– Возможно ты и права… Вот какие у тебя основания считать, что будущий мэр тут при делах? Только одно – фраза про дойную корову. Бублик сказал ее Василисе, она Вадиму, Вадик – нам… Это не улика! С похищением Муромцева это связано, как бузина с дядькой.
– С каким дядькой?
– С тем, который в Киеве. А бузина – в огороде… Надо, Багрова, знать народный фольклор… У меня против Афонина есть более весомые аргументы. Вот газета, а вот карта Ветлуги…
Троица склонилась над столом… Кузькин брал из газеты данные по выборам, рисовал на карте кружочки и вписывал туда циферки. В результате получилось, что на пяти участках, которые были близко от штаба Афонина, за него проголосовало три четверти избирателей. На тех, которые чуть подальше – половина. А на дальних окраинах Ветлуги – всего четверть.
Кузькин зарычал, как лев, и хлопнул ладонью по столу:
– Это же просто тихий ужас! Что хотят, то и воротят!.. Тут у них на штабе шпиль низкий. А если Бублик подключится к Останкинской башне, то он сделает Афонина мэром Москвы?.. Потом они могут и в мировом масштабе! Даже страшно становится… Тут будешь спрашивать шепотом: "А что потом, а что потом"?.. Значит так! Всем проверить оружие! Начинаем обыск со штаба. Потом рванем на квартиру Афонина. Затем на его дачу.
– А ордер на обыск?
– Ты что, Ирина, не поняла? Мы сейчас демократию спасаем! А ты о формальностях..
Каждый поехал на своей машине. От этого не стало больше народа, но психологически было спокойней. Три авто значительно сильней, чем одно!
Еще недели не прошло после выборов, а дом номер девять на улице Героев Перекопа опустел. Из штаба Афонина вывезли оргтехнику и самые ценные вещи. Охрана стерегла плакаты, три кадки с пальмами и мебель в пустых кабинетах.
Кузькин даже не стал доставать документы. И говорить ничего не стал. Он просто распахнул входную дверь и ворвался в холл с видом победителя. Прямо, как Жуков в Берлин!
Проходя мимо поста охраны, Лев небрежно бросил: "Эти со мной"… Багрова и Хилькевич шли сзади, напоминая адъютантов маршала.
Давно замечено, что собаки кусают лишь тех, кто их боится, и догоняют лишь тех, кто убегает… Вот так и вахтеры – они проверяют пропуска только у тех, кто их предъявляет. А кто с орлиным взглядом ломится "грудью вперед бравой", то тот, очевидно, имеет право и так пройти.
На третьем этаже были открыты все комнаты. Самая шикарная мебель была в зале, выходившем на фасад. Как раз наверху башенка, на которой купол, на котором шпиль…
Кузькин распахнул дверь балкона, и все трое вышли на это красивое, но ветхое сооружение. Возле чугунной стремянки, ведущей на крышу, валялся моток провода. Один его конец тянулся наверх… Если отойти к самому краю балконной ограды, то было видно, что на шпиле прикручена лохматая антенна.
Вот теперь вообще никаких сомнений не оставалось. Все трое четко представляли, как в день выборов над кейсом сидел Бублик и заставлял народ голосовать под свою дудочку. Прямо, как Нильс, ведущий крыс в море…
Они завершали осмотр второго этажа, когда вдруг появился охранник. Он обратился к Кузькину робко, понимая, что делает огромную глупость:
– Простите, а вы из какой организации?
– Мы, друг, не из организации. Мы сами по себе… Я покупаю этот дом! Вместе с башенкой и подвалами!.. Здесь есть подвалы?
– Есть! Но они заперты.
– Ключи найдешь?
– Тогда веди нас, цербер. Вперед, наш аргус… Это я по латыни говорю. Тебе не понять.
Охранник имел лакейскую душу и бегал, стараясь угодить покупателю дома… Подвалы были хорошие. В них было много хлама, но Муромцева там не было. Как и генеральши Риты Сидоровой.
Намекнув на хорошие чаевые, Кузькин узнал у "цербера", что городской квартиры Афонин пока не имеет, а живет или в шикарном коттедже рядом с поселком Уварово, или в уютной даче за Черным озером.
Уварово не было элитным поселком. Но забор в особняке Афонина был похож на Великую китайскую стенку. Даже хуже – здесь есть сигнализация и колючка в три ряда, а там нет.
Кузькин нашел холм с видом на поляну, усадил всех троих и объявил "Совет в Филях".
– Значит так, ребята. Если мы не находим решения, то через час я еду в Москву. К вечеру возвращаюсь с динамитом и дымовыми шашками… Забор взрываем одновременно в трех местах, и каждый бежит к подвалам, разбрасывая дымовухи… Успех нам обеспечен потому, что они обалдеют от нахальства. Мы такого натворим – просто тихий ужас!
17
Паша Муромцев лежал с девушкой на кровати. Такое бывало и раньше, но впервые в жизни он был недоволен этим положением… Никому из охраны не охота сидеть в подвале. Поэтому они связали пленников по всей форме и пошли наверх.
Маргариту они опасались меньше – ей связали ноги и руки за спиной. Скрутили и положили на койку рядышком с Павлом, который лежал на спине навытяжку. Ему закинули руки за голову и примотали к верхней кроватной спинке, а ноги, соответственно, к нижней…
Рита могла повернуться на бок, согнуть ноги, скорчиться, а он лежал на спине, как тот оловянный солдатик. Через два часа затекло все, что могло затечь.
– Нам, Рита, надо бежать!
– Хорошая шутка… Если бы мы на печи лежали, то дали бы ей команду. А про кровати в сказках ничего не сказано.
– Тоже хорошая шутка… А теперь серьезно. У тебя, Марго, зубы крепкие?
– Не жалуюсь. В Одессе грецкие орехи только так колола… Павлик, а они нас убьют?
– Если не убежим, то убьют… Переворачивайся на живот и ползи ко мне на грудь. Ну, прямо мыльная опера получается… Коленками осторожно – не везде дави!
Ей предстояло простое действие! В обычных условиях сменить позу – нужны секунды. А тут Рита ползла, как улитка по кабачку… Два раза он пытался помочь, но только дергался и сбрасывал ее с себя.
Наконец она доползла и дотянулась зубами до узла над его головой. Дотянулась и начала грызть грязную веревку. Та вначале крепилась, потом стала лохматиться и расползаться… К концу процедуры Павел начал натурально терять сознание. Он задыхался – довольно плотная одесситка лежала сверху, а ее грудь утыкалась ему в лицо, затыкая и рот, и нос… Но всему бывает конец! Марго догрызла последние ниточки, отвалилась в сторону. Муромцев смог вдохнуть полной грудью и сесть, вытягивая вперед руки…
Остальное было делом техники… Паша долго распутывал путы на своих ногах, а потом принялся освобождать Риту. Ей пришлось лечь на живот, подставляя связанные за спиной руки.
Эти гады-охранники его вязали толстыми жгутами, похожими на скрученные бинты. Маргарите, как женщине, достался тонкий цветной шпагат. Множество завязок и каждая из них – Гордиев узел… Муромцев старался, как мог. Он распутывал, растягивал, разгрызал веревки.
Вероятно, что Рита прониклась доверием и нежностью к тому, кто вызволял ее из плена. Во всех сказках освободитель получает принцессу всю целиком!.. Но пока она могла только говорить.
– Ты устал, Павлик? Я так тебе благодарна… Если мы спасемся, то я на все согласна!
– Об этом – потом!.. Ты лучше вспомни во всех деталях разговоры своего мужа и Бублика.
– Во всех деталях я и не знаю. Я же не постоянно подслушивала, а так – от случая к случаю… Последние два раза Бублик приходил с чемоданчиком, в котором был прибор с гипнозом. И Дима научился управлять этой штукой.
– Так генерал умеет работать с кейсом? Никому нельзя верить… Ты почему мне раньше об этом не говорила?
– Раньше я тебе не совсем доверяла…
На этой фразе Паша разгрыз последний узел и начал разбрасывать обрывки веревок, которые разлетались по всему подвалу… Рита села, быстренько размяла руки и набросилась на Муромцева, стараясь поцеловать его по полной программе. Но это у нее очень плохо получалось. Со связанными ногами она была неповоротлива и напоминала Русалочку. Да и то – без чешуи и хвоста!
Ноги они распутывали вместе, а Марго продолжала болтать:
– Я точно знаю, что Дима умеет работать на этой штуке. Я видела, как охранник Шурик пришел к нам на участок и забросил свой пистолет в наш прудик.
– А дальше что?
– Ой, Павлик, дальше очень интересно. Но совсем неприлично… Шурик разделся голым и полез в холодную воду.
– Натуральная мыльная опера!.. Так он нашел пистолет?
– Нашел… Потом Дмитрий убеждал Бублика вместе идти на Нобелевскую премию. Затем обещал сделать его заместителем министра обороны.
– А почему не министром?
– А министром самого себя… Вот тут, Паша, я очень внимательно слушала. Ведь совсем не хило – быть женой министра!.. Но этот изобретатель ни на что не соглашался. И тогда муж пригрозил, что отберет прибор, а Бублика заставит всю жизнь голым в пруд прыгать… Это он намекал на бедного Шурика.
– Я, Рита, намек понял… Потяни за этот конец. Порядок! От веревок мы освободились. Теперь через забор и в лес.
Их камера была довольно просторной – не меньше тридцати квадратных метров. Кроме кровати здесь были и старые шкафы, стол и всякие ведра, коробки, банки. Подвал, он и есть – подвал. Куда все подваливают…
Окно было, но маленькое и наверху. Где-то под потолком.
Муромцев подтянул стол, вскарабкался и заглянул на волю. Рама была небольшая, но пролезть вполне можно было… Как раз напротив подвала у забора стояла стремянка… Так все удачно складывается!
Паша нашел в углу низкую табуретку. Если поставить ее на стол, то Марго вполне дотянется до форточки… Он уже взял скамеечку в руку, когда в полной тишине послышался лязг замка. Еще несколько секунд и дверь распахнется, а на пороге появится охранник! Или два!! Или три!!!
Муромцев метнул табурет в окошко, схватил Риту, повалил на пол и в два рывка запихнул ее под кровать. И сам залез туда же.
Они не только слышали скрип дверных петель и грубую матерщину троих охранников. Они буквально перед носом видели их белые кроссовки.
Сейчас ребята остынут и начнут обыск… Где будут искать? Это хорошо известно из серии анекдотов про "Вдруг возвращается муж"… Искать будут в шкафу и под кроватью! Это точно – к гадалке не ходи!
18
С холма Кузькин заметил импортный грузовик-фургон. Мало того – это холодильник на колесах… Странная белая машина – такие здесь не ходят…
Буквально за три секунды в голове сыщика разыгралась такая дедукция, и все сразу сложилось. Даже план из трех пунктов… Лев вспомнил о присяге нового мэра. Эта самая инаугурация состоится завтра утром. Короткий фуршет будет в городе, а здесь для своих – банкет, переходящий в пьянку. И значит, что элитная машина везет в коттедж закуску для торжества.
Кузькин бежал с холма, увлекая соратников. Они успели сесть в машины и перекрыть дорогу до того, как грузовичок выехал на финишную прямую. Здесь за рощей был совершен чистый разбой… Из белой машины вытащили троих ребят. У них отняли документы, фирменные бейсболки и белые халаты. Ни в чем неповинных людей оставили в глубине рощи, в наручниках, в обнимку с березами… Жалко их, но у каждого своя судьба!
Если бы привратники стали проверять документы, то всем пришлось бы туго. Особенно Ирине с паспортом усатого грузчика Василия Чуркина. Но про эту машину все знали и ждали ее с аппетитом. Кроме того, в охране Афонина работали лохи, болваны и оболтусы.
Белый рефрижератор с деликатесами спокойно прошел линию крепостных ворот и задом подкатил к спуску в подвалы коттеджа.
Вся свободная охрана вызвалась помогать перегрузке… И ведь не голодные люди, не бомжи, не на паперти сидят, а каждому охота на халяву заныкать банку икры или ломоть копченого осетра… Не сторожа, а ворюги, хапуги и мазурики!
Под огромным домом был десяток комнат и столько же закутков и каморок. И первое помещение – двадцатиметровый холодильник.
Кузькин сразу оценил, что перегрузка всей машины займет добрый час. Поэтому он не торопился… Начали с перекура, и ненавязчиво выяснилось, что никого из хозяев в доме нет. Наверху поварихи и горничные смотрят сериал. А внизу – четверо охранников. Один у ворот, и трое вот здесь на погрузке.
Наметанным глазом Лев сразу определил старшего. Сорокалетний курносый добряк имел странное имя Артур. Или в честь английского короля, или в честь героя книжки "Овод". Но там это нормально. А Артур из Ветлуги – звучит прикольно…
Перегрузка шла вяло. Кузькин уловил момент, когда двое охранников зашли в подвал-холодильник, и запер дверь… Спускавшийся вниз Артур от неожиданности выронил ящик с палками копченой колбасы – его встречала Ирина с пистолетом. А Лев с Хилькевичем подскочили с боков и заломили руки за спину.
Самый действенный допрос, это когда в первые минуты! Когда противник обездвижен и ошеломлен! И особенно полезно, если вопросы задает женщина… Ирина гневно сверкала глазами, размахивала пистолетом и скалила зубы, как дикая вампирша. И Артур сразу размяк и прослезился.
Через десять минут стало ясно, что в этом коттедже искать пленников бесполезно. У Афонина есть еще одна дача под названием "Тайный дом".
– Это не очень далеко. Это за Черным озером… Там даже есть подвал с кроватью. И никого чужих. А здесь – проходной двор. Завтра сто человек гулять будут. Какие тут пленники?
– Хорошо, Артур… Рисуй план дачи за Черным озером. Сможешь?
– Смогу… А вы меня после этого не убьете?
– Нет! Час в углу постоишь и все.
Коттедж все-таки осмотрели. И все подвальные комнаты, и парадные залы, и баню, и гостевые спальни… Артур был прав. Это почти дворец и не самое подходящее место для пленников.
А вот "Тайный дом" за Черным озером вполне мог быть логовом Афонина.
И это недалеко. Если впереди хорошая дорога, то можно долететь за двадцать пять минут… А на трех машинах – еще быстрее!
19
Афонин был жадным и охране платил мало. Вот и шли туда лохи и балбесы. Одетые в комбинезоны с нашивками, они выглядели грозно. Но в критических ситуациях терялись и делали глупости… Муромцев был уверен, что они заглянут под кровать. Но кто-то крикнул: "В окно сбежали!", и все стали повторять это же, добавляя матерные междометия.
И охранники в белых кроссовках побежали наверх. Туда, где лестница прислонилась к забору… Вылезая из-под кровати и Паша, и Рита через разбитое окно слышали, как один охранник заорал: "Они здесь перелезли!", и все стали повторять это же, добавляя присказки и прибаутки.
Муромцев тихо поднялся по лестнице и выглянул в коридор первого этажа – там было тихо… Марго следовала за ним и повторяла все его действия.
Павел видел, что сейчас его враг не очень хитер, и не очень коварен. Его легче обмануть, чем победить в прямой драке… Они пошли на второй этаж. Кто подумает, что они добровольно пойдут в мышеловку мансарды.
Поднявшись наверх, Муромцев увидел человека, стоящего на балконе. Это была не просто фигура, а личность в комбинезоне и белых кроссовках… Парень услышал шаги за спиной, развернулся и вошел в коридор. Но там на балкончике солнце светило ему в глаза. Он видел лишь два силуэта в темном проеме. Конечно, это свои – а кто же еще!
– Мне надо было раньше на балкон выйти. Я бы точно увидел, куда они побежали.
– А почему не вышел? Ты чем занимался?
– Я изобретателя стерег!
– Бублика?
– Бублика… А вы кто такие? Вам здесь не положено…
Последние фразы были лишние. Они уже стояли рядом – на расстоянии прыжка… И Паша прыгнул! Он подмял хилого охранника, не дав ему даже чирикнуть.
Если честно, то Муромцев перестарался. Он слегка придушил парня, хотя тот и не думал сопротивляться. Пришлось не вести его в камеру Бублика, а тащить…
Паша впервые увидел знаменитого лохматого гения. Того, из-за которого весь сыр-бор в Ветлуге.
– Приветствую вас, Борис Трофимович.
– Здравствуйте… А вы кто такие?
– Мы – ваши спасители… Вы же пленник? Или вы здесь по своей воле?.. Берите, товарищ Бублик, свой знаменитый кейс и готовьтесь бежать.
– А прибора у меня нет. Его Афонин с собой возит.
– Понятно… Он сам может с ним работать?
– Ни в коем случае! Афонин с прибором, как папуас с ноутбуком.
Пленный охранник очухался, начал ныть и качать права. Типа: "Вы за это ответите! Я при исполнении, а вы сразу за горло хватать. Ведь, больно".
Говорил он не зло, а жалобно, иногда всхлипывая и пуская слезу… Паша слушал все это и молча обыскивал парня.
Больше всего поразил пистолет. Он был не газовый, не пневматический, а нормальный боевой "Макаров". И при нем две полные обоймы патронов… Это, если у всех охранников такие пушки, то может и маленькая война случиться. Совсем ни к чему!
Муромцев присел около парня и передернул затвор пистолета – загнал патрон в патронник. Очень неприятный звук, особенно, если при этом на тебя смотрит срез ствола со зловещей черной дырой… Охранник сразу перестал ныть. Он замер, широко раскрыв глаза и рот. Он ждал вопросов, и они последовали.
– Ты жить хочешь?
– А кто не хочет? Все хотят. Так мир устроен, что любая насекомая от смерти бежит.
– Ну ты, блин, философ… Повторяю вопрос! Ты жить хочешь?
– Хочу!
– Будешь делать, как я скажу… Сейчас пойдешь на балкон и вызовешь старшего. Скажешь, что тебе Афонин позвонил и ждет на трубке… Все понял?
Охранник поспешно кивнул головой, демонстрируя полную покорность… Павел взмахнул стволом, как дирижерской палочкой, и парень встал. Еще взмах – и он пошел к балкону, постоянно оглядываясь. Последняя отмашка, и он начал кричать, вызывая какого-то Жору. Очень натурально играл свою роль. Прямо по системе Станиславского…
Жора резво поднялся на второй этаж и в коридоре у поворота налетел на элементарную подножку. Он растянулся на полу и сразу же ощутил между лопатками холодный ствол.
У Жоры была рация, и вскоре он вызвал еще одного подчиненного, а потом еще одного… Через десять минут четыре связанных охранника сидели на полу у стенки. Четверо в комбинезонах и белых кроссовках.
Честный Жора сразу сообщил, что успел связаться с неким Лубяко, который "правая рука у Афонина". А раз о побеге известно, то вскоре здесь появятся джипы со следопытами…
Удивительно, но Бублик вел себя как-то вяло. Его освободили, а он не выражал бурной радости… Они шли к платформе пригородной электрички. Но не по дороге шли, не по тропиночке, а прямо через лес, запутывая следы.
Муромцев гнал Маргариту и Бублика, как сержант молодых десантников. Это было похоже на кросс в погоне за краповыми беретами. Они пересекали буреломы, прыгали в овраг и долго шлепали по дну ручья.
Неожиданно кончился дикий лес и началась цивилизация – развалины фермы, огородики, кучи мусора… К платформе можно было подойти незаметно. Но она была настолько пустынна, что, взойдя на этот помост, три беглеца смотрелись слишком ярко, как солисты на голой сцене… Из декораций – только скамейка в центре.
Не трудно догадаться, что платформа именовалась "Черное озеро". Но не было ни билетной кассы, ни расписания.
Электричка еще не появилась, но где-то за лесом послышался ее томный гудок. И одновременно с этим приятным звуком противно взвизгнули тормоза, и два черных джипа развернулись на пыльной пристанционной площадке… Первым беду заметил Бублик. Он присел, согнулся и в таком виде доковылял до скамейки. Прилег на нее и стал неотличим от нормального бомжа.