стуле, положив ногу на ногу, и покуривал сигарету, при этом, щурясь от удовольствия, как щурится кот, прогретый теплым весенним солнцем.
– А то мы с Тумановым без тебя не догадались бы. Правда, Федор?
Но Туманов уже не слушал болтовни Грека. Он позвонил начальнику отдела Василькову и попросил, чтобы тот обеспечил ему подкрепление для задержания Рустама Мамедова и Игната Левчука.
"Батяня" пообещал выделить десять человек в помощь. Как их распределить на местности, это уже решал сам майор Туманов.
Глава 12
Разговор с Рустамом Мамедовым вызвал у Игната Левчука если не страх, то уж настороженность точно. Особенно та часть его, где Мамедов говорил об Алле.
Левчуку показалось подозрительным то, как Мамедов это произносил, в какой интонации. Причем, удивления по поводу внезапного исчезновения Аллы Чикиной, в его голосе Левчук не заметил. Более того, Мамедов это произносил так, как будто доподлинно знал, где Алла.
Положив трубку, Игнат призадумался. Отъезд Аллы, ему казался в высшей степени странным. Еще вчера они с ней сидели в его машине, и Алла ни словом не обмолвилась, что собирается куда-то уезжать. И если такое действительно произошло, то у нее должны были быть довольно веские причины. А если нет…
Игнат достал из тайника, расположенного в тумбочке под телевизором, пистолет "Макарова". Купил его однажды так на всякий случай и почти никогда не носил с собой.
Выезжая на встречи с Чикиной, брал кое-что понадежней, удостоверение майора спецподразделения ГРУ. Года два назад, аккурат под Новый год, подвозил на своей машине вдрызг пьяного мужика. Обычно пассажиров не брал, но тут проезжая по улице Бестужева поздно вечером, увидел на автобусной остановке пьяного. Бедняга, кажется, был на стадии закоченения. Но на заднем сиденье машины отогрелся, и что оказалось для Левчука особенно неприятным, испачкал ему сиденье содержимым своего желудка.
Тогда Игнат лишний раз убедился в том, что жалость обернулась ему же во вред. Но до станции метро он мужика все же довез. Тот хоть и был пьяным в лом, но на расплату оказался щедрым. Достал бумажник, повертел его в руках, порылся в нем и протянул Игнату за проезд тысячурублевку. Сдачи Игнат сдавать не стал. Хотя по нормальному, его бы устроила сумма в пятьсот рублей. Но он посчитал, что другая пятисотка, это компенсация за испачканное блевотиной сиденье. Пятисотку он отнесет в химчистку вместе с чехлом сиденья. Поэтому, высадив пьяного пассажира, тут же поспешил уехать. И только потом, когда стал стаскивать с сиденья чехол, он заметил валявшееся на коврике служебное удостоверение сотрудника спецподразделения ГРУ майора Фокина. Так и не понял, когда перебравший лишнего майор потерял его. Возможно, оно выпало, когда Фокин наклонялся, очищая желудок. А может быть, когда он шерстил по своему бумажнику, и вместе с купюрой машинально вытянул из бумажника и удостоверение.