Глава девятнадцатая
К огромному разочарованию Нинель Александровны, Пётр Аркадьевич негативно отнёсся к идее проведения шоу с использованием ювелирных украшений из его коллекции.
Когда она заговорила о том, что как было бы великолепно, если бы он согласился дать на один вечер драгоценности для восточных костюмов девушек, муж нахмурился и сказал:
– Вот на это не рассчитывай. Не для твоих девиц создавал коллекцию и не собираюсь её демонстрировать. Это глупо и небезопасно. Слишком много желающих появилось до моих сокровищ. Ни с кем делиться не намерен. Серебро и золото принадлежат мне, и я знаю, как им распорядиться.
– Не понимаю, – обиженным тоном сказала Нинель Александровна. – Я до сих пор думала, что ювелирная коллекция принадлежит нам обоим. Ты кого имеешь в виду?
– Мне уже несколько раз забрасывал удочки насчёт своей доли сынок. Ему нужны деньги, а он не знает, где их достать. Работать не хочет, а чужое добро ему не даёт покоя.
– Володька? – глаза Нинель Александровны округлились от удивления. – Да он наркоман. Ему, наверное, не на что уколоться, для этого он ходит вокруг тебя. Какое он имеет право на нашу собственность? Ты двадцать пять лет живёшь со мной. Твой сын – отрезанный ломоть. Он не маленький мальчик, чтобы ему оказывать материальную поддержку. Откуда он узнал, что у тебя есть драгоценности?
– Узнал. Последнее время зачастил ко мне на работу. Один раз, когда меня не было на месте, пришёл, и секретарша, по доброте душевной, разрешила дождаться меня в кабинете. Открыла Володьке дверь и оставила его там. Он находился в нём два часа, заглянул в сейф. Я пришёл и вижу: сидит перед ним и рассматривает содержимое. Я чуть с ума не сошёл. Спрашиваю: – Как ты смел в кабинете хозяйничать? Почему открыл сейф? Он ответил, что шкаф у меня не очень-то сложный, что для такой богатой коллекции нужно приобрести ящик надёжнее, да к тому же, говорит, связка ключей на столе лежала. Богатая, говорит, у тебя коллекция, поделись со мной хотя бы третьей частью. Я его, конечно, выпер, секретаршу отругал, а сам теперь думаю: небезопасно такое богатство на работе оставлять. Что ему стоило, бывшему уголовнику, снять слепки ключей? Перевезу шкаф домой, поставлю квартиру на охрану. Тебе на шоу украшения не даю, нечего демонстрировать драгоценности, спокойнее жить будет. Время сейчас непонятное, подумаю, как их сбыть. Надёжней всего хранить валюту в заграничном банке.
– Уж не собираешься ли ты уехать за границу?
– Пока нет, но мысли такие приходят. Давай уедем с тобой вместе, денег нам на всю оставшуюся жизнь хватит, будем жить без проблем, где ты захочешь.
– Нет, я никуда не поеду, мне здесь неплохо.
– Да, я это чувствую, что тебе хорошо здесь, ты расцвела. Всё, что я мог, сделал для тебя: купил помещение, отремонтировал, открыл агентство на твоё имя, ты теперь на ногах твердо стоишь. Не хочешь ехать, оставайся, – обиженным тоном сказал Пётр Аркадьевич.
Самолюбие Нинель Александровны было глубоко задето. Оказывается, жизнь мужа для неё потемки. Володька ходит к нему на работу и вымогает драгоценности, а сам муженёк подумывает о том, как бы уехать за границу. А сама? Она ведь тоже давно живёт отрешённой от него жизнью. Что их связывает? Общая квартира, фамилия, быт, старые привычки. С тех пор, как Нинель Александровна узнала страстную любовь Игоря Семёновича, они с мужем разошлись по разным спальням. Пётр словно догадывался об истинной причине отчуждения, становился хмурым и замкнутым. За три дня до убийства перевёз сейф домой и поставил его в кабинете.
Глава двадцатая
Князев работал на месте скоропостижно скончавшегося Конева Олега Ивановича. Принципиальность Конева в отношении исполнения законов была хорошо известна всем сотрудникам районного и городского отделов полиции. Он был справедливым и бескомпромиссным человеком, много лет прослужил во внутренних органах. Но времена стали меняться, кому-то не по душе стали его высокий профессионализм и человеческая порядочность. Конева потихоньку, целенаправленно "выдавливали" с должности. За последний год районный отдел подвергался всевозможным проверкам по два-три раза в месяц. Кто их устраивал и зачем, было неизвестно.
Набеги проверяющих чиновников были внеплановые, создавали в работе нервотрепку и нервозность, выбивали из рабочей колеи, мешали заниматься текущими делами. По выводам проверок придраться было не к чему, но каждая стоила Олегу Ивановичу потери части здоровья и сил. После очередного наезда контролирующих чиновников он умер в своём кабинете от острого инфаркта миокарда. В народе говорили, что его "затравили", что кому-то нужно было убрать его с должности, что сейчас наступили времена, когда справедливые и честные люди на работе в полиции не нужны.
На его место поставили Игоря Семёновича, посредственного, ловкого, изворотливого, любящего угодить начальству человека. Откуда он появился, никто толком из сотрудников не знал. Устроившись в органы на должность участкового, работал незаметно.
Злые языки говорили, что он любитель брать взятки, связан с криминальным миром. Но что бы ни говорили за спиной, нигде слухи принародно не обсуждались и оставались только разговорами. Каким образом ему удалось продвинуться на работе в короткий срок – оставалось загадкой для всех сотрудников, тем не менее, после внезапной смерти Конева, в его кресле оказался Князев.
При нём из полиции постепенно ушли самые лучшие кадры, освободилось много должностей, следователи задыхались от большого объема работы. Сотрудники заметили, что уголовные дела часто "заминали", возникала чехарда в процессе ведения дел, безо всякой веской причины при расследовании преступлений менялись следователи, дела кочевали из одних рук в другие, такая тактика осложняла и затягивала процесс раскрытия уголовных дел.
Было и такое, что из производства исчезали важные документы или "терялись" уголовные дела. Расхлябанность, халатность, царившие в коллективе, приводили к нарушению строгих инструкций в ведении уголовных процессов. В отчетах показатели работы подтасовывались, на бумагах было не к чему придраться; хотя на самом деле порядка в работе не было. Такого хаоса в полиции при покойном Коневе никогда не было, но, как ни странно, новый начальник отдела устраивал высшее начальство. Его часто отмечали как лучшего, не проводили внеплановых проверок, регулярно приглашали на торжества, которые проходили с большим размахом, одним словом, стиль работы новоиспеченного руководителя ни у кого не вызывал нареканий.
Князев был женат, но это не помешало ему завести любовный роман с Нинель Александровной. Позже он узнал, что её муж директор ювелирного магазина и обладатель драгоценной коллекции ювелирных украшений, и этот факт ещё более усиливал его интерес к её персоне. Он любил красивых и состоятельных женщин, Нинель Александровна казалась ему как раз таким лакомым кусочком. Их свидания проходили тайно, Князев не хотел, чтобы о его приключениях узнала жена. Разводиться с ней он не собирался.
После трагической гибели ювелира Князев считал, что теперь им будет встречаться гораздо легче и проще, элитная квартира четы Кольцовых находилась в тихом, спокойном районе города.
Сегодня он спешил на свидание с Нинель Александровной. Накануне звонил ей, по голосу определил, что она пьяна. Ему очень хотелось увидеть её, но она категорически возразила, назначив встречу в агентстве. Князев был недоволен: она сама себе хозяйка, зачем прятаться и сдерживать чувства? Ему не терпелось проникнуть в гнёздышко богатой вдовы.
С некоторых пор Игорь Семёнович заметил, что супруга, Ада Васильевна, стала проявлять чрезмерное любопытство, довольно часто беспокоить его телефонными звонками, задавать много ненужных вопросов. Он насторожился и старался ничем не выдать связь на стороне.
Возлюбленная встретила со слезами:
– Мне так тяжело! Кто убил Петра, почему твой следователь ничего не знает? Подскажи ему, чтобы проверил Володьку. Он приходил ко мне и говорил о разделе наследства, у меня исчезли Петины ключи от квартиры, я боюсь оставаться дома одна. Володька мог убить Петра.
– Успокойся, обязательно проверим Володьку, не плачь и не расстраивайся. Ничего не бойся, я рядом, никому не дам тебя в обиду. Володькой непременно займёмся.
Он приласкал её, целуя и нежно обнимая. Она притихла, успокоилась, стала мягкой и податливой. Они закрылись на ключ и отключили телефон.
Потом пили кофе.
-Ты говоришь, следователь интересовался, не пропало ли что из сейфа? – Князев старался придать голосу неподдельную озабоченность.
– Да, интересовался, но, по-моему, всё цело. Сейф до отказа забит драгоценностями, – откровенно отвечала Нинель Александровна.
Кто-то постучал в дверь, они не подали голоса. После небольшой паузы он сказал:
– Знаешь, Нинель, опасно встречаться здесь. Мне кажется, что моя жена начинает догадываться о том, что у меня кто-то есть. Завтра она всю ночь дежурит в больнице, давай я приду к тебе домой, и мы повторим нашу первую ночь, ты не забыла её?
– О, нет! Как можно забыть ту неповторимую ночь! Хорошо, я буду ждать тебя вечером, приходи, в моём доме нам никто не помешает.
Нинель Александровна в глубине души корила себя за то, что разрешила Князеву прийти домой. У неё на сердце скребли кошки. Роман с Князевым перевернул все её моральные принципы, Князев открыл в ней то, что она сама о себе не знала. Она полюбила его великодушной, страстной любовью, и отказаться от этой любви не было сил. "Зачем себя корить? – возражала она отголоскам совести. – Я не могу сопротивляться любви. Это выше моих сил. Судьба подарила мне настоящее счастье. Как можно от него отказываться? Нужно жить сегодняшним днём, Петра уже нет, тем более, у него были свои планы – уехать за границу, забрать с собой весь "драгоценный запас". "Да, но ведь он не изменял тебе, – укорял внутренний голос. – Он был честен с тобою". "Я полюбила другого человека и ничего не могу и не хочу менять", – оправдывала она себя.
Глава двадцать первая
На другой день вдова ждала Игоря Семёновича у себя дома. Неожиданный звонок в дверь испугал её. Взглянув на часы, отметила, что до визита Князева ещё рано. Неслышно подошла к двери и посмотрела в глазок. На площадке стоял Володька. Её охватил страх. Зачем он здесь?
Она отошла в сторону и замерла на месте. Звонки повторились дважды, потом она услышала удаляющиеся шаги, хлопок двери лифта и шум работающего мотора. Через некоторое время осторожно выглянула в коридор. Лестничная площадка была пуста. Настроение было испорчено. Тревога и беспокойство заполнили её душу. Она сидела, боясь включить свет. За окнами стало совсем темно, а она так и сидела на диване, без света, закутавшись в плед.
Вдруг опять кто-то позвонил в дверь. Она резко встала, зажгла в комнате свет, подошла к двери и громко спросила:
– Кто там?
Услышав голос Князева, открыла дверь. Отлегло от сердца, когда увидела его. Он был в хорошем расположении духа, с порога стал страстно целовать её, потом подхватил на руки и унёс на диван в гостиную.
И опять состояние невесомости и парящего полета заполнили её тело, но это было не всё, пульсирующие волны сладострастия докатились до её широко распахнутой для любви нежной и доверчивой души. От прилива столь трепетных чувств Нинель Александровна прослезилась. Она открыта для любимого человека, ей ничего для него жаль, готова отдать ему всё, только бы он был всегда рядом. Переведя дух, вытерла счастливые слёзы и благодарно поцеловала возлюбленного.
Чуть позже рассказала, что приходил Володька.
– Ты не открыла дверь?
– Нет, конечно.
– Что ему нужно?
– Он знает о сейфе. Я боюсь, мне страшно.
– Ничего не бойся, я с тобой. Если услышишь что-нибудь подозрительное, немедленно звони мне на сотовый.
– Пошли со мной, – загадочно произнесла она.
Взяв его за руку, привела в кабинет Петра Аркадьевича. Достала из стола ключи, открыла сейф и принялась извлекать пакеты, высыпая перед глазами возлюбленного содержимое.
Обилие драгоценностей не оставили Князева равнодушным. Ожерелья, бусы, подвески, кулоны, кольца, браслеты, цепочки, серёжки со сверкающими брильянтами ошеломили его. "Содержимое сейфа может заполнить все прилавки самого богатого ювелирного магазина, – подумал Князев, глядя горящим от волнения взором на груду драгоценных украшений. – Наверняка, это итог приватизации времён перестроечного периода, иначе не объяснить, откуда столько ценных вещей он мог приобрести на свой оклад".
Разглядывая вещицы, Князев, как и Нинель Александровна, не мог скрыть восхищения и удивления каждым экземпляром. Открыв одну коробку, они оба восторгались золотой брошью с крупным бриллиантом, излучающим ослепительный блеск. "Одно это изделие стоит целое состояние", – подумал Князев, пристально рассматривая дорогой экспонат. А Нинель Александровна протягивала новую диковину: серебряную диадему с голубыми сапфирами.
– Посмотри, какое чудо!
Он взял диадему дрожащими от волнения руками и впился в неё глазами.
– А вот ещё! – вдова открыла новую коробку и вытащила золотые серьги с инкрустированными мелкими рубинами и прелестную золотую цепочку с прикреплённым рубиновым камнем, изображающим солнце. – Смотри, какая красота!
Переведя взгляд на Игоря Семёновича, обратила внимание, с какой завистью тот взирает на драгоценности. Она никогда не замечала, чтобы он с таким напряженным интересом смотрел на неё. Здесь были совсем другие чувства, их выразительно выдавали глаза любовника: неприкрытая алчность и желание обладать ими. Что-то шевельнулось у неё внутри, возникло нехорошее предчувствие: наверное, она поступает опрометчиво, доверчиво показывая сокровища. Может, не нужно быть такой откровенной? Она отогнала прочь эти неизвестно откуда появившиеся мысли. Нет, нет, он замечательный, красиво ухаживает, искренен в своих чувствах. Но, всё-таки, Нинель Александровна торопливо собрала украшения в пакетики и коробочки, поместила их в сейф и закрыла его на ключ.
Они ушли в залу, где был заранее накрыт стол, сели, выпили вина, закусили. Нинель Александровна видела, что Князев ещё долго продолжал оставаться под впечатлением от коллекции.
– Как ему удалось собрать такие сокровища и в таком количестве? Всё стоит бешеные бабки. С такими деньгами можно спокойно слинять за границу и жить припеваючи до самой смерти, – спросил Князев после второго бокала вина.
Нинель Александровна усмехнулась. То же самое говорил покойный муж.
– Он собирал её двадцать с лишним лет.
– На зарплату директора магазина невозможно купить столько дорогих вещей, – докуривая сигарету, в раздумье сказал Игорь Семёнович.
Нинель Александровна внимательно посмотрела на любовника.
– Я не думала над этим. Продать, не продать коллекцию, не знаю. Если продать и уехать с тобой, но куда? – она смотрела доверчивым взглядом в глаза Князева.
– К тёплым морям, туда, откуда из белой пены морских волн вышла на берег несравненная Афродита, – он притянул её к себе.
– Я вижу, что тебе очень понравился мой ларец с украшениями, – мягко освободившись из объятий, сказала Нинель Александровна. – Я не придаю им большого значения, даже не знаю толком, что с ними делать. Мне страшно оставаться в квартире наедине с драгоценностями. Какая-то тревога постоянно гложет душу.
– Тебе не о чем тревожиться. Ты богатая женщина. А если ещё прибавить к богатству твою красоту, ты просто супер! Скоро привыкнешь к сознанию, что ты – настоящая королева. Давай выпьем за твое здоровье и красоту, – торжественно произнёс Князев.
Вино быстро выветрило из головы Нинель Александровны тревоги и сомнения. Ей стало беззаботно и весело, они не спали в эту ночь, она вся, без остатка была отдана любви.
Нинель Александровна в перерывах между занятиями любовью демонстрировала перед любовником свои лучшие наряды. После каждого выхода он хлопал в ладоши, расстегивал пуговицы и замки на её одежде, раздевал, страстно целовал и шептал:
– Ты – моя Богиня, неповторимая и несравненная, я пленён твой красотой.
Всю ночь свет то зажигался, то гас в спальне. Наконец, когда рассвело, она, утомлённая от его ласк, приняла душ, надела полупрозрачную пижаму из шифона и вышла проститься с ним. Увидев её в новом, соблазнительном одеянии, Князев притянул Нинель Александровну к себе и прошептал:
– От тебя невозможно уйти, ты меня завораживаешь.
– Не уходи, – согласилась она.
– Мне нужно на работу, – с явным сожалением произнёс любовник. – Но мы увидимся, у нас всё впереди. Да, чуть не забыл! Отправь завтра лучших девушек на торжественный вечер с нашим начальством. Прошу, отбери самых надёжных, чтобы не было никаких недоразумений. Начальство ждёт приятного отдыха.
– Боже! На эти оргии! Пощади моих юных дев. Не все из них готовы идти на такие жертвы.
– Тогда объясни им, что они уже давно увязли. Назад хода нет. Если хотят иметь на руках деньги, пусть делают то, что им говорят. Если возражают, останутся без работы, и обо всех связях будет известно в семьях. Скажи, что желающих попасть в агентство пруд пруди, – цинично изрёк Князев.
– Вы можете шантажировать?
– Дорогая Нинель! Я знаю точно – руководству нужно угождать и исполнять все его прихоти. Твои девушки хороши не только в модельном бизнесе. В прошлый раз, когда управление праздновало по случаю присуждения первого места в области, твои грации очень понравились нашему начальству в другом качестве. Правда, одна из них повела себя глупо, но ведь она уже не работает у тебя?
– И ты там был?
– Ну, а как же? Я должен до мелочей продумать отдых, подготовить, обеспечить, устроить и проследить за вечеринкой, такая на меня возложена миссия.
– Расскажи подробнее.
– Зачем тебе знать?
– Интересно, это же мои девушки.
– Всё, как всегда. Сначала ели и пили, затем танцы, потом баня, сауна, бассейн, кому что нравится.
– А когда же интим? Или твои господа отдыхают только интеллектуально?
– Без интима никак не обойдёшься на таких тусовках. Для него созданы все условия. Парочка выбирает отдельный номер, расслабляется, сколько хочет и сколько может.
– И ты с ними?
– Клянусь, даже не позволяю себе выпить. Мне нужно быть трезвым, я обязан следить за порядком.
– За порядком? Что ты вкладываешь в этот смысл?