Или все не так? Как там сказал Андрей? Виктор не повеса, ему просто нужно дозреть, и тогда он… А что, собственно, тогда? Любил бы – сказал! Или нет? Мне ведь тоже непросто было произнести те самые слова!" Алеся осторожно, стараясь не разбудить дочь, прошла на кухню, поставила чайник и, сев за стол, нервно сжала кулачки.
"Как же так получается? Я уже не представляю, как жить без него. Постоянно думаю о той минуте, когда снова окажемся вместе. Я безумно хочу его видеть, слышать его голос. У меня уже выработалась вполне определенная зависимость. Когда Виктора нет рядом, я чувствую себя не полноценным человеком, а лишь частью чего-то еще не определенного людьми. Пылинкой, так и не прибившейся к будущей планете, а несущейся в бесконечном космосе. Наверное, он действует на меня как наркотик, к которому очень быстро привыкаешь, но нет возможности от него избавиться. Меня постоянно тянет к нему. Я хочу быть рядом и не мыслю жизни без него. А во всем виноват даже не Виктор, его сын, Саша, покорил меня, я мечтаю о том, чтобы он почувствовал, как я его люблю, чтобы ощутил, насколько он мне нужен. Сейчас, когда Лера уже практически взрослая, я ощутила ту самую тягу материнства, о которой практически забыла. Пока я была нужна дочери, мысли о мужчине, о рождении второго ребенка так меня не беспокоили. Но теперь, когда у меня появился реальный шанс вновь стать матерью, пусть и не родной, я поняла, насколько для меня это важно. Говорят, что мужчина привыкает к женщине и уже не может обходиться без ее заботы. Странно, мне встречаются в жизни совершенно иные мужчины. Андрей сам способен заботиться о целом мире. Виктор один растит двух замечательных сыновей, а как же быть мне?"
Чайник уже подпрыгивал на плите. Алеся удивленно посмотрела на него, не понимая, зачем она его поставила. Перекрыв газ, схватилась за пластмассовую ручку – и тут же выпустила. Раскаленная пластмасса сильно обожгла руку, и теперь, дуя на ладошку, Алеся с ненавистью смотрела на злополучный чайник. Она совершенно не хотела чаю.
Подойдя к окну, долго смотрела на выложенную гранитной брусчаткой улицу. Февральский стылый ветер гонял по камням неизвестно откуда взявшийся кленовый лист. Невольная ассоциация вспыхнула в мозгу.
"А ведь я, точно как этот листок, мечусь по жизни в поисках пристанища. После потери Димы я такая же незащищенная и одинокая, оторванная от ветки, лечу куда-то, гонимая жизненным ветром. Единственная надежда на то, что меня не загребет равнодушный дворник своей метлой, не сгорю в безжалостном огне костра, не сгнию в водосточной канаве, – что я окажусь нужной кому-то, тому же Саше и… его отцу. Даже не так, главное – быть нужной Виктору. Так же сильно, как и он необходим мне".
Мертвенный свет фонаря безжалостно высвечивал каждую щербинку на тесаном камне. Алеся невольно подумала о морщинках, залегших у глаз, о скорбной складке, прочертившей печальную черточку в левом уголке рта, о грустных глазах своих – и вдруг почувствовала, как слезинка скатилась по щеке. Утерев ее тыльной стороной ладони, она подняла глаза, чтобы не плакать, но слезы уже переполняли их и текли сами собой, оставляя на щеках влажные дорожки.
"Почему ты так равнодушен ко мне? Разве ты не видишь, что без тебя для меня нет жизни на этой планете?" – беззвучно шептали ее губы, а внутри что-то отвечало голосом Виктора:
"Я тоже люблю тебя, и ты прекрасно об этом знаешь. Вспомни, как я смотрю на тебя, как ласкаю тебя взглядом, как прикасаюсь к твоей руке. Разве ты не чувствуешь всей силы моей любви?"
"Тогда почему не скажешь мне тех самых слов, которых я с нетерпением жду?"
"Мне трудно их произнести, я думал, ты и так все поймешь!"
"Глупый! Разве ты не знаешь, как важно женщине слышать, что она любима? Ты что, еще не понял, что это просто необходимо – чтобы ты сказал мне это?"
"Я пытаюсь это сделать! Только не уверен, что ты ответишь мне взаимностью. Я боюсь услышать отказ".
"Но ведь я уже сказала тебе, что чувствую! Почему же ты медлишь?"
"Я просто растерялся. Когда ты рядом со мной, я становлюсь каким-то робким и нерешительным. Пойми, я впервые испытываю такое сильное влечение и не могу с ним справиться. Наверное, я просто боюсь тебя".
"Разве я настолько опасная? Как вообще мужчина может бояться женщины?"
"Я уже не так молод, как хотелось бы. Мне страшно не оправдать твоих надежд. Вдруг я не гожусь для тебя! Я не переживу твоей критики, твоего недовольного взгляда. Пойми, я не мастер спорта по любви. Обычный мужчина, каких миллионы".
"Нет, неправда, ты единственный, уже по той простой причине, что я люблю тебя. Мне не нужен никто другой, я хочу только тебя. Хочу почувствовать твои объятия, жажду твоих губ, твоих ласк. Как же ты не можешь в это поверить?"
"Я постараюсь справиться с собой".
"Только, пожалуйста, поскорее. Иначе я сойду с ума!"
Виктор действительно объявился на следующий день. Благо было воскресенье, и Алеся решила поспать подольше. Когда раздался звонок в дверь, она еще нежилась в постели и с раздражением подумала: "Кого черт принес в такую рань!" – но и не подумала встать. Спустя минуту в дверь постучала Валерия:
– Мама, к тебе Виктор Всеволодович! Ты выйдешь?
– Да, одну минуту! Проведи его на кухню, – крикнула Алеся, лихорадочно разыскивая хоть что-нибудь, чтобы набросить на себя, халат она оставила вечером в ванной, а ничего подходящего под руки не попадалось. Ну, не выходить же к нему в ночнушке! – Лера! – позвала она дочь, но та не отзывалась, очевидно, благоразумно прикрыла кухонную дверь. Кристина Яновна, по своему обычаю, ушла с самого утра на рынок и конечно же не успела вернуться. Необходимо было срочно найти решение. Распахнув шкаф, Алеся выхватила первое попавшееся платье и, скинув невзрачную ночную рубашку, натянула его прямо на голое тело. Теперь бы проскочить в ванную, хотя бы почистить зубы. Алеся осторожно выглянула в коридор. Действительно, из-за закрытой кухонной двери доносились приглушенные голоса.
Умывшись, Алеся поправила волосы и пошла на кухню. Виктор сидел за столом и, попивая чай, беседовал с Валерией. На плите что-то шкварчало и булькало.
– Доброе утро! – приветствовал ее Виктор. – А мы решили вас завтраком побаловать. Вы любите мекленбургский рулет?
– Не знаю. Не пробовала, – не в силах сдержать улыбку, ответила Алеся.
– В таком случае садитесь за стол, я вас буду кормить. Валерия, надеюсь, вы не откажетесь позавтракать с нами?
– Вообще-то время к обеду, – заметила Лера. – Просто кое-кто у нас спит беспробудно до полудня.
– Не ворчи! Могу я хоть в воскресенье отоспаться? – остановила дочь Алеся.
– Успокойтесь! Кто когда встал, тогда для того и утро! Право на отдых никто не отменял.
Алеся пыталась протестовать, когда Виктор отрезал ей солидный кусок незнакомого блюда. Но мужчина оказался неумолим.
– Я знаю, сколько нужно. Приятного аппетита! А это вам, Валерия. – Виктор поставил тарелку перед девушкой и присел напротив, с удовлетворением наблюдая за Алесей и Лерой.
Когда вернулась Кристина Яновна, Алеся вместе с Лерой уже подготовились к поездке с Виктором за город.
– Вы куда собрались? – спросила она, застав всю компанию в прихожей. – А обедать вы разве не будете?
– Нет, мамочка. Мы уже и позавтракали, и пообедали. Вернемся ближе к вечеру, – ответила Алеся. И, поцеловав маму в щеку, выпорхнула на лестничную площадку.
В загородном парке Алеся не была с новогодних праздников. Тогда именно здесь ее и застал звонок Виктора. Вот сейчас он рядом, разговаривает с дочерью. Как случилось, что они начали встречаться? Ведь после его звонка, даже после ужина в ресторане ничто не говорило о том, что возникнет взаимное чувство, приведшее в итоге к позавчерашнему происшествию. Почему она не сдержалась и наговорила лишнего? Возможно, виной тому выпитое, а может, в самом деле прав Андрей и ее женская сущность просто истосковалась по мужчине. Сейчас она уже была благодарна Виктору, что он не воспользовался ситуацией и не пошел у нее на поводу. Возможно, она корила бы себя за несдержанность и распущенность. Хотя? Как знать! Никто ведь не может заранее сказать, что произойдет в том или ином случае.
Алеся не вмешивалась в беседу дочери с Виктором, шла немного поодаль, дышала весной и старалась радоваться жизни. Что с того, что уже скоро сорок? Разве жизнь заканчивается с возрастом? Вон мама, кажется, нашла свое счастье. После Нового года стала подолгу разговаривать по телефону. А недавно предложила Алесе посекретничать. Запершись на кухне, Кристина Яновна призналась, что, будучи у подруги в гостях, познакомилась с мужчиной, тоже вдовцом, как и она. Теперь он сделал ей предложение.
– Что скажешь, дочка? Я понимаю, что уже далеко не молода, но ведь жизнь еще не окончена. Познакомившись с Ростиславом, я почувствовала себя женщиной. Поверь, это дорогого стоит. Я снова хочу любить, быть любимой. Он нежен, заботлив и внимателен. Я спрашиваю у тебя совета и, если можно так выразиться, благословения.
– Мама, я не знаю, что тебе сказать. Думаю, решать только тебе самой. Я понимаю, как нелегко тебе было растить меня одной. Да и после – именно ты взвалила на свои плечи основную заботу о Лере. В особенности когда я училась, защищала диссертацию, да и теперь она в основном на твоем попечении. Разумеется, ты заслужила право быть счастливой.
– А ты сама? Почему не стараешься устроить личную жизнь? Разве Виктор недостаточно хорош для тебя?
– Видишь ли, мама, пока об этом речь не заходила. Да, мы дружим, встречаемся, но до сих пор никаких попыток он не делал. Может быть, когда-нибудь что-то и получится. Но на сегодняшний день об этом я даже и не думаю.
– Лукавишь, доча, ой лукавишь! Я же вижу, что ты от него без ума. Впрочем, и он тоже. Думаю, если я перееду к Ростику, то у вас появится больше возможностей для проявления чувств.
Алеся вспоминала и этот "секретный" разговор, и то, что она сказала Виктору, и убедилась, что поспешила. Он оценил ситуацию верно и не стал торопить события. Она взглянула на него с благодарностью, но так ничего и не сказала.
Спустя две недели Виктор приехал к Алесе вечером. Поставил в прихожей кейс и прошел вслед за ней в комнату.
– Алеся, у меня к вам серьезный разговор. Я даже не знаю, с чего начать, потому что просьба моя несколько необычна и может попросту вас напугать.
– Предлагаю начать с самого начала, так будет проще, – улыбнулась Алеся, ожидая, что же скажет на этот раз Виктор и какая именно просьба способна ее испугать. Сердце замерло от нетерпения.
– Можно я присяду? – поинтересовался Виктор и, услышав утвердительный ответ, устало опустился в предложенное кресло. – Дело в том, что мне предстоит достаточно длительная поездка. Я, как вы знаете, управляющий банком. Так вот, мой банк является филиалом крупного австрийского банка. Меня вызывают в Австрию с отчетом и, возможно, с весьма перспективными предложениями. Для меня это очень важно. Если все пойдет именно так, как говорит мой австрийский партнер, то это не только солидный карьерный рост, но и соответствующее положение. На десятое марта уже заказан билет до Вены. Все складывается замечательно, за исключением одного обстоятельства. Саша. Он наотрез отказывается оставаться с гувернанткой. Можно, конечно, отвезти его к моим родителям, но это, естественно, повлечет смену школы и прочие трудности. Я пытался уговорить его, но Сашку переубедить невозможно. С гувернантками у него постоянные конфликты. До тех пор пока с нами жил Стас, проблем особых не было. После смерти жены я вынужден был нанимать женщин, чтобы они присматривали за мальчиками. К сожалению, ни одна из них не прижилась в нашем доме. Мальчики не принимали их, всячески выживали, наконец я махнул на все рукой и оставил их в покое. Они прекрасно справлялись вдвоем, но после отъезда Станислава Саша остался один. Он еще слишком мал, ему не прожить одному. Единственная женщина, к которой Сашка относится хорошо, – вы!
– Простите, Виктор, к чему столь долгое вступление? Вы хотите, чтобы Саша пожил у меня?
– Да. Другого варианта у меня нет.
– Я согласна. Тем более что скоро республиканская олимпиада, а Саша так готовился к ней! Да Виктория Павловна вложила в него столько сил, что будет просто обидно, если все сорвется из-за того, что его отец предпочел личную карьеру успехам сына, – мягко улыбнулась Алеся, чувствуя, как сердце с грохотом обвалилось куда-то вниз.
– Я понимаю, что мое предложение неожиданное, но у меня нет другого выхода. Если бы не школа, то все могло быть проще. Взял бы с собой, да и дело с концом! Вообще, как однажды сказал мой австрийский друг, – школу придумал Сатана. Дети любят движение – их заставили сидеть неподвижно. Дети хотят общения – их заставили молчать. Дети любят творить – их вынуждают заучивать сделанное кем-то.
– Это не австриец сказал – швейцарец, – задумчиво поправила Алеся. – Только сейчас не могу вспомнить, кто именно.
– Я оставлю достаточно денег, чтобы и вы, и дети ни в чем не нуждались. Кроме того, до моего возращения…
– Стоп! Давайте не будем об этом! – остановила его Алеся. – Я не хочу ничего слышать ни о деньгах, ни о чем-то ином. Я вполне прилично зарабатываю.
– Алеся! Я не об этом хотел сказать! Просто я оставлю вам ключи от городской квартиры. Мало ли что понадобится! Да и цветы поливать нужно. Конечно, мне было бы спокойнее вас переселить на время к себе, но я подумал, что вы вряд ли на это согласитесь.
– Правильно подумали. А за Сашу не волнуйтесь, он парень серьезный, с ним проблем не будет.
Прошло несколько дней, и Виктор уехал, оставив на попечение Алеси сына. Саша не возражал, наоборот, в дом Алеси он пришел как в родной и действительно легко вписался в семью, словно жил вместе с Алесей, Лерой и Кристиной Яновной всю жизнь. Для Алеси хлопот практически не прибавилось, Саша даже пытался помогать, чем мог. Но времени у него практически не было. Кроме занятий в школе и с Викторией Павловной, Саша много читал и тренировался. С современным дорогущим ноутбуком он практически не расставался. Каждую свободную минуту садился отрабатывать очередную программу. А тем временем приближалась олимпиада. В конце апреля Саша вместе с другими участниками переселился в интернат. Вместе с ними, оставив на время семью, переехала в интернат и Виктория Павловна. Алеся, отложив дела в институте, целые дни проводила там же. Помогала снять сильнейшее нервное напряжение детям и педагогам.
Команды съезжались с разных уголков страны. Почти вся первая половина дня ушла на расселение, организацию быта и знакомство. А после обеда состоялась квалификация. Как ни странно, но в поддержке Алеси больше всего нуждались тренеры команд, пожалуй, только Виктория Павловна была совершенно спокойна. Хотя ее команда и была несколько разномастной по составу, тем не менее для участия в личном зачете имелось несколько очень сильных учащихся. В том числе Саша Стерхов. Сейчас, глядя, как он, словно забавляясь, непринужденно пробегает пальцами по клавиатуре, как будто сидит не за современным компьютером, а за клавесином, Алеся невольно залюбовалась мальчиком. Вдруг острая, будто раскаленная игла, боль пронзила сердце. А ведь тот, нерожденный, был бы всего на два года старше и вполне мог оказаться сейчас на месте Саши! Алеся почувствовала, как комок подступил к горлу, и стремительно вышла из компьютерного класса.
Результаты квалификации позволили в целом оценить уровень участников и распределить очередность выступлений. Дождавшись, пока тренеры соберут свои команды и отправятся на экскурсию по городу, Алеся забралась в выстывшую за целый день машину и в то время, когда прогревался уставший от жизни мотор, раздумывала о несправедливости судьбы. Почему, прожив долгие и отнюдь не легкие годы в одиночестве, она, повстречав человека, о котором мечтала всю жизнь, так и не смогла добиться того, чтобы он не то чтобы сделал первый шаг навстречу, хотя бы ответил ей на так трудно давшиеся слова.
Зло хлопнув ладонями по рулю, Алеся с хрустом врубила передачу и направила жалобно дребезжащую машину через трамвайные пути на странно узкую и по неведомым причинам с большими выбоинами улицу. Уверенно влившись в поток спешащих домой автомобилистов, Алеся, придерживаясь ограничений скорости, привычно свернула на светофоре направо и по параллельной улице поспешила в направлении площади. Все верно, маневр удался, Алеся вырвалась на простор и уже почти подъехала к дому, но потом, внезапно изменив решение, свернула на проспект, ведущий к загородному парку. Проезжая мимо школы, она заметила стоящую во дворе машину Лени, но останавливаться не стала. Хоть и давно не встречалась с подругой, сейчас Алесе хотелось побыть одной.
Шлагбаум, преграждающий дорогу в парк, оказался поднят, оглянувшись, Алеся направила "жигуленок" к реке. Там, среди раскидистых деревьев, был у нее любимый уголок, в котором так хорошо думалось. Рискуя завязнуть в раскисшей весенней грязи, машина преодолела низину и, завывая натруженным мотором, выскочила на высокий берег.
Вешняя вода, крутя водовороты, неслась к далекому Балтийскому морю, унося с собой редкие грязные льдины и прочий мусор, оставшийся в верховьях с зимы. Природа очищалась, готовясь к самой радостной поре – времени цветения и любви. Алеся смотрела на пробуждающиеся после зимней спячки деревья, на журчащие быстрые ручейки талой воды, спешащие влиться в могучую реку, на цветущую вербу, нависшую над обрывом, и ощущала небывалый прилив волнующей, кружащей голову чувственности. Будто неведомо откуда взявшаяся волна захлестнула ее, затопила, закружила в водовороте, стремясь вымыть, выполоскать все разумные и трезвые мысли, оставляя за собой лишь страстное желание любить. Да, именно любить – и не важно, любит ли ее Виктор, главное, что она любит! Пусть с этим трудно жить, но любовь заставляет дышать полной грудью, чувствовать пробуждение души и тела. Совсем не важно, что ей уже немало лет, пусть. Она любит, и даже редкие встречи, которые волнуют и дарят неясную, несбыточную надежду, приносят не только разочарование, но и счастье. То самое женское счастье, которого так мало было в ее жизни. А еще очень хотелось, чтобы ее не разлучили с Сашей. За те неполные полгода, которые она общалась с мальчиком, Алеся не просто привязалась к нему, но успела полюбить. Нерастраченное материнское чувство переполняло ее. Интуитивно она понимала, что и Саша в ней нашел не только старшего друга, но и женщину, которую по-настоящему хотел назвать мамой.
Алеся не заметила, как на парк опустились сумерки. От реки тянуло холодком и сыростью, а она все сидела на скамье и смотрела на стремительную воду, уносящую в небытие прошлое.
Еще три дня напряженной работы. Три дня за компьютерами. Три дня сложнейших задач, и наконец подведение итогов. Теперь волнение охватило не только участников и тренеров, но и Алесю. Она не находила себе места, пока жюри проверяло, тестировало разработанные программы. Ближе к вечеру объявили результаты. Первое место с огромным отрывом от всех занял Саша Стерхов. Теперь нервы сдали и у Виктории Павловны. Взвизгнув от восторга, она расцеловала Алесю и, буквально выхватив со стула Сашу, смачно расцеловала мальчика.
– Все! Мы победили! Алесенька, милая, я не сомневалась, что он будет первым, но чтобы с таким результатом! Это невероятно! – кричала от возбуждения Виктория.