Муромцев прислушался. Ему показалось, что слева зазвучали голоса. Но Кузькин только пожал плечами – он ничего не слышал… Но вдруг именно там, именно слева хлестко щелкнул тихий выстрел. Глушитель делал этот звук неопределенным – его можно было принять и за треск сухой ветки, и за пощечину…
Сыщики бросились на выстрел, и только Альбина осталась ждать прихода "топтунов" – сотрудников наружного наблюдения…
Муромцев с Кузькиным могли бы догнать убийцу. Они видели, как он лезет на высокий кладбищенский забор по приставной лестнице-стремянке… Они бежали в сторону этой фигуры, но чуть не споткнулись о тело человека в бежевой куртке. Оно лежало поперек дорожки и жалобно ныло что-то невнятное. Ну, типа: "Помогите, спасите, умираю"…
Если бы это был труп, то можно было бы спокойно перепрыгнуть и продолжать погоню. Но с раненым сыщики задержались… Всего-то на две-три секунды. Но за это время силуэт убийцы успел подтянуть стремянку и перекинуть ее за забор. А потом он и сам спрыгнул на ту сторону…
Пока Кузькин вызывал медиков, Павел подбежал к трехметровой бетонной преграде… И сразу стало ясно, что дальнейшая погоня отменяется.
Можно, конечно, подозвать Кузькина, взобраться ему на плечи, подтянуться и перевалиться через забор. Но на это уйдет минута в лучшем случае… А за забором бурлила городская жизнь – позвякивал трамвай, шуршали шинами машины. И где-то совсем рядом располагался рынок и станция метро… Кого тут искать? Солнце било в глаза, и Муромцев видел на заборе лишь фигуру, лишь силуэт невнятного вида…
* * *
Кузькин умел рассуждать просто, но точно… Они с Муромцевым остановили машину в тихом переулке, отъехав всего километр от кладбища.
– Давай спорить, Паша – там, на заборе сидел Иван, убийца Бакуниной.
– Не спорю!
– Тогда предлагаю пари! Сейчас нашему раненому делают операцию. Так? Какую пулю из него извлекут?
– Не умничай, Кузькин! Коту понятно, если стрелял Иван, то на пуле написано "Месть"… Кстати, я взглянул на паспорт этого мужика – Игорь Котенков, пятьдесят лет, прописан в Шадринске.
– Все понятно, Паша! Киллер Иван выполнил заказ по Бакуниной, а заказчик Котенков отказался платить. Тогда Иван и его…
– Может быть… Я, Лев, очень боюсь за Котенкова. Если киллер рискнул стрелять на кладбище, то он его и в больнице достанет. Надо успеть его допросить… Едем! Его куда повезли?
– На Пироговку…
– Рана у него, похоже, не сложная… Проведем допрос и ты, Лев, останешься его сторожить.
– Надолго?
– До утра!
* * *
Рана действительно оказалась не очень сложной. Пуля ударилась в бумажник, скользнула по ребру и застряла под кожей на плече… Врач наложил несколько швов и сообщил сыщикам, что послезавтра готов отпустить пациента… Потом хирург торжественно показал пулю.
– Думаю, что это очень вас заинтересует. Конец смылся, а вот тут читаются первые буквы – "М" и еще что-то…
– Спасибо, доктор! Это слово "Месть".
– Очень интересно… Получается, что мой больной уже не первая жертва этого "серийного мстителя"?.. И за что он им мстит?
– Если бы мы знали!
– Да… Как гласит народная мудрость: "Знал бы прикуп – жил бы в Сочи".
Допросить Котенкова удалось лишь через час. Все это время пациент стонал, отходя от легкого наркоза.
Первым делом Игорь Сергеевич попросил сто грамм коньяка. Это был гнусный ультиматум! Без глотка алкоголя он не будет отвечать на вопросы… Поскольку врача в палате не было, добрый Кузькин открыл свой кейс и вытащил блестящую плоскую флягу.
После трех глотков больной совсем ожил.
– Слушаю вас!.. Вы из Прокуратуры?
– Не совсем, но очень близко… Мы – сыщики. Мы расследуем дело об убийстве Аллы Бакуниной. А теперь еще и дело о покушении на вас.
Муромцев незаметно вытащил лист бумаги, на котором было несколько строк, написанных печатными буквами, и рисунок – схема кладбища. Эта мятая записка еще недавно лежала в кармане бежевой куртки… Жестом фокусника Павел взмахнул правой рукой над кроватью.
– Что это такое, гражданин Котенков? Отвечать быстро!
– Это?.. Это письмо. Оно было в конверте. При входе на кладбище мне его дал мальчик. Сказал, что дядя попросил.
– А почему это вам?
– Так все очень просто… Я, уважаемые сыщики – писатель. Я известная личность в Шадринске. Меня там каждая собака знает. Я – юрист, бывший судья.
– Вы не ответили на вопрос!.. Почему он написал письмо вам?
– Не знаю!.. Вчера вечером я выступал в телестудии Шадринска. Я поклялся, что найду убийц Аллы!.. И потом сразу выехал в Москву… Вы посмотрите на записку! "Приходите. Я расскажу тайну смерти Бакуниной"… Мне показалось, что кто-то хочет мне помочь…
– Вы его видели, Игорь Сергеевич?
– Нет… Только тень за кустами. Я окликнул пару раз. Он вышел и сразу "Бах"!.. А потом удар, боль и темнота.
– Почему темнота?
– Я зажмурился!
* * *
Шадринск оказался вполне приличным городом. На центральной площади сохранился пятиглавый собор. В маленьком сквере, спиной к церкви – бронзовый Ильич на постаменте. Рукой он указывал в светлое будущее – в пятиэтажку, в бетонную коробку со множеством окон… Когда-то это был Горком, а сейчас Мэрия славного города Шадринска.
На Соборную площадь выходило сразу шесть улиц. И в начале одной из них стояло здание в четыре этажа. Теперь этот дом занимала гостиница "Алмаз", но казалось, что в начале двадцатого века этот дворец строили для других целей. На фасаде, в холле и в номере в глаза лезли фривольные барельефы – Психеи, Амуры и разные другие Купидоны.
Возле стола администратора назревал маленький скандал… Ирина и Вадим поставили свои чемоданы и решили переждать.
Человек в мятом костюме настойчиво добивался номера "Люкс". Или, в крайнем случае – "Полулюкс"… Проситель явно не был хамом, и администратор стандартными фразами отбивала атаки. В конце концов, клиент выдохся и отошел от стола, собираясь с силами для нового наступления… Вадим Хилькевич встал, взял у Ирины паспорт и подошел к "хозяйке гостиницы".
– Здравствуйте… Хилькевич моя фамилия.
– Для нас зарезервирован "Люкс"…
Администраторша начала улыбаться и суетиться. Этот номер был в гостинице один, и распоряжался им лично мэр. А значит, что приехавшие – не просто люди, а ВИП-персоны!.. Хозяйка шустро оформляла постояльцев, а неизвестный в мятом костюме притаился за колонной и прислушивался.
Номер был действительно шикарный. Три комнаты, мебель под Людовика 16, хрустальные люстры и старинные медные краны в огромной ванной… Странно, но горячая вода в гостинице была!
Они ехали поездом, и Ирина ждала этой минуты… В спальне она сбросила с себя всё и побежала под душ.
Когда в ванной за полузакрытой дверью зажурчала вода, кто-то постучал в номер… Хилькевич машинально открыл, и в гостиную ворвался мятый человек из холла.
– Я слышал, что вас зовут Вадим. Очень приятно! Очень… Хочу представиться – профессор Эдуард Бэр… Бэр – это такая фамилия из трех букв: Борис, Эдуард, Роман…
– Я понял… Мы вот только приехали. Я слушаю вас, товарищ профессор.
– Понимаю, Вадим, что я очень назойлив, но таковы обстоятельства… Если коротко, то на Круглом озере найдены курганы. По всем прикидкам под ними нас ждут шедевры.
– Золото Трои?
– Почти!.. Но на раскопки нужны деньги. И ближайшие дни мне предстоят встречи с местной знатью и всякими олигархами. А меня поселили в двухместный номер с соседом из солнечной Грузии… Вы поняли мою мысль?
– Нет, профессор… Я не очень тупой, но не понял.
– Для переговоров мне три-четыре раза в неделю будет нужна вот эта гостиная.
Профессор Бэр танцующей походкой проскакал по персидскому ковру и плюхнулся в огромное кресло рядом с настоящей пальмой… Он мельком взглянул на полуоткрытую дверь, за которой журчала вода. По этому поводу у него мелькнула какая-то мысль, но он сразу вернулся к главному.
– Я понимаю, Вадим, что причиняю вам неудобства. Но это не бесплатно!.. Студенты у нас живут в палатках. А в стороне, прямо на берегу озера построены три легких домика. С посудой и мебелью! Один из них – ваш!.. В пяти метрах пляж. Рядом – рыбалка. Птички поют, бабочки летают…
– Да, но…
– Никаких "но"!.. Даже не благодарите!
– А транспорт? Скажите, профессор, как отсюда добраться туда?
– Транспорт – это вопрос! Надо думать…
И он задумчиво уставился на дверь в ванную… А там перестала журчать вода, и через двадцать секунд оттуда вышла Ирина… Из одежды на ней было короткое полотенце, наброшенное на плечи.
* * *
Вечер подкрался незаметно… Кузькин не очень верил, что киллер попытается дострелить Котенкова. Даже если Иван захочет исправить свою кладбищенскую ошибку, то он может это сделать через три дня, через неделю, через месяц.
Но Лев Львович получил приказ! Приказы не обсуждаются, а выполняются – четко и, желательно, с инициативой!
Если тупо делать свое дело, то надо было всю ночь охранять писателя из Шадринска. Всю ночь с пистолетом в руке смотреть на ручку входной двери. Всю ночь прислушиваться и не спать!.. А Кузькин с вечера зевал и протирал глаза.
Чтоб взбодриться, Лев начал знакомиться с медсестрами из ночной смены. Они только что заступили на свои посты. Они были бодры, веселы и игривы… Если тебе за сорок, то не так просто вести флирт с молодыми девочками! А Кузькин умел это делать в совершенстве. Ему казалось, что перед ним ни одна не может устоять.
Начал он, естественно, с дежурной по этажу. Она тоже была молода и этим прекрасна!.. Хотя глаза ее были серые и блеклые, веснушки слишком крупные, нос слишком курносый. И звали ее просто – Наташа.
– Красивое у вас имя… И редкое. Сейчас не так много настоящих Наташ!
– Ой уж! Редкое имя? У нас даже в группе было еще три Наташки.
– Нет, у них было другое имя. Пишется оно вроде бы и так, но звучит грубо и зло. Как шипение кобры – Наташа!.. А ваше имя? Вы вслушайтесь, как звучит! Это музыка, это полонез Огинского!.. Наташа…
– Ой… И правда…
– Дайте свою ручку, Наталия. Я умею гадать… Ах какие линии!.. Но вы одиноки. И вам еще никто не говорил правду. А почему?
– Почему?
– Вас боятся! Все трепещут перед вашей красотой!.. Вот вам говорили, что у вас прекрасные, колдовские, волшебные глаза?
– Нет… Вернее – девчонки говорили про глаза, но совсем другое.
– Врали! Боялись вас и завидовали… У вас глаза, как синее небо! Нет – как прохладные озера в жаркий полдень. Хочется нырнуть в них и никогда не выплывать.
– Вы прямо поэт, Лев Львович… А вот веснушки меня портят!
– Нет!.. Они как луга ромашек вокруг голубых озер…
– Это точно! Как аптечные ромашки – яркие, крупные и желтые… А как же вы спать будете, Лев Львович? В шестой палате у раненого всего одна кровать.
– А я, Натали, вовсе не буду спать. Мне велено сторожить клиента. Вдруг ночью кто-то попробует застрелить его окончательно.
– Как интересно!.. А если вас спрятать? Я так в кино видела… В ординаторской два дивана. Я вас туда обоих запускаю и запираю… А в шестой палате на кровать кладем куклу из одеял…
– Отличный план! Вы, Наталья, не только красивы, но и умны… Но если киллер появится, то вы сразу звоните в ординаторскую! Договорились?
– Есть, товарищ командир!
План и действительно был хорош, но только в общих чертах. Он не учитывал маленькой мелочи. А классики учат, что дьявол всегда прячется в мелочах… Так вот, этот план не учитывал, что бывший судья Котенков в свое время часто ночевал в кабинетах. И он привык на ночь отключать телефоны.
Вот и сейчас, когда Кузькин уже спал, Игорь Сергеевич дошел до стола и выдернул провод из телефонного аппарата…
Иван пришел в час ночи… Он уже знал, что Котенков в одноместной палате номер шесть. Он проник в больницу через люк прачечной. Потом поднялся наверх и, крадучись, пошел по длинному коридору… Еще издали он заметил, что на посту горит свет и какая-то медсестра склонилась над книгой.
Киллер не собирался убивать девушку. Пусть себе сидит и читает… Но он и сам не знал, как он поступит, если медсестра встанет и преградит ему путь.
Но Наташа не встала! Она хотела, но испуг приковал ее к стулу. Она только тихо прошептала ему вслед: "Вы куда, гражданин"?.. И от страха веснушки у нее стали яркими, желтыми и крупными, как цветки аптечной ромашки… "Гражданин" не ответил и пошел дальше. Наташа заметила, как он зашел в шестую палату. И вот тогда она начала звонить в ординаторскую.
Номер был занят! Наташа сразу поняла, что этого быть не может. Проще просто встать и добежать до маленького холла, где в закутке красовались две двери – начальника отделения и ординаторской… Но встать Наталья все еще не могла.
И вот в больничной тиши раздались два хлопка… Медсестра регулярно смотрела сериалы! Она знала, что киллеры стреляют из пистолетов с глушителями. А значит – два хлопка, это два выстрела в куклу на кровати!.. Вот сейчас убийца увидит, что вместо крови во все стороны летит пух, перья и обрывки казенных одеял. Он все поймет, разозлится, выскочит в коридор и начнет стрелять всех, кто попадется под руку… А кто ему попадется первым?
Наташка сорвалась со стула и, стуча каблуками, побежала в сторону запертой ординаторской… У двери она никак не могла попасть ключом в замочную скважину. Она тряслась и, то громко, то тихо, кричала одно странное для больницы слово: "Лев! Лев! Лев"…
Наконец ключ провернулся, дверь распахнулась, и в коридор выскочил Лев Кузькин – босой, в трусах и с пистолетом… И в своей спешке он был прав! Натянуть брюки – пять секунд, но тогда бы сыщик не успел заметить в конце коридора спину убегающего Ивана… А так – успел!
Кузькин бежал по следам киллера, отставая на десять-пятнадцать секунд. Он бежал, своим видом распугивая сонных сестер с других этажей… Бежал, пока не уперся в дверь, за которой скрылся киллер.
Это было где-то в подвале… Лев четко слышал, что за дверью кто-то скрипит и скрежещет. Он направил пистолет в сторону хилого замка и выстрелил!.. Потом – еще! Еще! Еще!..
После пятой пули замок не выдержал…
Это был склад грязного белья. Часть его была свалена в куче, а часть упакована в мешки… Кузькин понял, что мешки периодически вывозят, выгружая их через люк, который сейчас настежь открыт.
Лев подошел к стене, забрался на три ступеньки и выглянул наружу… Сверху беззвездное московское небо. Справа – заросли больничного парка, а слева – забор, за которым взвыл двигатель какой-то иномарки. Машина сорвалась с места и понеслась по ночному городу.
Через десять секунд звук мотора затих… Кузькин был уверен, что за рулем ночного гонщика был Иван, а значит и догонять его бесполезно… Можно было объявить план "Перехват", но кого перехватывать? Нет ни цвета машины, ни марки, ни номера…
Лев услышал сзади звук шагов и скрип разбитой им двери…Он обернулся.
Вошла Наташа. В одно руке она держала старые туфли Кузькина, а в другой – его же брюки…
* * *
У Муромцева была странная манера вести совещания. Трудно было понять – когда он шутит, а когда говорит серьезно… Именно поэтому он мог устроить опытному Льву Кузькину выволочку, указывая на его непрофессионализм.
– Ну и как же это понимать, товарищ майор?.. Позор! Для всей нашей службы – пятно!.. Упустил, Лев, киллера?
– Да, тут я упустил… А ты скажи, Паша, кто злодея на кладбище проворонил?
– Вот тут мы вместе оплошали… Значит так! Завтра Котенков на своей машине собирается ехать в Шадринск.
– Боится в Москве оставаться?
– Да, боится… И здесь он прав! Но дело в другом. Покушение на Котенкова явно показывает, что концы ведут в Шадринск…
– Послушай, Паша, а может мне сопроводить Котенкова. Вдруг его по дороге шлепнут?
– Мысль очень правильная! Только сопровождать клиента поеду я… А ты, брат Кузькин, завершай проверки в Москве и через пару дней подгребай к нам в Шадринск… Я нюхом чую, что там крупная заварушка может начаться.