– Ну, а ты, моя радость, – с ехидством обратился Кирилл к заскучавшей Наташе, – должна поработать корреспонденткой журнала "Мебель для вашего дома". И помни, не переигрывай. Не болтай ничего лишнего. И не наделай глупостей. Еще троих, четверых таких богатеньких куркулей "мочканем" и свалим отсюда в другой город, чтоб не злить ментов.
На другой день Толик боксер уже с раннего утра торчал возле мебельной фабрики, высматривая директорского шофера. Но повезло ему только перед обедом, когда директорский водила выбежал с территории фабрики в недалеко стоящий от проходной, киоск за газетой. До этого, он все время сидел в служебном "БМВ". А тут такая удача. Но видно парень он не слабый. И Толик это определил сразу. Во-первых, рост. Не меньше ста восьмидесяти. И фигурой статный. Широкоплечий. Килограмм под сто весом. Такого, если не рассчитаешь удар, с ног не сшибешь. А он врежет при такой массе от души.
Но Толик был профессионалом кулачного дела. В девяносто пятом защищая на чемпионате честь России, немного перестарался в бою с кубинцем. Теперь и фамилию его забыл. Напористым оказался тот гад чернокожий. Но только куда ему до Толяна. Врезал пару раз кубинцу в челюсть и сразу же с левой по корпусу. И так вошел в азарт, что когда чернокожий опустился на колено, саданул Толян его с правой в висок. И перестарался. За этим последовала дисквалификация. Но Толян не пожалел об этом. Что он имел за те десять лет в боксе? Несколько железок медалей, ушибы, шишки да сотрясения мозга. А, познакомившись с Кириллом, он заимел все. Теперь денег полным полно. Еще годок с Кириллом и Ковалем можно покрутиться, а потом Толян решил уехать во Францию. Купить приличный ресторан, чтоб продолжить безбедную жизнь, уже не махая кулаками. А сейчас, ему надо просто хорошенько постараться с этим долбанным охранником.
* * *
Газетный киоск находился от проходной фабрики метрах в пятидесяти. Чтобы пройти это расстояние, охраннику надо было потратить минуты три, не больше.
На полпути стоял здоровенный "Камаз" с длинным прицепом, груженый толстенными бревнами. Тут и решил Толян встретить директорского охранника. Но в лоб переть не стал, пустился на хитрость. Решил разыграть из себя пьяного.
Разве может трезвый человек да еще чертовски натренированный, узреть в алкаше опасность? И этот не узрел. Поравнявшись, заметил, что пьяный наклонился и вот-вот очистит желудок прямо себе под ноги, охранник в цивильном костюме и ослепительно-белой рубашке, поморщился. Противно стало. Всегда испытывал презрение к таким уродам. И этот урод. Работяга. Его сразу видно по спецовочной куртке. Только, вроде, не с фабрики он, хотя в точности и не разглядел охранник его рожу. Плюнул.
– Ну, ты, урод! Отвали с дороги! – сказал все с тем же презрением, намереваясь пройти мимо.
Посторонился пьяный, пропуская охранника, даже залопотал что-то, извиняясь за свое непристойное поведение. Но стоило тому сделать всего лишь шаг, как пьяный вдруг резко выпрямился и с огромной силой саданул охранника кулаком в висок.
И сразу в глазах у охранника потемнело. А Толян не дав ему упасть, тут же схватил за ворот пиджака и с силой ударил головой о металлический борт "Камаза". Раз и другой. Да посильнее.
С разбитой головой охранник остался лежать на асфальте, а Толян быстро юркнул в кусты, снял с себя грязную куртку. Больше в ней не было надобности и, проходя мимо урны, он бросил в нее куртку и направился к поджидавшей его серой "девятке".
Кирилл сидел и, опустив стекло, через солнцезащитные очки глядел на приближавшегося к машине боксера. Тот шел, не торопясь, вразвалочку, как когда-то выходил на ринг под горячие аплодисменты тех зрителей, кто так жаждал его видеть в боях.
– Ну что там? – нетерпеливо спросил Кирилл, когда боксер плюхнулся на сиденье рядом.
– Порядок, – Толян был как всегда немногословен.
Вот чего всегда бесило Кирилла в боксере, так это его немногословность. Они словно нарочно были с Ковалем противоположностью друг другу. Коваль мог часами болтать дело и не дело. А из этого молчуна хоть клещами слова вытягивай.
– Ты что, его замочил? – спросил Кирилл и, включив скорость, постарался, как можно скорей уехать отсюда. Не хватало еще чего доброго засветиться у ментов. Вот тогда будет хохма. На мокрухе не взяли, а тут на тебе и лапки кверху.
– Я точно и сам не знаю, – ответил Толян так, словно напрочь успев забыть, что только вот сейчас произошло с ним у "Камаза". – Может, и замочил.
– Слушай, кончай толкать непонятку, – предупредил его Кирилл.
– Ну, я что ему, пульс проверял. Лежит весь в кровище. Башка разбита. Хрен его знает. Но за одно отвечаю, в ближайшие пару недель он нам мешать не будет, – пообещал боксер, считая доводы более чем аргументированными. И если Кириллу так охота, может пойти и поглядеть на его работу.
Но Кирилл не пошел. Внимательно выслушав боксера, он сказал:
– Я привык доверять друзьям. А две недели нас вполне устроят. Теперь дело за Натахой.
12
С утра Сергей Николаевич Зотов был в плохом настроении. Вчерашнее событие происшедшее с охранником, когда какой-то псих набросился на него и покалечил, сильно расстроило Сергея Николаевича. Но не из-за водителя расстроился директор. Водителя ему тут же прислали из гаража. Другого. Но вот кто может дать Сергею Николаевичу гарантии личной безопасности?
Все-таки его личный охранник, бывший сотрудник спецгруппы МВД. Человек, подготовленный на сто процентов. Но тут же Сергей Николаевич и усомнился. Может и не на сто, если какой-то алкаш так легко раскроил ему башку. Теперь охранник лежит в Склифе, и врачи не дают гарантий, что у него будет все в порядке с головой. А на кой черт сдался Сергею Николаевичу тогда такой охранник, который не дружит с головой?
Расстроенный по этому поводу, на все телефонные звонки Зотов отвечал с неохотой. И когда задринькал телефон секретарши в очередной раз, Сергей Николаевич вообще не снял трубку.
Наташа стояла в приемной перед секретаршей в парике яркой блондинки и в солнцезащитных очках "хамелеон". Она просила пропустить ее к директору мебельной фабрики. Причем, в ход пустила все обаяние, какое только могла, но уломать секретаршу не удавалось.
– Вот видите, – несколько раздраженно проговорила секретарша и в то же время с досадой. – Я же вам говорю, никого не принимает и трубку не снимает. И вас вряд ли примет. Советую придти в другой раз.
– Да я бы с удовольствием. Но редакции срочно нужен материал. – Всем своим видом Наташа давала понять, что просто так отсюда не уйдет. На ней была – белая, полупрозрачная блузка и черная юбка, едва скрывающая то, что так настойчиво прячут целомудренные девушки. Наташа ничего не собиралась прятать. Наоборот, выставляла всю себя напоказ. Пусть этот замшелый директор видит и ее красивую фигуру, большие груди в кружевном полупрозрачном лифчике и ее длинные, стройные ноги в лакированных туфлях на шпильке. Ей надо было, во что бы то ни стало понравиться Зотову. А для этого он должен хотя бы одним глазком взглянуть на яркую блондинку.
Лично секретарше эта корреспондентка нисколечко не нравилась. Наверное, сказывался возраст. Секретарша была едва ли не в половину старше. И красотой ее бог обделил. Единственное, что в ней, по мнению Зотова было мало-мальски привлекательным, это ее большие глаза, которые почти всегда выражали один и тот же взгляд: почтение и готовность немедленно исполнить любое директорское поручение.
Сейчас секретарша таращилась на блондинку и завидовала ее красоте. Вот если б она была такой, тогда бы могла рассчитывать на удачный брак. Потому что годы идут, а она так и не подыскала себе избранника. А таким вертихвосткам, как эта корреспонденточка, всегда везет. Вот как сейчас.
Поддавшись на уговоры, секретарша вошла к Зотову, доложить, а Наташа притаилась у двери. Благо та оказалась неприкрытой до конца, и девушка могла услышать все, о чем говорила секретарша своему боссу. И, кажется, все сказанное не оборачивалось в ее пользу. Чувствуя, еще немного и она проиграет, Наташа решила действовать. Сейчас и немедленно. Для начала она толкнула дверь и смело вошла в кабинет.
У секретарши открылся рот от такой наглости, и она совершенно не знала, что должна сделать в подобной ситуации. Пока только растерянно водила глазами, на Зотова, потом на нахалку, ворвавшуюся в кабинет без разрешения.
Едва очутившись возле двери кабинета, Наташа сразу поняла, ни о каком ее доступе к телу мебельного короля не могло быть и речи. И сейчас директор на возвышенных тонах пытался это втолковать своей тупоголовой секретарше. Но Наташа все-таки вошла, и, увидев ее, Зотов не выпроводил ее вон. Хотя еще минуту назад, так ретиво наставлял свою верную секретаршу, чтобы та выпроводила корреспондентку.
Взгляд мебельного короля сделался циничным. Он быстро окинул девушку взглядом с головы до ног, задержавшись на чрезмерно короткой юбке. И спросил мягко, сменив гнев на милость:
– Вам что, девушка?
Ответить Наташа не успела. За нее заговорила секретарша:
– А это вот та самая журналистка. – Представила она Наташу и добавила: – Собирается писать очерк о нашем производстве.
– Ага, – Сергей Николаевич благосклонно кивнул головой, и вдруг, чего никак не ожидала преданная секретарша, поднялся с кресла, сделав жест рукой Наташе предложил пройти и занять любой, приглянувшийся ей стул возле овального директорского стола.
– Проходите. Прошу вас, садитесь. – Потом зашипел на секретаршу: – Свободна. Понадобишься, вызову.
И секретарше ничего другого не оставалось, как покорно выйти из кабинета, и при этом покраснеть. Так неудобно ей стало перед представительницей прессы.
Но больше всего удивило ее, когда около шести вечера, журналистка вышла из директорского кабинета в сопровождении самого Зотова. Она раскрыла рот и уставилась на большие настенные часы.
Никогда директор не позволял себе, вот так, когда до конца рабочего дня еще четыре минуты, взять и уйти. А тут нарушил правило, которое сам же завел и строго требовал от подчиненных.
– До свидания, – попрощалась молоденькая кокетка с секретаршей.
– Всего доброго, – сухо бросила секретарша ей в спину с ненавистью.
Зотов ничего не сказал. Запер на ключ дверь и широким шагом пустился догонять корреспондентку.
* * *
В этот вечер Наташа к Зотову домой не поехала, хотя он и настаивал. Хозяин мебельной фабрики не пренебрегал вульгарными девицами и не скрывал это. Но тут же она поняла другое, со всеми ними Зотов предпочитал долго не встречаться. Ночь. От силы – две, и все. Видно опасался привыкнуть, или того хуже, влюбиться. А это уж никак не входило в его планы. Любовь ему не нужна. Потребность в женщине у него возникала не чаще двух раз в месяц. И при таком раскладе отпадала надобность в постоянной подруге. Но когда уж он желал, какую-нибудь красотку, то в своем стремлении овладеть ею не останавливался не перед чем.
И Наташа сразу определила, ее он тоже станет терпеть две, максимум три встречи. Пусть даже они покажутся старикашке необыкновенно сексуальными. Потом он ее к себе ни за что не допустит. А пока девушка успела заметить, что безумно понравилась Зотову. И ее каприз в этот вечер и отказ поехать к нему, только вызвал у него еще больший аппетит и необузданное желание затащить молодую хорошенькую журналистку в постель.
Единственное, что она позволила старому ловеласу, это поцеловать на прощанье руку и договорилась с ним встретиться на следующий день. Завтра суббота и она свободна от редакционных дел. И весь этот день она согласна провести у него дома. Если он так хочет.
Зотов хотел, а потому с радостью откликнулся на ее предложение.
Расставаясь возле метро "Авиамоторная", старикашка назвал девушке адрес, где живет и, расплываясь от любезностей, не забыл напомнить:
– Ну, так завтра ровно в десять я вас жду. Не забудьте.
Наташе хотелось послать его к черту. Уж очень не понравился ей этот директор мебельной фабрике. Был тип мужчин, которых она просто не выносила. И этот Зотов относился именно к таким. Никогда и ни за что не легла бы с ним в постель, если бы не его деньги. Свой человек из ментов набрал на Зотова всю необходимую информацию. Другое дело, где этот Зотов прячет свои денежки. Вот как раз это и предстояло выяснить Наташе.
– Поезжай, – сказал Кирилл. Он был раздражен. Коваль в очередной раз ушел в запой и вот уже второй день не вылезал из маленькой однокомнатной квартиры, которую они специально снимали у пьяницы под редакцию журнала. На все звонки Кирилла, он отвечал невнятным бормотанием.
– Вся надежда на тебя, Натаха. Постарайся, узнай, где он прячет свою мошну, – напутствовал Кирилл перед тем, как Наташе поехать к Зотову.
Наташа уже заметила, когда у их главаря банды что-то не ладилось, он относился к ней намного лучше, считая подругой, на которую можно положиться. Жаль, что такое случалось не часто. Ведь большею частью он ее воспринимал как средство в достижении их общей цели.
В субботу утром Наташа поехала к Зотову. Рассчитывала пробыть у него не больше двух, трех часов, но пробыла до шести вечера. За это время ей пришлось два раза ложиться с ним в постель. И никакого шикарного застолья прижимистый старикашка ей не организовал, не то, что добряк Помиранцев. Того она искренне жалела, а этому жмоту желала скорейшей смерти, потому что надоел он. Старикашка оказался амбициозным упрямцем, и хотел, чтобы все было только по его. Любимая поза в постели. И вести себя девушка должна так, как нравится ему.
"Он со мной, как с дешевой проституткой", – с отвращением к клиенту, думала Наташа. Приходилось терпеть. Исполнять его старческие капризы. А он, общаясь с милой и вполне интеллигентной девушкой, не забывал, что является руководителем крупного предприятия, и обращался с ней, как с подчиненной, проявляя излишне жесткую настойчивость.
И когда Наташа уходила от Зотова, то едва не плакала от обиды. Она так и не смогла узнать то, о чем просил Кирилл. Столько претерпеть всего и уехать ни с чем. Такого у нее еще никогда не было. Даже на душе стало как-то нехорошо. Еще подумала: "Как бы с этим старикашкой до беды не дошло. Сердце ноет, как перед расстрелом". Чтобы развеяться, решила поехать к Стасу. Единственный человек, с которым ей так спокойно и хорошо. "Как жаль, что встретила его слишком поздно", – эта мысль к Наташе приходила не раз. Чтобы не отравлять ему жизнь, хотела больше никогда не видеться с ним. И не могла без него. Поэтому прямо от метро позвонила, дома ли? Оказалось, дома. Он ждал ее звонка. Был готов приехать, встретить ее у метро, и Наташе стоило больших трудов отговорить его.
– Через десять минут я сама буду у тебя, – пообещала она, чувствуя что хорошее настроение, испорченное Зотовым, возвращается. Даже стало казаться, что в целом свете нет никого счастливей ее. Теперь у нее есть мужчина, который без нее не может. Да и она без него тоже. "Неужели я влюбилась в него? Вот дурочка. Вскружила парню голову. Он ведь не знает, кто такая Багира. А я – бандитка", – немного с грустью думала она, но ноги сами шли к нему.
* * *
После неуклюжих ласк пожилого толстячка, который не сумел как следует возбудить ее, даже от самого легкого прикосновения Стаса, Наташа вспыхивала как свеча и обсыпала его нежными поцелуями. Потом они долго занимались любовью, и Наташа в порыве сексуального безумства расцарапала Стасу до крови плечо.
– Извини, – виновато сказала она, почему-то впервые испытав легкий стыд. Наверное, не стоило до такого доводить себя. Теперь неизвестно, что про нее подумает Стас. Она обняла его и едва не расплакалась.
Стас внимательно посмотрел на нее и спросил:
– Что это сегодня с тобой? Ты какая-то не такая.
Наташа была вынуждена соврать. Но с другой стороны, не будет же она рассказывать ему, что Кирилл велел ей соблазнить старикашку. И вообще обо всем том, чем занимается в банде. Неизвестно, как к этому отнесется Стас. Может быть потом, когда-нибудь она и расскажет. Но не сейчас. Надо еще поднакопить денег и увезти отсюда Стаса навсегда. Найти медвежий уголок, где Кирилл не сумеет их отыскать. И жить там и чтобы никто не мешал.
– Ничего. Просто я соскучилась по тебе.
Стас поверил. Почему-то хотелось верить Наташе во всем. И потом это так приятно, что такая красавица скучает по нему.
– Ты знаешь, я тоже скучал, – признался он и, повернувшись, чуть не придавил пушистого котенка. Тот все время, пока они занимались любовью, лежал на краю постели и терпеливо переносил неистовую болтанку, вцепившись коготками в покрывало, чтобы не слететь на пол. Теперь он успокоился, также как и его хозяйка, только поглядывал на обоих недоуменными глазами, словно хотел спросить – чего это вы тут только что делали?
Стас потрогал ее рыжие немного жестковатые волосы, удивляясь, как этот цвет идет Наташе. Не сомневался, на мужчин этот цвет действует возбуждающе. Наверное, поэтому и сказал:
– Ты покрасила волосы…
Наташа как будто только сейчас от него узнала об этом. Взяла со стола маленькое зеркало, взглянула в него.
– А-а, ерунда. Похожу немного такой, пока не надоест. А потом перекрашусь. Если тебе не нравится.
– Да, нет, что ты! Мне очень нравится такой цвет. Кстати, он тебе очень идет. А вообще, я склоняюсь к мысли, что в какой бы ты цвет не покрасила свои шикарные волосы, все равно останешься красивой. Нет, правда, – убедительно произнес он, увидев, что Наташа рассмеялась. – Красивым девушкам идет любой цвет волос.
– Очень может быть. Я как-то об этом не задумывалась, – весело сказала она и потянула к себе котенка, уложила на грудь.
Котенок улегся между двух упругих холмов с выпуклыми сосками и покорно закрыл глаза, тихонько мурлыча.
– Я чувству, он начинает отвыкать от меня, – в голосе Наташи чувствовалась ревность. Ей казалось, котенок с большим доверием смотрит на Стаса, чем на нее. Хотя все еще считала себя его хозяйкой.
– А ты приходи к нам почаще. Мы оба по тебе скучаем, – сказал Стас, перебирая ее рыжие пряди. Предлагал ей остаться у него до утра, но Наташа всякий раз отвечала отказом, ссылаясь на семейные неурядицы. И сейчас, взглянув на него печальными глазами, сказала, почти то же самое:
– Ты знаешь, я бы очень хотела, чтобы все так и было. Но я не могу.
Посмотрев на часы, тихонько вздохнула, понимая, что должна возвращаться к Кириллу. Хотя делает это против своей воли. Главарь банды считает, что имеет на нее права, как на собственную вещь, принадлежащую только ему. И разве он захочет отпустить ее, пока не отпадет в ней надобность? Никогда. В этом не стоило сомневаться. И плевать Кириллу на ее чувства. А Стаса он просто убьет, если узнает о, их встречах. Поэтому Наташе приходилось соблюдать тщательную конспирацию и осмотрительность, чтобы Коваль с боксером не выследили ее.