- А, это вообще тогда не проблема. Тебе все равно придется поносить эти вещи всего дважды - в первый и последний день поездки, так что потерпишь. Как вернешься из Удоли, прямо выброси их на помойку. Смотри только не перепутай чего. А, и черные очки не забывай, я смотрю, у тебя есть свои.
- Да, я их на днях купил.
- Ну и отлично, носи тогда на здоровье. Вот тебе и паспорт на мое имя, - Родриго снова засунул руку в борсетку и вытащил пластиковую карточку размером с кредитку. Хорошо запомни мои имена, возраст и адрес. На две недели ты должен стать Родриго Лимнером. В Удоли будешь пользоваться только этим паспортом, смотри не спутай его со своим.
- Не спутаю, у меня башка соображает четко, - разглядывая свой новый паспорт, ответил Филипп. - Слушай, Родриго, паспорт-то, правда, как настоящий. И голограммы даже есть.
- Фил, он выглядит, как настоящий, потому что он и есть настоящий. Я ж говорил, что знаю нужного человека. Так, как вернешься с курорта, обязательно верни мне его. Смотри, не потеряй. Кстати, твои соседи или знакомые заметят, что тебя не будет две недели?
- Ну, соседи вряд ли заметят, да и им до меня нет особого дела. А знакомые… ну, многие из них тоже поедут отдыхать, так что никто особо не обратит внимания на то, что я не в городе.
- А твоя девушка?
- Она в Англии сейчас находится, она студентка. Приедет в Имагинеру в середине августа.
- А, понятно… - задумчиво пробурчал любовник Вероники. - Знаешь, ты лучше не говори ей, что будешь именно в Удоли. Скажи, что будешь в каком-нибудь другом месте. Лады?
- Лады. Раз тебе это так важно, скажу. Моя-то девушка не такая подозрительная и ревнивая, как твоя, - усмехнулся Филипп.
- Повезло тебе, Фил, повезло. А я вот видишь - должен выкручиваться, как уж на сковороде. Так, давай еще раз повторим твои действия. Первое: когда отправляется твой поезд?
- В два часа сорок минут.
- Зачет. А какая на тебе будет одежда?
- Черная футболка, белая бейсболка, кроссовки сорок третьего размера и черные очки.
- Молодец, Фил, пока отвечаешь правильно. А как тебя зовут?
- Фил,… то есть, Родриго Лимнер и мне… - Филлип взглянул на липовый паспорт, - двадцать пять лет.
- Так, так, будь осторожен с именами. Если тебя спросят, где ты пропадал две недели, что ответишь?
- Скажу, что был где угодно, только не в Удоли.
- Ты придумай какую-нибудь достоверную историю, - почесывая щетинистый подбородок, сказал Родриго.
- Придумаю, придумаю. Знаешь, Родриго, я себя чувствую, прямо, как какой-то шпион, ей богу.
- Ты даже не представляешь, какую ответственную задачу я перед тобой ставлю, Филипп. Если ты с ней не справишься, я останусь без яиц - и в прямом, и в переносном смысле…
- Да ладно, чего уж там, справлюсь, это не такая уж и сложная задача, - хмыкнул Филипп, удивляясь, почему его собеседник относится так щепетильно к поездке.
- Надеюсь, Фил, надеюсь. Кстати, будь осторожен с фейсбуком - не пиши, что будешь в Удоли и не выкладывай фотки.
- Хорошо.
- И на телефон мне не звони. Я тебе сам позвоню, сразу, как только вернусь в Калиопу.
- Понял, буду ждать звонка.
- И еще: на чем собираешься доехать до вокзала?
- Ну, на такси или на метро. Посмотрим.
- Так. Лучше пользуйся подземкой. Ладно?
- Ладно, на метро доеду. А это так принципиально?
- Да, очень.
- Понял, подземка так подземка.
- Ну ладно, вроде все обсудили. Могу тебя до дому подбросить, если хочешь. Я тебе и мой чемодан дам, он в багажнике лежит.
- Да, буду признателен, если отвезешь. А чемодан тоже потом выбросить?
- Да, выброси. Он мне не нужен.
- Я только вот что еще хотел уточнить - потом я получу еще двести евро, да?
- Да, за грамотно выполненную работу получишь еще две сотни.
Через пару минут красный ауди плавно тронулся с места и, влившись в плотный и шумный поток автомобилей, понес двух пассажиров к одному из спальных районов имагинерской столицы.
Двадцать третье июля. Тринадцать часов дня
Любовник Вероники, одетый в черную футболку и простые джинсы, в белых кроссовках, с небольшим портфелем, висевшим на плече, и чемоданом в руке вышел из подъезда своего восьмиэтажного дома и оглянулся по сторонам. Через три минуты на безлюдной тесной улице, выжженной ярким июльским солнцем, появился желтый автомобиль с наклейками "Желтая стрела" на дверцах и остановился прямо перед высоким молодым мужчиной.
- Давайте я положу чемодан в багажник, - предложил невысокий полноватый таксист средних лет, выскочив торопливо из своей машины.
- Да, давайте, - согласился Родриго и, поправив белую бейсболку, передал свой черный чемодан водителю.
Таксист и его клиент сели в желтый автомобиль и - как пожелал пассажир - поехали в сторону гостиницы "Классик", расположенной в квартале от центрального железнодорожного вокзала Калиопы.
Спустя минут двадцать Родриго, сжимая в левой руке ручку чемодана, уже стоял на каменном тротуаре рядом с четырехэтажным классическим зданием с белыми стенами кремового оттенка, над аркой парадного входа которого большими золотыми буквами были написаны - на французскую манеру - слова "Отель Классик".
Подождав, пока такси полностью скроется из вида, молодой мужчина, поправив черные очки, пошел дальше по тротуару, оставляя за спиной гостиницу. Эти на первый взгляд не вполне логичные передвижения любовник Вероники, совершал на самомделе намеренно, предварительно продумав свой маршрут.
За несколько дней до этого он специально приехал сюда и обошел пешком весь район, примыкавший к железнодорожному вокзалу, чтобы разведать расположение камер видеонаблюдения на окружающих зданиях и отыскать (хотя бы одно) место, за которым не следили бы электронные глаза. Такое место, действительно, нашлось, и через десять минут Родриго очутился посреди маленькой брусчатой площади между старым трехэтажным жилым домом с фасадом из посеревшего коричневого кирпича и сквером с детской площадкой.
Оглядев быстро машины, припаркованные вдоль низкой железной оградки, опоясывавшей дубовый сквер, молодой мужчина вычислил серебристый внедорожник и зашагал навстречу своей любовнице, сидевшей за рулем с мобильным телефоном в руках.
- А вот и я, - Родриго, убрав чемодан в багажник, открыл заднюю левую дверцу автомобиля и заскочил к своей любовнице. - Молодец, поставила машину точно, как я велел.
- Сомневался? У меня не такая короткая память, - холодно ответила Вероника, продолжая заниматься своим телефоном. - Ну как доехал? Таксист на тебя внимания не обратил?
- Нормально доехал, - раскрыв пластиковую сумку, лежавшую на полу между передним и задним сиденьем, ответил конспиратор, - чего ему на меня обращать внимания? Я обычный турист с обычным чемоданом, чего во мне особенного? Кстати, как поедешь назад, мои вещи не выбросишь?
- Выброшу уж, куда я денусь, - проворчала Вероника, глядя, как ее любовник, усевшись поперек заднего сидения, снимает с себя старую одежду и достает из сумки бежевую панаму, помятую красно-белую клетчатую рубашку с коротким рукавом и белые бермуды. - Этот маскарад ты тоже из кино взял?
- Нет, это моя личная идея. И у меня есть воображение, - неуклюже натягивая бермуды на лоснящиеся гладковыбритые ноги, пропыхтел любовник.
- Думаешь, сработает?
- Надеюсь. Для этого я и придумал весь этот спектакль. Осталось физиономию разрисовать, и я готов.
Застегнув брюки и рубашку, Родриго раскрыл портфель, порылся в одном из карманов и достал два фломастера для татуажа - коричневый и черный, бутафорские очки с прозрачными линзами в черной оправе и маленькое зеркальце.
- Могу тебе тушь для ресниц и помаду предложить, если хочешь, - усмехнулась Вероника, наблюдая с любопытством за проделками своего любовника.
- Тебе они больше нужны, у тебя больше морщин, - грубо пошутил Родриго, глядя в зеркальце и рисуя коричневым фломастером большое родимое пятно овальной формы на правой щеке.
- Ну, ты и козел, Родриго, - прошипела молодая женщина и покачала головой, - размалюешь свою рожу, и что это изменит? Станешь неузнаваемым?
- Я это неспроста рисую. У незнакомых людей не будет времени разглядывать мое лицо и запоминать детали. Они только заметят, что у меня на щеке было большое родимое пятно. А какие у меня были нос, глаза, губы и так далее, никто не запомнит. Вот почему я это делаю, Вероника. Сечешь?
- Ты это тоже сам придумал?
- Не совсем. Просто увидел в одном сериале, как преступник нарочно таскал с собой букет гвоздик и свидетели запоминали только эту деталь, а как он выглядел, не запоминали. Я просто добавил от себя немного оригинальности.
- Желаю тебе творческих успехов…
- Спасибо, тронут. Калано тебе сегодня не звонил?
- Нет, не звонил.
- Целая неделя прошла, а он тебе ни разу не позвонил?
- Нет… - уныло покачала головой Вероника, сжав губы.
- Да уж, нехорошо так… - пробормотал любовник. - А что ты сейчас чувствуешь, Вероника? Ты ведь понимаешь, что предстоит?
- Понимаю. Я вижу Калано на экране телевизора чаще, чем живьем. Для меня он уже просто цветная картинка и все. Ты когда смотришь кино, за актеров беспокоишься? Нет, не беспокоишься. Просто выключаешь телик и спокойно идешь дальше. Я, может, должна бояться, что попаду в ад за грехи? Я ведь не собираюсь ничего плохого делать. Чего тогда париться-то?
- Значит, я, выходит, должен бояться, да?
- Ты сам все затеял, Родриго, тебе и решать, чего надо бояться.
- Ада можно бояться, если в него веришь, а если не веришь - тогда и Дьявола не стоит бояться и надеяться попасть в Рай тоже нет смысла.
- Совсем что ли ничего не боишься? Должен же ты хоть немного волноваться.
- На лишние волнения у меня сейчас вообще нет времени. У меня есть задача и я ее должен выполнить при любом раскладе. Буду волноваться, если не выполню ее, - уверенно ответил Родриго, глядясь в зеркальце и поправляя панаму на голове. - Ну как тебе мой камуфляж?
- Очки делают тебя неестественно интеллигентным, а эта родинка смотрится так, будто ты шоколадом испачкался.
- Значит, камуфляж хороший, - не обращая внимания на колкие замечания своей любовницы, невозмутимым тоном изрек молодой мужчина. - Будешь скучать, и думать обо мне, несравненная моя Вероника?
- Мне трудно будет соскучиться за столь короткое время, - многозначительно улыбнулась Вероника и посмотрела в глаза своему маскированному любовнику.
- Ну, хотя бы скажи, что будешь обо мне думать, надеяться, что я в порядке…
- Буду, буду, успокойся. Меня беспокоит то, что я не знаю, что ты собираешься там устроить.
- Тебе ни о чем не надо беспокоиться, это моя забота. Иди ближе ко мне, я тебя поцелую, - Родриго протянулся вперед к водительскому сиденью и, охватив ладонью левую щеку своей возлюбленной, страстно поцеловал ее в губы, - ах, какие же у тебя сочные губки! Мне их будет не хватать!
- Бьюсь об заклад, что ты с какой-нибудь туристкой там загуляешь. Ты легкую добычу не упустишь, знаю тебя.
- Не будет у меня времени на развлечения, Верочка, да и мне не нужны лишние свидетели. Туристки… ни одна туристка не сравниться с тобой, лапонька, ни одна. Да и ты ведь знаешь, что я в этом отношении очень придирчивый. Секс для меня - тяжелая и неблагодарная работа, так что нет смысла ревновать.
- Ревновать? Куда ж ты денешься, голубчик? Все равно ведь приползешь обратно ко мне.
- Меня к тебе притягивает любовь, как гигантский магнит, вот почему я всегда возвращаюсь, - засмеялся молодой мужчина.
- Ой, трепло ты, Родриго…
- Ладно, хватит уже болтать, погнали. Высадишь меня у автобусной остановки. Я тебе скажу, где остановиться, чтобы камеры не записали, как я выхожу из машины.
Серебристый внедорожник тронулся с места, пересек пустовавшую площадь перед старым кирпичным домом и выехал на оживленный проспект. Минут через десять на горизонте замелькал голубой остановочный павильон, и Родриго велел своей любовнице остановиться у тротуара.
- Ну что? Встретимся опять через две недели, - достав чемодан из багажника и встав у водительской дверцы, тихо сказал молодой мужчина, - никаких звонков или сообщений. Не забудь выбросить пакет с одеждой.
- Встретимся. Ты будь осторожен.
- Нас ждет великая перемена, Вероника. Жизнь начнется по-новому, будет лучше прежней…
- Смотри, как бы по твоей милости она в тюрьме не началась.
- Типун тебе на язык, лапонька. Не для нас тюрьмы строились…
Попрощавшись со своей возлюбленной, Родриго пошел неторопливым шагом к автобусной остановке, провожая взглядом внедорожник, уселся на разрисованную черным аэрозолем скамейку в тени голубого павильона, поставив перед собой черный чемодан, и стал ждать появление рейсового автобуса, конечной остановкой которого был международный аэропорт на выезде из имагинерской столицы.
Спустя примерно полчаса конспиратор с портфелем через плечо уже катал свой чемодан по отполированному полу терминала "В" главного аэропорта Имагинеры, направляясь к стойкам регистрации.
Самолет, на который собирался сесть молодой мужчина (билет он купил при помощи липового паспорта на имя Мартина Ховаца), должен был вылететь из Калиопы ровно в девятнадцать часов пятьдесят минут, то есть через четыре часа. В двадцать два часа двадцать минут рейс должен был прибыть в международный аэропорт Лиссабона, затем, после утомительного восьмичасового ожидания, Родриго следовало пересесть на второй аэроплан и утром следующего дня, в семь сорок пять, наконец, оказаться в Понте Делгаде, административной столице Азорских островов, расположенной на главном из них - острове Сау Мигель.
Тем временем, пока замаскированный любовник Вероники дожидался начала посадки, его двойник, не догадывавшийся, в какие перипетии ввязывается, приехал в горный курорт Удоли и благополучно поселился в гостинице, предъявив паспорт на имя Родриго Лимнера.
Первая часть замысловатого плана покушения на бизнесмена Мидаса Калано была выполнена.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. СВЕРШЕНИЕ
8
Двадцать четвертое июля. Два часа дня. В полутора тысячах километрах к западу от европейского континента
Оставив серебристый универсал, арендованный в одном из прокатных центров недалеко от аэропорта (здесь ему пригодились поддельные водительские права на имя Мартина Ховаца) на стоянке, и, получив ключи от своего номера, любовник Вероники направился к одному из восьми выстроенных в ряд бунгало.
Бунгало представляло собой серый деревянный контейнер на приподнятых над землей невысоких колоннах, помещавший в себе три комнаты, кухню, оборудованную всем необходимым для приготовления пищи, и ванную.
Молодой мужчина, нагруженный чемоданом и портфелем, протяжно зевнул, усталый от многочасового перелета, поднялся по длинной деревянной рампе над неглубоким декоративным водным каналом, проложенным прямо под стенами серых домиков, открыл раздвижную стеклянную дверь и зашел в комнату.
"Скромненько, со вкусом… хорошо, что хоть интернет есть, - подумал Родриго, опустив чемодан на застланный серым ковром паркет и оглядев небогатое убранство комнаты, в которое входили простой деревянный столик со стулом, тумбочка и две кровати с зелеными покрывалами напротив входа".
Посмотрев прищуренными глазами на просторную лужайку перед бунгало, за которой возвышались два разделенных широкой длинной просекой больших холма со склонами, поросшими густым лесом, молодой мужчина снова зевнул и занавесил окна.
Первым делом Родриго поставил на подзарядку свой планшет, купленный с рук перед поездкой по объявлению, найденному в интернете. Все остальные электронные устройства, в том числе мобильный телефон, он умышленно оставил в своей квартире в Имагинере, так как, если бы Веронике или другим его знакомым поступили бы звонки с территории Азорских островов, то имагинерские полицейские быстро бы догадались, кто стоял на дальнем конце провода.
Вслед за этим конспиратор присел на кровать, разделся, достал из черного чемодана сменные трусы, свой любимый старый халат и шлепанцы и пошел в ванную.
Минут через тридцать, приняв душ и освежившись, Родриго вернулся обратно в комнату и распластался на кровати, вздохнув облегченно. Взяв в руки планшет, он первым делом проверил страничку мужа своей любовницы в твиттере - Калано каждый день писал сообщения в микроблоге и выкладывал фотографии на всеобщее обозрение, щедро делясь впечатлениями о путешествии по Азорским островам и рассказывая, как развиваются поиски затонувшего корабля с сокровищами. Это позволяло молодому мужчине без особого труда отслеживать передвижения своей будущей жертвы чуть ли не в реальном времени.
Записи в твиттере позволили быстро отыскать и место, в котором остановились бизнесмен и его девушка. Перекусив в одном из кафе вблизи аэропорта и, арендовав машину, Родриго поехал в Акациевую ферму - это было большое угодье с шестью коттеджами, окруженными пышными цветистыми садами, в восьми километрах к востоку от Понты Делгады.
Простая одноэтажная деревянная постройка с желтыми стенами и красной черепичной крышей, в которой должен был отдыхать Калано, находилась у южной окраины фермы. На заднем дворе дома торчала высокая акация, служившая своеобразным ориентиром, а по бокам росла густая изгородь из кустов восковницы и волнистого смолосемянника.
Родриго проехал по узкой асфальтовой дороге, тянувшейся змейкой между коттеджами, и остановился на обочине, в тени дерева, шагах в семидесяти от желтого дома. Заглушив двигатель, он оглянулся по сторонам - никого вокруг не было - и расчехлил любительский бинокль, тоже купленный перед поездкой. Кожистые листья смолосемянника, украшенные белыми цветками, прикрывали большую часть фасада коттеджа, кроме входной двери и половины одного из зашторенных окон. На грунтовой площадке перед крыльцом стоял белый кабриолет с закрытой крышей, указывая косвенно на то, что имагинерский бизнесмен здесь.
В какой-то момент - около полудня - входная дверь коттеджа распахнулась, и на крыльцо вышел крепкий полноватый мужчина, роста немного выше среднего, с русыми вьющимися волосами, с широкой улыбкой на загорелом лице.
"Вот мы и встретились, амиго, - наставляя бинокль на Мидаса Калано, подумал про себя Родриго, - а где же твоя подружка?"
Через минуту из желтого коттеджа вышла длинноногая белокурая красавица, любовница Мидаса по имени Оксана, и, поправляя длинные золотистые локоны, села в белый кабриолет, чья крыша начала медленно откидываться назад. Машина тронулась с места и поехала в противоположную от Родриго сторону, к шоссе, ведущему в Понту Делгаду. Молодой мужчина остался на месте, так как сейчас было не так важно, куда отправляется бизнесмен. Важнее было выяснить, где он ночует и на каком автомобиле передвигается по острову.
Узнав эти две подробности, Родриго решил скоротать время - регистрация в гостинице начиналась в четырнадцать часов - и посетить близкий пляж под названием Популу, всего в трех километрах к югу от Акациевой фермы.
Съехав с дороги и припарковавшись у низкого каменного забора, любовник Вероники вышел из серебристого универсала, вдыхая свежий солоноватый воздух, пропитанный влагой, снял с себя верхнюю одежду и обувь и, оставшись в одних трусах, быстро спустился по лестнице к небольшому отрезку пляжа, прижатому по краям озеленившимися утесами.