А как же тогда Оля? Олю он любил еще больше, но как-то по-другому. Оля - это на всю жизнь. А что же Аня? Только для постели? Нет, не только. Она давала ему то, чего не было у Оли. С ней он расслаблялся по-настоящему, отвлекался от повседневных забот и суеты, от неимоверной нагрузки, связанной с ответственностью за людей, их жизни и принимаемые им самим решения. Бремя власти, блин! Вся его жизнь состоит из одних обязанностей, а Оля тоже стала их частью. Как бы разложить свои жизненно важные дела по полочкам, чтобы все стало ясным, понятным и доступным? Подошел, взял, попользовался - и положил обратно! Не получается: "Нет, ребята, все не так, все не так, ребята!" Вот что мучило его.
"Чего ты хочешь, Белов?" - спросил он сам себя. И сам себе ответил: "Покоя
и ясного понимания смысла жизни! Цели ее...". Он прекрасно понимал, что у него есть многое из того, чего нет у других, едва ли не все. Верные друзья, сын, любимая жена, умелая любовница, дом-крепость. Деньги, в конце концов. На которые можно многое купить, в том числе и тайский массаж - он оглянулся на тихо спавшую Таю, - но все же далеко не все. Покоя и душевного равновесия ни оптом, ни в розницу не купишь. Ни за какие деньги. Кажется, он зарулил куда-то не туда...
А снег все шел и шел, сыпал и сыпал, словно легким белым саваном хотел укрыть все и вся. Под снегом не видно грязи! Лечь бы, зарыться в холод, спрятаться от суеты, забот, тягостных мыслей и запутанных дел. И забыться, хоть на время. И тем не менее, вспомнил он, сегодня предстояли важные дела. Поэтому надо было хоть немного поспать. Саша лег рядом с Таей, стараясь ее не разбудить, с головой завернулся в одеяло и принялся считать верблюдов.
Верблюды шли медленно, тяжело вздыхали и жевали себе потихоньку свои губы, совсем как Космос. Их горбы мерно покачивались в такт шагам. Заснуть ему удалось лишь на третьей сотне...
Утром все были довольны чрезвычайно, особенно отбывшие с щедрым гонораром барышни.
- Прикинь, - рассказывал Космос за завтраком. - Ленка со Светкой по бокам, а я - посередке. Этакий гамбургер!
Пчела лишь посмеивался на Косовы россказни. Он, как и Саша, пожадничал, не стал менять крошку-тайку на блондинку Свету. Космосу удалось лишь раздобыть вторую русскую девушку, которую Фил отдал так, задаром. Ему днем предстояли съемки, и нужно было выспаться.
- Фила, скажи, а где-нибудь этому учат? - спросил Саша за завтраком.
- Чему? - не врубился Фил. Он был мыслями уже не с пацанами, а на съемочной площадке.
- Тайскому массажу, - пояснил Саша, закуривая.
- Наверное учат, могу узнать, - сказал Фил с набитым ртом, - он как раз налегал на омлет с ветчиной.
- А ты что, Сань, Анюту на курсы хочешь отправить? - заржал Пчела.
- Повышения квалификации, - ехидно уточнил мстительный Космос.
- Да пошли вы! Просто так спросил! - стал отнекиваться Саша и, не выдержав, засмеялся.
Он представил себе, как Анна, смиренно бросив кино, ходит учиться к малышкам-тайкам их ремеслу, старательно конспектируя методические рекомендации профессиональных ублажительниц. Ах, Тая, Тая... Он вспомнил о своих ночных терзаниях - некстати вспомнил. При свете дня они показались ему смешными и надуманными...
- Ладно, по коням! - скомандовал он. - Оттянулись и ладно. Вперед, разбойнички, нас ждут великие дела!
XIII
Ситуация у Гаранта была плачевней некуда. По данным январских социологических опросов рейтинг его колебался где-то около четырех процентов. Это была практически катастрофа. Подчистую проигранные демократами парламентские выборы, где большинство мест получили коммунисты, заставляли думать о кризисе власти. Преемника, или приёмника по выражению околопрезидентских генералов, Гарант не выпестовал. Не любил он делиться властью.
Выигрыш коммунистов в декабре девяносто пятого не был случайностью. Гарант отличился по всем пунктам: проспал встречу на высшем уровне в Ирландии, позорно дирижировал оркестром в Германии, мочился прямо возле трапа в Америке. Причем местную общественность возмутило не то, что Гарант пометил американскую территорию, а что после этого, не помыв рук, ринулся жать руки особо важным персонам, в том числе и дамам. Даже если это было очередным мифом, он попал на подготовленную почву и дал свои плоды. Раздраженное "население" готово было верить чему угодно.
Короче, Гарант пошел вразнос. И все это заметили. Вся страна, то есть сто пятьдесят миллионов человек. Стыдились даже грудные дети. Ну, да бог с ними, грудными - нет у них права голоса, а вот старики не только это право имели, но и весьма активно им пользовались. Вообще, честно говоря, рейтинг в четыре процента казался Зорину даже завышенным. Виктор Петрович скорее поверил бы рейтингу Гаранта, выраженному отрицательной величиной.
И в этой ситуации хотелось схватиться за голову и бежать куда подальше. Ведь вообще выборы в Госдуму показали реальное отношение людей к действующей власти, представителем которой был и он, Виктор Петрович Зорин. Как спасать положение, никто толком не знал. И в Кремле потихоньку назревала паника.
Только упертые демократы свято верили в позаимствованные на Западе политтехнологии, базирующиеся на работе имиджмейкеров и пиарщиков, а в основ-Ном на больших деньгах, вложенных в избирательную кампанию. Они считали, что если Гаранта завернуть в яркий фантик, то народ-Простак охотно проглотит эту малосъедобную конфетку.
Зорин на сей счет не обольщался. Будущее дело темное, как говорится, бабушка надвое сказала... Поэтому он потихоньку, готовил проект и юридическое обоснование законной отмены выборов. Этим планом он поделился пока лишь с начальником службы охраны президента Коржиковым и главой ФСБ Горностаевым. "Хунта" приняла идею на ура и обещала всемерную поддержку.
Если воспользоваться ленинской терминологией, то у Зорина были программа-максимум и программа-минимум. Программой максимум предусматривалась отмена выборов на неопределенный срок в связи с введением в стране чрезвычайной ситуации. Если немного расшевелить российское болото, то поводов для этого найдется предостаточно. Во всех отношениях эта программа была самая выгодная. Однако ее реализация означала практически полную изоляцию страны и остановку всех экономических реформ. А уж кто-кто, как не Зорин знал, что советская экономика изжила себя на все сто, что бы там ни говорили коммунисты.
Программа-Минимум могла быть введена в действие в последний момент, когда стало бы ясно наверняка, что Гарант проигрывает выборы. Вот здесь-то ключевую роль и должен был сыграть банк "Социум", который крышевала бригада Белого.
Можно было бы вовремя слить Белого с потрохами и черным налом, который пойдет через "Социум", развязать жуткий скандал о нечистоплотном ведении выборов, разогнать Избирком и не отменить выборы, а перенести их, допустим, на год. За это время может и удастся подготовить и раскрутить достойного и послушного преемника, припугнув Гаранта непредсказуемыми последствиями и возможностью гражданской войны.
Но в любом случае ситуацию с "Социумом" нужно было брать под полный контроль. Зорина все больше беспокоил Белов с его непредсказуемостью и отвратительным характером. Никогда не знаешь, чего ожидать от этого улыбчивого и хитроумного субчика. Похоже, что все финансовые рычаги Беловской Бригады были в руках Виктора Пчелкина. Собственно, именно с ним Зорин и решал в последние полгода все дела по Фонду и по банку. Пчелкин был понятлив и, главное, жаден до денег. И предсказуем! С такими всегда проще работать, чем с такими упертыми, как Белов.
Виктор Петрович исподволь и все чаще при встречах с Пчелкиным пытался задеть его самолюбие, почти впрямую намекая на то, что такой умный деловой человек находится под каблуком у не слишком-то ценящего его таланты Белого.
- Ну ты посмотри, Витя. - говорил он, - ты тянешь на себе весь груз, крутишься как белка в колесе, а решения принимаешь не ты. Ты просто прикинь, сколько вы денег потеряли из-за уперто-сти Белова. Он чистеньким хочет быть. А в настоящем деле так не бывает.
Пчелкин соглашался, но как-то уклончиво. Его надо было дожимать. В самый серьезный момент Белов мог соскочить, Пчелкина же жадность заставит идти до конца.
С другой стороны, сценарий мог все-таки пойти по сценарию "либералов". В этом случае "Социум", делая, собственно то же самое, то есть занимаясь обналичкой в крупных масштабах, станет важным козырем в его, Зорина, игре, если все же президента удастся переизбрать на очередной срок. И в этой ситуации управляемый Пчелкин выглядел предпочтительней.
Зорин был уверен - Пчелкин согласится играть по его правилам. Он нажал кнопку громкой связи:
- Лёна, вызовите ко мне Исаева.
- Он здесь, в приемной.
- Пусть зайдет.
Петя материализовался тотчас же, как призрак вышел из стены.
- Вызывали, Виктор Петрович?
- Все бумаги подготовил?
- Так точно, - по-военному бодро отрапортовал Исаев.
- Договорись на завтра о встрече с Пчелкиным. Я знаю, тебе удалось с этими ребятами подружиться. Только будь очень осторожен и трижды оглядывайся, прежде чем что-то делать. Они ребята ушлые, им палец в рот не клади.
- Не буду, - послушно согласился Петя.
Что он, дурак, что ли - палец волкам в пасть совать!
XIV
Все-таки это очень забавно - из крутой московской зимы попасть в настоящее лето. Точнее, если по-нашему, в золотую осень. Только все же потеплее. Саша с удовольствием, еще в самолете, сбросил кожаное пальто, оставшись в демократичном тонком свитере. Но все равно, по сравнению с Максом, который приехал его встречать в аэройорт в своем пляжном прикиде, он был одет, как полярник на льдине. Встречать его на лужайку перед особняком высыпала вся челядь во главе с хозяйкой дома. Иван, узнав папу, вырвался из рук Оли и бросился навстречу с восторженным криком.
- Вырос-то как! - подбрасывая сына на руках, восхищался Саша. - Скоро за пивом можно посылать!
- Да ну тебя, Саш, скажешь тоже. Пиво в холодильнике, - смеялась Оля.
- Соскучился, Оль, по вам, - не выпуская Ваньки, Саша потянулся к жене и поцеловал в теплую ложбинку на шее...
- Саш, может поспишь, все-таки перелет был тяжелый? - заботливо спросила Оля, радостно касаясь плеча мужа.
- Что я сюда, спать что ли приехал? В Москве отосплюсь. Ну разве что с тобой? - чуть задумавшись, подмигнул Саша.
Оля покосилась на сына:
- Нет, Ванька нас сейчас не отпустит. Потерпи.
И Оля улыбнулась исподлобья, чуть склонив голову, маняще и-нежно, совсем как когда-то давным-давно. Когда между ними еще не пробежала черная кошка.
Тут, словно в ответ на Сашины мысли из-под шкафа донеслось мяуканье. Это была Рыська. Или Марыська. Кошка сначала осторожно высунула мордочку, оглядывая комнату и затем одним прыжком оказалась около двери, норовя выскочить наружу.
- Киса! - радостно завопил Ванька и бросился к бедному животному, забыв сразу и про папу и про маму.
- Саш, а мы домой когда поедем? - спросила Оля, глядя вслед сыну. - А то Ванька уже с акцентом начинает говорить.
- Скоро, Оль, скоро. В новом доме уже внутри все делают, чуть-чуть осталось. Да и холодно в Москве - бр-р... - Саша даже поежился.
- Белов, не увиливай от ответа, - учительским тоном сказала Оля. Саша обнял ее:
- Думаю, весной. Или, в крайнем случае, в самом начале лета.
- Ну, это в самом крайнем, - вздохнула Оля...
Перед обедом купались в бассейне. Саша полностью одобрил конструкцию и боевые качества водяного пистолета. Они с Ванькой перестреливались из разных концов бассейна, как в настоящем гангстерском фильме.
Оля сидела на бортике бассейна и не очень одобрительно покачивала головой. Все-таки не по душе ей были такие игры, хотя она и понимала, что все мальчишки в мире обожают пострелять. Особенно когда так много смотрят телевизор. А Ванька, к сожалению, так и лип к ящику. ^ - Саш, ты мультики не забыл? - Оля , просила Сашу привезти старые отечественные мультфильмы. Пусть уж если Ванька сидит у телевизора, то уж лучше смотрит добротные русские мультяшки.
- Привез целую коробку. Там, кажется все, что можно было найти. И "Ну, погоди!" и "Винни-Пух", и крокодил Гена с Чебурашкой. Вот ты и попался, Чебурашка, - Саша резко обернулся и сгреб в охапку тихо подкравшегося сына.
Ванька хохотал так, как будто его щекотали в четыре руки...
На обед Антонина расстаралась. Уха с расстегайчиками одним запахом могла свести с ума. А уж нежнейшие драники с поджаристой куриной котлеткой и вовсе напоминали о райском блаженстве. Впрочем здесь и были райские кущи: солнце, океан, сын, жена и покой. Покой? Разве что временный.
После обеда двинули на Бискайн-бульвар в Музей полиции. Саше уж очень хотелось посмотреть на шляпу Аль Капоне, о которой кричали все путеводители. Ванька, наотрез отказавшись было спать, все-таки вздремнул немного в машине, но, во всяком случае, совсем не капризничал.
Музей был посвящен истории американской полиции, но в экспозиции можно было увидеть также всякие орудия пыток и узаконенного убийства всех времен и народов. Здесь были разные гильотины в натуральную величину, висе: лицы и даже настоящий электрический стул.
- О, да здесь можно сфотографироваться! - с энтузиазмом воскликнул Саша.
Но, как это не смешно, к электрическому стулу выстроилась очередь.,. В довольно узкое пространство между подлокотниками с трудом втискивал свои телеса невероятно тучный мужик со счастливой улыбкой идиота на абсолютно круглой и столь же абсолютно безволосой физиономии. На ней не было даже ресниц. Не лицо - пустыня.
Вокруг безволосого суетился фотограф, что-то ему указывая, видимо, необъятная физиономия никак не хотела влезать в кадр. Наконец, блеснули вспышки, и толстяк стал выбираться с места казни. Это было едва ли не сложнее, чем усаживание. Если бы стул не был привинчен к полу, он был бы унесен на собственной обширной заднице этим человеком-монстром. Оля наконец узнала в нем то глыбообразное существо, которое она видела на улице в день своего приезда.
- Оль, я тоже сфоткаюсь. Пацанам привезу. Белов на электрическом стуле! Вот прикол будет! - обрадовался Саша.
- Саша, я тебя прошу, не надо, - очень серьезно и даже жалобно попросила Оля.
- Ты что, Оль, прикольно же!
- Саш, не надо, - на глазах Оли по- казались слезы. - Примета плохая:.
- В смысле - к дождю? - засмеялся Саша.
- Ну Са-ааш!
- Ладно, если примета, то не буду, - и Саша едва успел перехватить Ваню, который, как и папа хотел "покататься" на электрическом стуле.
Шляпа Аль Капоне, как и прочие аксессуары гангстерского быта, были выставлены в отдельном зале. Все словно живьем взятое из американских фильмов двадцатых-тридцатых годов, времени зарождения и становления американской мафии.
На выходе Саша не удержался и в сувенирном киоске купил точную копию шляпы Аль Капоне - коричнево-зеленую, с мягкой тульей и широкими, немного загнутыми полями. Тут же на выходе он ее и примерил:
- Ну как? - повернулся он к Оле.
- Марлон Брандо без грима, - засмеялась Оля.
Едва они сели в машину, как у Саши затрезвонил телефон.
- Пацанам что ли не спится? - проворчал Саша. Да нет, вряд ли, в Москве сейчас была глубокая ночь. - Слушаю.
- Ну, здравствуй, Саша Белый!
Голос Деда Саша узнал бы из тысячи.
Дед это прекрасно понимал и даже не подумал представиться.
- Вы откуда, Владимир Владимирович? - не слишком умно спросил удивленный Саша: откуда, блин, Дед знает, что он в Штатах?
- Догадайся с одного раза, - неспешно ответил Дед.
- Понял, - Саша и вправду понял. Хороши здешние нравы - из тюрьмы заключенный звонит, как из собственной квартиры!
- Ну, и как тебе Музей полиции?
- Интересно. Шляпу вот купил. - сказал Саша, а сам подумал, что ловко все же Дед его вычислил: ясно ведь, что мимо электрического стула и зала Аль-Капоне он пройти не мог. Профессия обязывает!
- Ладно, Белый, шляпа - это хорошо. А теперь, слушай сюда. То, что я переместился из Майами в Луизиану, в казенный дом, ничего не значит. Все остается в силе. Следи за тем, чтобы зверьки не очень распоясывались. Мне без дела не звони, только в самых экстренных случаях. А с моими людьми будь на связи постоянно. Понадобится помощь, не стесняйся, - глуховатый голос Деда был, кажется, вполне искренним.
- Понял, спасибо, - поблагодарил Саша.
В трубке раздались короткие гудки. Глядя на несколько ошарашенного Сашу, Оля все дергала его за рукав, задавая один и тот же вопрос:
- Саш, кто это? Кто это?
- Аль Капоне, - совершенно серьезно ответил Саша.
XV
Кровь купили в Италии. Не дешевая, надо сказать, была эта кровь. Зато один к одному как настоящая, даже сворачивалась в нужное время с максимальным эффектом.
Во Франции закупили ткани для средневековых костюмов. Но зато заказ на изготовление лат, шлемов и оружия разместили во отечестве своем, на Урале в городе Златоуст.
Фил все же уговорил Сашу и Пчелу вложить деньги в этот фильм. Пчелу пришлось дожимать, поскольку в самом начале разговора Фил честно признался, что особых доходов прокат может и не принести. Ведь сейчас все как снимают? Вкладывают минимум денег и стараются поменьше заплатить актерам и съемочной группе. Ну и получается, понятное дело, хрен знает что.
Саша, в принципе, не возражал против такого вложения капитала. Деньги никогда не имели для него решающего значения. И Филу с его детской увлеченностью кино он в душе завидовал...
Лучше нет, когда работа и хобби совпадают, у него самого все не так. Впрочем, у Фила, кажется, тоже.
- Фил, только чтобы все было по-настоящему, без лажи, - предупредил его Саша, памятуя о той идиотской премьере, на которую затащила его Аня.
- Сань, да ты чего, мы полгода с Александром Иванычем над сценарием мучались. Консультантов из Исторического музея приглашали. Там ведь у нас как? Там действуют бессмертные пацаны, и все происходит в двух временах: в средние века и сегодня, - с энтузиазмом принялся объяснять Фил.
- Надеюсь, добро, как всегда, побеждает зло? - Саша спросил это без тени иронии, как-то даже слишком серьезно для этого уже неделового разговора.
- Конечно, это же немного сказка, - усмехнулся Фил. - Ну как мне все это дело нравится, ты бы знал! Всю бы оставшуюся жизнь кино занимался!
- Ладно, отпущу тебя пораньше на пенсию, - вздохнул Саша.
- Ну спасибо, брателла! - с несвойственной ему иронией поблагодарил Фил.
На самом деле Фил полжизни готов был отдать, чтобы заниматься одним только кино. Еще полгода назад он хотел затеять с Сашей этот разговор, но никак не решался, хотя именно тогда в их жизни все вроде бы устаканилось. По крайней мере внешне. Но потом начались заморочки с ацтеками, с банком и прочее, прочее, прочее. Так что свой шанс соскочить Фил, похоже, упустил. По крайней мере, в ближайшее время ничего не получится...