Опять зазвонил мобильник. Позвонил таксист. Он сообщил, что молодой человек, похожий по приметам на Позднякова, ушел, а девушка направляется к дому Заславского.
В окно Заславский увидел вышедшую из-за угла дома Анжелу, но рядом с ней шел какой-то парень. И Заславский не мог понять, кто он и откуда взялся. Может быть – ночной грабитель? Уж слишком ведет себя по хамски.
Парень приставал к Анжеле, забегая вперед не давал ей пройти, даже хватал ее за плечи. При этом они друг другу что-то довольно громко говорили. Хотя форточка в кухне и была открыта, но из-за дождя барабанившего по подоконнику, Заславский не мог разобрать о чем. Возможно парень был насильником и пытался таким образом уговорить симпатичную девушку отдаться. Наконец Анжеле удалось вырваться из его рук и она побежала к подъезду. Но парень кинулся за ней.
– Вот сучка. Не хватало чтобы этого кобеля привела ко мне, – выругался Заславский, прислушиваясь к шуму на площадке первого этажа.
Вбежав в подъезд, Анжела позвонила в одну, в другую, третью квартиры. Кто-то там даже открыл ей. И вдруг звонок в его дверь.
Заславский оглянулся на дверь комнаты, в которой спала инвалидка жена и не стал дожидаться, пока Анжела своими звонками ее разбудит. Открыл дверь.
– Ты переполошила весь подъезд, – сказал он Анжеле, не приглашая ее даже пройти. – Кто это был с тобой?
– Фома, – сказала Анжела, доставая из сумочки сверток.
– Он что, залез к тебе в сумочку? – посмотрел Заславский на разорванный скотч и бумагу, в которую был завернут портсигар.
– Да, – соврала Анжела. Еще там на остановке просила Игоря Позднякова не рвать бумагу, но он не послушал ее.
– Если я не разорву бумагу, то как я увижу этот портсигар? Я же не Коперфильд. – Он разорвал скотч и бумагу. Портсигар оказался самым обыкновенным и к тому же пустым.
Поздняков вертел его в руках, приговаривая:
– Ничего не понимаю. Что все это значит?
Тогда Анжела еще и сама не знала, поняла все сейчас, увидев, как Заславский швырнул портсигар на тумбочку, даже толком не поглядев на него.
– Значит, ты меня проверял, – пришла к ней запоздалая мысль.
Он согласно кивнул.
– Да, – и спросил: – Тебя Поздняков подослал ко мне?
Анжела почувствовала себя нехорошо. Ведь говорила Игорю о своем предчувствие, а он не захотел прислушаться.
– Тварь, – Заславский заскрипел зубами, как это бы на его месте сделал вампир в предвкушение свежей крови.
– У меня не было выхода… – попыталась объясниться Анжела и замолчала, поняла это уже бессмысленно.
– Дима, кто к нам пришел? – послышался из спальной комнаты голос жены.
Заславский покачал головой, сожалея, что не всыпал несчастной супруге всю пачку снотворного. Спала бы сейчас мертвецким сном и не мешала. Сказал Анжеле:
– Уходи.
Как только за Анжелой закрылась дверь, зашел в комнату к жене, закричал:
– Когда ты, наконец, успокоишься и перестанешь совать нос, куда не надо.
– Да я не сую. Просто мне не спится…
– Ах тебе не спится? – он схватил из пачки сразу три таблетки снотворного и заставил жену их проглотить. – Надеюсь, теперь у тебя появится сон.
Жена молчала, испуганно наблюдая за его суетой. Сначала Заславский схватил мобильник, набрав номер, сказал торопливо:
– Я сейчас выйду. Подъехай к углу дома.
Потом он выбежал в прихожую, стал обуваться.
– А ты куда? – спросила жена.
Ее любопытство порой было невыносимым.
– Заткнись. И спи, – крикнул он ей из прихожей и торопливо вышел.
"Волга" стояла возле угла дома, только теперь на ее крыше не было светящегося знака, обозначающего, что это машина такси.
Заславский подошел, быстро сел в машину.
– Нельзя дать этой шлюхи уйти. Хотел ее прикончить дома, да жена проснулась. Помешала, – сказал Заславский.
Сидящий за рулем "Волги" рыжий парень, достал из бардачка пистолет.
– Сейчас мы ее сделаем тут, – сказал он, выезжая из темного переулка на проезжую часть улицы.
Анжела перешла на другую сторону улицы, направившись к скверу. Сейчас бы самое время, забрать деньги и свои вещи и вон из города, и сколько бы Поздняков ее не уговаривал, она не вернется. Вряд ли Дима простит ее.
Она увидела человека. Тот гулял с собакой. Анжела подошла к нему. Из темного переулка выехала машина с включенными фарами, она как будто искала в темноте кого.
– Меня, кажется, хотят убить, – сказала себе Анжела. Страха теперь она не испытывала. Скорее, чувствовала обреченность. Жизнь теперь ей казалась ненастоящей, как иллюзии, как грезы, которые можно себе придумывать. Реальность в них одна – смерть, потому что она неизбежна.
Достав из сумочки салфетку и губную помаду, написала на ней номер и попросила удивленного человека немедленно позвонить по этому номеру.
– А что передать-то? – опешил тот.
– Скажите, что меня убили, – сказала Анжела и пошла по тротуару.
Глава 22
Заславский стоял возле окна в подъезде соседнего дома и оттуда наблюдал за суетой оперативников. Не дождавшись звонка от Рыжего, который должен был ликвидировать майора Поречных, он понял, что с киллером все кончено. Быстро собрал вещи: припрятанные на черный день деньги, одежду, фотографии и документы.
Жена не понимала, что происходит, как всегда приставала с расспросами. Заславский ее не жалел. Последние десять лет, когда она не могла ходить, стали для него сущим адом. Но особенно невыносимым было ее любопытство. И была еще одна деталь, из-за которой Заславский не мог ее оставить в живых. Ее подчерк был здорово похож на каракули Чернова. Вряд ли Курепин будучи отсюда за столько километров мог знать, что Валентин Чернов убит. Но Заславский подозревал, что бывший водитель мог знать более подробно о портсигаре, указывающим на то, где теперь находятся похищенные из поезда золотые слитки. Надо было Курепина как-то вызвать в Москву. И Заславский попросил жену от имени Валентина Чернова написать Курепину письмо.
С третьей попытки у нее получилось, причем так, что подделку могла различить разве что экспертиза. И все бы ничего, но любопытная супруга стала приставать с расспросами по поводу того, кто такой этот англичанин мистер Пит.
– Сколько прожила с тобой и не подозревала, что у тебя есть знакомые в Англии, – назойливо брюзжала жена.
– Это не мой знакомый, а знакомый одного моего приятеля, – сказал ей тогда Заславский.
– А кто такой этот Валентин Чернов от имени которого я пишу письмо? Он жив? – приставала любопытная супруга, словно подозревая Заславского в чем-то нехорошем.
– Боже мой, – вконец теряя терпение, произнес Заславский. – Да что ж этому Чернову сделается. Он жив и здоров, – соврал он тогда ей, лишь бы отцепилась.
И теперь, когда уже все было готово к тому, чтобы навсегда покинуть квартиру, он подошел и взяв стул, сел рядом с женой.
Она как будто догадалась, что он задумал и ее глаза сделались влажными.
– Мы столько лет прожили вместе…
Заславский отвел взгляд в сторону.
– Извини, но у меня нет другого выхода, – сказал он виновато.
Давно он не видел такой улыбки на лице жены.
– Не извиняйся. Человек не вправе отвечать за свои поступки. Все посылается с выше. Ты без меня сможешь прожить, а я без тебя – нет. Кто после твоего ухода будет ухаживать за мной…
– Да, – согласился Заславский, припоминая, что все эти годы, пока жена болела, он и в самом деле старался, ухаживал за ней.
– Думаю, я все-таки имею право попросить тебя, – сказала вдруг жена.
Не глядя ей в глаза, Заславский спросил:
– О чем ты хочешь меня попросить?
– Я столько терпела боль… Сделай так, чтобы это было не больно, – попросила она.
Он кивнул. Приготовленную горсть таблеток сильно действующего снотворного зажал в руке. Рядом на столе стоял стакан с водой. По-видимому, жена запивала из него лекарства.
Видя, что у нее мелко подрагивают от волнения руки, Заславский сказал:
– Закрой глаза и ничего не бойся.
Жена закрыла глаза и больше их уже не открыла. Таблетки подействовали сразу.
Закинув тяжелую сумку на плечо, он осмотрел квартиру прощальным взглядом, зная, что уже больше никогда не вернется сюда, после чего, вышел, захлопнув за собой дверь.
ВИ теперь стоя в подъезде и наблюдая за тем, как приехавшие санитары выносят труп жены, смахнул навернувшуюся слезу, но как человек с твердым характером, от задуманного отступать не собирался. Достав из кармана мобильник, позвонил Корзунову.
* * *
Виктора Семеновича Корзунова задержали в тот момент, когда он поспешно выйдя из ресторана, уже готов был сесть в свою машину и уехать. Минуту назад ему позвонил Заславский и вкратце обрисовал ситуацию.
– Сукин ты сын. Ты понимаешь, что случилось? Ведь если Рыжий не прикончил твоего дружка майора, то менты ни сегодня завтра возьмут и тебя и меня, – занервничал Корзунов, когда узнал от Заславского, что посланный убить майора Поречных киллер не позвонил. Это могло означать только одно – провал.
– Ну, во-первых, Рыжий был твоим человеком. Ты свел меня с ним, – отвел от себя Заславский упрек. – Да и звоню я тебе как раз с той целью, чтобы ты собрал манатки и побыстрее дал деру. У тебя есть где отсидеться? – спросил он у Корзунова.
Тот уклонился от прямого ответа. Да это и понятно, каждому теперь придется спасать свою шкуру, но лучше по отдельности. Потому и недоверие. Если возьмут одного, то чтобы он не выдал второго.
– Найду, – сказал Корзунов и не прощаясь, отключил телефон.
Пробежав мимо удивленного швейцара, Корзунов подбежал к своей машине и в этот момент услышал за спиной голос:
– Виктор Семенович! Не торопитесь так.
Корзунов оглянулся. К нему подошли двое: один невысокого роста, черноглазый похожий на цыгана, и с ним высокий, плечистый парень лет двадцати пяти.
– Отстаньте, я спешу, – сказал им Корзунов и оттолкнул Грека. Тот поскользнулся на влажной после дождя траве и чуть не упал. Корзунов попытался сесть за руль своего автомобиля. К тому же сделать это было не трудно, водительская дверь открыта, но ему помешал парень. Схватив Корзунова за руку, он довольно ловко крутанул ее, в результате чего Виктор Семенович оказался лежащим на траве.
Подскочивший Грек, надел на него наручники.
– Сбежать хотел?
– Ничего я не хотел, – обиженно произнес Корзунов. – Просто я действительно спешу. А вы меня задерживаете. Можете объяснить, в чем дело? По какому праву вы надели на меня наручники. Я требую адвоката.
– Ну что ты будешь делать, – вздохнул Грек, шаря по карманам у Корзунова. – Какие все стали шибко грамотные. Леш, ты у нас юридический заканчивал? Вот тебе и адвокат. Можешь ему довериться. Говори, чего хотел.
– Да пошел ты, – из вежливости Корзунов не договорил, куда бы хотел отослать Грека, отвернулся.
– Ай, яй, яй, – покачал головой Грек. – Как некрасиво. Сейчас мы проедем к нам в управление и там я тебе преподам урок морали.
– Но мы можем и подружиться, если вы, гражданин Корзунов, скажете нам, где сейчас находится Заславский, – предложил Федор Туманов ультиматум.
– А кто это такой – Заславский? – Корзунов изобразил на лице изумление, от которого Греку стало противно и он поморщился. Еще Корзунов всем своим видом давал операм понять, что напрасно они рассчитывают на его откровенность.
– Ты дурака-то из себя не строй, – предупредил Грек Корзунова.
– Сан Саныч, наберись терпения, – вежливо проговорил Федор Туманов. – Разве ты не видишь, у Виктора Семеновича не все в порядке с памятью.
– Может ему ее освежить? – Грек сжал кулак.
– Сан Саныч, – осуждающе покачал головой Туманов. – Мы ведь живем в цивилизованном обществе… – напомнил он Греку.
Тот заморгал своими черными глазенками.
– Да?
– Ну конечно, – весело проговорил Туманов. – И для гражданина Корзунова у нас есть другие меры воздействия на его память…
Корзунов подозрительно глянул на Федора Туманова.
– Что вы задумали? – спросил он.
Федор махнул рукой.
– Это безболезненно.
Корзунов увидел вылезшего из милицейской машины майора Поречных.
– Думаю, вы не станете нам говорить, что не узнаете этого человека. Ведь вы вместе с Заславским приезжали к нему, уговаривали организовать для Лысковой побег, – напомнил Туманов.
Корзунов вздохнул.
– Раскололся, сволочь, – тихо проговорил он, бросив на майора Поречных злобный взгляд.
– Советую вам не играть на нашем терпение и сделать тоже самое, – по-дружески посоветовал Туманов.
Корзунов посмотрел на Туманова.
– Что ж будем считать, вы меня убедили, – сказал он уже другим тоном.
Федор Туманов улыбнулся.
– Вот и прекрасно. И если действительно вы согласны нам помочь, скажите, где нам найти Заславского? – спросил подполковник после того, как Ваняшин усадил майора Поречных обратно в машину. – Мы его, конечно, и без вас найдем. Но хотелось бы побыстрей. Дело, знаете ли, не терпит.
– Понимаю, – кивнул Корзунов. – Но боюсь, что разочарую вас, – сказал он, и заметив в глазах подполковника Туманова недоверие, добавил: – Я действительно не знаю, где сейчас Заславский. Несколько минут назад он позвонил мне на мобильник. Предупредил о возможных последствиях. Сказал, что он покинул свою квартиру. А где он, не сказал. Клянусь вам.
– Да, ну и ситуация, – вздохнул Туманов, догадываясь, что следствие опять тормозится, что очень не понравится полковнику Василькову.
– Заславский обещал мне дня через три позвонить… – сказал Корзунов, намекая, что оперативникам стоит набраться терпения.
– И что мы будем делать? Сидеть и ждать, пока этот монстр соблаговолит позвонить своему приятелю Корзунову? – спросил майор Грек после того, как Корзунова отправили в камеру после допроса.
Федор Туманов промолчал и это особенно не понравилось Греку. Иногда молчание подполковника Грека сильно раздражало.
– Ну чего ты, Николаич, молчишь? В первую очередь у тебя как у старшего должна голова болеть.
– Не беспокойся Грек. Она у меня и так трещит, – сказал ему на это Туманов. – Просто я думаю вот о чем…
– Ну? – Грек уселся на стул, напротив Туманова, сверля подполковника своими черными глазками.
– Довольно интересная картина вырисовывается. Помните, я вам рассказывал, что как-то дежурил в оперативной группе и мне пришлось выезжать на преступление, связанное с грабежом на поезде?..
– А это когда в поезде было четыре трупа? – припомнил Грек.
Туманов кивнул.
– Правильно. Только трупов было не четыре, а пять. Пятой – оказалась проводница того вагона, в котором ночью убили тех четверых. Ее убили утром уже в Москве прямо в ее служебном купе. Кто-то видно не хотел, чтобы она откровенничала с милицией. Но перед смертью с нее все-таки взяли объяснение. Так, вроде бы ничего интересного. Ну в нем она дает описание сумок, которые находились при убитых, а после убийства исчезли.
– Да из-за них этих четверых и кокнули, – как человек знающий, заключил Грек.
– Я тоже так думаю, – согласился Туманов и вернулся к тому, что хотел досказать: – Так вот в объяснение проводница дает описание человека, который на вокзале в Новокасимове провожал этих четверых, представившись их другом. И я скажу вам, что Заславский как две капли воды похож на того человека. И что уж совсем не понятно: эксперты нашли в том самом купе, где уложили четверых, отпечатки пальцев, кого бы вы думали? – посмотрел Федор на Грека с Ваняшиным.
– Николаич, кончай говорить загадками, – не удержался Грек от замечания.
Туманов кивнул и сказал:
– Англичанина мистера Пита.
– Того англичанина, за которого осудили Фомина? – удивился Грек. Но, как оказалось, это было еще не все.
– Да из него англичанин, как из меня американец, – сказал Туманов. – Вот бумага пришла сегодня утром из английского посольства. Я посылал туда запрос с целью проверить его личность.
– Ну и что, проверили? – спросил Ваняшин.
Федор Туманов самодовольно хмыкнул.
– А куда они денутся. Так вот этот мистер Пит оказывается – бывший наш соотечественник Петр Курепин, уроженец города Новокасимова.
– Вот так ни хрена себе. Сахар есть, а все несладко, – бухнул красноречивый Грек одну из своих поговорок. – Выходит, этот Курепин грохнул тех четверых и смотался на туманный Альбион?
– Пока об этом можно только догадываться, – сказал Ваняшин, принимая нейтральную от Грека позицию.
– Есть человек, который может нам об этом все рассказать. Это – Заславский, – Туманов положил свою ладонь на фотографию бывшего следователя. Когда Туманов попытался разузнать о следователе Заславском, и обратился в генеральную прокуратуру, оказалось, что тот со службы уволился.