Это открытие Туманова нисколько не удивило. Он и сам знал, что ровно тридцать минут назад женщина была жива. Если б только Федор мог предположить, что произойдет с ней в течение этих полчаса. Он не знал кто был у нее. Только теперь стало очевидным, что у нее был убийца. Он хладнокровно перерезал несчастной жертве горло, а оперативники в это время находились совсем рядом. Получалось, будто они сидели в машине и ожидали, пока свершится жуткое преступление. И вот оно свершилось.
– Наверное, убийца сейчас насмехается над нами. Как он ловко нас обставил, – не поскупился майор на самокритику. На что следователь Балашов узнав подробности, не упустил заметить:
– Ну, брат ты мой. Так нельзя подходить к этому вопросу. Вы ведь не знали, чем все обернется? Так ведь?
– Нет. Не знали, – вяло отозвался Туманов. А следователь с долей оптимизма подхватил:
– Ну вот. И тебе, майор, не в чем себя упрекнуть. Так, когда ты с ней разговаривал по телефону? – спросил вдруг Балашов. Туманов резко обернулся.
– Телефон… – проговорил Федор, осматривая одежду убитой и особенно ее дамскую сумочку, вытряхнув все ее содержимое на стол.
Балашов слегка нахмурился, не понимая, о чем говорит Туманов.
– Какой телефон? Что ты имеешь в виду, Федор Николаич? – спросил он.
– Ее сотовый. У нее был сотовый. Где он? – Федор посмотрел на Грека.
– Я не видел его здесь, – ответил Грек, пожимая плечами. – Может, убийца позарился и забрал его?
– Странно. Вон золото лежит, – кивнул Федор на открытую шкатулку, в которой лежало несколько перстней и сережек. Даже при беглом осмотре, у любого хватило бы ума понять, что все эти золотые побрякушки потянут на приличную сумму. Осмотрев сумочку убитой, Туманов нашел в дамском портмоне почти шесть тысяч рублей и пятьсот долларов. Показал все это следователю. Балашов задумчиво хмыкнул.
– Оказывается, убитая была далеко не бедной женщиной, – сказал следак.
– Очень даже не бедная, – добавил Туманов и тут же обратил внимание присутствующих на тот факт, что золото и деньги не взяты, а сотовый, который в лучшем случаи тянет на триста баксов, исчез.
Греку, в отличие от майора Туманова, исчезновение сотового телефона убитой странным не показалось.
– Подумаешь, – фыркнул капитан. – Николаич, может, убийце срочно потребовалось позвонить. Подвернулся под руку сотовый Бруно, вот он и взял его. Ты такой вариант допускаешь? – спросил Грек у Федора.
Туманов такой вариант вполне допускал. Хотя не отвергал и другое. Человек, задумавший убийство, а что именно так оно и было, майор не сомневался. Сыщики перевернули все в квартире убитой Бруно, но орудия убийства так и не нашли. Ни один из столовых ножей, по мнению эксперта Семина, убийцей не использовался. И у оперативников появилось устойчивое мнение, что убийца принес нож с собой. Скорее всего, это был один из тех выкидух, которые в изобилие продаются едва ли не в каждом киоске. А кроме всего, у того типа еще имелся пистолет, действие которого майор чуть не испытал на своей голове. Избежать смерти помогла счастливая случайность. И глупо было бы считать, что человек задумав такое преступление, не имел трубу обыкновенного сотового телефона. Такое Федор тоже не отвергал.
– Ну вы сыщики, вам видней, – занял Балашов дипломатичную позицию между Тумановым и Греком. – Думайте. Ищите. Будут результаты, не сочтите за труд дать знать старику, – попросил он перед тем, как уехать.
Глава 2
Софи Бруно была одной из немногих любовниц, кто еще возбуждал Жору Лунька. Как человек, повидавший всего на своем веку вдосталь, он и к женщинам относился как к атрибуту необходимого для удовлетворения мужских потребностей. Смолоду питал к ним неуемный аппетит. И потому возле Жоры всегда крутились три, четыре сексапильных телок, готовых сиюминутно выполнить его любое желание. Иногда потехи ради, Лунек заставлял одну из своих наложниц прилюдно раздеться до гола и прямо на ресторанном столике под общие аплодисменты исполнить зажигательный танец. Ни одна из девиц еще ему не отказывала в этом, за что щедро вознаграждалась вором. Глядя, как у мужчин жадно горят на девушку глаза, Лунек вдруг и сам начинал испытывать влечение, которое потом заканчивалось бурным сексом с красоткой. Но потом, даже такая прилюдная нагота его перестала возбуждать.
А в Софи было что-то особенное. Казалось, внутри ее поселился игривый бесенок, который заставит возбудиться даже самого пропащего импотента. А уж расшевелить Лунька, ей и вовсе не составит особого труда. При этом девушке даже не приходилось сильно напрягаться.
– Ух, шельма девка, – хлопая рукой девушку по голой попе, приговаривал Лунек, чувствуя, как его источник любви начинает твердеть. Пусть и не так, как у молодого. Как говорится, всякому овощу свое время. Время бурной молодости у Жоры Лунька прошло. Но с этой чертовкой Софи, и он еще кое-что может. Стоит ему только заправить свою штукенцию в узкую ее щель между ног. Старику многого не надо. Но на десять, пятнадцать минут кайфа, его вполне хватало. И было так до тех пора, пока однажды проезжая по улице, Жора Лунек не увидел Софи, вылезающую из черной "Волги". За рулем "Волги" сидел молодой мужчина представительной внешности. Судя по тому, как он держался, вор наметанным глазом определил, что тот не из уличной шушеры. Уж слишком эта сучка крутилась перед ним, выпячивая себя. Перед простой шушерой, вряд ли она стала бы так из шкуры лезть.
Телохранитель Лунька, сидевший за рулем "мерса" тоже узнал девчонку.
– Ого. Смотрите Георгий Васильевич, ваша Софушка, – кивнул он на обочину тротуара, где возле табачного киоска стояла черная "Волга".
– Сам вижу, – буркнул Лунек. В голосе отчетливо слышалось раздражение, которое вор пытался всячески скрыть. Охранник Эдик улыбнулся, про себя позлорадствовав, что так и надо старику, не будет на молодых западать. Не для него эта сика. Фраер из "Волги", судя по всему, парень еще тот и уж если напялит эту девочку, то уж точно не так, как старичок Лунек. От Лунька ей только деньги нужны. А от этого фраера – удовольствие.
Домой Лунек возвратился в плохом настроении. И его не столько озадачила измена девки, в конце концов, ничего тут такого нет. Даже козе понятно, что не удовлетворяет он Софушку. А раз так, стало быть, девчонка будет искать сексуальных контактов на стороне, хотя вор ее и предупреждал, что пока она с ним, больше ни с кем заводить романов не должна. Вопрос заключался в другом. А не снюхалась ли его пташка с ментами и не стучит ли на него. Редкое яблочко взрощеное в райском саду бывает без червоточины. И вполне может так статься, что Жора пригрел возле себя змею.
– Проследи за девчонкой, – приказал вор своему телохранителю, пообещав такую услугу оплатить отдельно. Иногда коробило старого вора оттого, что настали плохие времена. Ничего святого не осталось в людях, даже принадлежащих к воровской касте, чего уж говорить о таких шестерках, как его охранник. В шелест "зеленых" купюр такие верят сильней, чем воровскому слову благодарности. Поэтому благодарить своего телохранителя приходится долларами. И Жора на благодарность не скупился. Прикармливал мальца, как мог. По-другому было нельзя. Все-таки он его личный охранник.
Парень проявил завидную расторопность. Недели не прошло, как он доложил вору, что еще раз видел ту же самую машину возле дома, в котором проживает девчонка. Более того, проявив терпение, он дождался и увидел, как фраер выходил из подъезда, где жила Софи.
– Это был тот самый фраер, с которым она трепалась на Неглинной возле киоска, – закончил Эдик, заметив, как сразу потускнели глаза старика. Он молчал, о чем-то задумавшись. Эдик стоял рядом, но не произнес ни слова, чтобы не оборвать поток мыслей в голове старого вора. Наверное, сейчас Жора переживал не самый лучший момент своей долгой воровской жизни, потому и такая неподдельная грусть в его глазах. У него никогда не было жены, были подруги. Они появлялись и исчезали на его жизненном пути. И ни одна из них не отличалась честолюбием и верностью. Поэтому вор не питал жалости ни к одной из них.
– Не сочти за банальность, друг мой, – поучительно сказал Жора своему телохранителю, – Но никогда не доверяй бабам. Потому что все из них такие шельмы, что не приведи Господь.
Эдик молчал. Внимательно посмотрев ему в глаза, Жора достал из ящика стола пачку сто долларовых купюр.
– Здесь ровно десять тысяч. Я думаю, этого вполне хватит, чтобы ты сейчас поехал и прикончил красотку Софушку, – говоря так, Лунек не сводил с телохранителя глаз, ожидая, какая от того последует реакция. До Эдика у Лунька был другой телохранитель, но как, оказалось, повел он себя не лучшим образом. За спиной шефа пристрастился к наркотикам. И это пристрастие закончилось плачевно для него. Однажды у бедняги случился передоз. Врачи не смогли его спасти. Хотя Жора искренне желал этого. Тот бывший охранник пробыл у него почти десять лет. Конечно, сноровкой он отличался от молодых. Но у него было одно незаменимое качество – верность. Работал он не за деньги, а за идею. Хотя и деньгами его Жора никогда не обижал. А нового охранника Жоре еще не приходилось испытывать в деле. До этого дня. Но вот сейчас как раз представился случай.
Тяжелый взгляд старого вора, телохранитель выдержал спокойно. Легким кивком головы подтвердил готовность выполнить любой приказ вора. Но и от денег не отказался. И положенная на край стола пачка долларов, тут же исчезла в кармане его пиджака.
– Как скажите, Георгий Васильевич, – с покорностью раба ответил телохранитель. И его ответ старому вору понравился. Любил, когда молодняк к нему старику относился с почтением. Возможно, и из этого мальца будет толк. А сейчас важно побыстрее убрать девчонку. Многим в воровской касте не понравится, когда они узнают, что любовница Лунька, заводит на стороне романы с подозрительными типами. В этом случаи воры утратят доверие и к самому Луньку. И никакие оправдания тогда не помогут. Человек его возраста и жизненного опыта не должен был проглядеть такую сучку. Раз проглядел, изволь ответить за это. А потерять доверие воровской касты, значило навлечь на себя смерть. Выбор невелик, или самому пустить себе пулю или подождать, пока это сделает штатный киллер. Но и это еще не все. Нельзя забывать о позоре. Доброе имя Жоры Лунькова будет опозорено, и самый последний пацан, шестерка, вспомнив о нем, не сдержится, чтобы не плюнуть. Такого Жора допустить не мог. Авторитет дороже любовницы.
Часа через полтора личный охранник вора Эдик позвонил Луньку по сотовому. Особенно вдаваться в подробности не стал, не до того было. Но то, что Лунек услышал, очень озадачило его.
– Немедленно уходи оттуда. Вернешься, все обсудим, – сказал ему вор и отключил телефон.
Минут через сорок в дверь шести комнатной квартиры Жоры Лунька кто-то позвонил. Жора тихо подошел к двери, прильнув к глазку.
Возле двери стояло божественное существо в короткой юбочке, мило улыбалось, при этом надавливая пальчиком на кнопку звонка. Жора минуту помедлил, решая простую задачку, стоит ли открывать дверь. Решил, стоит, хотя бы для того, чтобы узнать, что надо этой красавице. Судя по ее чуть застенчивому взгляду, сразу определил, что на уличную проститутку девица не тянет. И он открыл дверь.
Глава 3
С утра Федора Туманова вызвал к себе начальник отдела полковник Васильков. За глаза Василькова в управлении называли батяней. Никто точно не мог сказать, за что к полковнику прилипло такое прозвище. Может за то, что седой полковник проработал в угро сорок с лишним лет и знал всех московских криминальных авторитетов по кличкам именам и фамилиям, а также кто из них сидел и по каким статьям. Многие из начинающих оперов дивились осведомленности "батяни", считая, что у того в голове заложена база данных, способная вместиться в самый мощный компьютер. Но говорили они так в шутку, потому что все, чего достиг "батяня", нарабатывается с годами. А у него их вон, сколько было за плечами. И каждый год в начале июня, когда у "батяни" было день рождения, по управлению упорно ползли слухи, что после празднования очередной знаменательной даты, "батяня" уйдет на заслуженный отдых. Кто-то думал об этом дне с радостью, таких было немного, а кто-то с горьким сожалением, потому что хотя "батяня" и строг, спуску не дает никому, но мужик он справедливый и за своих сотрудников грудью стоять будет. И с понятием у него все в порядке. Но за днем рождения, наступал следующий день, потом – неделя, потом – месяц, а "батяня" так и оставался на своем месте.
Так что касаемо клички, прилипшей к полковнику Василькову. Кое-кто в управлении склонялся к мысли, что прицепилась она к полковнику за его огромный рост. Поговаривали даже, что форму "батяне" шили на заказ.
Многие в отделе побаивались полковника Василькова, а Федор Туманов его уважал. Пусть полковник бывает грубоватым в обращении и иногда в его лексиконе проскакивает совсем неподходящее словцо, но надо понимать, не со зла оно слетело с языка "батяни", а для воспитательных целей. И чтоб сказанное им скорее доходило.
– Садись, Федор Николаич, – сказал "батяня", когда Федор вошел к нему в кабинет. Как тут не уважить хозяина, да еще такого. И Федор сел на предложенный стул, папку с бумагами положил на стол перед собой. Догадывался, о чем пойдет разговор.
День назад в этом же кабинете Васильков проводил совещание с личным составом своего отдела, но тогда словом не обмолвился о том, как лоханулся Туманов со своими помощниками. Оставил как видно на потом. Но теперь майор почувствовал, что тот момент настал и ему придется отдуваться.
– Долбаки вы, – строго сказал "батяня". – Потеряли своего агента…
Федор решил, что укор несправедлив по отношению к Греку и Ваняшину, поэтому сказал:
– Ребята тут не при чем. Я один виноват.
Но полковник "батяня" только махнул рукой.
– Не выгораживай ты их ни хера. Кашу вместе заварили? – спросил он.
Федор не стал врать. Но прежде, чем ответить вздохнул.
– Вместе, – признался майор.
– Ну вот значит – долбаки. Как теперь подбираться будешь к Лунькову?
– Не знаю, – признался Туманов. А больше ничего и не оставалось. С потерей агента Софьи Бруно, все ниточки, за которые можно было потянуть и подобраться к Жоре Луньку, оборвались. Для установления новых контактов требовалось время. А его-то как раз и не хватало.
"Батяня" встал, медвежьей походкой прошелся по кабинету, который казался ему, мал. Потом взял стул и сел напротив Федора. Посмотрел ему в глаза и сказал тихо:
– Ты пойми, Федор Николаич, вор в законе Жора Луньков, не просто вор. Он теневой финансовый воротила. Можно сказать министр финансов криминального бизнеса. Представляешь, какой финансовый поток проходит через его руки. Он знает счета, по которым осуществляется приток денег черного нала.
Васильков говорил тихо, словно опасался, вдруг его кто-то может прослушать даже в собственном кабинете. И Федору было непривычно вот таким слышать полковника.
– Ты же, помнится мне, сам говорил вот здесь в этом кабинете, – указал Васильков пальцем в стол, – что борьба с криминалом не может закончиться полной победой до тех пор, пока мы не перекроем движение черного нала. Так? – спросил полковник, и голос его зазвучал уже строже.
– Так, – согласился майор Туманов, припоминая, что действительно был такой разговор, и он просил благословения у Василькова на такого рода операцию. О ней в управлении почти никто не знал, потому что полковник ни на одном из совещаний не высказывался публично о том, чем занимается группа Туманова, предоставив ей особые полномочия. Он видел, с каким энтузиазмом майор взялся за дело, а сейчас он, похоже, в замешательстве.
– Я пытался подобраться к Лунькову через своего агента. Нащупать по возможности у него уязвимые места, чтобы взять под колпак.
"Батяня" покачал головой, после чего сказал:
– У него нет уязвимых мест. Понимаешь, Федор. Он сидит тихо в своей норе. Почти нигде не появляется. Никуда не влезает. Но в его башке созревает очередной план теневой финансовой пирамиды. Он будет покруче Мавроди. И созданные им теневые пирамиды работают куда лучше и эффективней. Уверяю тебя, майор. Уж ты мне верь. Поэтому ты руки-то не опускай. Раз взялся за дело, то будь добр доведи его до конца. Иначе, грош тебе цена, опер.
Заметив в глазах Туманова появившийся оптимизм, с которым тот готов продолжать расследование, "батяня" сказал:
– Если ты меня правильно понял, и вопросов нет, тогда вперед, майор. А у меня еще много дел, чтобы вот так сидеть и болтать с тобой. – Улыбнулся Васильков. Подобное за ним замечалось нечасто. И Федор расценил улыбку полковника, как похвалу.
Вернувшись к себе, кроме Грека с Ваняшиным, Туманов застал там главного криминалиста Семина. По своему обыкновению малоразговорчивый Семин на этот раз разболтался с обоими помощниками майора. Скорее всего, случилось так, что капитан Грек сумел разговорить молчуна. Но, похоже, до прихода Туманова, вся троица дружно травила анекдоты. По крайней мере, их хохот Федор слышал еще из коридора.
Стоило Туманову войти, как хохот прекратился, а Грек, кивнув на Семина, сказал Федору:
– Николаич, попробуй догадаться, чем нас решили порадовать эксперты.
Федору сейчас было не до юмора. Поздоровавшись за руку с Семиным, Федор тронул за плечо Грека, предлагая ему добровольно пересесть на другой стул. Уж больно тому нравилось, в отсутствие майора, посидеть на его месте. Но сейчас Федор лишил усатого капитана такого удовольствия, сказав:
– Пошел отсюда, Грек. Ты своей задницей мне весь стул сломал. Купишь мне с зарплаты новый стул. Понятно изъясняюсь?
Капитан пересел. Лицо его при этом приняло неприятное выражение. А Туманов усевшись на свое место, несколько мрачновато спросил:
– Так что у нас по поводу экспертизы? Чем порадуете?
Вопрос предназначался Семину. Хотя Грек истолковал его по-своему, и раскрыл рот, чтобы ответить за главного эксперта, но Туманов осадил словоохотливого капитана, сказав:
– Подожди, Саня. Дай сказать специалисту.
Получив такое право, Семин раскрыл папочку, которую до этого держал на коленях и достал письменное заключение патологоанатомической экспертизы.
– Федор Николаевич, я хотел бы уточнить… – начал Семин. Туманов внимательно посмотрел в ясные глаза эксперта, давая понять, что готов выслушать того до конца.
– Сколько лет было Софьи Бруно? – спросил Семин.
– Двадцать второй годок пошел. В документах же все записано, – сказал Федор.
Семин охотно кивнул.
– Записано. Я ознакомился, – сказал он. А Федор посмотрел на него с некоторым недоумением, не понимая, зачем тогда криминалист спрашивает.
– А затем, уважаемый, – пустился криминалист в объяснения, – что обнаруженный труп принадлежит женщине, годами лет на десять старше. Причем, убитая явно не ограничивала себя в алкоголе. Если бы вы только видели ее печень. Зато ограничивала себя в питании. С этим у нее, видно, дело обстояло хуже. Недоедание, недосыпание, все это негативно сказалось на здоровье.
– Подожди, подожди, – Федор изо всех сил старался понять, к чему клонит главный специалист криминалистики. – Ты хочешь сказать…