- Это еще не все. Дафна видела его в клубе вечером в пятницу. Брайан Бирн сказал, что Чаз несколько раз выходил к телефону, однако кое-что он от нас скрыл. Оказывается, Чаз плакал в коридоре. Оказывается, в десять часов вечера Чаз ушел из клуба и больше не возвращался. Брайан покрывает его, инспектор. Он и сегодня пытался утаить от всех исчезновение Чаза. Брайан все время только о том и заботится, чтобы правда о Чазе не выплыла на свет Божий. Они все такие. Вы сами знаете этот их проклятый кодекс чести.
Линли призадумался. Из-за закрытой двери доносились голоса. Обед закончился. Еще несколько минут - и ребята примутся за выполнение домашних заданий.
- В котором часу произошло нападение на Джин Боннэми?
- Около пяти, судя по словам полковника. Примерно без четверти пять.
- А Чаз исчез после часу дня? Хейверс кивнула:
- Должно быть, ему понадобилось четыре часа, чтобы разработать план, добраться до Киссбери и сидеть там в засаде, поджидая Джин; а когда она вышла из дому, он стукнул ее и смылся.
Линли с силой оттолкнулся от стула, на спинку которого опирался во время этой беседы.
- Давайте осмотрим его комнату, - предложил он. - Быть может, что-нибудь наведет нас на его след.
Мальчики толпились в холле, сбрасывая промокшую одежду, отряхивая зонтики. Они собирались группами, сверстники со сверстниками, младшие жались к двери, старшие стояли ближе к лестнице. Все они шумно болтали, в особенности разошлись третьеклассники, подталкивавшие и пихавшие друг друга. Когда Линли, Хейверс и Сент-Джеймс проходили мимо них, префект пансиона призвал своих подопечных к порядку.
- Через десять минут вы должны сидеть за уроками! - крикнул он. - А ну, живо!
Получив приказ, одни поспешили вверх по лестнице, другие прошли в общую комнату, кое-кто бросился к телефону в другом конце холла, чтобы успеть позвонить домой. С полдюжины парней осталось стоять, мрачно глядя вслед детективам из Лондона.
На втором этаже ребята уже разбегались по дортуарам, собирали учебники и тетради для вечерней работы. Возле комнаты Чаза Квилтера два мальчика что-то обсуждали жарким шепотом, но тут один из них, подняв голову, заметил в коридоре чужаков, и собеседники тут же расстались, каждый пошел в свою спальню.
Комната Чаза Квилтера выглядела примерно так же, как и во время первого посещения Линли и Хейверс. Все тот же медицинский справочник, тетрадь и "Потерянный рай" на столе, все та же кассета в магнитофоне со стереоколонками. Кровать аккуратно застелена, коврик возле нее ни на дюйм не сдвинут с места. Изменилось лишь положение фотографии на подоконнике - теперь она лежала лицом вниз, словно юноша не мог больше смотреть на нее. Хейверс порылась в платяном шкафу.
- Одежда вся тут, - сообщила она. - Не хватает только школьной формы.
- Значит, он не собирался навсегда покинуть Бредгар, - сделал вывод Линли. - Эта деталь опять же напоминает исчезновение Мэттью Уотли.
- Вы думаете, человек, убивший Мэттью Уотли, теперь напал на Джин Боннэми и на Чаза? - недоверчиво переспросила Хейверс. - Не могу согласиться с вами, сэр. Чаз Квилтер - сильный, хорошо сложенный юноша. Он занимается спортом. Похитить его совсем не так просто, как схватить Мэттью Уотли. По сравнению с Чазом Мэттью мог оказать не больше сопротивления, чем младенец в колыбели.
Линли подошел к столу Чаза и задумчиво осмотрел книги. С Хейверс спорить трудно. Только что они узнали кое-что новое о поведении старшего префекта, однако и его комната тоже могла что-то поведать. Линли раскрыл медицинский справочник.
- Что такое синдром Аперта? - спросил он Сент-Джеймса.
- Не знаю, а что?
- Да так, одна мысль в голову пришла. - Линли быстро просмотрел страницу, которую Чаз Квилтер читал этим утром, перед их приходом. Сколько непонятных слов! Линли пытался разобраться в специальном тексте, а Сент-Джеймс тем временем перевернул лицом вверх лежавшую на подоконнике фотографию и окликнул его:
- Томми!
- Минутку. - Линли повторял про себя непонятные слова: "Венечные швы. Акроцефалия. Синдактилия. Двусторонний венечный синостозис". Легче было бы прочесть греческий текст. Он перевернул страницу и увидел фотографию младенца. Последняя деталь мозаики встала на место.
Теперь Линли знал, какой мотив и какая случайность привела к убийству Мэттью Уотли.
- Томми! - Сент-Джеймс почти выкрикнул его имя, хватая Линли за руку.
Линли поднял голову. Угловатое лицо Сент-Джеймса сделалось еще более напряженным. Он протянул ему фотографию, только что лежавшую на подоконнике.
- Я видел эту девушку, - пояснил Сент-Джеймс.
- Где? Здесь, сегодня?
- Нет, в воскресенье. Это из ее дома Дебора звонила полиции. Она живет в Стоук-Поджесе, через дорогу от церкви Сент-Джилс.
Линли почувствовал, как оглушительно стучит кровь в висках.
- Кто она такая?
- Ее зовут Сесилия. Сесилия Фелд.
Линли обратил взгляд к висевшим на стене цитатам в рамках. Каллиграфическим почерком выведенные строки Мэтью Арнольда. "Пребудем же верны, любимая, - верны любви своей". Внизу, у самой рамки, изящная подпись: "Сисси". Верная своему возлюбленному Сесилия, ждущая в Стоук-Поджесе.
Они высадили сержанта Хейверс возле больницы Хоршэма, поручив дожидаться, не очнется ли Джин Боннэми, не сможет ли назвать нападавшего. Мужчины поехали под дождем дальше, в Стоук-Поджес. Непогода замедлила движение транспорта, всюду возникали пробки. Минуты текли.
Сент-Джеймс давно уже пересказал Линли то немногое, что Сесилия поведала воскресным вечером полиции. Линли чувствовал, как нарастает в душе тревога. Когда они добрались до подъездной дорожки у дома напротив церкви Сент-Джилс, уже пробило восемь.
Они вышли из машины. Линли прихватил с собой медицинский справочник, найденный на столе у Квилтера. Зажав его под мышкой, он побрел под дождем вслед за Сент-Джеймсом.
В доме было почти темно, только сквозь матовое стекло двери пробивался свет. Они постучали, но никто не ответил. Постучали во второй раз. Потом Линли отыскал под разросшимся влажным плющом кнопку звонка, и им удалось-таки пробудить кого-то из обитателей дома. Изнутри замаячила призрачная фигура. Дверь приоткрылась - пугливая щелочка шириной едва ли в два дюйма.
Маленькая, худенькая, совсем слабая и болезненная на вид девчушка. Линли с трудом угадал в ней ту, чье лицо он видел на фотографии.
- Сесилия Фелд? - уточнил он, протягивая удостоверение.
Она молча кивнула, глядя на него широко раскрытыми глазами.
- Я Томас Линли, инспектор полиции, Скотленд-Ярд. С мистером Сент-Джеймсом вы познакомились еще в воскресенье. Вы позволите нам войти?
- Кто там, Сисси, милая? - Женский голос Донесся из коридора по левую сторону от двери, послышались шаги, и в тени рядом с Сесилией появилась немолодая женщина, довольно высокая, плотно сбитая, седая. Линли понравились ее руки - сильные, надежные. Она обхватила девушку за плечи и отодвинула ее в сторону от двери, заслонив подопечную своим телом.
- Что вам угодно? - Она щелкнула выключателем, осветив крыльцо и прихожую. Теперь детективы могли хорошо рассмотреть обеих женщин.
Несмотря на сравнительно ранний час, и хозяйка, и девушка, видимо, уже готовились ко сну - обе в теплых халатах и в тапочках, старшая накрутила волосы на бигуди, отчего ее голова приобрела странную форму, с одной стороны чересчур гладкая, с другой - вся в бугорках. Она внимательно изучила удостоверение Линли. Сесилия прислонилась к стене, согнувшись, крепко обхватив себя руками. В комнате, расположенной в конце коридора, мерцал слабый свет. Вероятно, там работал телевизор, но звук был приглушен.
Полицейское удостоверение успокоило хозяйку. Она распахнула дверь и впустила гостей. Женщина назвала свое имя, Норма Стридер (и повторила подчеркнуто: "миссис Стридер"), а затем провела их в ту комнату, откуда лился голубоватый призрачный свет. Зажгла свет, взяла пульт и выключила телевизор.
Опустившись на крытый ситцем диван, Норма пригласила полицейских садиться.
- Чем могу вам помочь, инспектор? - И, обращаясь к девочке, добавила: - Сисси, тебе уже пора в кровать, не правда ли?
Девушка охотно повиновалась, но Линли остановил ее:
- Нам нужно поговорить с Сесилией. Сесилия осталась стоять у двери, все так же обхватив обеими руками свое тело, словно пытаясь защититься от какой-то враждебной силы. Когда Линли назвал ее имя, девушка сделала почти незаметный шаг в комнату.
- Поговорить с Сисси? - эхом откликнулась миссис Стридер. - О чем? - И она строго уставилась на полицейских. - Вас, часом, не родители ее прислали? Они уже достаточно неприятностей причинили бедной девочке, и если она предпочитает остаться здесь, со мной и моим мужем, пусть так оно и будет. Я это уже говорила - и социальным работникам, и юристу, и…
- Нет, - прервал ее Линли. - Мы здесь не по поручению ее родителей. Чаз Квилтер исчез, - теперь он обращался непосредственно к девушке.
Сесилия судорожно запахнула халат, но не промолвила ни слова. Миссис Стридер поспешно вступилась:
- Чего вы хотите от Сесилии, инспектор? Вы же видите, она больна. Ей и с постели-то не следовало вставать.
- Я не знаю никакого Чаза Квилтера, - прошептала наконец Сесилия.
Этот ответ удивил даже миссис Стридер.
- Сисси! - пробормотала она. Линли снова вмешался:
- Вы с ним хорошо знакомы, мисс Фелд. Я бы даже сказал, близко знакомы. Ваша фотография стоит в его комнате, на стене висят переписанные вами стихи Мэтью Арнольда. Он был здесь сегодня вечером, Сесилия?
Сесилия молчала. Миссис Стридер раскрыла рот, хотела что-то сказать, но передумала. Взгляд ее заметался между Линли и Сесилией. После паузы она с трудом произнесла:
- О чем, собственно, идет речь? Линли посмотрел на женщину в упор:
- Речь идет об убийстве.
- Нет! - коротко вскрикнула Сесилия.
- "Пребудем же верны, любимая…" - процитировал Линли. - Вы с Чазом все время повторяли эту строку в последние месяцы, правда? Она помогала вам продержаться.
Девушка опустила голову. Волосы - на фотографии они выглядели красивыми, пышными, теперь же сделались тонкими и словно безжизненными - упали вперед, закрывая лицо.
- Он был здесь? - настаивал Линли. Девушка покачала головой. Она готова была до конца упорствовать в своей лжи.
- Ты знаешь, где он? Знаешь, куда он отправился?
- Я не видела Чаза уже… Не знаю, как давно. Несколько месяцев. Или даже год.
Миссис Стридер протянула руку, пытаясь поддержать свою воспитанницу.
- Садись, Сисси, садись. Тебе нельзя стоять. Ты еще слишком слаба.
Сесилия опустилась на диван рядом с Нормой. Напротив в одинаковых креслах сидели Линли и Сент-Джеймс. Их разделял только кофейный столик с двумя стаканами. Один стакан был пуст, в другом еще оставалось немного какого-то безалкогольного напитка. Эти улики опровергали слова девушки.
- Нужно найти его, Сесилия, - настаивал Линли. - Ты обязана сказать нам, сколько времени прошло после его ухода. Ты не должна скрывать, если знаешь, куда он пошел.
- Я его не видела, - повторила Сесилия. - Я вам уже сказала. Не видела я его и ничего о нем не знаю.
- Ты пытаешься его защитить. Это вполне понятно. Ты любишь его. Но теперь нельзя лгать. Произошло убийство.
- Это все вздор.
Линли наклонился вперед и положил медицинский справочник на стол.
- Вы с Чазом стали любовниками в младшем шестом классе, верно? - заговорил он. - Вы занимались любовью в той маленькой комнате над сушильней в "Калхас-хаусе" - по ночам или в выходные, скрываясь от всех. Вы старались соблюдать осторожность, но вам не всегда это удавалось. Ты забеременела. Ты могла бы сделать аборт, но вы с Чазом не так устроены. Он хотел исполнить свой долг перед тобой, ты хотела исполнить свой долг перед ним и перед ребенком. Вот почему ты объявила о переходе в другую школу. Коуфри Питт рассказывал, что в конце летнего семестра какая-то старшеклассница перешла в другую школу при подозрительных обстоятельствах. Эта старшеклассница - ты, Сесилия. Ты сделала это, чтобы спасти Чаза Квилтера.
Если б обнаружилось, что ты беременна от него, Квилтера исключили бы из школы, он лишился бы шанса получить хорошее образование, разрушилось бы то будущее, о котором вы совместно мечтали. Однако твои родители пришли в негодование, когда ты отказалась делать аборт и отказалась назвать имя отца будущего ребенка. Вот почему тебе пришлось жить здесь, у опекунов.
- Сисси, дорогая. - Миссис Стридер потянулась рукой к девушке, но Сесилия резко уклонилась от ее прикосновения.
- Ничего вы не знаете, - возразила она. - А если что и знаете, так я ни в чем не виновата, и Чаз тоже. Мы ничего дурного не делали - ни я, ни Чаз.
- Сесилия, тринадцатилетний мальчик был убит. Женщина попала в больницу с переломом черепа. Жизнь нескольких людей сломана, искалечена. Сколько еще жертв нужно принести во имя благополучия Чаза Квилтера?
- Он ничего дурного не сделал, и я тоже. Мы только…
- Все было бы хорошо, - продолжал Линли, - но в пятницу вечером вы запаниковали. В пятницу ребенок родился - верно, Сесилия? - и ты начала звонить в школу. Ты звонила несколько раз. Он был тебе нужен, отчаянно нужен, да, Сесилия? И твое, и его будущее оказалось под угрозой. Все ваши планы рухнули.
- Нет!
- Ты надеялась, что Чазу все сойдет с рук, но такого поворота событий предусмотреть не могла. У тебя хватило сил бросить школу, пройти через беременность без его поддержки, ты готова была воспитывать его ребенка и спасти его репутацию ценой собственной. Да, в этом есть и мужество, и благородство. Но когда ты увидела своего ребенка, все изменилось. Ты же не знала, что такое синдром Аперта. - Линли распахнул медицинский справочник и показал Сесилии фотографию новорожденного. - Вогнутый череп. Несформировавшиеся глазницы. Вытянутый лоб. Сросшиеся пальцы на руках и ногах. Вероятность умственной…
- Прекратите! - завизжала Сесилия.
- Понадобится множество пластических операций, чтобы ребенок хотя бы внешне выглядел нормальным. Ирония, трагическая ирония этой ситуации заключается в том, что родной отец Чаза Квилтера считается лучшим специалистом страны в области пластической хирургии.
- Нет! - Сесилия рванулась вперед, схватила книгу, швырнула ее через всю комнату.
Линли не отступал:
- Чаз Квилтер подвел тебя, Сесилия? Когда он узнал о ребенке, он предпочел положить конец вашим отношениям?
- Ничего подобного! Он не такой! Вы его не знаете. Он меня любит! Любит!
- Любит? Он допустил, чтобы ты бросила школу, осталась без образования. Он допустил, чтобы ты в одиночестве прошла через беременность и роды…
- Он был здесь. Он приезжал. Он обещал, что будет навещать меня, и так и сделал, потому что он любит меня, он меня любит! - Из глаз девушки хлынули слезы.
- Он приезжал в тот день, когда у тебя начались роды?
Сесилия раскачивалась взад и вперед, отчаянно всхлипывая и зажимая кулаком рот. Одной рукой она обхватила свой локоть, поддерживая его, словно голову младенца.
- Он приезжал вечером во вторник, инспектор, - тихо заговорила миссис Стридер.
- Нет! - еще раз крикнула Сесилия, вцепляясь обеими руками в волосы.
Миссис Стридер с печалью и сочувствием посмотрела на нее:
- Сисси, нужно рассказать им всю правду.
- Нет, нет! Вы же обещали!
- Я бы молчала, если б это касалось только тебя и Чаза. Но если кто-то погиб, если произошло убийство…
- Не надо!
Линли терпеливо ждал рассказа миссис Стридер. Слова "вечером во вторник" эхом отдавались в его мозгу. Тот вечер Мэттью Уотли провел у полковника Боннэми. Джин отвезла его в школу, они опоздали к отбою. Когда мальчик махал ей на прощание, подъехал микроавтобус, свет его фар упал на Мэттью. Джин Боннэми видела автобус, значит, и его водитель успел рассмотреть Мэттью. Это и был тот ученик, о котором Мэттью упоминал в письме Джин Боннэми.
- Он приехал к нам во вторник вечером, - продолжала миссис Стридер. - Сисси уже увезли в больницу в Слоу. Он поехал в больницу, но там нам сказали, что роды продлятся еще много часов, и мы велели Чазу возвращаться в школу. Он многим рисковал, отлучаясь из школы без разрешения даже на короткое время. Тем более ему было опасно надолго задерживаться, особенно если учесть, как он сюда добирался.
- А как он сюда добирался? - уточнил Линли, заранее зная ответ.
- Он угнал микроавтобус.
Сделать это было несложно, подумал инспектор. Проник в контору Фрэнка Ортена, ключи открыто висели на стене. Элейн Роли сообщила, что ночь со вторника на среду Фрэнк Ортен провел у дочери, он всегда уезжал к ней по вторникам, так что в домике привратника некому было услышать, как выезжает из гаража микроавтобус. Чаз шел на риск, но он был в отчаянии, он был влюблен, его терзали угрызения совести. И этот риск оправдался, все шло как нельзя лучше, пока он не приехал обратно - и попался на глаза Мэттью Уотли. Мэттью Уотли представлял для него большую угрозу, чем любой другой из школьников. Этот мальчишка уже показал свою готовность действовать, не смиряясь со всеобщим пренебрежением к школьному уставу. Но поскольку правила нарушил сам Чаз Квилтер, старший префект, Мэттью уже не к кому было бы обратиться, даже если б он хотел и в этот раз соблюсти правила чести, не нарушив при этом неписаного кодекса молчания. Он не мог распорядиться информацией о Чазе Квилтере так, как прежде распорядился пленкой, уличавшей Клива Причарда. Ему оставалось только донести директору. Чаза ждало неминуемое исключение - и за связь с Сесилией, и за угнанный микроавтобус, и за покровительство Кливу Причарду. Может быть, ему бы оказали снисхождение, если б он провинился только однажды, но три преступления Локвуд не простил бы даже любимому старшему префекту. Вся будущность Чаза Квилтера зависела теперь от тринадцатилетнего мальчика, верившего в правила, пытавшегося хранить честь школы. Он должен был устранить эту опасность, чтобы спастись самому. Вечером в пятницу Чаз решил эту проблему. В субботу он снова позаимствовал микроавтобус и бросил тело на кладбище в Стоук-Поджес.
- Ты несколько раз звонила Чазу вечером в пятницу. - Линли повернулся к Сесилии. - Ты знала, что по вечерам в пятницу собирается клуб старшеклассников и что Чаз будет там. Для чего ты звонила ему?
- Ребенок! - с рыданием вырвалось у Сесилии.
- Тебе нужно было с кем-то поговорить, - мягко произнес Сент-Джеймс. - При такой трагедии человеку необходимо поговорить с кем-то близким, кого он любит.
- Он… Я не могла…
- Он был тебе нужен. Конечно-конечно. Это так понятно.
- Он приехал к тебе в субботу? - спросил Линли.
- Пожалуйста, не принуждайте меня! Чаз!
Линли оглянулся на миссис Стридер, но та покачала головой и, тревожно посмотрев на Сесилию, сказала:
- Меня в субботу здесь не было. Скажи им, Сесилия!
- Это не Чаз! Это не он! Он бы никогда… Я его знаю!
- В таком случае не нужно защищать его, верно? - подхватил Линли. - Если он приезжал сюда только затем, чтобы повидаться с тобой, зачем же скрывать правду?
- Это не он!
- Что произошло, когда он приехал? В котором часу это было?
Слезы грязными пятнами расплывались по лицу девушки.
- Это не он! Вы добиваетесь, чтобы я сказала, будто это он убил мальчика. Это не он. Я знаю! Я знаю его.
- Так докажи это мне. Скажи всю правду.