– А что, вы считаете, что ко мне домой могут придти? – спросил Калугин. Выглядел он крайне обеспокоенным и напуганным, и парень подумал о том, что в страхе человек может наделать много ошибок. Хотя одну, он, кажется, уже сделал. Не проследил, во сколько жена ушла из дома. Она ушла раньше, и это было их общей ошибкой.
– Ладно, пока, – парень направился к двери, но Валерий Калугин остановил его, вцепившись в рукав милицейского кителя. – Ну что еще?
– Подожди. Я хотел спросить, когда смогу получить деньги. Мне сейчас…
– Э, дорогой, с этим вопросом не ко мне. Тебе позвонят и все скажут. Так что сиди и жди. А я спешу. Попытаюсь перехватить твою жену, – проговорив так, парень выскочил в дверь, и Калугин даже ничего не успел ему сказать в ответ. Запер дверь и пошел в кухню, поставил чайник на плиту.
Выйдя из подъезда, парень в милицейской форме сразу свернул за угол дома, где в тени кустов стояла темно-зеленая "девятка". Но прежде чем сесть за руль, он достал из кармана сотовый, потыкал пальцем в кнопки с цифрами.
– Петрович, тут вот какое дело. Я не успел. Жена программиста уже ушла.
– И дискета с последней информацией у нее? – Шахов об этом спросил так, словно заранее ожидал такого. По крайней мере, удивления в его голосе не замечалось.
– У нее, – со вздохом подтвердил парень, заметив, что в трубке повисло молчание. Но было оно не долгим.
– Вот что, – проговорил бывший полковник обычным своим строгим голосом. – Дискета с информацией от Калугина ни в коме случае не должна попасть в руки к ФСОшникам. Ты меня понял? Ни в коем случаи, – четко повторил он и добавил: – Чего бы это тебе не стоило. Отвечаешь головой. Если все понял, то действуй.
– А с программистом как быть. Он напуган. Требует обещанных денег. И кажется, хочет драпануть из города.
В трубке послышался легкий смешок.
– А кто ему позволит? Ладно. С программистом решим вопрос. А ты сейчас занимайся дискетой, – проговорил Шахов и отключил свой мобильник.
Парень снял с головы фуражку, бросил ее на заднее сиденье "девятки", сел за руль.
К Универсаму он подъехал в тот момент, когда красная четверка с продавцами молока уже сорвалась с места. Теперь надо было только оторваться от преследующей ее белой "Тойоты", заехать в какой-нибудь закоулок. Там бородач и его помощница пересядут к нему в "девятку", а свою "четверку" бросят. Все равно больше на ней ездить не придется. И уж тем более для того, чтобы торговать молоком. Что в течение последних нескольких минут должно случиться с Калугиным, он предполагал. Ведь все люди из группы полковника Шахова привыкли действовать четко, быстро. Стоит только отдать приказ. А он уже наверняка поступил. И его это не должно волновать. Сейчас надо заняться дискетой. Если она попадет в руки к ФСОшникам, ему не жить. И полковник сказал об этом без намеков, открытым текстом.
Парень сидящий за рулем "девятки" достал из-под сиденья револьвер с глушителем. Чуть опустил стекло в правой передней двери и, нажав на педаль газа, постарался догнать "Тойоту". Но обгонять ее не стал. Минуту, другую ехал с левой стороны рядом, выцеливая иномарку в левое переднее колесо. Вот где пригодились навыки по стрельбе, о которых им не раз говорил Шахов.
Хлопок, и белая "Тойота" вдруг завиляла. Ее водитель сбавил скорость, стараясь удержать машину от столкновения с другими машинами. А темно-зеленая "девятка" обойдя ее, понеслась догонять красную "четверку". В зеркало заднего вида, парень видел, "Тойота" хоть и не хотела, но сошла с дистанции, прижалась к обочине. Возможно, сейчас они свяжутся по рации с гаишниками и попросят задержать красную " четверку". Но это произойдет не сразу. На это уйдет уйма время. Зато парень не терял даром ни минуты. Догнав удирающую "четверку", он несколько раз посигналил, чтобы сидящие в ней обратили на него внимания, а когда они заметили его, свернул в первый попавшийся переулок и остановился.
Продавцы молока быстро пересели в его "девятку".
– Дискета у вас? – спросил парень устало.
Сдирая приклеенную бороду, бывший продавец молока кивнул.
– У меня.
Парень улыбнулся. Было чему порадоваться. Не зря потрачено столько усилий. И самое время доложить начальству. Он достал мобильник и опять набрал номер полковника Шахова. Услышав его голос, сказал:
– Полковник, у нас все пучком.
– Дискета значит у вас? – посчитал все-таки нужным, уточнить Шахов, что вызвало в душе у сидящего за рулем парня полное неодобрение. Перестраховщик этот бывший полковник Шахов. Но, скрыв раздражение, он сказал даже весело:
– У нас. И мы возвращаемся.
– Добро, – услышал он в ответ скупой на похвалу голос бывшего полковника.
Глава 21
Игорь Ваньков не очень удивился звонку полковника Шахова. Более того, он ждал команды от полковника. И вот она поступила. Прислонив металлическую кружку к стене, как это делают зеки в тюрьме, он слышал весь разговор Калугина со связным, посланным Шаховым. И когда тот ушел, решил не терять напрасно время. Достав из сумки перчатки, надел их на руки. Потом оружие. Это был револьвер тридцать восьмого калибра, маленькая штуковина, выстрел из которой не оставляет шансов выжить. Излюбленное оружие полковника Шахова. Кто-то из бывших соратников по работе, достал Шахову партию таких игрушек, легко и незаметно умещающихся в кармане.
Надев, на ствол глушитель, Ваньков подошел к балконной двери и стал ждать звонка от Шахова. Команды на ликвидацию программиста. А что это последует в ближайшие несколько минут, он не сомневался. И хорошо, что его хозяйка квартиры Татьяна Чистова, в это время на работе. Значит, не придется оставлять лишний труп. Все-таки, жаль мать одиночку. Ей еще надо растить сына.
Мобильник зазвенел, как он этого и ожидал. Через три минуты после того, как ушел связной. Голос бывшего полковника Шахова звучал как всегда ровно и спокойно, и Ваньков достав из кармана трубку, подумал о том, что, наверное, в этом мире нет ничего такого, что бы могло заставить полковника занервничать.
– Я слушаю, – сказал Ваньков. И услышал:
– Ты можешь приступать. Программист нам больше не нужен. Когда сделаешь, позвони мне.
Они не сказали больше друг другу ни слова.
Положив трубку сотового в карман, Игорь Ваньков вышел на балкон.
Окно в квартире Калугина было зашторено, и только возле открытой форточки между шторой и рамой образовалась щель. Но и ее оказалось вполне достаточно.
В эту щель Ваньков увидел программиста. Он как заводной ходил по комнате. Чашка с недопитым чаем стояла на столе, возле компьютера. Ваньков просунул руку с револьвером, но стрелять не решился в лихорадочно снующего по комнате программиста. В таком случаи выстрел мог бы оказаться неточным. Нет, это должен быть один единственный выстрел. Ведь все должно выглядеть, как самоубийство.
Улучшив момент, когда программист был в центре комнаты, Ваньков тихонько крикнул:
– Стой.
Валерий Калугин остановился, и от растерянности, замер как вкопанный. Он хотел что-то сказать, или закричать, и не успел.
Раздался едва уловимый для слуха хлопок, после которого Калугин отшатнулся назад и рухнул на пол, раскинув в стороны руки.
Все получилось мало-мальски ничего. Теперь оставалось только снять со ствола глушитель. Гильза осталась в барабане. Уж на балконе Калугина менты ее никак не найдут. Нет, все же до чего хорош револьвер.
Осмотрев его, Ваньков бросил револьвер в форточку, поближе к трупу программиста, и осторожно, чтобы не поцарапаться, убрал руку обратно через ограждение, осмотрелся. Потом вошел в комнату, которую занимал у Чистовой и, брякнувшись на кровать, достал мобильник. Надо же сообщить Шахову радостную весть. Хотя человек с отсутствующими эмоциями вряд ли умеет радоваться или горевать.
Сообщив о выполнение задания, Ваньков попросил разрешения покинуть снимаемую им квартиру, но полковник запретил, сказав, что пока рано это делать. Менты наверняка примут к рассмотрению версию о самоубийстве, в этом он, Шахов, через врача "скорой помощи" им постарается посодействовать. А когда все утихнет, Ванькову необходимо будет проникнуть в квартиру убитого и просмотреть все дискеты, а заодно и сам компьютер. Не осталось ли там чего-нибудь лишнего.
– Жена этого Калугина засветилась перед ФСОшниками. Думаешь, так что ли они ее сопровождали от дома до Универсама. Теперь они будут за ней следить, так что на улице к ней вряд ли удастся вот так просто подойти. Поэтому ты там проработай варианты, по-соседски, – хохотнул Шахов. – Но с девчонкой тебе надо будет поговорить и хорошенько. Ты меня понимаешь? Вдруг этот программист ей чего-нибудь натрепал. Так что ты давай там постарайся, – напутствовал полковник Ванькова.
Первый раз Игорь Ваньков проник в квартиру к Людмиле Калугиной днем, открыв замок в двери отмычками. Замок был довольно навороченный, но только не для таких спецов, каким был бывший майор Ваньков. Слава богу в школе КГБ курсантов обучали и таким премудростям. И теперь наука пригодилась. Замок он открыл быстро и бесшумно. Осмотрел коробку с дискетами. Дискету с зашифрованными данными на фирму "Кансал интернейшел" положил в потайной карман сумки, с которой Людмила Калугина ходила за молоком. Это на тот случай, если среди сыскарей найдется кто-то головастый и попытается связать смерть Калугина с его компьютерной деятельностью. Шахов предусмотрел и такое, и даже однажды в телефонной беседе с Калугиным, продиктовал тому номерок, попросив для верности записать его в телефонный справочник, по которому он потом сможет позвонить и выяснить насчет денег.
Номер тот принадлежал финансовой службе фирмы "Кансал интернейшел". Еще одна головоломка для ментов, придуманная бывшим полковником разведки.
Следующий визит в квартиру к Людмиле Калугиной, Игорь Ваньков решил нанести ночью. Само собой понятно, что дверь она ему ни за что не откроет, поэтому опять пришлось войти к ней в квартиру и немного покопаться с замком. Сделать, а вернее сломать его так, чтобы хозяйка не смогла запереться изнутри на защелку, расположенную на замке.
Но тот его ночной визит к Людмиле Калугиной оказался слишком неудачным. В квартире он нарвался на ментовскую засаду. Туманов ждал его.
* * *
Ваньков понимал, что долго отсиживаться дома у этой гусыни лифтерши он не может. Майор Туманов, который ведет следствие, не глупец и рано или поздно, но обязательно заявится сюда со своими операми, поэтому решил уйти. Вот только как быть с глупой лифтершей, он пока еще не придумал. Помня наказ полковника Шахова – никогда, ни при каких обстоятельствах не оставлять свидетелей, призадумался. Возможно, полковник и прав, но только за предстоящую операцию отвечает он, а не Ваньков. И почему надо убивать всех и каждого. И так уже достаточно трупов. Да и что может рассказать ментам эта насмерть перепуганная бабеха. Дать приметы лица? Так менты и сами видели его лицо.
– Ладно, живи, тетка, – сказал он, проявив великодушие. – Пойдешь в церковь, поставь свечку за раба божьего Игоря.
– За здравие, или за упокой? – спросила Валентина Ивановна скорее по дури. Обидеть его не хотела. Да Ваньков и не обиделся, потому что сам не знал, что с ним будет в ближайшие несколько часов. То, на что он решился, вряд ли оставляет ему шанс выжить, но другого выхода у него нет.
Подумав немного, сказал:
– А как на душу ляжет, так и ставь. А теперь, иди-ка сюда. – Лифтершу он привязал к батарее, заклеив рот пластырем, который нашел в медицинской аптечке. Позвонив по телефону, заказал к подъезду такси. Выехать решил сейчас немедля. День – самое время для нападения. Срабатывает рефлекс, будто самые свои черные дела злодеи творят ночью. Но это не совсем так, а точнее вовсе не так. Самые страшные дела творятся в светлое время суток. Тогда человек более доступен, не ожидая нападения, менее защищен. А ночью такого монстра, как полковник Шахов, не взять. То есть он конечно, тоже спит. Но с чуткостью зверя. И это тоже один из рефлексов выработанный годами.
К поселку, в одном из домов которого располагалась группа полковника, Игорь Ваньков подъезжать на такси не стал. Расплатившись с водителем, завернул машину еще там, на шоссе. Каких-то пять, шесть километров можно пройти пешком. Так даже больше шансов на успех. Машина, ехавшая по дороге полем, хорошо видна от поселка. И зная об этом, Ваньков решил подойти к поселку с другой стороны.
Недалеко располагалась ферма, где Шахов покупал молоко для своих мнимых продавцов молочников. И Ваньков решил подойти к поселку со стороны этой фермы. Пусть придется протопать лишних полтора, два километра, зато так его вряд ли кто заметит из охраны полковника, если кто-то из таковых еще и остался. Один, два человека, это не в счет. Пуль в пистолете хватит. Только бы добраться до самого Шахова.
Ваньков старался себя убедить в положительном исходе. Это придавало уверенности, потому что идти на такое, не настроив себя на успех, значило проиграть. И не такой уж он всесильный человек этот Шахов. Да и смерти, наверняка боится, как и все. Только тщательно скрывает, не подает вида. Вот как раз сейчас Ваньков это и проверит.
Спрятавшись в кустах возле соседского забора, Ваньков долго не выходил из укрытия, наблюдая за воротами. Калитка в них была приоткрыта, словно нарочно для него. Войди он и сразу попадет в сектор обстрела. Уже больше часа в нее никто не входит и не выходит. И вообще, тишина вокруг такая, что хочется упасть в траву, закрыть глаза и заснуть. И впервые в жизни, по нормальному выспаться. Не урывками, не вскакивать по ночам, а спать и спать и чтоб никто не будил. Но это так и осталось в неосуществимых мечтах бывшего майора Игоря Ванькова, после того как он на минуту прикрыл глаза.
Он открыл глаза и ощутил себя в реальности, в которой он есть, но его может и не быть. Теперь все зависит от его умения пробраться на территорию особняка скрытно и не заметно.
Подобравшись к забору, он не очень-то удивился тому, что по периметру не обнаружил никого из охраны. Подсчитав количество людей в группе, он с радостью для себя понял, что охранять полковника Шахова просто некому. Все набранные в группу люди, погибли. Этот кровожадный монстр не умел беречь людей. А может, погибали они со смыслом. Мертвым не надо платить обещанных денег. И причем, немалых. И если так, то полковник сейчас один, без охраны, а, стало быть, пристрелить его для Ванькова не составит большого труда. Даже не стоит прилагать максимум умения. Достаточно сконцентрироваться и преодолеть двухметровый забор. Надо просто взять и быстро перелезть через него. Только и делов. Так, как когда-то они делали на тренировочных занятиях.
Для того, чтобы перебраться через забор, ему пригодилась доска. Скорее всего, кто-то из строителей, когда возводили все эти дворцы, по случайности или расхлябанности оставил ее тут. Она была не новая, но вполне выдержала, когда Ваньков вскарабкался по ней. Откинув доску, примерно на то место, где она и лежала, он перепрыгнул через забор, оказавшись на территории особняка полковника Шахова.
Прежде, чем подойти к дому, он опять долго сидел в кустах, только теперь уже по эту сторону забора, и присматривался. Увидел вышедшего из дома Шахова. Тот не подозревал о присутствии Ванькова. Но стрелять отсюда, с пятидесяти метров по нему, бывший майор не решился. Во-первых, далековато. А во-вторых, Шахов не стоит на месте, и потому попасть в него достаточно сложно. И Ваньков решил подобраться поближе. К тому же Шахов докурив сигарету, направился к бассейну. Остановившись возле деревянной скамейки, стал раздеваться.
Ваньков даже улыбнулся такой беспечности, видя, что Шахов отстегивает кобуру с пистолетом и кладет ее на скамейку поверх одежды. Когда он прыгнул в воду и, отфыркиваясь, поплыл, Ваньков короткими перебежками от дерева к дереву побежал к бассейну. Пара десятков метров и можно стрелять. Пара выстрелов решат все быстро.
Прижавшись к шершавой коре дерева, Ваньков вытянул руку с револьвером, стараясь получше выцелить бултыхающегося в воде полковника. И вдруг он услышал хлопок. Совсем рядом. Негромкий. Кажется, что Шахов ждал его, потому что тут же выскочил из воды.
Игорь Ваньков почувствовал в левой половине груди жгучую боль. Возле самого сердца. Казалось, что-то острое, шевелящееся застряло там и безжалостно вгрызается в грудь.
Выронив револьвер, он обеими руками вцепился в дерево, чтобы устоять и не упасть. Посмотрел в ту сторону, откуда стреляли.
В пятнадцати шагах от него из-за куста выполз карлик с револьвером в руке. Он улыбался, радуясь попаданию и той боли, которую причинил Ванькову.
– Разве ты не знал про малыша Лавра? – услышал Ваньков голос полковника Шахова.
Полковник стоял рядом, всего в каких-то пяти шагах, в одних плавках, весь мокрый с пистолетом в руке.
– Значит, ты меня ждал? – тихо, испытывая мучения от боли, проговорил Ваньков, зажимая рукой рану.
Карлик, это маленькое безжалостное существо, не скрывал радости, поигрывая в руке револьвером с глушителем.
– Конечно, ждал. Я был уверен, что ты обязательно придешь. Ведь чтобы победить своего врага, надо знать о его замыслах. Я постарался, поставить себя на твое место. Как бы я поступил в такой же ситуации, и как видишь, не ошибся. А теперь… – полковник на минуту задумался, как бы с отдаленным сожалением глянув на Ванькова… – извини, но ты сам понимаешь, выхода у меня нету.
Игорь Ваньков чувствовал, что умирает, и единственное, чего ему хотелось, это, чтобы смерть наступила сейчас, сию минуту, избавив его от мучений. И он, глянув в глаза Шахову, проговорил:
– Чего ты ждешь, полковник? Давай!
– Хе-хе-хе, – произнес со вздохом бывший полковник и отвернулся.
Ваньков посмотрел на малыша Лавра. Тот вскинул руку с револьвером, направив ствол Ванькову в лоб. Дальнейшее произошло настолько быстро, что Игорь Ваньков даже не услышал обычного при стрельбе хлопка. Он упал в густую высокую траву, и прежде чем веки его сомкнулись, увидел пробивавшиеся между густых веток дерева лучи солнца, ослепляющие его, а наверху, на одной из веток, сидела маленькая птичка и встревожено попискивала, словно оплакивала его кончину. А внизу, бесновался карлик рядом, смеясь и радуясь.
Глава 22
Лифтершу Кропотову обнаружили на третий день ее заточения. Федор Туманов посчитал необходимым еще раз встретиться с ней и побеседовать. Опера приехали, долго звонили в дверь, и, узнав от соседей, что Кропотова уже несколько дней не показывается из дома, проникли в квартиру обычным в таких случаях способом. Сломав дверь, они нашли лифтершу связанной в полубессознательном состоянии. После оказания первой медицинской помощи, с ней удалось поговорить. Хотя все, что она рассказала сыщикам, не повлияло в продвижении розыска сбежавшего преступника. Лифтерша подробно рассказала, каким образом преступник зашел в ее квартиру, как четыре дня удерживал ее здесь, не позволяя никуда выходить и о телефонном разговоре, после которого он ушел. Телефон стоял в другой комнате, но она слышала все, о чем он говорил в трубку.
– Вы говорите, он уехал? – уточнил Туманов. Вряд ли лифтерша может знать, куда уехал преступник, но Федор все же решил поинтересоваться у нее.
Кропотовой сделали укол, после которого она слегка взбодрилась. Врач "скорой помощи" предложил отвезти ее в больницу, чтобы там она пару дней побыла под наблюдение, но она отказалась.