- Видите? - обратился Тони к Дебби. - Я когда-то учился там, еще до того как "Милосердие" слили с другим колледжем. Едва ли это пошло на пользу баскетбольной команде, "Титанам "Милосердия"". Но в мое время там еще играли в футбол, и команда у нас была отличная. - Он снова посмотрел на табличку. - Я хочу, чтобы она была на снимке. Пусть знают, что я уже делал такие вещи и что это не фальшивка. Джо передаст снимок в "Ньюс" и "Свободную газету", они обещали напечатать. Джо - наш семейный фотограф, запечатлевает разные события и дни рождения.
Дебби услышала, как Терри сказал, что тоже учился в католическом колледже, но Тони никак на это не отреагировал и проговорил:
- Ну, Джо, действуй.
Джо спросил:
- Вы хотите, чтобы чек был на снимке?
Тони кивнул Вито:
- Он на столе.
Вито подал ему чек, и Дебби увидела, как Терри пытается разглядеть стоявшую там сумму. Он с улыбкой потянул его за краешек пальцами, но Тони не выпустил чек из рук.
- Вам не обязательно до него дотрагиваться. Я протяну его, а ваше дело выглядеть благодарным. Снимай, Джо.
- Я хотел бы сначала сделать пробный снимок на поляроиде, поглядеть, что у нас получится, - сказал Джо.
- Получимся мы вместе с ним и чек. Давай снимай.
Джо приступил к работе, сверкнул вспышкой, увлекся и сделал один за другим пять снимков. Тогда Тони произнес:
- Хватит. Вито, помоги ему унести снаряжение. Упакуйте все там, в холле. - И вернулся за стол вместе с чеком.
- Быстро все получилось, - заметила Дебби. - Мы вам признательны, мистер Амилья, больше, чем я могу выразить словами.
Тони посмотрел на Терри:
- Ну, святой отец, вы готовы? Вито отвезет вас домой.
- Что ж, как скажете, - проговорила Дебби и подошла к столу, ожидая, что Тони вручит ей чек. Но он произнес:
- Святой отец вернется домой, а вы еще немного задержитесь. Я хочу поговорить с вами.
- Вы не будете против, если отец Данн меня подождет? - спросила Дебби. - Чтобы мы вернулись с ним вместе. - Она лучезарно улыбнулась. - Мы оба так рады.
- Сделайте, как я прошу. Я хочу, чтобы вы остались, - повторил Тони.
Она невинно улыбнулась ему и грациозно пожала плечами.
- Я думала, так будет проще…
Лицо Тони не дрогнуло, он сказал свое слово, не о чем больше дискутировать.
- Ну, если вы приглашаете меня остаться, - отозвалась Дебби, - я, конечно, с радостью останусь. - Тут она, пожалуй, переусердствовала.
Стоявший позади Терри поблагодарил мистера Амилью и бросил:
- Я потом позвоню вам, Деб.
Она обернулась, чтобы увидеть, как он выходит из комнаты. Вито закрыл за ними дверь. И она вспомнила: в гостиной он говорил ей - они хотят убедиться, что он вернется в Африку.
- Не волнуйтесь, - сказал Тони. - Подойдите сюда. Мы сядем и побеседуем.
Он подвел ее к белым кожаным креслам, стоявшим вокруг отделанного перламутром столика с телефоном, рядом пристроился торшер под матовым абажуром. Дебби не стала садиться сразу, прошла мимо кресел к французскому окну, выходившему на озеро Сент-Клэр, встала вплотную к стеклу и, отгородившись ладонями от света, всмотрелась в темноту. И ничего не увидела. Только серые ночные тени. Тони спросил, не желает ли она чего-нибудь выпить. Она ответила, не оборачиваясь:
- Не хочу утруждать вас.
- Все же "да" или "нет"?
- Хорошо, но только если вы тоже будете.
- Я, пожалуй, не стану, мисс Хорошие Манеры, значит, и вы ничего не получите.
Дебби подумала: "Ты хватила через край, он тебя дразнит".
Она все стояла у стеклянной двери, глядя в никуда, на свое собственное отражение, и страстно хотела снова стать собой и перестать изображать любезность и тошнотворную благодарность. Рассыпаясь в благодарности, она перегнула палку. Все, хватит.
В серой пелене, более темной, чем небо, появились две крошечные движущиеся точки света.
- Вы ведь этим путем ввозили ликеры из Канады? - поинтересовалась она.
- Я?
- Во времена сухого закона.
- Думаете, я такой старый? Нет, этим тогда занимались евреи. Братья Флейшнер и Бенни Бернштейн из "Багровой лиги". Это еще до меня.
Она отошла от окна, села напротив него в кожаное кресло и спросила:
- Так в чем подвох?
- О чем вы?
- Что я должна сделать?
- Вы подумали, что я хочу с вами переспать? Приму пару пилюлек виагры, а потом, под Фрэнка Синатру, мы станем ждать, пока они подействуют? А в это время Клара там, наверху, перебирает четки. Знаете что? Я считаю, это было бы отвратительно, - сказал он и добавил: - Вы хотите надуть этого священника?
Как снег на голову! Но по крайней мере, с этим она как-то могла справиться.
- Я - нет. А вы? Он получит чек или нет?
Тони достал чек из внутреннего кармана пиджака и посмотрел на него. Бледно-зеленый листочек. Он прочел вслух:
- "Оплатить Фонду маленьких сирот Руанды".
Потом взглянул на нее в упор и разорвал чек пополам.
- Все правильно, - констатировала она. - Вы получили фотографию, она сыграет вам на руку. Это можно было предвидеть.
- Предвидеть - что?
- Принимая во внимание то, как вы делаете деньги…
- Но вы не в курсе моих дел.
- Я слежу за вашим судебным процессом.
- Судьи и половины всего не знают. Я не распространяюсь о своих делах, зачем заниматься саморекламой? Мне не нужен спектакль. Посмотрите на этих профессиональных благодетелей, этих психов. Какие представления они устраивают, как набирают очки! Жалкие людишки. Ларри Чонка, великий человек, говорил, делай он что-то подобное, Хови Лонг, тоже один из китов, дал бы ему по мозгам. Таков мой стиль - делать дело тихо, не привлекая к себе внимания. Вы сказали, что должны были предвидеть, словно поняли, о чем пойдет речь. Чем вы занимаетесь? Работаете с адвокатами, так? Наводите справки о клиентах. Но хотите выступать в комедийном шоу. Все это рассказал мне Эд. Он сказал, что вы умеете рассмешить. Хотя я ни разу не видел ваших выступлений. Вы и правда умеете рассмешить?
- Я над этим работаю.
- А вот умеете ли вы быть серьезной?
- Я всерьез отношусь к своим выступлениям. А что?
- Я, кажется, задел вас за живое. Возможно, вы еще точно не знаете, чего хотите на самом деле. И каким путем этого достичь. Не думаю, что надо непременно быть смешной, чтобы преуспеть в жизни. Большинство современных комиков беспросветные идиоты. Они выбегают на сцену, словно ими выстрелили из пушки. Это надоедает. Кто ваш любимый комик?
- Ричард Прайер.
- О боже, этот черномазый, изрыгающий сплошные непристойности! А как вам Ред Скелтон? Вы видели когда-нибудь его номер про любителя джина?
- Полный отстой.
- Как, вам не нравится Ред Скелтон?
- Для меня он то же, что и этот урод Милтон Берл.
- А вы смелая девочка. Не сдаете позиций.
- У вас свой стиль, - сказала Дебби, - а у меня свой. Если я и добьюсь успеха, то на своих условиях.
- Сделаете, что задумали, так?
- Во что бы то ни стало.
- А знаете, я могу вам помочь.
- Как? - спросила она. - Напишете за меня монолог?
Тони улыбнулся.
- А вы не прочь рискнуть?
Он поднялся с кресла и, сказав: "Не вставайте", - подошел к столу, взял что-то из папки и вернулся, держа это в руке. Чек. Голубой листок. Он протянул его Дебби и снова сел в свое кресло.
- Какая там стоит сумма?
- Двести пятьдесят тысяч, - ответила она.
- Выписан…
- На получение наличными.
- Именно, - подтвердил Тони. - Это кассовый чек, в отличие от того, для фотографии. По нему вы получите деньги сразу же, не ожидая завершения формальностей.
Дебби взглянула на него в упор.
- И вы отдаете его мне?
- Он ваш целиком и полностью.
- Но почему? Это что - проверка?
- То есть - хочу ли я посмотреть, правильно ли вы им воспользуетесь? Милая моя, тут не действуют понятия "правильно" и "неправильно". Я отдаю его вам потому, что мне нет никакого дела до католических попов с их сиротками. Сироты всегда были, есть и будут.
Она медленно проговорила:
- Но вся эта идея, о которой мы тогда говорили… Вы знаете, эта его миссия…
- Я так решил, - прервал ее Тони. - Если я говорю, что это ваши деньги, значит, они ваши, и больше ничьи.
Дебби посмотрела на чек.
- В самом деле?
- А если вы беспокоитесь о том, как снова встретитесь с этим святым отцом, то забудьте. Я отправляю его назад в Африку.
26
Терри рассчитывал на обратном пути сесть рядом с Вито и попытаться разговорить его, упомянуть о том давнем сигаретном бизнесе и выведать, что происходит. Получат они все-таки чек или нет? Но Вито велел ему сесть сзади и всю дорогу держал рот на замке. Терри заговорил-таки о сигаретном бизнесе, но Вито откликался односложно: "Да? А?"
Так они молча ехали по автостраде, где и посмотреть было не на что. Но у дома Фрэна Вито нарушил обет молчания. Выйдя из машины, он веско произнес:
- Завтра ты улетаешь в Африку, отче. В девять я заеду за тобой, и мы отправимся отсюда прямиком в аэропорт. Так что собирай вещи.
- Я уже сказал, что у меня нет обратного билета, - напомнил Терри.
- Об этом позаботятся, - ответил Вито.
- Значит, я улечу без чека?
- И об этом тоже не беспокойся.
- Его отдали Дебби - мисс Дьюи?
- Меня это не касается, - отозвался Вито. - Увидимся завтра в девять.
- Но у нас не будет времени депонировать чек.
На что Вито повторил:
- Об этом не беспокойся.
Фрэн, едва открыв дверь, засыпал его вопросами. Терри вошел в холл и сказал:
- Дай я сперва перекушу, ладно? Просто умираю с голоду.
Было почти половина десятого, и он последний раз съел бутерброд с ветчинным фаршем, приготовленный Мэри Пэт. Мэри Пэт в это время говорила в библиотеке по телефону со своей матерью - уже примерно час. Фрэн сказал, что они созваниваются два-три раза в день. И как это у них находится столько тем для обсуждения? Терри получил еще один бутерброд с ветчинным фаршем, картофельные чипсы и кружку пива и, поглощая все это, был вынужден отвечать на вопросы Фрэна. Скоро тот знал обо всем, начиная с фотосессии с Энтони Амильей и кончая его предложением Дебби остаться. О том, что завтра за ним заедут в девять, Терри не стал говорить. Может быть, к тому времени его уже здесь не будет…
Пока они так разговаривали, одновременно случились две вещи: кто-то позвонил в дверь, и на кухню вошла Мэри Пэт с девочками - пожелать спокойной ночи.
Входная дверь открылась. Дуб сказал:
- Мне нужен отец Данн. Вы его брат?
Упитанный мужчина, похожий на доброго поросенка, кивнул и спросил:
- Он вас ждет? - Так, словно в противном случае не собирался пускать его в дом.
- Да. Я должен с ним повидаться.
Упитанный недоверчиво мешкал.
- Вас, часом, не мистер Амилья прислал?
Дуб догадался, что правильный ответ позволит ему войти, и кивнул:
- Да, сэр, он.
И в самом деле, дверь перед ним распахнули. Упитанный повел его на кухню, где сидел священник в черном костюме, он обернулся и взглянул на вошедшего. Здесь же были женщина и две маленькие девочки-лапочки. "Вот дерьмо, - подумал Дуб, - делать-то что теперь?"
Упитанный братец проговорил:
- У этого джентльмена есть что-то для тебя, от Тони Амильи.
"У этого джентльмена!" Такого Дуб ни разу еще о себе не слышал. Он молча кивнул.
Женщина, мать лапочек, велела им оставить фотографии на месте - они разглядывали снимки, разложенные на высокой кухонной стойке, - и поцеловать на ночь дядю Терри. Она сказала Дубу:
- Мы уже уходим и не будем вам мешать.
Он ответил как в фильме:
- Весьма признателен.
Но, черт, эти две малышки крайне осложнят ему работу. Он вовсе не хотел убивать и отца, и мать, и дочек. Священник нагнулся, чтобы они обняли его и поцеловали. Затем они выбежали из кухни, подгоняемые родителями, которые тоже вышли. Священник заговорил первым:
- Я хочу сказать спасибо за то, что вы тогда помогли мне отдышаться. У меня от удара просто дух перехватило.
- Да, он двинул вас под дых.
Дуб слышал, как девочки за дверью о чем-то громко просят мать с отцом, их тонкие голосочки выкрикивали: "Ну, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!" Дерьмо! Ему это вовсе не надо. Священник между тем доел бутерброд и вытер рот салфеткой.
Тут зазвонил телефон. Он прозвонил дважды, второй звонок оборвался посередине - это кто-то в соседней комнате снял трубку.
Священник сказал:
- Так у вас что-то для меня от мистера Амильи? Случаем, не чек?
- Нет, чека у меня нет.
- Что же тогда?
Тут священник взглянул куда-то мимо него, и Дуб, оглянувшись, увидел в дверях упитанного братца.
- Тебя к телефону, - сообщил тот.
- Дебби?
- Твой приятель. Похоже, он сильно запыхался. Говорит, что долго пытался дозвониться, но телефон был занят.
Приятель? Дуб сразу просек, кто это может быть.
- Это Джонни? - спросил он.
- Да, - ответил упитанный братец. - Вы тоже с ним знакомы?
- Встречались… пару раз.
Братец ушел, и Дуб смотрел, как священник подходит к висевшему на кухонной стене телефону и, сняв трубку, слушает, что ему говорят. Лицом он повернулся к шкафчикам, будто боялся смотреть в его сторону. Ничего удивительного! Сейчас этот сукин сын Джонни все ему выложит! Но священник вел себя так, будто это самый заурядный звонок от друга. Он говорил то "угу", то "не-а", словом, притворялся. Дуб сунул руку в карман кожаного пиджака и нащупал "глок". Интересно, наделает священник в штаны, когда его увидит? Дуб взглянул на фотографии, которые разглядывали девочки. На них черномазые пацаны играли на мостовой. Другие копали что-то похожее на бататы. Наверное, это и есть сироты, на которых должны были пойти деньги.
Священник тем временем повесил трубку и, наконец, взглянул на Дуба.
- Мне кое-что непонятно, - сказал Дуб. - На всех фотках, где сняты голодные негритосики, они всегда облеплены мухами. На этих их еще не так много. Но что там делать мухам, если им нечем поживиться?
- Мертвецы, - произнес священник. - Это на них слетаются мухи.
Он подошел к стойке.
- Давайте я вам покажу. - Сказав это, он сунул руку в холщовую сумку.
Дуб напрягся, готовясь выхватить пистолет. Но рука священника появилась из сумки с пачкой фотографий, перевязанных зеленой лентой. Он развязал ее и выложил снимки на стол рядом с остальными.
- Почти полмиллиона человек были убиты, когда я там был.
Дуб взглянул и увидел мертвые тела, скелеты, обтянутые сморщенной высохшей кожей с присохшими к костям обрывками одежды. Они лежали в ряд на цементном полу. Он в жизни не видел ничего подобного, но по какой-то непонятной причине это напомнило ему тюрьму в Южном Огайо. Он услышал голос священника:
- Я был там и видел в тот день всех этих и еще примерно тридцать человек. Видел, как их убивают. Большинство были зарублены мачете, такими, как вот это.
Дуб поднял глаза и увидел, что священник успел почти вплотную приблизиться к нему, держа в руках острием вниз огромное, зловещего вида мачете. Он поднял его со словами:
- Вот этим убили кого-то из тех людей. - И слегка отвел мачете вбок, как будто готовясь нанести удар, и Дуб усомнился, что успеет выхватить свой пистолет. Так вот рассчитываешь застрелить кого-то, а тебе вместо этого отрезают голову. И это называется священник!
А священник тем временем говорил:
- Скажите мне кое-что. Вот вы, по-видимому, наемный убийца. Скольких человек вы убили?
Дуб, судорожно сжимая в кармане пиджака пистолет, ответил:
- Я застрелил троих… нет, четверых. А одного заколол.
- Это, наверное, в тюрьме.
- Да.
- Ну а я застрелил четверых хуту из русского пистолета, - сказал священник. - Подряд, одного за другим, как уток в тире.
- Хуту - это кто?
- Плохие парни, - пояснил священник. - Интересно, смог бы я разделаться с ними вот этим мачете, зарубить их, как они зарубили тех несчастных в церкви? До сих пор слышу их крики…
- Еще бы.
Священник приподнял мачете, словно прикидывая вес, покачал на руке, готовый взмахнуть им. Дуб невольно втянул голову в плечи. А священник продолжал:
- А знаете что? Пожалуй, я смог бы им воспользоваться, если бы пришлось.
- Мне, чтобы порубать человека, словно как дерево, нужно было бы порядком выпить, до одурения, - сказал Дуб. - За что они их мочили?
- Старая как мир история, - ответил священник, - бедные убивали тех, кто их хоть малость богаче. Зарядились банановым пивом и тронулись умом.
- Так виновато банановое пиво? Мы в тюрьме Огайо делали самогон, от которого голова болела так, что себя не помнишь. Там начался бунт, еще при мне. Вы вот рассказали и мне напомнили. В блоке "Д" забили насмерть шестерых зэков и охранника. Они поджигали все, что горит, а что не горит, то ломали в щепки. Иногда трудно понять, что находит на людей, да?
- Они и детей убивали, - продолжал свой рассказ священник. - Эти сироты - немногие, кто уцелел. - Он положил мачете на стол и сказал: - Я вам расскажу, что произошло, Дуб. Вас ведь так зовут?
- Да.
- Я спросил Тони Амилью, не поможет ли он мне накормить этих голодных детишек… Посмотри на этого, который роется в мусорной куче. Тони пообещал взять деньги у Рэнди. Вам, наверное, об этом известно?
- Угадали, - подтвердил Дуб. - А Рэнди не хотел отдавать ему деньги…
- Но Тони его заставил. Рэнди передал ему двести пятьдесят тысяч долларов, как предполагалось, для этих детей. Но Тони оставил чек у себя. Я из этих денег не получил ни цента. - При этих словах Дуб сосредоточенно сморщился. - Вы понимаете, о чем я?
- Да… но мне уже заплачено.
- Чтобы избавиться от Винсента Морако, так? Джонни рассказал мне по телефону.
- Нет, за Морако мне дали вперед половину. Но сам Морако заплатил мне все сразу, чтобы я убил вас.
Священник на секунду словно бы пришел в замешательство, но тут же смекнул:
- Чтобы мне не достались деньги Рэнди, да?
- Ну…
- Мне они и не достались! Их забрал Тони. Если вам непременно нужно кого-то убить, идите и убейте Тони. Ко мне у вас нет больше дел. - Священник снова повернулся к своим фотографиям. - Разве что… вы захотите дать что-нибудь на пропитание для этих сирот. Вы только посмотрите на этих ребятишек. Посмотрите на их глаза.
Фрэн и Мэри Пэт, сидя на кушетке в библиотеке, смотрели телевизор. Когда вошел Терри, они одновременно взглянули на него. Терри успел переодеться в джинсы и рубашку.
- Что, он ушел? - спросил Фрэн.
- Да, ушел.
- Типичный гангстер самого жуткого вида из всех, кого мне только доводилось видеть, - сказал Фрэн. - Чего он хотел?
- Он прослышал о фонде сирот, - сказал Терри, - и заехал, чтобы сделать пожертвование. - Он показал пачку долларов и перехватил холодный недоверчивый взгляд Мэри Пэт. - Пять тысяч наличными.
- Он носит в кармане такую сумму?
- Ему, наверное, только что заплатили. Никогда не знаешь заранее, откуда могут прийти деньги. Ведь так?