Потом обошел идущую впереди тяжелую машину, набрал скорость и, проверив, нет ли кого сзади, ушел вперёд.
И козе понятно. И ежу понятно. Короче, обоим этим животным из современного русского фольклора понятно, что не ждал никто во Владимире Дмитрия Георгиевича Совина. Не жаждал с ним встречи. И на самом деле звонили ему из столицы нашей Родины города-героя Москвы. И если бы не последний разговор с Глебовым, когда они оба восстановили обстоятельства катастрофы, Бог весть, чем закончилась бы эта поездка…
Совин выбрал момент, резко развернулся на сто восемьдесят градусов и погнал машину обратно, в столицу.
На горочке дружка рядом с дружкой, как шерочка с машерочкой, стояли два автомобиля: автомобиль "урал" и красный автомобиль "жигули" с желтой кляксой на заднем правом крыле и номером 913. Два человека активно общались, судя по размаху рук. Машину Совина они даже не заметили.
Если бы Дмитрий Совин был всепрощенцем, он бы мог даже пожалеть этих ребят. Ведь не исключено, что они попытаются дождаться его возвращения из древнего города Владимира. Скорее всего, так и будет. Ведь они считают, что задуманная операция сорвалась случайно. А из этого - по их логике - следует, что Совин сейчас едет во Владимир. А поскольку "место встречи изменить нельзя", то на этом самом месте можно Совина подхватить и вновь вести к месту следующей запланированной катастрофы.
А ведь им, бедолагам, сегодня вечером докладываться Заказчику.
"Ай-яй-яй, как всё запущено!" - посетовал Совин.
* * *
Только дома он понял, как его вымотала эта история. Да еще почти бессонная ночь. Совин понял, что если не выспится, то сыщик из него будет никакой.
"Какая Маша? Уже никакая!" - определил свое состояние Дмитрий Георгиевич словами из известного анекдота. Он запер дверь на все, на что только можно было ее запереть, прислонил к ней поставленный вверх ногами стул - он упадет и загрохочет, если кто-то вдруг дверь всё-таки откроет, - положил рядом с собой взведенный арбалет и уснул.
К вечеру он проснется и сядет за компьютер. Подвести итоги. Как обычно.
Вечер двадцать шестой
ПЯТНИЦА, 29 МАЯ
Удивительный вечер. Удивительный!
Совин не был большим любителем кроссвордов. Но его работа в известной степени напоминала кроссворд или шахматную головоломку. Дается тема, на которую следует написать хороший рекламный текст. После раздумий и самого процесса работы появляется результат в виде готового текста. И если он действительно хорош, внутри образовывается удивительной приятности чувство.
Сейчас же удовольствие было неизмеримо большим. И даже не удовольствие, а… Это сложно определить, но было хорошо.
* * *
С какой башкой Совин проснулся утром, не описать. Но время не ждёт, как сказал Джек Лондон. Очень быстро: завтрак, стоянка автомашин и - вперед, на Сиреневый бульвар.
На обход девятнадцати квартир в подъезде, где двадцатая по-прежнему была опечатана, времени много не потребовалось. Девятнадцать раз представиться, задать девятнадцать вопросов, получить девятнадцать одинаковых отрицательных ответов: нет, в тот вечер от нас в половине первого гости не выходили. И никого похожего на них мы вовсе не знаем. Точка. Здесь все ясно. В машину!
* * *
Совин опаздывал к дому Толстого и поэтому включил прослушивание эфира раньше, в надежде успеть. Но крайне ограниченная зона передачи сигнала не позволяла услышать происходящее в квартире Клевцова издалека. Сигнал появился только метрах в двухстах от дома.
Совин немного опоздал. Толстый уже разговаривал по телефону. С женщиной.
Дмитрий включил загодя подключенный к приемнику диктофон.
- …пропали, не звонили. - Дмитрий начал прослушивание с этого обрывка фразы, произнесённой голосом Клевцова.
- Ладно, не дёргайся, - отозвался молодой женский голос: - Твоё дело - провести концерт, дать статьи. И чтобы тираж вовремя пошёл в продажу. И второй тираж заказывай. Сегодня же. Мне, что ли, тебя учить! Успеем - всё в порядке. И с другой проблемой все уладим. С другими людьми, конечно.
- Зря я тебя тогда подвез. Если бы ты не села в машину…
- Зря подвез, говоришь? Да ты и сегодня был бы на побегушках. И в нищете.
- Зато спал бы спокойно.
- Что ж теперь об этом говорить. Раньше нужно было думать. А может быть, ты в сторону решил уйти?
- Я бы ушёл. Да курящих много развелось, которые без сигарет. А я, как на грех, не курю. Ты сама знаешь.
- Правильно соображаешь. Главное, чтобы к нужному человеку подошли.
- Ты-то в этом понимаешь.
- Всё, хватит! - закончила собеседница нехороший, но абсолютно непонятный Совину разговор. - Делай всё, как договорились. Мне не звони. Я сама позвоню. - И повесила трубку.
Совин резко переключился на прослушивание квартиры.
- Сука! - выругался Толстый и повторил снова: - Сука! - И разразился тирадой абсолютно непечатных выражений, что никак не соответствовало его облику интеллигентного человека.
Ничего больше не происходило в квартире Клевцова в течение получаса. А спустя полчаса он сошёл вниз, сел в свою иномарку и уехал.
Совин не поехал за ним. Не было резона. Зато был большой смысл осмыслить ("Как сказано!" - сыронизировал над собой Совин) довольно бурные события последних дней и часов. И лучше не дома. Мало ли, кто его мог там ждать…
* * *
Лучшего места для размышлений, чем дебри Измайловского парка, и придумать нельзя.
Однако, приехав в эти самые дебри, Дмитрий осознал: в голове такой сумбур, преступление запутано в такой клубок, что непонятно, за какую ниточку надо тянуть, чтобы распутать этот клубок.
С другой стороны, ниточек, конечно, торчало множество, загадок стояло еще больше: Клевцов и Снегирёва, Клевцов и шофер-убийца Чертков, адвокат из Владимира и Клевцов, убийство Нины Власовны, убийство Володи Андреева, неизвестная женщина, явно замешанная в преступлении…
Много ниточек, много. Но реально потянуть можно за очень немногие. И вопросы задавать можно очень немногим людям. Если, конечно, хочешь получить ответ. Ведь и Толстого спрашивать можно, только он ведь ничего не ответит да еще плохих парней подошлет для разговора. Опять.
Если быть реалистом, то вопросы действительно можно задать сейчас только двум людям. Во-первых, адвокату Сергееву из древнего русского города Владимира. При условии, что он на самом деле испуган. Кстати, не факт, что это так.
Во-вторых, есть еще один человек, который пусть очень косвенно, но всё-таки имеет отношение к расследуемому делу. Это Настя, девушка Владика Семенова. Тем более что нарисовалось в мозгу Совина одно упущение в ситуации с Владиком.
Как Владик вышел на Толстого? Не будучи человеком тусовки, попасть в неё сложно. Сложно найти нужного человека. Сложно. А Владик нашел. Как? И почему он, будучи человеком честным, не поднял скандал по поводу того, что его стихи использовались в записи фальшивых песен "Марины Снегиревой"?
К чему терзаться вопросом, когда можно спросить? Совин набрал номер домашнего телефона Насти.
- Вас слушают, - ответил мягкий женский голос. Мама.
- Здравствуйте. Настю будьте любезны.
- Настю? А ее нет.
- Простите, а где она?
Совин получил ответ, что Насти нет дома, что будет она дня через три, что Настя уехала к родственникам. Вежливо поблагодарил. Выключил свой сотовый телефон. Закурил.
* * *
В детективах Микки Спилейна частный детектив Майк Хаммер часто упоминал о том, как складывается мозаика, как восстанавливается картина преступления. Совин об этом, читал.
Сейчас, сидя у своего компьютера, он почувствовал это на самом себе. Кстати, очень интересный процесс…
Картинка начинала складываться. Точнее говоря, сложилась, почти сложилась картинка. Но только в мозгу. Умозрительно. Бездоказательно. А хотелось и доказательств, и полной ясности. И в конце концов, просто понимания: как, почему и зачем.
Строго говоря, вопросы "почему?" и "зачем?" не стояли. В этом деле главную роль играли деньги. А вот вопрос "как?" был очень интересным. И требовал ответа…
Вечер двадцать седьмой
СУББОТА, 30 МАЯ
"Тихо! Чапай думать будет!!" - цитатой из бессмертного фильма шепотом рявкнул себе супермен Совин. И принялся думать, прихлебывая чай и постреливая из дробовика по DOOMовским монстрам. После беготни по мрачным коридорам бессмертной игры-"стрелялки" организм получал небольшую встряску и думалось лучше.
"Экий, однако, каламбурчик! "Думать" - значит, играть в ДУМ", - улыбнулся внезапно пришедшей мысли Совин.
Мотающиеся по экрану монстры грязно ругались. Шум и пальба стояли несусветные. За окнами зажигались огни. Дмитрий Георгиевич готовил себя к работе.
Только сидел он не дома, а в своём рабочем кабинете. Охранник внизу давал не стопроцентные, но достаточно серьёзные гарантии того, что ночь у Совина будет спокойная, без нежелательных визитов. Тем более что машина стояла на стоянке, не на той, заметим, где стояла всегда, а на совершенно другой.
На работу Совин приехал на такси, по дороге оглядывался да ещё попетлял, отрываясь от возможной слежки. Никакой слежки он не заметил, но чем чёрт не шутит, когда Бог спит!.. Опять же - бережёного Бог бережёт…
* * *
Иногда Совин почему-то любил спать на полу. Бросал на ковер подушку, брал старый овчинный тулуп, ставил рядом пепельницу. Все предметы в комнате снизу смотрелись иначе, появлялось какое-то ощущение новизны и необычности.
Он вспоминал, как однажды в студенческие годы в каникулы со свои приятелем три дня прожил на шкафу. Самым натуральным образом. Спускались они только затем, чтобы сварить пельмени да, пардон, по зову организма. Даже ели и спали на шкафу. Как ни смешно это сейчас вспоминать, но было интересно, как будто они находились совсем в другой, незнакомой, комнате…
Сегодняшнее утро началось как раз с того, что Совина разбудила некая помятость в боках. Сон на полу не располагал к тому, чтобы проспать, например, до двенадцати. Даже до десяти. Что, собственно, Совину и требовалось.
Сегодня он спал ночь на полу не для удовольствия, а для раннего просыпания. Чего с успехом и добился. Учитывая, понятно, все иные задействованные для пробуждения совинского организма средства - радиоприемник и будильник в кастрюле.
Сегодня, увы, была суббота. Нерабочий день, мертвый. Нужно было идти к Палычу. А это значит - получить взбучку и от самого хозяина дома, и от его жены. От Натальи.
Совин с Татьяной не навещали друзей почти Полгода, хотя приглашаемы ("Вот это словечко!" - подивился себе текстовик-рекламщик) были постоянно. Вечная загруженность помешала даже присутствовать у Натальи на дне рождения. И за это прегрешение Дмитрий не без оснований ожидал качественной женской мести. При всем том, что отношения с Натальей у Совина были исключительно хорошими, совсем как у брата и сестры.
Конечно, в рабочий день позвонил бы Дмитрий Палычу на работу, пообедали бы вдвоём, поговорили бы. Но сегодня суббота. А завтра и вовсе воскресенье. А время не ждет!..
Совин набрал номер Корзуновых. Ответила Наталья.
- Привет, Наташ. Это Дима.
- Какой такой Дима? - язвительно осведомились на другом конце телефонного провода.
- Совин.
- Ах, Совин! А я-то не узнала!
- Долго жить буду, - не нашел лучшего ответа Дмитрий.
- Если я тебя, паразита, раньше не пришибу!
"А ведь и пришибёт, - подумал Совин. - Женщина она крупная и "беспощадная к врагам рейха". И "характер нордический, твёрдый"".
- Да ладно тебе ругаться, Наташ, - миролюбиво предложил Совин. И льстиво добавил: - А я вот в гости к вам собрался. Соскучился. Сто лет ведь не виделись.
- Ты мне еще какую-нибудь сказочку расскажи. "Соскучился"! От Кольки что-то нужно. Причём сильно нужно. Вот и собрался.
- Нет, правда соскучился, - робко запротестовал Дмитрий.
- Чтоб с Татьяной был! Понял?
- Обязательно, Наташ. Так я еду?
- Езжай, паразит. К часу чтобы был - обедать будем.
- А Палыч-то где? Он будет?
- То есть ты все-таки соскучился? - уточнила Наталья.
- Многажды претерпеваю, - неискренне пожаловался Совин и тихонько положил трубку.
Конечно, Татьяну он с собой брать не собирался. Дела его приняли нежелательный оборот, и подставлять любимую женщину Совина не заставит никто. Даже Наталья.
* * *
До часу было ещё далеко. Оставалось время потрудиться на ниве частных расследований. Совин прихватил все отснятые пленки и махнул на машине в ближайшую фотолабораторию - сдать их для проявки и печати.
За стойкой скучала девушка. То есть она, конечно, как бы работала. Принимала заказы, выдавала готовые снимки и проявленные пленки. Но как-то без энтузиазма и любви к клиенту. Девушка была молода, и по возрасту ну никак не могла пройти горнило того, что лет десять назад гордо именовалось "советской торговлей". А это гордое название было синонимом неприкрытого хамства и абсолютного презрения к покупателю.
Но, может быть, это у нее наследственное, может быть, в "советской торговле" трудились ее родители?
Эта горестная мысль Совина о тяжёлой наследственности, а также лицо девушки ясно говорили о том, что придется идти на финансовые жертвы. За две зеленоватые бумажки, достоинством в десять условных единиц каждая, девушка взялась выполнить заказ в течение часа.
Что и было проделано, пока Дмитрий бесцельно шатался по близлежащим магазинам.
Снимки получились неплохие. Дмитрий снова вскочил на железного коня и махнул на работу, где можно было бы эти фотографии отсканировать. Зачем на радиостанции присутствовал сканер - неясно. Но он присутствовал. Дмитрий отсканировал интересующие его снимки, перекинул их на дискеты. Позже он с ними поработает. А сейчас пора ехать к Корзуновым.
* * *
- Ну и почему ты один? Где Татьяна? - Наталья встретила Совина на пороге в фартуке и подбоченясь.
- У матери, - соврал Совин. - Дела там у неё.
- Врёшь ты все, Димка, - грустно констатировала Наталья. - Ладно, как хочешь, это твои дела. Заходи.
- Дядя Дима! - Из комнаты выбежала семилетняя Женька. - А я вас по радио слышала!
- По радио? Было такое дело, рекламу делали - пришлось самому читать. Клиент мой голос заказал. Ну да ладно. Дитям мороженое, бабе - цветы, - плоховато имитируя Лелика из "Бриллиантовой руки", сообщил Совин. И вручил означенные подношения.
Розы достались Наталье, мороженое - Женьке. Девочка ушлёпала в свою комнату, тем самым избавив дядю Диму на некоторое время от своих неизбежных вопросов.
Из кухни вальяжно вышел глава семьи. В фартуке. Руки по локоть в муке.
- Торт делают!.. - догадался сладкоежка-Совин. - Это радует.
Поздоровались.
- Сама все доделаешь, ладно, Наташ?… - вкрадчиво мурлыкнул грозной супруге Палыч. - А мы пока покурим…
В кабинете - была такая роскошь в этой трехкомнатной квартире - Палыч пошарил за книгами, достал початую бутылку коньяку, два коньячных, широких, сужающихся кверху бокала. Плеснул по чуть-чуть. Совин на время решил забыть, что он за рулем, отхлебнул коньяку, покатал его во рту, почмокал, вдохнул запах напитка, возвел очи к потолку, всем своим видом показывая, что коньяк хорош.
- Ну ты, эстет! - отреагировал хозяин на пантомиму Совина. - Чего припёрся-то?
- Какой ты нетактичный всё-таки, - тяжело вздохнул Дмитрий. - И что самое страшное, тебя ведь уже не перевоспитаешь.
- Болтай-болтай. Чего надо?
- Ладно, раз так - бери ручку и записывай. Где-то в марте тремя пьяными подростками был забит насмерть некий Владислав Семенов. Подростков (Совин делал ударение на первой в слове букве "о") нашли сразу. Посадили. Мне нужны их имена. Это первое. Второе: адреса мест заключения. Третье: свидание со всеми тремя.
- И ключ от квартиры, где деньги лежат? - печально осведомился подполковник Корзунов.
- Денег у тебя, мента, нетути. Так что и ключ мне твой не нужен.
- И когда тебе это все нужно?
- Вчера.
Палыч пригорюнился
- Палыч, надо. Мне не хотелось бы тебя так напрягать, но деваться некуда. И не к кому идти.
- Я, конечно, напрягусь. Но в любом случае - информация будет не раньше вечера понедельника. А что случилось? Не расскажешь?
- Не расскажу. Пока.
- А потом?
- А потом, Палыч, сдается мне, что твоя помощь понадобится. И не только твоя. Может быть, и парней в камуфляже и масках придется вызывать на подмогу.
- Что, все так серьёзно?
- Не исключено.
- Слышь, Димка, а тебя не убьют? - тихо спросил подполковник. - Может, это… посерьёзнее как-нибудь к твоим вопросам подойти? Может, все-таки расскажешь?
- Спасибо, Палыч. Ты настоящий друг. Это я не шучу, так что ты не обижайся. Меня два раза уже пытались убить. Я думаю, что третьей попытки не будет. Не оттого, что они не хотят, а от того, что у них просто не получится со мной встретиться, где бы они меня ни искали. Сегодня я ночую на работе. Завтра, возможно, у тебя. Ты уж извини за такую наглость. А потом съезжу по адресам, которые ты мне дашь.
- В зону?
- Да, Палыч. И ты мне еще три письма к начальникам колоний напишешь, чтобы я смог с этими ребятами встретиться. На фирменном бланке. С печатью и подписью. Ну, типа, журналистское расследование, цикл программ и тому подобное. Сам додумаешь. Ученого учить - только портить. Ведь напишешь?
- Мне башку свинтят, если узнают. Может быть, как-нибудь без писем, а?
- Не свинтят. Думаю, тебе такое дело в руки приплывёт, что тебе всё простят.
- Смотри, Дима.
- Палыч, я тебя когда-нибудь подставлял? Нет. И в этот раз не подставлю. Давай ещё по чуть-чуть, прячь коньяк и пошли обедать…
Хозяин кабинета тщательно замаскировал заветную бутылку и бокалы.
- Ну, выпили, мужички? - встретила их Наталья.
Мужички попытались сделать честные глаза.
- Вы мне глазки не стройте, Шерлоки Холмсы занюханные, Эркюли Пуары примитивные. Я жена. Я вас, подлецов, насквозь вижу. И бутылку вашу за книгами тоже. Давай, Николай, тащи остатки, допьём, и я с вами тоже выпью.
- Палыч, ты от нее деньги в ствол пистолета не прячешь? Помнишь в "Месте встречи…" сыщик один?…
- Вы ещё заминируйте что-нибудь в квартире! - отозвалась Наталья. - Лейтенанты Коломбы! Миссисы Марплы! - Подумала мгновение и добавила в сердцах: - Блин!
Палыч построился по стойке "смирно" и печатным парадным шагом ушел за остатками коньяка.
- Вот так-то лучше, - сообщила ему вслед супруга. - Садись, Дим, на своё место. Рассказывай, как сам-то. Только не ври.
- В другой раз, Наташа. Вот дельце одно закончу, тогда и расскажу.
- Договорились. Не хочешь рассказывать, не надо. Давай просто поболтаем. Как там Татьяна?