– А мы уж думали, что ты там с какой-нибудь молоденькой хозяюшкой чайком балуешься, – весело подмигнул он Ваняшину.
На лице лейтенанта появилась улыбка. И заметив ее, Грек решил, не останавливаться и развить тему дальше:
– Думаем, может и о нас грешных вспомнит наш товарищ майор. Глядишь, и нас пристроит.
Федор улыбнулся.
– Можешь считать, что твое желание осуществилось, – сказал Греку.
Грек настороженно сдвинул брови, сделавшись серьезным.
– Ты что имеешь в виду, Николаич? – спросил он и посмотрел на Ваняшина, заметив и на лице лейтенанта некоторую озабоченность.
– Ну ты же сам хотел, чтобы я тебя пристроил? – напомнил Федор.
Грек посерел лицом.
– Так. Понятно, – проговорил он, хотя на самом деле ему, как и Ваняшину было непонятно ровным счетом ничего. – И куда ты меня пристроил?
Не убирая улыбки с лица, Федор проговорил:
– Да ничего особенного. Там одному старичку нужно помочь, огород вскопать.
Грек вскочил с коряги, на которой сидел, бросил удилище.
– Нет, я знал, что от тебя ничего хорошего ждать нельзя. Но не настолько же. Он из нас рабов решил сделать. Огород копать старику. Да на хер мне это сдалось. Этот огород, вместе со стариком.
– Да ты погоди. Не кипятись. Сядь и дослушай до конца. По моим расчетам, дом и участок этого старика находится по соседству с домом, в котором держат Багиру. Смекаешь? – сказал Федор.
Но Грек смекать отказывался, и тогда Федор продолжил:
– А как еще нам туда подобраться? А так мы подъедем к дому старика, машину оставим возле ворот. Это у Мамедова не вызовет подозрения. У старика и своих две машины стоят у дома.
– Богатенький Буратино, – сделал Грек колкое замечание.
Федор хмыкнул.
– Он бывший директор Московского универсама. Тут живет. И между прочим, один. Так вот мы оставим машину у его ворот. Вы с Ваняшиным покопаетесь у него на территории, а я буду сидеть в машине и слушать Багиру. Там буквально рядом, от его дома. Метров пятьдесят. Слышимость будет отличная. Так что, собираемся. Грек надевай свои гамаши и сматывай удочку, – сказал Федор и пошел к машине.
Грек плюнул с досады.
– Нет, ты слышал, Леха, – обратился он к молчавшему Ваняшину. – Каков наш майор. Вы там у него покопаетесь, – передразнил он Туманова. – Хренушки. Я пуп рвать не буду. Мы, значит, будем землю лопатить, а он в машине сидеть в наушниках. Здорово все распределил, работорговец, – обозлено произнес Грек, надевая на ноги ботинки, которые майор назвал оскорбительным словом – гамаши.
* * *
Шабашником Греку еще ни разу представляться не приходилось. Хотя надо отдать ему должное, с этой ролью он справился отлично.
Подъехав к дому бывшего торгового магната, а ныне пенсионера, на старенькой серой "шестерке", милицейские номера на которой были предусмотрительно заменены на обычные, Грек с Ваняшиным прошли на территорию. Федор Туманов остался в машине. За тонировкой стекол рассмотреть его в машине было практически невозможно. А чтобы не вытягивать антенну радиостанции в окно, Ваняшин присобачил ее к магниту и поставил на крышу. Хотя теперь антенна походила на телебашню, проткнувшую небо своим шпилем, зато Туманов мог четко слышать голос агента Багиры, и даже голоса тех, кто находился рядом с ней.
Еще не принимаясь за работу, Грек сразу договорился со стариком о цене. Дешево продаваться бывшему торгашу он не собирался.
– Батя, мы с напарником делаем свою работу качественно, а главное, с гарантией, – сказал он, подняв толстый палец левой руки вверх.
Видно упоминание о гарантии, тронуло старика. Он согласился на условия Грека, но выставил встречное предложение, которое заключалось в том, что оплата будет по итогам работы.
Грек согласился. Сбросив пиджачок и закатав рукава у рубашки, он взялся за лопату, суетливо отмеряя полоску на участке, которую старик велел им вскопать. Это было в саду. Старик еще просил при копке, быть осторожней и не задеть корни яблонь, сказав, что это сортовые деревья, которые он бережет.
– Ладно, папаша. Ты иди и не беспокойся ни о чем. Как все перекопаем, мы тебя сами позовем, – проводил Грек старика.
Стоило тому уйти, как Грек тут же бросил лопату, расстелил пиджачок на травку, но прежде чем улечься на него, потряс сортовую яблоню, которой старик очень дорожил. Все упавшие яблоки собирать не стал. Подобрав с земли десятка два самых красных яблок, и на его взгляд, спелых, Грек бухнулся на свой пиджак и принялся с аппетитом хрустеть ими.
Ваняшин не последовал его примеру. Совесть мучила лейтенанта. Он стал копать выделенный участок, при этом, не забыв напомнить Греку:
– Пусти такого козла в огород.
Грек не обиделся. Уплетая яблоки, он лежал, щурясь от яркого солнца. И на замечание Ваняшина, нашелся, что сказать.
– Пусть майор копает. Он в машине сидит, а я тут на жаре спину гнуть должен. А если меня удар хватит? – вяло проговорил Грек. Он не прочь бы и придремнуть, поглядывая за тем, как приятель Леха Ваняшин переворачивает комья земли.
– Да уж. Вот так лежа, тебя уж точно удар не хватит, – заметил на это Ваняшин. Грек улыбнулся.
– Леш, у тебя здорово получается. Возьми мою лопатку во вторую руку, так ты до вечера ему тут весь участок перекопаешь, – хохотнул Грек, принимаясь за следующее яблочко.
Минут за двадцать Грек съел почти все собранные яблоки. Осталось всего несколько штук, которые Грек забраковал.
Он лежал, согнув ноги в коленях и наблюдая за тем, как Леха Ваняшин ловко орудует лопатой. В какой-то момент ему даже самому захотелось встать и присоединиться к нему, но, вдруг схватившись руками за живот, Грек громко ойкнул.
Вытерев рукой пот со лба, Ваняшин глянул на него.
– Ты чего? Или не лежится тебе спокойно?
– Ой. Кажется, яблочки не прижились у меня в пузе, – пожаловался Грек, проворно вскакивая с пиджака. – Живот так крутит, будто стекляшки там. Где у этого старикашки тут туалет? Не знаешь?
– Вон там, – махнул рукой Ваняшин, припомнив, когда старик вел их сюда, он обратил внимание на нужник, сработанный под сказочный теремок. Шутник мастер даже приладил на остроконечную крышу резного петушка, раскрашенного в яркий цвет.
Грек глянул, куда ему предстояло бежать, и категорично заявил:
– Не добегу, Леша. Выдержки не хватит.
– Ну тогда садись прямо здесь, – шутки ради, предложил Ваняшин. И Грек воспользовался его предложением. Покрутив головой по сторонам, он рванул в заросли малины и присел там, нарушая тишину своей трескотней.
Минут через пять он вышел оттуда со счастливым лицом.
– Леш, ты не поверишь, какое блаженство я сейчас испытываю. Прямо жить хочется, – поделился Грек своей радостью.
Ваняшин мрачно кивнул на дорожку, петлявшую между садовых деревьев.
– Вон хозяин идет, – сказал он, не переставая копать.
Грек схватился на лопату, проговорив сквозь зубы:
– Вот принесло его раньше времени. Сказал же, как все сделаем, я его позову. И чего прется?
– Он здесь хозяин, вот и прется, – ответил на это Ваняшин.
Как человек, привыкший работать с коллективом, старик повел себя сдержанно, хотя, по его мнению шабашники должны были вскопать больше. Но с этим он еще мог как-то смириться. Не мог с другим.
– Что же вы наделали, – всплеснул он руками, увидев валявшиеся вокруг яблони яблоки и огрызки съеденных Греком яблок. – Я их так берег. Первый год эта яблоня заплодоносила. Вы обтрясли почти все яблоки…
– Не все, – подал голос Грек. – Там еще висят. Немного, – добавил он.
Похоже, старика это не утешило.
– Эти яблоки еще рано есть. А, кроме того, я только сегодня утром опрыскал яблоню ядохимикатом. И не исключено, что яд попал на яблоки. Вы хотя бы их мыли, перед тем как есть? – спросил старик.
Грек изменился в лице. Бросив лопату, схватился за живот.
– Чем, говоришь, опрыскал яблоки? Ядом? Ну ты, папаша, фрукт. Предупредить, что ли не мог. Вот теперь у меня живот и крутит с твоего яда, химиката. Отравитель, – проворчал Грек.
– Уходите, – указал старик рукой на дорожку. – Там вас ваш бригадир зовет. Он у ворот, – сказал старик.
Грек набрался наглости, хотел попросить оплаты за то, что Леха Ваняшин вскопал. Но старик тоскливым взглядом посмотрел на яблоки и сказал:
– Я вам ничего не заплачу. Вон отсюда. Пока я милицию не вызвал, – закричал он на Грека.
К машине Грек возвращался несколько странной походкой, чуть склонившись на бок и как будто прихрамывая. Ваняшин подошел первым.
Глянув на Грека, Туманов спросил:
– Чего это с тобой, Сан Саныч?
Грек махнул рукой, вползая на заднее сиденье машины.
– Уработался я.
Старик с грохотом закрыл за вышедшими шабашниками калитку в воротах.
– Понятно, – сказал Федор. – Ты уже и там отметился? – глянул он на Грека. Тот с невиновной мордой пожал плечами.
– Да ничего такого. Просто я яблок захотел, – сказал Грек виновато.
– А старик их полил какой-то дрянью, от которой Сан Саныча теперь тянет на понос, – подсказал Ваняшин.
Федор покачал головой. Потом сказал строго:
– Вот что, Грек, никаких поносов. Терпи, как хочешь. Сейчас нам предстоит работа. Я так понял, что Мамедов задумал проверить Багиру в деле. По крайней мере, он так сам сказал. А дела, которыми он занимается, вам хорошо известны. Это теракты. Пакет со взырвчаткой он ей уже приготовил. А вот, где должен произойти взрыв, пока не говорит. Я так понял, что к месту он ее отвезет сам. И там укажет, где оставить пакет. Так что сейчас нам надо отсюда отъехать, встать вон у тех домов, – показал Федор на окраину поселка, где стояли недостроенных три дома. – И ждать. Как джип Мамедова выедет, мы рванем за ним. И чтоб не отстать, – это предупреждение в первую очередь касалось Ваняшина. За рулем сидел он.
Грек не понимал того, что задумал майор.
– Ну поедем и чего дальше? Ты же сам говорил, пока Мамедова брать нельзя, – напомнил он майору его же собственные слова. Федор кивнул.
– Правильно. Нельзя. Мы и не будем его брать. Мы должны узнать, что за операцию задумал осуществить он, о которой говорила Алла Чикина. В ней он собирается задействовать двух женщин. А пока он только проверяет Багиру. Хочет выяснить, годится ли она ему для той операции. Я думаю, так, – сказал Федор.
– И что нам в таком случаи делать? – не удержался Леха Ваняшин от вопроса, потому что тоже, как и Грек, не совсем понимал Туманова.
– Мы должны постараться, предотвратить гибель людей. Что ж тут не понятного, – напомнил Федор Туманов о долге оперов.
Грек с Ваняшиным переглянулись. Лейтенант промолчал, призадумавшись. А капитан Грек спросил:
– Можно узнать, каким образом мы это сделаем?
– Раз Мамедов хочет всего лишь проверить Багиру в деле, значит, он не собирается ее подрывать. Так?
Грек мотнул своей башкой.
– Ну, допустим, так, – проговорил он. А Туманов продолжил дальше:
– Значит, что ему нужно? Чтобы она вошла куда-то и оставила там пакет. Взрыв должен произойти только после того, как она выйдет…
– Предположим, ты прав. И что? – не унимался Грек.
Федор хитро улыбнулся.
– Мне пришла в голову одна интересная, на мой взгляд, мыслишка.
* * *
Выехавший из ворот черный джип, они увидели издали. Едва показавшись на улице, он приостановился, словно раздумывая, ехать ли ему, или повернуть обратно, пока ворота еще не закрылись.
Возле открытых ворот стояли два дюжих охранника в пятнистых камуфляжах. Стоило джипу тронуться, как оба тут же закрыли ворота.
Увидев, что джип направляется в их сторону, Федор вздохнул с облегчением и сказал:
– Все. Теперь он наш. Леша, веди его и не вздумай отстать. – Сказано это было как приказ, который не подлежит обсуждению. Но Ваняшин позволил себе высказать о нем свое мнение.
– Ну ты, Николаич, даешь. Сравни, чего у него под капотом и чего у нашей ментовской развалюхи. Это же смешно.
Отчасти лейтенант был прав. А после того, как была взорвана их "Волга" другую машину им не давали. Только на сегодняшний день Туманов упросил Василькова выделить им эту "шестерку", которая фактически закреплена за другой группой. И похоже, тот, кто на ней ездит, не очень-то заботится об ней.
На белой "девятке" Ваняшина опера приехать, сюда не рискнули. Мамедов уже видел ее и наверняка запомнил номер. И увидев еще раз, сразу бы заподозрил, что оперативники приблизились к его логову.
– Давай, Леша, не упусти его, – взмолился Туманов, видя, что джип пронесся мимо на огромной скорости. – Потом посмеемся.
Ловко маневрируя между встречными машинами и обгоняя едущие по их полосе, Ваняшин погнал за джипом. При этом лицо у лейтенанта было такое, что страшно смотреть. Челюсти сжаты так, что на скулах выступили желваки. Того и гляди, догонит джип и с разгону впечатается тому в зад. И в тайне Грек радовался, что им его не догнать. А то бы кто знает, может, от злости лейтенант и в самом деле сделал так. И думая об этом и о съеденных яблоках, Грек хватался за живот. Несколько раз даже попросил остановиться. Но Туманов не позволил Ваняшину этого сделать.
– Дайте, я выпрыгну на ходу, – скулил Грек, ерзая на заднем сиденье "шестерки". Но и на это получил строгий майорский запрет.
По городу джип петлял не долго. Видно сам Мамедов уже определился, где будет взрыв. Метро, рестораны и магазины отпадали. Там охрана. Для Багиры он подыскал такое место, где она могла беспрепятственно войти и пронести пакет со взрывчаткой. Для большей уверенности, перед тем, как усадить ее в джип, ей ввели дозу наркоты.
Въехав на улицу Луговскую, джип остановился.
Федор сидел в наушниках, вслушиваясь в каждое произнесенное Мамедовым слово. "Шестерка" тоже остановилась, не приближаясь к джипу. Ваняшин с Греком наблюдали за джипом стоящим от них на расстоянии метров восьмидесяти. Дальше отпускать его было нельзя. Проезжавшие мимо машины создавали помехи, и голоса Мамедова и Багиры то пропадали на какое-то время, то появлялись вновь.
Когда они прибыли на место, Мамедов сказал, куда Багира должна отнести взрывчатку.
– Видишь, вон тот дом, – показал он на кирпичный шестиэтажный дом.
У Багиры екнуло сердце. Неужели ей придется оставить взрывчатку в подъезде жилого дома.
– Нет, – улыбнулся Мамедов. – Там на первом этаже находился кафе под названием "Белочка". Сейчас ты пойдешь туда и оставишь пакет со взрывчаткой. Ты можешь положить его за батарею. Под стол. Или просто оставь в углу. И не спеша, чтобы не привлекать внимания, уходи. Но на улице иди быстро. У тебя полминуты, чтобы отойти от места взрыва. Не успеешь, пеняй на себя. Все поняла?
Багира улыбнулась. Все сказанное Мамедовым, представлялось не настоящим, было похоже на игру. Как в детстве мальчишки играют в войну. Случается, что и взрослые тоже. Мамедов любит поиграть в войну. Реальность казалась стертой. Все игра. Весь мир игра, а она всего лишь ее участница.
– Я поняла, – сказала Багира и, взяв пакет с завернутой в бумагу взрывчаткой, вылезла из джипа. Вылезая, оступилась и чуть не упала.
Мамедов покачал головой.
– Осторожней, – предупредил он. – Я буду ждать тебя тут же. Оставляй пакет и уходи. И не забудь, полминуты… – предупредил он.
* * *
Оперативники увидели, что Багира вылезла из джипа и неторопливо пошла по улице. Ваняшин с Греком уставились на Туманова, ожидая дальнейших распоряжений.
Федор сбросил наушники. Повернулся к Ваняшину.
– Леша, давай быстро к кафе "Белочка". Оно вон в том доме, – указал майор на шестиэтажный дом. – Только езжай не прямо по улице, а давай дворами, чтобы Мамедов не увидел, как мы подъедем. Нам надо войти через задний вход. Все, поехали, – сказал Туманов, хватаясь побелевшими пальцами за ручку двери, приготовившись выпрыгнуть, как только машина подъедет к запасному выходу.
Машина рванула с места так, что послышался визг колес, а на асфальте остались черные полосы от протектора.
Грека откинуло на спинку заднего сиденья.
– Вы оба сумасшедшие. Господи, и зачем я только связался с вами, – воскликнул он, особенно вымещая злость на дурака водителя.
По расчетам Туманова, они хоть и ехали, что называется окольным путем, но должны были опередить Багиру минуты на полторы.
Едва машина подкатила к двери обитой железом, Федор Туманов выпрыгнул из нее и, подбежав, стал колотить в дверь ногами и руками. Тут же на подмогу подскочил и Ваняшин.
Грек из машины выкатился последним. Охая и прихрамывая, держась за живот, побежал к приятелям, на бегу пнув ногой подвернувшуюся коробку из-под апельсинов.
Дверь им открыл мужчина в белой рубашке при галстуке, аккуратно зачесанный на пробор. Увидев троих ненормальных, иступлено колотивших в дверь, он с удивлением, сказал:
– Господа, вы разве не знаете, где у нас вход? Столиков свободных полно, и незачем ломиться сюда. – Он попытался закрыть дверь, но Туманов так толкнул его, что мужчина упал в проход, уставившись на нахала перепуганными глазенками.
Ваняшин подхватил упавшего за ворот рубашки, поставил на ноги, со словами:
– Погоди, валяться. А ну, давай, шевели ножками, – И подтолкнул мужчину по проходу, чтобы тот следовал за Тумановым.
Пройдя по коридору, заставленному коробками, Федор очутился в маленькой кухне, где на четырехкамфорочной плите стояли четыре сковородки, на которых что-то фыркало и шипело, разбрызгивая во все стороны капельки кипящего жира.
Возле плиты суетилась толстушка лет сорока в белом халате и поварском колпаке. Увидев влетевших в кухню незнакомых людей, один из которых едва ли не пинками подгонял ихнего директора, толстушка испуганно метнулась к этажерке с посудой. Но спрятаться с ее габаритами, это было все равно, что поставить слона за гардероб.
– Идите сюда, – сказал ей Федор, вталкивая толстушку в дверь, за которой располагалась стойка бара с прохладительными напитками и все различными закусками, большею частью из которых составляли салаты и кондитерские изделия. Тут же находился и зал кафе. Посетителей в нем было не так уж много. По прикиду Туманова полтора десятка человек, не больше. Но жертв будет достаточно, если здесь хорошенько рванет.
– Никого не выпускать, – приказал Федор Греку с Ваняшиным, а сам пошел к дверям, через которые любители вкусно поесть и выпить чашечку кофе попадали в зал, ловя на себе изумленные взгляды посетителей кафе.
К дверям он подошел в тот момент, когда они раскрылись, и в крохотный проход между ними и залом кафе вошла Багира.
Она не выглядела особенно взволнованной. Скорее, озабоченной. Увидев Федора Туманова, остановилась, прислонилась спиной к стене.
– Если бы только ты знал, в какое дерьмо я влезла, – сказала она ему.
– Я знаю, – произнес Федор с сочувствием, разглядывая лицо Багиры.