- А то! - Розовощеков начал злиться. - Дочь твоя в заложницах, готовь выкуп, если хочешь увидеть ее живой и невредимой. Тебе еще не звонили, так скоро позвонят и объявят условия ее выдачи. А если ты заартачишься, то тебе пришлют ее в чемодане, по частям.
У Репутатского затряслась нижняя челюсть. Он испугался, но не за жизнь и здоровье его дочери Катеньки, а за единственный ключ от несгораемого, невскрываемого, бронированного сейфа.
Если он к завтрашнему утру не привезет два миллиона долларов в аэропорт Шереметьево и не передаст их специально прилетающему из США агенту тестя, то его бизнесу конец. Тесть прикроет фирму. Сейф он в такой короткий срок вскрыть не сможет, так как это последнее достижение германской науки и техники было просто невскрываемым. Он изготовлен из специального тугоплавкого металла с графитовым покрытием, который даже аргоновая и плазменная горелки не брали. Нужна была специальная лазерная горелка, создающая температуру в двадцать тысяч градусов, а найти ее в столь короткий срок невозможно. Роковой случай мог стать причиной банкротства Репутатского.
- Куда же вы смотрели? - вдруг вырвалось у Альфреда.
Герман удивленно вскинул брови, несколько раз моргнул и неожиданно для себя начал оправдываться.
- Ты знаешь, - начал он, - эти террористы очень крутые парни. Дуболомова они чуть не замочили. Нападение ведь было спланировано заранее и произведено внезапно, агрессивно и сокрушающе. Они твою дочь увезли в неизвестном направлении, но мы ее уже ищем. Я поднял по тревоге всех свободных от дежурства бойцов, и они рыщут по городу.
Бандит врал. Никто Катю не искал и искать не собирался. Герман решил поступить так: как только террористы потребуют выкуп и Репутатский договорится с ними о встрече, они с братвой устроят засаду и после передачи Кати расстреляют захватчиков. Герман никому не прощал оскорбления достоинства его фирмы, а значит, и его авторитета и всегда жестоко мстил. План был прост и надежен, но вот сработает ли он?
Вдруг раздался телефонный звонок.
- Сними трубку, - рявкнул Герман, - это они.
Альфред дрожащей рукой вынул сотовый телефон и, запинаясь, произнес:
- Да.
- Вас беспокоят люди, взявшие в плен вашу дочь, - послышался в трубке суровый бас Коновалова. Он специально бубнил в ладонь, чтобы его голос потом не опознали. Он надеялся, что Репутатский не обратится в милицию, а просто отдаст деньги и на этом эпопея закончится. Но не тут-то было.
- Мы требуем за нее выкуп в размере ста тысяч долларов. Если деньги не будут переданы нам к сегодняшнему вечеру, то завтра мы пришлем вам в конверте ее ухо, послезавтра нос, потом глаз и остальные части тела.
- Сто тысяч долларов! - вдруг взвился Репутатский, - да у меня таких денег и в помине нет. Сначала верните дочь, потом я вам пришлю деньги.
Услышав слова Репы, стоящий рядом Герман схватился руками за голову и чуть не заорал от негодования. Он подскочил к Альфреду, выхватил у него из рук трубку, зажал ее какой-то висевшей на стуле тряпкой, похожей на трусы Людмилы, и зловеще прошептал:
- Ты чего, идиот? Соглашайся на все условия, тяни время и торгуйся. Если они взяли в заложницы именно твою дочь, значит, они располагают о тебе некоторой информацией.
- Какой? - удивился Альфред.
- А такой! Они знают, что у тебя есть сто тысяч долларов в наличке, что они не последние, и ты их можешь им отдать. Они же не стали захватывать дочь какого-нибудь вонючего палаточника, у которого больше пяти штук в сейфе нет.
- А откуда у них эта инф… - начал базар Репа, но Герман его сильно ткнул трубкой в ребра, отчего тот крякнул и затих.
- Торгуйся с ними, пообещай найти деньги и договорись о звонке через час. Мы за это время приготовимся. - Он отдал телефон и облегченно выдохнул.
- Вы знаете, - начал торг Альфред, - у меня таких денег нет. Может быть, мы сойдемся на меньшей сумме. Я готов выплатить двадцать тысяч долларов. - Говоря эти слова, Репа покосился на главаря, а тот одобрительно кивнул.
Германа Розовощекова не трогала личная драма Репутатского и его Катенька. Он надеялся после разборок раскрутить Альфреда на кругленькую сумму. Если его братва угрохает террористов и доставит дочь отцу живой и невредимой, то выкуп автоматически перейдет к Герману. Также поднимется авторитет "Крутых кулаков" и лично Германа Тычи среди бандитской братвы Москвы. Кстати, Тычей его прозвали за то, что он всем говорил одну фразу: - Ты чего? Кличка накрепко прилепилась к Герману, и он сначала обижался, но вскоре свыкся с ней.
- Мы согласимся на сумму не меньее шестидесяти тысяч долларов, - вновь пробубнил Коновалов.
Он, Витек и Катя договорились запросить для начала сто тысяч, а потом в процессе торга снизиться до необходимых сорока. Этот ход придумала Катя. Зная жадность отца, его прижимистость и торгашество, она предложила поиграть с ним в аукцион.
- Ты резко не снижай, - тихо произнес Демин, стоящий рядом с телефонной будкой, откуда друзья производили звонок. Эта будка располагалась возле их дома.
- Шестьдесят - это много. Может, двадцать пять? - скривил физиономию Репутатский.
- Нет, пока остановимся на пятидесяти. И точка, - закончил Алексей. - Ищи деньги! - в довершение рявкнул он и повесил трубку.
- Правильно я сказал? - спросил он у друзей.
- Нормально, - кивнула девочка и взглянула на Коновалова. Он ей нравился все больше и больше. Вдруг она захотела, чтобы он, а не Альфред Репутатский был ее отцом.
- Может, надо было с него сто тысяч взять? - вдруг высказался Демин. Могли бы мне квартиру купить, а то после операции где нам со Светланкой жить-то.
- Ты слышал, он не спешит эти-то деньги отдавать, торгуется. Может, у него их нет? - Алексей вопросительно посмотрел на Катю.
- Есть у него деньги, есть, и мы их у него выбьем, - пообещала девочка. - А если вам еще доллары понадобятся, то возьмете меня в заложницы еще раз. Отец как раз к этому времени еще наворует. Может, вы так и мне велосипед купите, а то я давно его прошу, а он жадничает, обещает и не выполняет. А я так велосипед хочу, я ведь на нем кататься не умею и плавать тоже не умею.
- Что же тебя никто плавать не научил? - удивился Коновалов.
- Некому учить, я все одна и одна. Только книжки читаю, в балетную студию хожу и в школу. Большего мне не разрешают. А мамы нет. Она бы меня защитила.
Услышав эти слова, Алексей вдруг пожалел эту маленькую, одинокую девочку. В этом мире она была никому не нужна.
Он присел возле нее, погладил по плечу и вдруг неожиданно для себя пообещал:
- Куплю я тебе велосипед и плавать научу, даю слово.
- Правда? - с надеждой спросила Катя.
- Чистая правда.
У девочки лицо просияло, но ей до конца не верилось, что огромный, широкоплечий и совсем незнакомый дядька сдержит свое слово. Ее, Катю, в жизни очень много раз обманывали, и чаще всего ее отец.
Виктор вскинул брови и удивленно взглянул на друга. Он знал, что если Алексей что-то кому-то пообещает, то обязательно сдержит слово.
- Значит, ты сторговался с ним на пятьдесят тысяч долларов, - ухмыльнулся Герман. - Быстро они планку снизили, не похоже на профессионалов, - Тыча взглянул на Фому, а тот только пожал плечами.
- Дерется он как профессионал, а насчет денег… Может быть, они люди не богатые и таких бабок в глаза не видели - они для них целое состояние. Это нам пятьдесят штук баксов - тьфу, а им они позарез нужны, и они готовы снижать ставку и снижать.
- Возможно, - добавил Герман, - но надо с ними еще поторговаться и выяснить, сколько им на самом деле нужно. Если узнаем приблизительную сумму, то поймем их мотивацию и, может быть, додумаемся, для чего им деньги. А если это узнаем, то определим, кто они и как с ними бороться.
- Для чего же еще нужны деньги, как не пить, гулять, снимать баб, - высказался Репутатский.
- Деньги нужны не только для этого, - зло посмотрел на него Герман. - Я же ведь не пью, не гуляю и по бабам не хожу, так как женат, а вот баксы мне позарез нужны. В них власть и свобода выбора. А денег у меня не меньше, чем у тебя, а даже, я надеюсь, больше. Если бы кто-нибудь мою дочь в заложницы взял, то я бы без промедления выложил любую сумму и Лизонька была бы со мной. Потом, конечно, я этих гадов нашел бы и своими руками на куски порвал. Но тебе, видно, эти вонючие пятьдесят кусков дороже дочери, - Герман с презрением взглянул на Репу. Тот отвел глаза и промолчал. Ему было жалко денег, а о Кате он вообще не думал. Бывают же такие отцы.
Фома тоже укоризненно взглянул на Альфреда и хотел в знак презрения смачно сплюнуть на дорогой персидский ковер, но сдержался.
- Ладно, ты сиди дома, жди звонка, а мы займемся поиском твоей дочери, - сказал Герман. - Поторгуйся с ними, а разговор запиши вот на этот аппарат. - Бандит передал Репутатскому портативный магнитофон. - Прилепи присоску с микрофоном к трубке и включи запись, а мы потом послушаем. О встрече пока не договаривайся, тяни время, говори, что требуемая ими сумма есть, но нужно время, чтобы ее собрать.
Репа не сказал бандитам о том, что у Кати находится единственный ключ от его домашнего сейфа, в котором лежат два миллиона долларов и ключи от депозитной ячейки в банке. Даже если бы Альфред и захотел заплатить выкуп в пятьдесят тысяч, то не смог бы, так как все личные деньги он проиграл в казино, истратил на выпивку и стриптизерш.
Да, Репа влип в хреновую историю, но никому об этом не сказал. А кто же сознается, что он круглый дурак?
Бандиты встали возле "Мерседесов" и закурили.
- Поступим так, - начал босс, - для начала найдем свой джип и обыщем его. Может, они там оставили отпечатки пальцев или кое-какие вещи. Включай пеленг! - скомандовал он, и Фома пошел открывать багажник.
Братки разделились на две группы и поехали в разные части Москвы. Тыча, как всегда, был с телохранителем Шаманом, а Фома с Дуболомовым, Газилой и Клещом.
Связь они держали по мобильному телефону. Пеленгаторы были включены и издавали мерное попискивание. К тому же на приборах был установлен дальномер и цифры показывали примерное расстояние до объекта.
- Наш "Навигатор" где-то на востоке столицы, - передал по телефону Фома.
- Да, я тоже засек маяк. Сужаем поиск и движемся в направлении Восточного округа, - ответил Тыча.
Через час поисков "крутые кулаки" вырулили на Сиреневый бульвар, недалеко от того места, где Коновалов и Демин оставили джип. Бандитам потребовалось двадцать минут, чтобы обнаружить его в глухих дворах.
"Мерседесы" припарковали в пятидесяти метрах от "Навигатора", братки вылезли из машин и начали совещание.
- Вернутся они за ним или нет? - спросил Герман.
- Я думаю, они не вернутся, - высказался Фома, - но джип пока забирать не надо. Если они живут где-то рядом, то, увидев, что его нет, они переполошатся и переменят квартиру. Тогда мы их не найдем. А так у нас есть шанс их выследить и сцапать. Надо определить, откуда был произведен телефонный звонок Репе, и сопоставить информацию. Если они глупы, или наивны, то телефонная будка где-то рядом, во дворах.
- Кстати, вы проверили их проржавевший "Запорожец"? - спросил босс.
- "Жигуленок", - поправил его Фома. - Он остался у ментов. Ты помнишь, мы там краснухи пустили, и поэтому туда лучше не лезть, - покачал головой он и почесал подбородок. Он вспомнил сокрушительный удар амбала, искры из глаз и голубое российское небо в барашках белых кучевых облаков. Почему он вспомнил именно небо, он не знал. - Оставим одного наблюдателя в машине и подождем, может, кто-то из них появится.
- А кого оставим? - спросил Герман.
- Дуба. Он девку проворонил, пусть он и попарится в тачке. А если еще раз облажается - ты его накажешь.
- Ладно, это будет справедливо, - согласился Герман.
Бандиты отправились на обед в дорогой ресторан, а провинившегося Дуболомова высадили неподалеку от джипа "Навигатор". Его оставили на улице одного, так как лишней машины у них не было, а оставлять ему новый "Мерседес" Тыча не собирался.
- Жирно будет, - пробубнил он.
- Мы тебе пришлем пацана в подмогу, а пока потопчись полчаса, разомни копыта, - сказал Фома, сел в иномарку и умчался подобно вихрю.
Григорий сел на скамеечку и опасливо посмотрел вверх, не пристроилась ли над ним на ветке очередная ворона-проказница. Но деревьев поблизости не было, столбов и проводов тоже, и Дуболомов успокоился.
Теперь на нем была белоснежная шелковая рубаха, белые брюки и белые ботинки. Любил Гриня все белое. Кобуру он оставил дома, а "ПМ" протер тряпкой и положил в небольшую визитку.
Он посмотрел на джип и, не заметив ничего подозрительного, принялся глазеть на проходящих мимо девушек.
Герман, Шаман, Фома, Газила и Клещ приехали на обед в один из самых престижных ресторанов. По дороге Герман позвонил метрдотелю и заказал отдельный кабинет.
Фома связался с базой и приказал двоим бойцам на двух дешевых "Тойотах" выехать к Дубу и оставить ему одну из машин. Он дал адрес и справился, не было ли заказов на разборки. Убедившись, что все спокойно и происшествий нет, он доложил об этом боссу.
За это время Герман позвонил в уголовный розыск, своему другу Николаю Жабову и попросил проследить, откуда будет производиться телефонный звонок в квартиру Репутатского.
Полковник Жабов давно работал на банду Германа Тычи и зарабатывал на этом хорошие деньги.
Николай Степанович передавал боссу информацию о готовящихся арестах его клиентов, докладывал об облавах и наездах ОМОНа и всегда уводил банду от неприятностей. Он помог зарегистрировать охранное агентство и получить лицензии на хранение и ношение оружия. За все это Герман хорошо ему платил.
"Крутые кулаки" вошли в ресторан и под торжественные звуки оркестра двинулись по залу. Посетители с испугом, уважением и преклонением смотрели на них, многие кивали в знак приветствия, а некоторые даже вставали и кланялись.
Тычу здесь знали все - от метрдотеля до последней проститутки, - но не все знали, что ресторан платил дань именно ему и именно он обеспечивает его безопасность.
Бандиты вальяжно, вразвалочку прошли зал и скрылись за массивной дубовой дверью кабинета.
Стол был уже накрыт. Можно было бы сказать, что он ломится от яств, но он был дубовый, прочный, и выдержал бы еще и Фому, Дуболомова и Шамана, вместе взятых.
Парни расселись по местам согласно субординации и начали трапезу. Герман сел в центре стола, а справа и слева от него Шаман и Фома. Далее расположилась более мелкая сошка - Клещ и Газила. Дисциплина в рядах "крутых кулаков" была первостепенным делом. Когда Герман говорил, никому не разрешалось его перебивать. Для того чтобы заслужить право слова на совещании и чтобы тебя с уважением выслушали и приняли твое мнение к сведению, нужно было делом подтвердить свой авторитет. Иначе боец всю жизнь мог прослужить "в быках" (рядовых, малооплачиваемых бойцах, выполняющих "черную" работу и служащих пушечным мясом на разборках). Быков в охранном агентстве было много, и Герман таких с собой в ресторан вообще не брал. И сегодня с ним за столом пировали только авторитетные парни.
"Крутые кулаки" по ресторанам ходили редко - было много дел, но если раз в месяц Тыча собирал их на трапезу, то была она обставлена по высшему разряду.
По центру стола красовался блестящий, из позолоченного серебра поднос с зажаренным, сочным поросенком. Он был покрыт розовой, сладкой, хрустящей корочкой и сам просился на зубы. Вокруг него были разложены печеные яблоки, груши, картофель и всякая зелень. Рядом на серебряном, продолговатом блюде возлежал варено-копченый осетр длиною больше метра. Его узкая морда с дырочками ноздрей и полуоткрытым зубастым ртом говорила о том, что он на своем веку сглотнул немало мелкой рыбешки. Маленькие, пластмассовые глазки поблескивали в лучах ламп, и казалось, что он вот-вот оживет, махнет хвостом, посшибает посуду и бокалы и спрыгнет со стола.
С другой стороны, на круглом фарфоровом, расписном и позолоченном блюде растопырил свои клешни огромный тихоокеанский краб. Его красный, в зловещих шипах панцирь красовался среди свиты больших королевских креветок, в кустиках петрушки, сельдерея и укропа.
Несколько тарелок с курочками-гриль были расставлены по всему столу. Среди них возвышались розетки с красной и черной икрой, грибочками, маринованными огурчиками и помидорами. Салатов было больше двадцати. Гвоздем программы в форме остроконечной египетской пирамиды возвышался салат "Декаданс", изготовленный по оригинальному рецепту шеф-поваром ресторана Лаврентием Берией. Так маститого кулинара окрестил сам Герман. Когда первый раз он пригласил его к столу, чтобы поблагодарить за отменный, вкусный ужин, он увидел, что тот как две капли воды похож на Берию. Сначала Германа поразило удивительное сходство: тот же овал лица, тот же нос, глаза и пенсне, и он грешным делом подумал: "А не внебрачный ли сын покойного председателя НКВД перед ним". Такое могло случиться. Мало ли у Берии было женщин. Теперь весь "Метрополь" дразнит повара Лаврентием Павловичем, хотя зовут его Иммануил Исаевич Цап.
Бандиты повязали на свои толстые, мясистые шеи белые простынки и приготовились к поглощению яств. Вино никто из "крутых кулаков" не пил - Герман запрещал, а вот соки, пепси-колу и минеральную воду пили в изобилии.
Через час они, сытые и довольные, тяжело дышащие, выкарабкались из-за стола и поплелись к выходу. Герман Тыча оставил на столе плату за обед и на подкашивающихся ногах побрел из кабинета.
То, что увидел официант, когда пришел за деньгами, было для него потрясением. За час "крутые кулаки" съели все, что можно было съесть. В позолоченном блюде горкой валялись обглоданные поросячьи ребра. От осетра остался только спинной плавник, хребет и пара хрящей, от краба только панцирь. Курочки превратились в горки трубчатых костей, обглоданных и обсосанных. Картофель, буженина, телятина, сырокопченые колбасы разных сортов, несколько видов салатов, рыбные и мясные ассорти и заливные, свежие и соленые грибочки, трепанги, омары, устрицы, кальмары, раки, соусы, пирожные, пять тортов, мороженое с орехами, овощи, фрукты и двадцать литров соков - все это исчезло без следа.
- Ешь - потей, работай - мерзни, - довольно пробубнил Газила, садясь в "Мерседес". Он захлопнул дверцу и сильно, зычно пукнул.
- Опять ты глумишься, пердун, - выругался Фома. - Да ты своим пердежом весь кайф испортил. Годзилла! - Он быстро выскочил из машины и закрыл дверь. - Чтоб ты обосрался.
- Вставьте ему затычку в очко, - усмехнулся Тыча.
Вдруг зазвонил телефон. Герман поднял трубку и услышал голос полковника Жабова.
- Это я, - не называя себя, начал тот.
- Что у вас?
- Звонок был произведен с аппарата номер тясяча двести девяносто один. Он находится на Щелковском шоссе. Все, - закончил он и положил трубку.
- Фома, - позвал босс, - дай-ка карту уличных телефонных аппаратов.
Бригадир достал не обычную туристскую карту с названиями станций метро и маршрутов пассажирского транспорта, а карту телефонных аппаратов. Ее используют в своей работе ремонтники таксофонов.
- Вот этот номер, - ткнул в карту Фома, - это во дворах, недалеко от брошенного джипа.