* * *
Последние три недели Феликс Гриневский ходил по лезвию. До вчерашнего вечера он очень волновался и вел себя осторожно. Он надеялся, что все само рассосется… Не рассосалось!
Вчера нотариус возвращался домой поздно. В полной темноте он припарковал свой синий "Лексус" за кустами сирени… Было удивительно, что ближайший фонарь не горел. Еще вчера он светил, а тут как-то неожиданно сдох…
Место было знакомое, и Феликс Олегович поставил машину на ощупь.
Он уже открыл дверцу "Лексуса" и хотел выходить, но темная фигура вдруг выплыла из куста сирени, схватила его за руку и выдернула из машины… Феликс хотел высказать свое возмущение, но опять не успел. Еще одна тень появилась слева, обняла за плечо и прошептала обидные слова:
– Ку-ку, Гриня! Лучше молчи, или придется сделать тебе больно… В квартире кто-то есть?
– Я не понимаю!.. Это вы, Харитонов?
– Это я!.. В квартире пусто или как?
– Сейчас в квартире никого нет. Но мы так не договаривались! Это возмутительно!.. Это не по понятиям…
– Пошли уже, урка… Дома у тебя посидим, как люди, побазарим. Устали мы тебя ждать.
Гриневский ждал, что Харитонову возразит Марк Ситник. Он тоже бандит, но он постарше и поумнее… Но Ситник молчал и даже грубо пихнул нотариуса в сторону подъезда.
Гриневский шел, подчиняясь силе, но он надеялся, что у лифта появятся соседи, а бандиты убегут, опасаясь свидетелей… Но все соседи, как повымерли! Вот когда не надо, то они везде толпятся и галдят во все глотки. А когда тебя убивают – они спят без задних ног…
Нотариуса пока не убивали… Хотели бы убить – пристукнули у кустов сирени. А раз оставили в живых, то значит, хотят поговорить.
Феликс Олегович своими ключами открыл все три замка, и вяло улыбнулся, приглашая гостей:
– Проходите… Но, простите – у меня не убрано.
– Ничего. После нас – еще хуже будет.
В какой-то момент Гриневский искренне поверил, что у них будет беседа. Пусть жесткий, пусть базарный, но разговор, а не мордобой… Нотариус не заметил, как от руки Яши Харитонова получил удар в челюсть. Он на время потерял сознание и начал падать, хватаясь руками за воздух…
Очнулся Гриневский в центре комнаты. Он сидел на стуле и не мог пошевелиться. Он был привязан обрывками зелено-голубой простыни… Нет, это свинство! Мало того, что эти бандиты отправили его в нокаут, так они еще рылись в его белье и разорвали любимую простынку с морем, пальмами и облачками…
– Не ожидал я от вас, ребята! Марк, мы же договаривались, как деловые люди… Почти, как джентльмены!
– Красиво говоришь, Гриня…Мы и вправду не так договаривались.
– Ах, так вы о деньгах?.. Я заплачу!
– Когда?
– Через три дня!
– А ты обещал три дня назад… Мы для тебя сейф на даче вскрыли? Вскрыли!.. Что было внутри – принесли? Принесли!.. Где бабки! За такие дела мы и опустить можем. Чтоб завтра вся сумма была… Пойдем, Яша. Пусть клиент посидит и подумает.
И они на самом деле ушли, захлопнув за собой дверь… Гриневский хотел крикнуть им вслед, хотел попросить развязать, но передумал. Не буди лихо, пока оно тихо!.. Ушли, и ушли!
Нотариус дотянулся ногами до пола и приподнялся. Он стоял в раскоряку, как черепаха со стулом на спине.
Потом он пошел! Но ноги были связаны у колен, и шаги были куцые, а походка вразвалочку.
Он направлялся на кухню, где на столе разбросаны острые ножи…
Только через час он разрезал все веревки, выпил стакан водки и пошел в душ. Срочно отмыться и спать – завтра много работы… Главное – завтра надо добыть деньги для этих уродов. Иначе – опять к стулу привяжут… Или куда-нибудь опустят…
* * *
Это в американских фильмах офис юриста – дворец. А у Феликса Олеговича была контора в здании строительного треста… В шумном холле слева от вахтера красовалась желтая дверь, справа от которой вывеска – "Нотариус Ф.О.Гриневский".
Многие нотариусы живут припеваючи. И основные доходы они получают не за копии свидетельств о рождении, браке и смерти. Их денежки – бумаги крупного бизнеса, услуги рейдерам и мошенникам… А вот Гриневскому не повезло. Что-то он получал от соседей-строителей, что-то от честных граждан, что-то от залетных южан. Но это крохи! Жить можно, но как?..
Трофима Степановича Собакина нотариус знал пять лет. Гриневский был для старика доверенным лицом. Что-то вроде домашнего юриста… Раньше они встречались очень редко, а за месяц до смерти Феликсу Олеговичу пришлось посещать квартиру академика пять или шесть раз.
Гриневский далеко не в первый раз объявлял родственникам содержание завещания. И через раз приключались истерики, конфликты или склоки…
Когда перед людьми маячат крупные деньги, то почти все начинают раскатывать губы. Каждому кажется, что именно он получит всё или большую часть наследства… А когда розовые надежды обнуляются, то человек впадает в ярость. Он чувствует, что его обокрали! Ему хочется наказать вора. И очень часто такой обиженный направляет свой гнев не в ту сторону. Главным виновником ему представляется тот, кто "неправильно" прочел завещание – нотариус Гриневский…
Сегодня Феликсу предстояло не самое скандальное дело. Он знал, что родственники покойного не ожидают появления еще одного наследника. Но дети академика – люди интеллигентные, и мебель крушить не будут…
Гриневский сел за свой стол и начал перебирать бумаги. Он ждал!.. До назначенного срока оставалось три минуты. А главное – в кабинете нотариуса не было еще одного человека, самого важного в сегодняшнем спектакле.
Когда все бумажки с правой стороны стола были переложены на левую, Феликс Олегович осмотрел присутствующих… Детей академика он знал, хотя и не очень хорошо. Как и предполагалось, они пришли со своими консультантами. Это были очень странные молодые люди. Слишком доброжелательные для такой ситуации – без гонора, суеты и амбиций. Совсем не похожие на юристов или ментов!
По правую руку от Иосифа Собакина сидел тридцатилетний парень с веселым и хитрым взглядом… Гриневский сразу решил, что это опасный, скользкий тип с двойным дном. Чего стоит только блуждающая улыбка на смазливой физиономии. Странно, но именно такие типы очень нравятся девушкам.
А возле Софьи Трофимовны сидела молодая женщина. И на первые взгляд – тоже не подарок! Слишком умные глаза для такого возраста…
Пора было начинать церемонию, но Феликс тянул время… Он ждал, когда появится самый главный наследник!.. И вот в дверь заглянула та, которую он ждал.
В кабинет вошла сорокалетняя женщина в белом халате. Из кармана торчала пачка рецептов, а через плечо висел фонендоскоп. Типичный вид врача, который на минутку оторвался от приема больных…
– Я опоздала? Простите, но я не могла бросить больных…
Гриневский встал и радушно поднял вверх ладони.
– Все в порядке, Галина Тарасовна. Мы понимаем – врачебный долг, клятва Гиппократа и всякое такое… Но мы еще не начали. Вы успели к самой раздаче.
Опоздавшая особа в белом халате скромно села углу, а дети академика Собакина переглянулись и стали шептаться со своими консультантами. Было слышно, как Трофим Степанович тихо сообщил Олегу на ухо:
– Это врачиха из местной поликлиники. Я вам говорил о ней… Этого я и боялся! Вы догадываетесь, зачем она здесь появилась?
Софья Собакина тоже что-то хотела сказать, но только развела руками.
А нотариус Гриневский начал процедуру. Первая часть его выступления была похожа на научный доклад. Он говорил о главенстве закона, о семейных ценностях, наследственном праве, о Фемиде – богине правосудия… Говорил он быстро и в таких юридических терминах, что его галиматью мало кто понял.
Затем Феликс перешел к сути дела.
– Вы все знаете, что покойный академик был моим доверителем. Я знал его много лет. Он просил меня оформить, хранить и довести до вас свое завещание… Приступаю к оглашению.
Гриневский поднял над головой тонкий пакет, прошитый со всех сторон нитками и пропечатанный печатями… Все подвинулись поближе, рассматривая конверт с завещанием.
Через пять секунд нотариус взмахнул ножницами, медленно отрезал край пакета и извлек документ… Все замерли.
Феликс Олегович приготовился читать, но потом отложил завещание и начал пересказывать его своими словами.
– Тут всего два пункта. Всё движимое и недвижимое имущество передается детям. И квартира, и гараж с двумя машинами, и пять счетов в пяти банках, и мебель, и картины – всё вам в равных долях!.. Всё, кроме одного объекта.
В кабинете повисла пауза… Гриневский замолк и сел. А Иосиф Собакин встал и рявкнул во весь голос:
– Это кроме какого такого объекта? Договаривай, нотариус!
Феликс встал и продолжил, обращаясь к сыну академика лично:
– Не надо так волноваться, уважаемый Иосиф Трофимович. В завещании есть второй пункт. По нему дачный домик в Малаховке отходит госпоже Яремчук Г. Т.
– Кому!
– Тому, кому слышали… Доктору, которая лечила академика. Которая выхаживала его последние месяцы жизни. Которая, в конце концов, была почти членом семьи!
– Стоп, Гриневский! Это она была членом?.. Она кто такая? Ни жена, ни любовница! Я точно знаю, что у отца с этим делом уже десять лет, как полный провал!.. Кто она? Она – врач! Она исполняла долг Гиппократа! А за долг никто наследство не дает… Я прав, нотариус?
– Вы не правы, Иосиф Трофимович… Ваш отец проникся чувством к молодой женщине. Это мощная последняя любовь!.. Так часто бывает. Вы же слышали, что седина в бороду, а бес в ребро… А вообще-то я не обязан объяснять! Я объявил вам последнюю волю академика – вот вы с ним и спорьте.
…Спорить с покойным никому не хотелось. Да и какой толк? Это, как мертвому припарки…
Только Варвара встала, подошла к Гриневскому и попыталась взять из его рук текст завещания. Но нотариус ловко устранился и спрятал бумагу в сейф.
– Скажите, Феликс Олегович, это подлинник?
– Да. А вы, извиняюсь, кто?
– Я – Варвара Галактионова, сотрудник детективного агентства "Сова".
– Очень приятно!
– Не думаю, что приятно!.. Мой клиент сомневается в подлинности завещания. Я возьму его на экспертизу… Я возьму под расписку, на короткое время… Или вы сразу подтвердите, что это фальшивка?
– Здесь всё законно! Это правильный документ! Но вам я его не отдам даже под угрозой расстрела… Хотите копии? Я сделал шесть штук.
* * *
Каждый человек планирует свою жизнь, но самые важные события всегда случаются неожиданно.
Варю в девять утра разбудил подозрительный телефонный звонок. В трубке звучал мужской голос, который робко попросил госпожу Варвару Дюваль.
Галактионова вспомнила, что неплохо знает французский, и ловко изобразила акцент:
– Говорите. Дюваль у телефона… Я вас внимательно слушаю.
– Моя фамилия Иванов… Я от Бобринского, который на фирме "Кристи".
– О, вы от Пети?.. Вы его видели? Это крутой мужик! Он был мой приятель. И даже больше!.. Вы меня понимаете?
– Очень понимаю, госпожа Дюваль. Там в Париже всё такое нежное, душевное. Как говориться – тужур, абажур, лямур…
– Очень верно!.. Хотя я совсем не поняла про абажур… Петя попросил меня, и я могу вам помочь, господин Иванов. Но надо договориться о деталях… Нужна личная встреча. Глаза в глаза.
Иванов всячески торопил события, а Варваре нужно было время для организации засады, захвата и всякого наружного наблюдения… Договорились на полдень. Встречу "госпожа Дюваль" назначила в парке рядом с домом.
Закончив разговор, Варвара сразу позвонила Савенкову. Тот решил не сеять панику и при захвате "жулика с пуделем" использовать силы детективного агентства "Сова".
– За три часа, Варя, мы не успеем всё утрясти. Я же не шеф ФСБ. У того все рычаги, а мне надо просить и убеждать… Ты и я – это уже двое. Олег Крылов будет третьим.
– Надо еще Мишу Марфина привлечь. Хватит ему за компьютером сидеть.
– Верно. Пусть Михаил за бандитом побегает. У него интеллигентные кулаки – как трехлитровые банки… Итак – четверо против одного! Хороший расклад в нашу пользу…
* * *
После разговора с Варварой Дюваль Феликс постоянно звонил жене, но в кабинете доктора Галины Яремчук никто не брал трубку. Очевидно, что ежедневная "пятиминутка" у Главврача опять затянулась на два часа.
Гриневский решил действовать сам. И почему это он должен с ней советоваться по каждому своему шагу. Кто в доме хозяин? И кто, в конце концов, в доме мужчина – он или она?..
Феликс вспомнил тот день, когда он познакомился с этой изумительной женщиной.
Это было три месяца назад… Старик Собакин пригласил своего нотариуса для составления завещания. И так получилось, что у академика случился перебой с сердцем, и Феликс вызвал врача из дорогой платной поликлиники…
И пришла Галина Яремчук… Она быстро сняла легкий приступ, но на всякий случай не уходила, собираясь контролировать состояние пациента.
Трофиму Степановичу было под восемьдесят. А это возраст!.. Академик не был в маразме, но он совершенно лишился осторожности. Рядом незнакомый врач готовит уколы, а он выкладывает Гриневскому состав своего наследства.
Более того – Собакин сообщил о спрятанной где-то коллекции собачек от Фаберже. И громко заявил, что эта часть наследства по современному курсу потянет на десять миллионов долларов… Или больше!
Сумма была космической, и Феликс с Галиной понимающе переглянулись – старикам и не такое мерещится…
Но у академика с головой было все нормально. Он уловил недоверие гостей и показал им спрятанного под подушкой серебристого пуделя с изумрудными глазами.
Не надо быть первоклассным ювелиром, чтоб отличить старинную вещь от современной штамповки. А тут еще – малахитовая подставка и маленькие клейма от Фаберже…
Гриневский еще раз переглянулся с незнакомой врачихой. Он понял, что она поверила в десять миллионов долларов…
Феликс и сам очень любил деньги! А перед женщинами испытывал нежный трепет… Он еще раз посмотрел в глаза чернобрового доктора и понял, что поплыл…
Именно тогда, в тот самый день у него поселилась Галина Яремчук… И вскоре она перешла в районную поликлинику, где лечился Собакин.
Это был для Феликса незабываемый период! Это был праздник души и взрыв эмоций…
Конечно, у сорокалетнего Гриневского и до этого были интимные встречи с девушками разного возраста. Но как-то всё вяло, невнятно, исподтишка. И очень редко… Все они проявляли скромность и от него ждали активных действий, а он этого не любил.
Он мечтал о женщине, которая сама набросится на него, скрутит в бараний рог и заставит выполнять ее капризы.
Галина Яремчук понравилась ему с первой минуты. В ее взгляде было что-то демоническое, заставляющееся подчиняться…
Именно тогда, в день их первой встречи она вела себя очень правильно. Как истинный джентльмен…
Вечером она дождалась его после работы и пригласила в ресторан. Он что-то возражал, ссылаясь на дела и усталость, но она настояла. А ему понравилось подчиняться и ощущать, как она старается завоевать его.
В ресторане только Галина общалась с официантами. Раньше Феликс их стеснялся, а сейчас они даже не смотрели в его сторону. Она заказывала еду и напитки. Она наливала вино, она расплачивалась и оставляла чаевые…
Потом она сама ловила такси и договаривалась с водителем… И уже в машине Галя полувопросительно сказала: "Сначала заедем в общагу. Я захвачу свои чемоданы, а тогда поедем к тебе. Согласен"?
Феликс не ответил, но подумал, что молчание – знак согласия… Согласия с чем?
Он понял, что сегодня ему придется спать с Галиной в одной кровати. И спать не только в прямом, но и в переносном смысле… От этого Феликс разволновался, немного обрадовался, но еще больше испугался. А зря!
Дальше все пошло, как он и мечтал. Она сама постелила постель, сама раздела его, повела в ванную, помыла, а потом руководила всеми его действиями – где, как и сколько…
И это было хорошо! Это было великолепно!
Но сегодня Гриневский решил действовать сам… Вопрос стоял ребром – речь шла о его жизни или его смерти! Харитонову и Ситнику надо обязательно заплатить. Иначе эти бандиты убьют, и, в каком-то смысле, будут правы…
Эту криминальную парочку нашла Галина.
Они тоже приехали в Москву из-под Полтавы и подрабатывали на специфических подсобных работах. Они принимали заказы на выбивание долгов, обыски в квартирах, вскрытие простых сейфов. Брали хлопцы не очень дорого, а работали честно.
Эти урки понадобились Гриневскому три недели назад.
Умирающий Собакин проговорился нотариусу о месте клада с собачками… Академик не сказал точно, но в его бессвязной речи звучали слова: "Наш дом, Малаховка, сейф, ключ"…
Вскоре в квартиру академика пришла Галина. Она сделала больному укол и стала вместе с Феликсом искать ключ от сейфа, который стоит где-то в доме, который в Малаховке… Это удивительно, но они не нашли ни одного ключа вообще. Только от этой квартиры и от трех старых чемоданов.
И тогда Галя сообщила, что знакома с двумя очень приличными взломщиками. За каких-нибудь десять тысяч баксов они проникнут на дачу в Малаховке, вскроют сейф и честно принесут содержимое…
Галина Яремчук привела медвежатников. Но получилось так, что переговоры с Марком и Яковом вел он – Феликс Гриневский. И теперь он рискует перед ними своей головой.
Вчера вечером один из друзей Феликса дал ему в долг пять тысяч долларов. Это пока половина нужной суммы, но эти деньги притормозят ярость бандитов на три-четыре дня…
Гриневский взял мобильник и набрал номер Харитонова.
– Не волнуйтесь, Яков. Деньги я достану сегодня. Мне их передаст одна знакомая из Парижа… Но нужна ваша помощь… Нет, бить ее не надо. Надо приехать на своей машине, последить за мной и подстраховать…