– Ничего, – невозмутимо ответил Ваняшин. – Оклемается. Я его не сильно, только чтоб он не трепыхался, а то ведь, этот гад, чуть Николаича не пристрелил.
Грек застегнул на руках Фомина наручники и легонько похлопал того по щекам.
– Фомин?! – произнес он едва ли не на самое ухо Фомину.
Тот открыл глаза, с ненавистью зыркнул на Грека.
– Ты… – рявкнул он так, что Сан Саныч поморщился.
– Да, – вздохнул Грек. – Видно Леша тебе все-таки слабо съездил по морде. Может еще хочешь?
Кажется, Фомин еще не хотел, но признаваться в этом не собирался. Мешала гордость. Отвернувшись, он плюнул на пол.
– Ненавижу вас, ментов, – сквозь зубы рыкнул он. Но Грека это только развеселило. Он сказал с улыбкой:
– А мы без таких как ты, прямо жить не можем.
– Оно и видно, – скривил губы в усмешке Фомин.
– Ладно, хорош понапрасну шлепать. А ну вставай, – потянул Грек Фомина за руку. – Поедешь с нами. Там и поговорим о любви, а заодно и кой о чем другом.
– Чего это ради, я с вами должен ехать? – посмотрел Фомин на Туманова, потом на Ваняшина, наблюдая за тем, как старший лейтенант зажав двумя пальцами пистолет, поднял его с пола и взяв с ближайшего столика салфетку, бережно обернув, спрятал себе в карман.
– Вы, гражданин Фомин, подозреваетесь в причастности к убийству, – сказал Туманов.
Фомин выглядел внешне довольно спокойным. Исподлобья ненавистным взглядом посмотрел на Туманова.
– Не пойму я. Про что это вы говорите.
Грек улыбнулся, постепенно отходя от того напряжения, которое было у него еще пару минут назад, и сказал:
– А тут и понимать нечего. Получишь по максимуму. Только что ты пытался убить барменшу кафе и подполковника уголовного розыска. Леш, давай сюда пару свидетелей. Сейчас все оформим как полагается. Сядь, – Грек толкнул Фомина и тот рухнул на стул.
Ваняшин прошелся взглядом по перепуганным лицам посетителей и остановил свой выбор на седоволосом мужлане и его даме с улыбкой до ушей.
– Сейчас будут тебе свидетели, – сказал он и решительно подошел к их столику.
* * *
– Располагайся, Константин. Ты теперь здесь надолго у нас, – сказал Грек, когда Фомин переступил порог их кабинета и насупившись, уставился на портрет президента, висевший на стене.
Туманов сел на свое место и достав из стола несколько фотографий, на которых была запечатлена найденная в канализационном колодце девушка, разложил их перед сидящим напротив Фоминым.
Тот глянул на подполковника набыченным взглядом.
– Ну и чего? – спросил он, как видно не собираясь утруждать себя разглядыванием этих фоток.
– Взгляни, – предложил Федор.
– Чего мне на них пялиться? – произнес Фомин.
Опера уже поняли с кем приходится иметь дело. С тупоголовым упрямцем, который готов переть напролом. Это подтверждалось и в характеристике, присланной начальником колонии из-под Красноярска. Фомин отбывал там наказание за убийство. Из восьми, определенных ему по суду лет, он отбыл всего лишь три месяца и совершил побег вместе с двумя другими зеками. Тем двум долго на свободе бегать не пришлось. Их скоро поймали. А вот Фомина поймать не удавалось. Он значился в розыске. И при этом, как видно, не очень-то опасался быть узнанным. Возможно, отчасти это благодаря подлинным документам на чужое имя.
Заглянув в паспорт, который оперативники обнаружили в кармане у Фомина, Туманов сказал:
– Ну, о твоих документах мы поговорим попозже, где и как ты их раздобыл…
Фомин криво усмехнулся. Не обращая на это внимания, подполковник настойчиво кивнул на фотографии и предложил:
– А пока не откажи нам в удовольствие, взгляни. С этой девушкой тебя видели в ресторане.
Фомин взял одну фотографию в руку, посмотрел. По тому, как он глянул на убитую девушку, Туманов понял, что Фомин несомненно узнал ее, хотя и не подал вида. А точнее сказать, старался не подавать. Но взгляд заметался по фотографиям. По одной, по другой, и так, пока он не пересмотрел все. Сейчас он не обращал внимания на то, что все трое оперов смотрят на него. О чем думал Грек с Ваняшиным, Федор не знал, а сам он понял одно: то, что девушка оказалась убитой, для Фомина было неожиданностью. Вряд ли он хотел верить в увиденное и даже помотал головой.
– Так ты узнаешь эту девушку? – спросил Грек, внимательно наблюдая за этой реакцией Фомина. Особенно от пристального взгляда Сан Саныча Грека не укрылось, когда Фомин пересмотрев все фотографии, положил их на стол, а рука при этом самопроизвольно дернулась, как будто одну из этих фоток он хотел оставить себе.
Услышав вопрос Грека, Фомин скроил невозмутимую рожу и даже пожал плечами.
– Откуда?
– Ну да. Конечно. Откуда тебе ее знать? – с долей иронии заметил подполковник Туманов. – Еще скажи, что ты ее первый раз видишь.
Фомин вытаращил на подполковника Туманова свои здоровенные глазища.
– Нет, ну гадом буду, гражданин начальник.
– Гадом ты стал, когда родился. Думаешь я поверю, что ты вот так с незнакомой девушкой поперся в ресторан? – повысив голос, проговорил Федор.
– А почему бы и нет? – в свою очередь нагло заявил Фомин. – Шел по улице. Встретил бабу. Вроде бы, ничего. Дай, думаю, приглашу ее в ресторан.
– Вот так ни с того ни с сего, за спасибо живешь? – усмехнулся Туманов.
– Ну почему же за спасибо живешь, гражданин начальник? – на лице Фомина появилась нагловатая ухмылочка. – Ты же мужик. Понимаешь, что просто так бабу в ресторан не водят. Переспать я с ней хотел.
– Переспал? – спросил Грек.
Фомин повернулся к нему.
– Не получилось, – ответил он Греку, изобразив на лице гримасу сожаление.
– Не получилось, – не торопливо выговаривая, повторил подполковник Туманов.
Фомин набрался наглости улыбнуться.
– Ага, – сказал он, не сводя с Туманова глаз. Чутье подсказывало Фомину, что этого подполковника ему следует опасаться более всего из этой троицы, поэтому отвечая на его вопросы, Фомин тщательно подбирал слова. Ответ должен быть таким, чтобы у подполковника не возникло зацепки. Пока, по мнению самого Фомина, он не наделал ошибок в ответах. И предъявить в обвинение ему могут всего лишь побег из зоны. Но такое рано или поздно должно было случиться. Не зря же народная мудрость гласит: сколько веревочке не виться, а конца не миновать. Хотя Фомин был уверен на все сто, что это еще не конец. По крайней мере, он жив, а ведь все могло быть по-другому. Или не могло? Теперь, поди, разберись. Да и поздно уже разбираться, когда жизнь изломана.
Глава 6
Никогда не знаешь, что тебе уготовит судьба. И в этом Костя Фомин лишний раз убедился на себе, когда познакомился с Анжелой. Во всяком случаи, она ему представилась так. Хотя, может быть, на самом деле у нее было другое имя. Настоящего ее имени Фомин так и не узнал. Да и какая теперь разница, как ее звали. Теперь ее нет. А ведь он чувствовал, что примерно такой конец ожидает Анжелу. Непростая она девочка была, и к тому же красавица, каких он раньше не встречал. Но он так и не понял, кто она на самом деле. Это больше всего оставляло в душе нехороший осадок. Он жалел, что все так произошло. Даже их знакомство, как потом думал Фомин, случилось неспроста, а скорее всего, было запланировано самой Анжелой. Ведь сколько он ездил этой дорогой, и ни разу не видел эту девушку здесь. А тогда…
В то утро Костя Фомин как обычно вышел из дома. Настроение было не очень. Чуть свет позвонил приятель, сказал, что всю ночь зависал в казино. Проигрался до копейки, и теперь у него большие неприятности. Просил, приехать, помочь деньгами.
Черный сияющий на солнце "Форд" стоял возле подъезда. Глянув на него, Костя Фомин почувствовал, как испорченное настроение понемногу уходит. В конце концов, все не так уж и страшно. И приятелю он сумеет помочь, хотя вряд ли это того спасет. Завтра он припрется в это проклятое казино опять и опять проиграется до последней копейки. Такова его психология, играть, пока есть деньги. А потом он уже не может остановиться.
Выезжая со двора на проезжую часть улицы, Костя загляделся на поток машин, в который ему предстояло влиться, и чуть было не наехал на девушку. И откуда она только взялась. Ведь когда проезжал тротуар, не видел ее.
Резко надавив ногой на педаль тормоза, Фомин чертыхнулся и опустив в правой двери стекло, хотел в непопулярной манере объяснить перепуганной девице, что не следует лезть под колеса машины, но едва посмотрев ей в лицо, почувствовал, как злость тут же прошла.
Девица была на редкость хорошенькой. Костя в один миг оглядел ее всю с головы до ног. Особенно ему нравились сисястые блондинки. У девицы с этим было все в порядке. И вообще, фигурка у нее отличная. Редко Фомину попадались такие вот девицы без изъянов.
– Простите меня, пожалуйста, – смущенно улыбаясь, заговорила девушка приятным голоском.
Ох как хотел бы Костя, чтобы она вот так нежно нашептывала ему на ушко ласковые словечки, когда бы он уложил ее в постель.
– Я спешила на автобус, – кивнула она на автобусную остановку, от которой только что отошел автобус. – И не заметила, что вы выезжаете.
– Да ладно. Чего там? Ничего такого не произошло. Это вы меня извините, чуть не наехал на вас, – произнес Костя, пытаясь перевалить вину на себя. – Мне самому надо быть осмотрительней.
На лице блондинки отразилось такое сожаление, что казалось она вот-вот расплачется. Костя даже не понял, что это с ней.
– В чем проблема? – спросил он.
– Автобус. Тут так редко ходят автобусы, – сказала красотка, пожимая плечиками.
Костя посмотрел на отъехавший автобус и хмыкнул.
– Фигня какая. Садитесь. Я вас подвезу, куда надо, – предложил он, напрочь позабыв, что ему самому срочно надо в казино "Арлекино", где его дожидается приятель.
Блондинка повеселела.
– Правда? – спросила она так доверчиво.
Костя кивнул и улыбнулся. За последние несколько дней он сделал это впервые. Он не был по натуре мрачным человеком, но в последнее время на него свалилось столько неприятностей, что тут уж не до улыбок. Неделю назад их группировку потрясли менты. Многих пацанов забрали в кутузку. Может быть, взяли бы и его, но в тот вечер Фомин с тремя своими "быками" ездил на стрелку с кавказцами.
Стрелка была забита возле Курского вокзала, который контролировали черные. И они очень удивились, когда Фома туда приехал всего лишь с тремя своими помощниками. Но еще больше они удивились, когда после словесных объяснений, четверо наглецов пустили в ход кулаки. И хотя кавказцев было вдвое больше, но преимущество оказалось не на их стороне. Правда и Фоме с пацанами досталось, но зато они не попали под ментовской пресс. И самое лучшее, что сейчас они могли предпринять, это нанять для своих братков хороших адвокатов. Поэтому с утра до вечера Костя Фомин только и делал, что мотался по адвокатским конторам, и за последние дни здорово вымотался.
А тут такая красавица попалась ему на дороге. И Фомин решил, что будет считать себя последним идиотом, если вот так просто отпустит ее. Когда они остановились возле метро "Павелецкая" и девушка уже хотела вылезти из машины, Костя сказал ей:
– Может быть, сегодня вечерком встретимся?
Кажется, его предложение застало блондинку врасплох.
– Ну не знаю даже… – ответила она с неопределенностью.
Такой ответ Фому не устраивал. Как человек, привыкший добиваться всего и сразу, он решил проявить настойчивость, заявив, что красотка выйдет из его машины только тогда, когда согласится навстречу.
– Ну хорошо, – улыбнулась девушка, черканув на лежащим на сиденье журнале "За рулем" номер домашнего телефона. – Позвоните мне после восьми часов вечера.
– Вот это уже другое дело, – ответил Костя, и тут же спросил: – А имя у прекрасной незнакомки есть?
Девушка засмеялась.
– Есть, как у каждого нормального человека, – сказала она. – Анжела. А вас как звать?
Костя подумал, что у них тоже пацаны нормальные, а по именам друг друга не величают. Только по кличкам. Он даже свое имя стал забывать. Вспоминал лишь тогда, когда гаишники на дороге тормозили. И теперь вспомнил.
– Константин, меня звать.
– Отлично. Ну вот мы с вами, Константин, и познакомились.
– Ага, – кивнул Фомин.
– Так, стало быть, до вечера? – игриво спросила девушка, имея твердое намерение выйти из машины, и Костя вряд ли бы сумел ее удержать.
– Я вам позвоню, – весело ответил он, окрыленный предстоящим свиданием с красавицей.
Отойдя на пару шагов от машины, девушка обернулась и улыбаясь, помахала Фоме ручкой. Фома нажал на клаксон и его "Форд" издал тоскливый звук, похожий на унылое мычание быка, застоявшегося в стойле.
Сколько раз Фома зарекался заменить звуковой сигнал в своей машине, и все никак руки не доходили. Но теперь решил не откладывая заехать в автосервис. Отъезжая от станции метро, он увидел, что блондинка почему-то не пошла к стеклянным дверям, а направилась в противоположную сторону. Он даже хотел остановиться, чтобы разузнать причину, но поднапиравшие сзади машины засигналили, и ему пришлось уехать.
* * *
Какое-то время блондинка стояла на краю тротуара, провожая черный "Форд" взглядом, пока он не скрылся в потоке машин. Потом, повернувшись, она направилась к тому месту, где пару минут назад он стоял на обочине.
Теперь на том месте стояло серебристое "Вольво" с тонированными стеклами. Девушка подошла, открыла дверь и уселась на заднее сиденье.
За рулем "Вольво" сидел плотный мужчина лет пятидесяти с небольшим и скучным взглядом смотрел в лобовое стекло. И хотя он выглядел намного старше девушки, она называла его по имени – Дима. Бесшумно работал кондиционер, нагоняя в салон иномарки приятную прохладу и блондинка, удобно расположившись на сиденье, облегченно вздохнула, вопросительно глянув при этом на молчавшего водителя. И видя, что тот не собирается говорить, произнесла несколько раздраженно:
– Ну что ты молчишь?
– А что я должен сказать? – со сдержанным спокойствием ответил водитель, так и не поворачивая головы.
Девушка обиженно фыркнула.
– Можно подумать, что тебя это не касается? – тут же последовало замечание, которое как видно не произвело на водителя особенного впечатления. Он сказал уклончиво:
– В первую очередь, это касается тебя. Поэтому, тебе придется решать эту проблему. Думай сама.
Приятное личико блондинки сделалось до крайности капризным. Слегка фыркнув, она отвернулась к боковому окну. Достала из сумочки пачку сигарет и зажигалку.
Заметив в зеркало это, водитель требовательно произнес:
– Не кури в машине. Не люблю.
Блондинка повертела приготовленную сигарету между пальчиков и запихнув обратно в пачку, с ядовитой усмешкой сказала:
– Смотрю я на тебя…
– И что? – перебил ее водитель все с той завидной выдержкой.
– То нельзя. Это нельзя. Слишком правильный ты человек.
– А разве это плохо? – спросил водитель.
Девушка холодно взглянула на него.
– По-моему, это очень скучно. Жить по правилам. Делать все только то, что разрешено правилами.
– Зато я до сих пор жив, как видишь. Мне пятьдесят шесть лет.
– Очень приятно, – скривила губки блондинка в усмешке, но водитель "Вольво" за это на нее не обиделся. Более того, он сделал вид, будто вообще не заметил сарказма в словах девушки. Продолжил:
– Да. Пятьдесят шесть. И я собираюсь прожить еще как минимум лет тридцать, и трахать таких лапуль как ты.
– А что для этого нужны какие-то правила? Чтобы трахать таких как я?
– Лучше не раздражай меня, – заметил на это водитель, слегка повысив голос. – И давай о деле, – напомнил он о том, о чем они, собственно, и должны были обговорить, а не вести беседы на посторонние темы.
– Хорошо, – согласилась блондинка.
– Так почему ты выбрала этого жлоба, а не кого-то другого? – спросил водитель, гоняя во рту жевачку.
Девушка ответила не сразу, как будто тщательно обдумывая достойный ответ.
– Этот жлоб, между прочим, состоит в криминальной группировке…
– И что с того? – без особого интереса спросил водитель. Открытие, которое сделала блондинка, ему показалось не очень-то существенным.
– Помнится, ты сам говорил, или забыл, что для этого дела нам нужен человек с криминальным прошлым. А этот, пожалуйста, с криминальным настоящим. Наверняка, он на учете у ментов. Значит, есть вероятность, что его сразу посадят. К тому же, он имеет с собой ствол.
– Откуда ты знаешь? Ты что ощупала его?
– Ну вот еще? Только мне и делов, щупать его. Когда я села к нему в машину и мы поехали, он открыл бардачок. Так вот там у него лежал пистолет. И поверь мне, не игрушечный.
– Ладно, не заводись, – примирительно сказал водитель. – Тебе, конечно, видней. Просто я хочу, чтобы все получилось так, как надо. Понимаешь меня? – спросил он.
Похоже, его забота подействовала успокаивающе. Во всяком случаи, девушка заговорила уже другим тоном:
– Все получится. Вот увидишь. Сегодня вечером он позвонит мне. Мы встретимся, а потом… – она замолчала, заметив, что водитель обернулся к ней в пол-оборота.
– И где ты с ним намерена встретиться? – полюбопытствовал водитель.
– На квартире, которую я снимаю.
Услышав это, водитель неодобрительно покачал головой.
– Ерунда, – заметила блондинка. – На воле ему бегать недолго. Его быстро сцапают и посадят. А к тому времени, когда он освободится, меня уже здесь не будет. Да еще и неизвестно, доживет ли он до освобождения, – улыбнулась она.
– Ну смотри сама. Я надеюсь, ты понимаешь? Если что… – он не успел докончить угрозу до конца.
Девушка довольно резко сказала:
– Сама знаю. Не утруждай себя пересказом.
Водитель молча кивнул, уставившись через лобовое стекло на подъехавшую и припарковавшуюся перед ним "Тойоту". Минуту, другую, из нее никто не вылезал, и на лице водителя "Вольво" отразилось едва различимое беспокойство. Оно прошло, когда передняя дверь "Тойоты" открылась и с водительского места вылез здоровый парень. Он обернулся, посмотрел на стоящую позади серебристую "Вольво" и не спеша направился к табачному киоску, располагавшемуся метрах в десяти от обочины проезжей части.
Там же не переднем сиденье оставался еще кто-то, но ни водитель "Вольво", ни блондинка за тонированными стеклами не могли разглядеть сидящего. Видели только его силуэт.
– Поедем, я тебя отвезу, – сказал водитель "Вольво" блондинке. – Не нравятся что-то мне эти ребята.
Сидящая на заднем сиденье блондинка глянула на стоящую впереди "Тойоту" равнодушным взглядом. Она лично не находила в том парне ничего такого настораживающего, хотя то, как он посмотрел на них, ей тоже не понравилось. Но машин тут останавливается полно, и видеть в каждом остановившемся рядом опасность, это уж слишком.
– А вот сейчас мы их проверим, – тоном знатока произнес водитель "Вольво" и включив мотор, ловко объехал "Тойоту" и поддав скорости, помчался вперед маневрируя в потоке машин. При этом он успел заметить, как парень от киоска метнулся назад к своей "Тойоте". Он, кажется, даже забыл взять сдачу и девушка продавец что-то кричала ему из окошка, но парень не остановился. Он запрыгнул в машину. Дверь закрыл на ходу.