- А может быть, этот негр и есть убийца?.. Я бы его сразу узнал…
- Да, но, когда тебя допрашивал лейтенант, ты сказал, что не помнишь, как он выглядел. Почему?
Уолкер на мгновенье замолчал. Потом сказал:
- Я просто не думал, что это так важно. Но ведь и лейтенант больше не спрашивал о нём.
- Может быть, - согласился Брок. - Всех подробностей не упомнишь.
Уолкер почувствовал некоторое облегчение.
- Знаешь, если честно - всех подробностей я так и не вспомнил, как ни старался… Но объяснение этому убийству может быть только одно: всё произошло из-за ссоры между самими неграми.
- Негр… с бесшумным пистолетом? - удивился Брок.
- А почему бы и нет? Эта братия сейчас вооружена до зубов. И кольты у них есть, и бутылки с зажигательной смесью… Что бы ты ни говорил, это сделал кто-то из Гарлема. Может, из-за женщины…
Брока такая версия не убедила:
- Этих людей мог убить только сумасшедший.
- Тоже не исключено, - Уолкер, казалось, размышлял. - А может, здесь кроется вещь гораздо серьёзнее, чем мы предполагаем?
- Например?
- Один из убитых мог быть связан со спекулянтами героином. Место у них очень удобное. Сидя в своём ресторане, они спокойно могли передавать наркотик мелким торговцам. Может, они оба были в этом замешаны, но уж один точно. - Он говорил со всё большей горячностью. - Это же проще простого… Во всяком случае, тот, которого я нашёл раненным, в курсе всех дел. И знает хозяина, даю голову на отсечение, - Уолкеру явно понравилась новая версия. - Но боится назвать имена.
- Тебя-то он назвал, - напомнил ему Брок вполне дружелюбно.
Уолкер отмёл его замечание небрежным жестом:
- От страха он указал на первого, кого увидел. Им случайно оказался я.
- Конечно, - сказал Брок с восторженным удивлением. - Знаешь, по тебе сцена плачет!
- Ты мне не веришь?
Брок посмотрел на него как-то странно.
- Я тебе верю, конечно… Но всего несколько минут назад ты сказал, что всё это вышло из-за истории с его девчонкой.
На лице Уолкера появились красные пятна, глаза его сузились.
- Что это значит, дружище? Уж не допрос ли?
Брок пожал плечами.
- Я ведь говорил, чтобы ты мне ничего не рассказывал.
Уолкер заказал ещё рюмку и выпил залпом.
- Послушай, старина. Ты уж извини, если у меня нервы пошаливают… Ну, поставь себя на моё место! Если что случится, об меня и ноги никто вытирать не станет. Да, боже мой, я ведь рассказываю всё как было!.. Выхожу я из квартиры этой девки, а тут прямо на меня мчится какой-то негр. Я остановил его, чтобы узнать, в чём дело, а он возьми и скажи, мол, ищет полицейского, потому что у них в подвале взломщик.
- Если мне не изменяет память, ты только что рассказывал по-другому: ты вышел из квартиры этой девки и отправился в ресторан, где выпил чашку кофе. А негры тогда были ещё живы… Или я что-то путаю?
Уолкер изобразил на лице виноватое выражение:
- Я тебе не всё сказал… Эта сволочь украла у меня деньги… Двести долларов. И я вернулся к ней.
- Да, да… Но разве не ты говорил, что забыл, где она живёт?
- А ты как думал - неужели я стал бы им всё это объяснять? Что в служебное время занимаюсь такими делами и что меня можно обокрасть, как деревенского дурачка? Именно поэтому я и пошёл с негром, чтобы схватить взломщика: тогда у меня было бы оправдание за те полночи дежурства, которые я провёл чёрт знает где.
- Ага, теперь всё опять проясняется, - снова солгал Брок. - И в это время у тебя украли машину?
- Да, примерно в это время.
- Что касается совпадений, то ты побил все рекорды.
- А ты не веришь в случайности?
- Почему же? В расследовании убийств всегда сталкиваешься со случайностями и совпадениями. Мы сейчас как раз занимаемся распутыванием подобного дела…
Уолкер поднял на него глаза:
- Вы занимаетесь?..
- Случайностями и совпадениями, да.
- Ах вот как… - Уолкер силился улыбнуться. - Кстати, я именно об этом и хотел тебя спросить: что собирается предпринять уголовная комиссия? Но если это тайна…
- Я ведь уже сказал тебе: надо проверить некоторые, пока необъяснимые совпадения… Да, между прочим, зачем тебе сегодня понадобилось алиби?
- Я следил за третьим негром. Кто-то убил двоих, и он не остановится…
- Пожалуй, - кивнул Брок, - Я тоже мыслил бы так.
- И я подумал, что тот, кто убил двоих, убьёт и третьего, понимаешь? Поэтому я повсюду хожу за негром. Скорее из-за себя, чем из-за него; если убийца появится, он тут же окажется в моих руках. А если бы им оказался тот самый негр, что встретился мне ночью, я сразу узнал бы его… Тогда все подозрения с меня снимутся.
- Да, мы тоже предполагали это. Я имею в виду, что убийца попытается расправиться и с третьим негром.
- Ну ладно, если вы за ним следите сами, мне незачем стараться.
- Мы, если хочешь знать, не следим за ним. Следствие… э-э, находится в стадии планирования, как сказал бы инспектор нашей комиссии. - Брок с интересом посмотрел на Уолкера. - Значит, когда он сегодня утром отправился домой, ты его охранял?
- Да. И он, очевидно, заметил меня, по крайней мере, он позвонил адвокату фирмы "Шмидт и Шиндлер". Скорее всего этот негр видел меня из окна своей квартиры… Поэтому я сразу поехал к тебе, но дома тебя не оказалось, и я позвонил в твой участок: я подумал, что инспектор комиссии обязательно свяжется с тобой.
- О многом же ты успел подумать.
- Чего же ты хочешь?! - недовольно воскликнул Уолкер. - Я должен думать! Я попал в западню. А ты ещё надо мной издеваешься!
- Я только хочу помочь тебе, - сказал Брок.
- Почему же ты ведёшь себя так странно?
- Потому что я любопытен. Откуда тебе, например, известно, какое из окон его?
Уолкер ответил холодно:
- Этот мерзавец хочет засадить меня в тюрьму! О человеке, который задумал такое, я просто обязан знать всё.
- Безусловно, - сказал Брок. - И о нём, и о его девушке… А чего ты хочешь от меня сейчас? Ты как будто говорил по телефону, что хочешь просить меня ещё о каком-то одолжении?
- Мне нужно найти ту девку, чтобы иметь полное алиби.
- Ты думаешь, она подтвердит твоё алиби?
- Да. Если она поймёт, что для неё выгодно…
- Гм, гм… И чем я могу тебе помочь?
- Прижми здешних альфонсов. Кто-нибудь из них да знает, в какую щель она спряталась. Им известно, что я пока отстранён от службы, и мне не хочется доходить с ними до крайностей, ты ведь мой кулак знаешь…
Брок кивнул:
- О'кэй, Мэтт, не исключено, что я смогу тебе помочь. Мы тоже её ищем.
Уолкер резко повернулся к нему:
- Почему?
- Потому что и нам важно, чтобы у тебя было надёжное алиби… Но всё-таки что ты о ней помнишь?
- Знаешь, не очень-то много, - признался он. - С того момента, как мы с ней выпили в "Карнавал-баре", вся плёнка засвечена.
- Не подсыпала ли она тебе чего в виски?
- Нет, не думаю.
- Ну и что случилось, когда ты вернулся к ней за деньгами?
- Она успела смотаться.
- Вот как.
- Да, кстати… Зовут её Кэти. Блондинка, крашеная. Глаза карие, рост сто шестьдесят пять - сто шестьдесят восемь. Лет - около тридцати…
Брок внимательно слушал его.
- Она наверняка не из Нью-Йорка, - продолжал Уолкер. - Может быть, даже из Британии: говорит с сильным английским акцентом.
- А квартира?
- Я смутно припоминаю, что-то вроде меблированных комнат…
- Что станем делать, если найдём её?
- Я хочу сам поговорить с ней.
- Если её найду я, может, это и удастся устроить.
- Спасибо, Брок, - Уолкер подозвал бармена и заплатил по счёту. - Как дела у Дженни?
- Хорошо… А ты нашёл свою машину?
- Что?.. Ах да! Я думал, ты в курсе… На другой день её нашли. На 34-й стрит. На том же самом месте, где я её оставил. Кто-то попользовался ею, но догадался вернуть. Почуял, видимо, неладное, негодяй.
- Негодяй; но человек очень вежливый и щепетильный. Привести машину туда, где она была украдена, - на это не каждый способен.
Уолкер безразлично пожал плечами.
- Машина была закрыта? - поинтересовался Брок.
- Забыл спросить, - равнодушно ответил Уолкер и поднялся. - Передай привет Дженни.
- Обязательно. - Брок посмотрел ему вслед и подумал: "Благодари бога, Мэтт, что я твой шурин! Не то бы…" - он даже не решился закончить эту мысль. Увидев, что Уолкер обернулся и помахал рукой, Брок крикнул ему: - Будь осторожнее, Мэтт. Особенно насчёт случайных совпадений…
Когда Уолкер оказался на улице, было четверть десятого. Конечно, стоило посидеть в тепле подольше, хотя бы до десяти, но скрытые намёки шурина действовали ему на нервы.
…Таймс-сквер был ярко освещён. Манили и зазывали огни реклам.
Уолкер подошёл к своей машине. Это был длинный серебристо-серый "бьюик-ривьера". Ему невольно вспомнилось замечание лейтенанта Бэкера: "Чересчур шикарная коляска для обыкновенного детектива". Да, такие покупки можно оплатить, если только умеешь "играть в жмурки", делая вид, что не видишь, как кто-то обделывает свои незаконные делишки… Так устроен мир, и не ему менять заведённого порядка. Он всего-навсего воет вместе с волками…
Уолкер сел в машину и поехал по Бродвею…
Жалюзи на окнах квартиры, в которой жил негр, были опущены, но сквозь прорези пробивался свет. "Значит, птичка не улетела", - подумал Уолкер.
Он вышел из машины и направился в бар на углу. Там отыскал в телефонной книге номер Линды Лу Коллинз. Бросил в автомат никелевую монету, набрал номер.
- Джимми? - услышал он озабоченный женский голос и, не говоря ни слова, повесил трубку.
Когда он снова оказался на улице, то вдруг подумал о том, как изменились эти места со времён его юности. Тогда здесь жили только белые. Теперь гетто наступало. Гарлем уже успел поглотить противоположную сторону улицы. На этой пока ещё жили белые, но никто не мог запретить неграм появляться здесь. "Демографический взрыв", - вспомнил он название одной из статей "Нью-Йорк пост". Ох уж эти негры! Скоро дойдёт до того, что они будут жить на реке, на баржах.
Он медленно поехал по Бродвею к центру города. Начиная со 145-й стрит, пуэрториканцы, вытесняемые неграми, отодвигали дальше на юг немцев и французов, живших здесь раньше. На северо-востоке Гарлем трещал по всем швам… Но это его не касается, пусть об этом болит голова у отцов города и разных там архитекторов. "Хорошо этим ниггерам только на кладбище…" - подумал он.
Здесь, на Бродвее, он чувствовал себя в своей тарелке - в мире воров и проституток, альфонсов и букмекеров, актёров без ангажемента.
…Далеко на юго-востоке Манхаттана, где дома стоят в окружении деревьев, Уолкер остановился перед современным кирпичным зданием. Поставив машину на стоянке, вошёл в дом.
В удобном бесшумном лифте поднялся на четвёртый этаж, от: крыл полированную дверь квартиры и оказался в прекрасно обставленной комнате. Громадное окно во всю стену было занавешено жёлтыми гардинами. На полу лежал ковёр ручной работы. Изящная мебель была сделана на заказ. В книжном шкафу стояли книги на немецком и французском языках. На широком диване лежала женщина и смотрела телевизор. Длинные чёрные волосы были схвачены широким испанским гребнем.
- Что с тобой? Опять чего-нибудь приключилось? - спросила она вместо приветствия. Женщина говорила с сильным акцентом.
- Эва, ты же знаешь, как мне сейчас трудно! - ответил Уолкер.
- О-ла-ла! - Её зелёные глаза смеялись. - Можешь хоть на минуту забыть обо всём?!. Знаешь, сейчас ты похож на вагнеровского героя. Ну вылитый Зигфрид! Строен, строг, молчалив…
- А ты стала чересчур болтлива, - проворчал он. - Принеси-ка мне лучше тот свёрток, что я у тебя оставлял.
- А не поздно сейчас? - спросила она. - Ты ведь говорил, что это вещественное доказательство и что ты хочешь отвезти пакет в участок. Но в эти часы там никого из начальников уже нет… Одни дежурные.
Он стоял как вкопанный и молча смотрел на Эву. В глазах его загорелись холодные огоньки.
- Ты ведь знаешь, у меня часто ночные дежурства…
- Да, да, конечно, - быстро согласилась она и исчезла в соседней комнате.
Уолкер вышел из гостиной в коридор и от нечего делать стал рассматривать путеводитель по Вашингтону, почему-то валявшийся на телефонном столике. Когда ожидание наскучило, он прошёл через гостиную и бесшумно открыл дверь спальни.
Эва стояла перед кроватью и что-то разглядывала, склонив голову набок.
Услышав его шаги, она испуганно оглянулась. Побледнела.
Взгляд Уолкера остановился на пистолете 32-го калибра со свинченным глушителем, который лежал на куске плотной бумаги. Уолкер грустно усмехнулся.
- Ты оказалась слишком любопытной… как жена Лота.
Эва молча отошла к стене.
- Боже мой! - прошептала она. - Значит, это ты убил тех двоих. Убил… из этого пистолета. Ты, ты…
- Не стоило утруждать себя и сверх всякой меры интересоваться чужими делами, - сказал он, приближаясь к ней. - Поступить так неосторожно… Мне очень жаль тебя… - Медленно протянув левую руку, он схватил её за отвороты халата и потянул к себе.
Она не сопротивлялась. На это у неё не было ни сил, ни воли.
Уолкер бил её по лицу методично то ладонью, то тыльной стороной руки. Казалось, он сам не понимал, что делает…
Наконец, собрав последние силы, она прошептала:
- Ты убьёшь меня…
Слова эти подействовали на него отрезвляюще: он отпустил её и отошёл на несколько шагов. Она упала на ковёр; ей казалось, что пол качается, как палуба корабля.
- Лучше убей, убей меня, - еле слышно проговорила она. - Не то я сообщу в полицию, что этих двоих убил ты.
- А я сообщу в ФБР, что ты красная шпионка. Твои родители каждый год ездят на родину в Югославию - этого вполне достаточно. Как ты докажешь, что твоя квартира не явка?
Подобие усмешки появилось на её лице.
- В это никто… никто не поверит. Не поверят, что я… А ты убийца. И я сообщу…
- Тогда я оповещу югославское землячество и ООН, что ты не только их переводчица, но и наш осведомитель. А тебя со мной видели часто. И если я скажу, что мы тебя завербовали, мне поверят скорее, чем тебе. И раньше, чем докажут, что я убил этих негров… Тут тебе никакое знание семи языков не поможет! Ясно?
Она разрыдалась.
- Убей меня! - умоляла она слабым голосом. - Лучше убей! Но не клевещи на меня. Если ты сделаешь это, жизнь моя станет невыносимой…
- Наверное… - сказал он.
- Прости меня… Я ничего никому не скажу. Сделаю всё, как ты прикажешь. Только не говори, что я осведомитель! Я не выдам тебя!..
Она сдалась очень быстро.
- Я этого и не боялся, - сказал он сухо, бросив взгляд на часы.
Полночь.
Он взял пистолет с глушителем, сунул в карман пальто и посмотрел на Эву с невесёлой улыбкой.
- Не стоило тебе делать этого…
Она не ответила.
- Ладно, ещё увидимся.
Эва только всхлипывала.
Не попрощавшись, он вышел из квартиры. Медленно шагнул к лифту. "В случае чего, - подумал он, - Эва тоже подтвердит алиби. Теперь есть два свидетеля, и не черномазых, а белых, стопроцентных белых: Брок и Эва. Но самое главное: теперь вообще могут не понадобиться свидетели. Пусть хоть все поголовно думают, что я убийца. Если это не доказано - этого нет! И снова буду работать в полиции, словно ничего не случилась".
"Биг-Бэсс-клаб" находился в самом сердце Гарлема. Перед главным входом стоял гигантский контрабас, а рядом в зеркальной витрине можно было полюбоваться фотографиями выступавших здесь звёзд.
Посетители сразу попадали в огромный зал. В центре зала большая стойка имела опять-таки форму контрабаса.
Попасть сюда мог каждый, кто был при деньгах. Завсегдатаи - гангстеры, рэкетиры, игроки, сутенёры - отнюдь не были украшением бара. Последние тщательно охраняли свои гаремы; у каждого в кармане нож, а то и пистолет; на лице - следы былых стычек. Атмосфера была постоянно накалена. В прокуренном, пропахшем виски зале в любой момент можно было нарваться на неприятность…
Случайные посетители сидели у стойки и за столиками, пили, ели, слушали музыку, болтали, подчас не ведая, куда они попали!
Уолкер вошёл в бар в ту минуту, когда Линда Лу пела: "Иди ко мне, мой трогательный мальчик, сожми мне руки, обними…"
Она стояла в голубоватом свете прожектора рядом с роялем. На ней было тонкое ярко-красное платье.
Она пела для одного Джимми, сидевшего у самой эстрады рядом с хозяином подпольной лотереи и его расфранчённой красоткой.
Линда Лу сразу заметила вошедшего. Появление Уолкера не удивило её. Белые заглядывали сюда нередко: музыканты, гангстеры, жадные до сенсации туристы.
Метрдотель, негр высокого роста и атлетического сложения, пошёл по направлению к Уолкеру и предупредил, что все места заняты.
Уолкер с улыбкой предъявил ему дубликат жетона.
Метрдотель испытующе взглянул на детектива:
- Вы ищете кого-нибудь?
- Нет. Хочу посидеть, развлечься…
- Желаю приятно провести время.
Уолкер прошёл в зал, огляделся и увидел Джимми. Отыскал укромное место у стены, сел в кресло.
Линда насторожилась и искоса наблюдала за белым. Похлопали ей жидко. Не потому, что не понравилось её пение - здесь не любили хлопать.
В перерыве она подсела к Джимми и, наклонившись к нему, прошептала на ухо:
- Там, сзади, у стены, сидит белый: он как-то странно посматривает на нас… Давно уже… Пережди немного, а потом оглянись. Я скажу - когда.
Джимми мог и не оглядываться - он твёрдо знал, кто следит за ними.
Когда Уолкер повернулся к человеку, сидевшему рядом, и стал о чём-то с ним говорить, Линда прошептала:
- Сейчас!..
Джимми быстро оглянулся. Взгляд его пробуравил зал и упёрся в Уолкера.
- Это он, - тихо сказал Джимми.
Линда обеспокоенно прошептала:
- Сейчас ты будешь делать то, что я скажу… Встань, словно ты уходишь. Поцелуй меня на прощанье, а сам пройди к бару и сядь за стойку - там он тебя не тронет. Я хочу увидеть, пойдёт ли он за тобой.
Джимми посмотрел на неё долгим взглядом:
- Ты что, до сих пор не веришь мне, а?
- Милый, не надо спорить! У меня возник план…
- Ну ладно, - Джимми встал, наклонился к ней, поцеловал. - Дай бог, чтоб это был удачный план…
Линда наблюдала, как Джимми медленно направился к бару. Лихорадочно размышляя, она пришла к решению - переговорить с Уолкером и выяснить всё раз и навсегда. Она видела, как Уолкер незаметно приблизился к выходу.
Оглянувшись, Линда подозвала метрдотеля.
- Кто этот белый, который только что вышел?
- Коп. Он вас обидел?
- Нет, но он преследует моего друга… Я хочу поговорить с ним.
Метрдотель оглянулся: Уолкер исчез.
- Ушёл…
- Нет, он, наверное, у стойки. Я велела Джимми сесть там…
- Хорошо, сестра, я позову его. Но, если вы с ним не поладите, мигните мне.
Она улыбнулась:
- Спасибо, генерал!
Уолкер на мгновенье опешил, заметив у стойки Джимми, и остановился в нерешительности.
В это время к нему приблизился метрдотель:
- С вами хочет побеседовать дама…