Альберт задумался. Обхватив голову руками, он наклонился к столу. Помолчав, тихо ответил:
- Да какие отношения. Дружеские. Вот и все. Знакомы с ним были. Пару раз - выпивали вместе. А так. Никаких отношений.
- А как вы оказались у него дома?
- Ну, он сам меня пригасил. Машину прислал. У него ведь недавно жену убили. Вот и все. А вы что не знаете - про убийство Вики Путятиной?
- Нет. Я знаю все. Я многое знаю. Меня просветили в вашем конфликте с Путятиным. Как он вас ревновал. И за что вас избили. По его же, как я понимаю приказу. И как потом вы сдружились. Нет, про это мне не надо рассказывать. Просто отвечайте мне на вопросы. Я многое - знать просто не хочу. Но по вашему делу - хочу знать все.
- Да дела! Все, все - знают! Один я - ничего не знаю. Забавно, - Альберт рассмеялся. - Так что вы хотите знать?
- О чем вы говорили с Путятиным до убийства? В последние минуты?
- Хм, он уговаривал меня помочь ему.
- Помочь?! Как - вы, что - то можете, могли для него сделать?
- Ну не знаю. С одной стороны - да. А с другой - нет.
- Как это понимать?
- Просто. Он предлагал мне не выполнять заказ. Отвергнуть предложение, которое поступило ко мне накануне.
- Хм, а что это за предложение?
- А, вот это я уже не могу вам сказать. Я дал слово о тайне того разговора.
- И все же? Что могло спасти вице мэра?
- Моя профессиональная деятельность, если можно расплывчато выразиться. И давайте закроем эту тему. Поверьте - для вас это лишнее и может принести неприятности и вам! Даже если вы выполняете заказ - тех людей, о которых я думаю, и они захотели проверить меня на молчание. Передайте им - я ничего не кому не говорил. Ни милиции ни следователю прокуратуры.
Егорова загадочно улыбнулась. По ее лицу было видно, что ответ понравился ей. Женщина, постукав ручкой по краешку стола - спросила:
- А какие у вас отношения со следователем? С этой Воропаевой? Что вы ей уже рассказали - это очень важно.
Альберт задумался. Ему не понравилось, что адвокат словно допрашивает его. Причем лезет в темы далекие от убийства вице мэра.
- Я не сказал ей ничего лишнего. Я ей сказал то, что она должна была знать! Вот и все. А, отношения у меня с ней - нормальные. Я чувствую - она порядочный человек и верит мне.
- Дай Бог! Дай Бог! - тяжело вздохнула Егорова.
- Вы, что имеете, что - то против Воропаевой?
- Нет. По первому виду - она нормальный человек. Но это только первое впечатление. А я не привыкла доверять с первого раза.
- Значит, вы и моим словам не доверяете?!
- Нет. Вам я доверяю. Я просто обязана это делать. Ведь вы мой клиент. И тем более - вам нет смысла говорить мне неправду? Так ведь?
Егорова пристально посмотрела в глаза Альберта. Тот не выдержал ее взгляда и потянулся за сигаретой.
- Покурю я еще одну. А то сейчас в камеру…
- Да. Но не расстраивайтесь. Я вам обещаю, завтра - вы выйдете на свободу.
- И все - таки, я не пойму - как вам это удастся?
- А, это уже не ваше дело! - Егорова, по деловому, собрала бумаги со стола в портфель. Взглянув на пачку сигарет - спросила:
- Может вам оставить. Пронесете в камеру - покурите?
- Нет. Меня наверняка обыщут. Потерплю.
- Ну, что, тогда - до завтра, - адвокат, встала из - за стола и протянула Альберту руку.
Он пожал ее ладонь и почувствовал теплоту. Егорова нажала кнопку на стене. Через, несколько секунд в комнате появился сержант.
- Вы уже закончили?
- Да, можете уводить моего клиента, - надевая плащ, сказала милиционеру Егорова.
Альберту в камеру идти не хотелось. Но, тем не менее, он встал из - за стола и вышел из комнаты. Конвоир провел его по коридору. Прежде чем открыть камеру он обыскал карманы Земского. Альберт ухмыльнулся и с иронией в голосе сказал:
- Заточек и напильников нет. Она мне ничего не передала.
- Я знаю. Не умничай. В следственной комнате - есть видео наблюдение. Так, что мы все видели. Работа такая! - милиционер впихнул Земского в камеру.
За спиной лязгнули затворы. Полумрак тюремного помещения угнетающе давил на психику. Альберт медленно прошел до деревянных нар и уселся на краешек.
Если в следственной комнате есть видео наблюдение - значит, их разговор с Егоровой мог действительно записываться на магнитофон. Через некоторое время эта запись попадет к Хвалько.
Алберт ухмыльнулся. Он внутренне успокаивал себя. Ведь ничего лишнего этому симпатичному адвокату - он все равно не сказал. Главное он не сказал про документы Сергея. Она не знает о списках. Если бы знала - обязательно спросила.
Альберт лег на нары и вытянул ноги. Подложив руки под голову - он уставился в грязный и шершавый потолок камеры. Странное, новое ощущения узника - запертого в маленьком пространстве. Мысли, необычные, абсурдные мысли в голове. Они отличаются от мыслей свободного человека. Удивительно, но Альберт, вдруг с болью в сердце вспомнил свой домашний диван. Уютный и мягкий. Земскому - захотелось полежать на нем. Просто полежать. Включить телевизор и пить пиво. Лежать на диване и наслаждаться беззаботной ленью. Ленью спокойного и безмятежного человека. Нет, Гончаров - был гением. Обломов - прекрасный персонаж. Какая внутренняя скрытая философия. Земский, вдруг догадался, что понял ее - именно сейчас. Безмятежность лени. Это гениально… Лень как оказывается - тоже счастье, но специфическое…
Альберт закрыл глаза и тяжело вздохнул. Где - то, вдалеке, в коридоре послышался шум и голоса. Железное бряцканье и скрип. Земский, вслушивался в суету за дверью. Через несколько минут, лязгнул, затвор и открылось маленькое окошко кормушки в двери. В образовавшийся светлый квадратик заглянула голова охранника. Милиционер недовольно крикнул:
- Эй! Земский! Получай порцию! Ужин! Принимай миску! - на стальной подставке появилась алюминиевая тарелка.
Земский с неохотой встал и подошел к двери. Взяв миску, он хотел, было вернуться - назад к нарам. Но тут его остановил охранник. Он тихо прошипел:
- Эй, журналист! Держи! - и в кормушке появился сверток из полиэтилена.
Альберт удивленно схватил сверток и спрятал его за спиной. Охранник удовлетворенно посмотрел на Земского и прошептал:
- Там найдешь кое - что!
- Это от кого? - спросил Альберт.
- Тише ты! Узнаешь когда развернешь! Но смотри осторожней, - кормушка захлопнулась, и в камере вновь повис полумрак.
Альберт вернулся к нарам. Поставив миску на пол, он развязал пакет. Пачка сигарет, кусок копченой колбасы, полбулки мягкого хлеба, кусок сыра и корейский, острый салат в пластмассовой тарелочке. В пакете лежала и записка. В ней было всего несколько слов: "Ешь это. А то от баланды - живот вспучит".
Альберт улыбнулся. Это был подчерк Воропаевой. Да кто еще как не Лена могла знать - его любовь к острому корейскому салату из моркови.
"Эх, Ленка! Значит, ты веришь мне!" - подумал довольный Земский.
Пнув в сторону миску с тюремной едой - вонючей, жареной рыбой и перловой кашей. Альберт уселся на нары и с аппетитом поел. Он вдруг понял - что смертельно проголодался. Съев практически все - он убрал объедки в пакет и закинул его под кровать. Раскрыв пачку сигарет - закурил.
Блаженное чувство - сытого желудка клонило в сон. Земский улегся на нарах и медленно пускал дым в потолок. Через пару минут он почувствовал, что хочет спать. Затушив, бычок о стену - накрылся курткой и мгновенно уснул.
Он проснулся с тревожным чувством ощущения - потери ориентации во времени. Глаза напрягались - всматриваясь в полумрак. Тусклый свет из - за маленькой решетки, квадратного оконца у потолка. Было не понятно, что сейчас вечер или утро.
Альберт несколько минут лежал без движения. Затем медленно встал с нар и пару раз присев - сделал несколько физических упражнений руками. Ему хотелось умыться и почистить зубы. Урчание воды в унитазе в углу лишь дразнили.
Земский закурил сигарету. От табака немного закружилась голова. Альберт подошел к двери и прислонил ухо к железной плоскости. В коридоре была слышна возня. Шаги и негромкие голоса.
Вдруг замок лязгнул. Альберт испуганно отскочил от двери. В проеме стоял старшина. Усатый и седой охранник со связкой ключей. Осмотрев камеру, он недовольно махнул рукой:
- Фу! Накурил! Что, курево, тебе передал кто - то?
Альберт промолчал.
Старшина потряс связкой и махнул головой:
- Ладно, на выход. На санкцию к судье. С вещами!
- Хм, у меня нет вещей.
- Значит - выходи просто! - милиционер отступил в сторону - оставляя проход.
Алберта провели по коридору все в туже следственную комнату. Когда он вошел во внутрь, то непроизвольно поморщился от яркого солнечного света. Он пробивался через грязное зарешеченное окно - причудливо преломляясь в паутине немытых стекол.
В комнате находилось несколько человек. В центре за столом сидел толстый и лысый мужчина в черном костюме и внимательно рассматривал бумаги. Рядом с ним стояла Воропаева. На ней был одет темно синий форменный прокурорский китель и юбка. В углу на стуле сидела Егорова. Рядом с ней еще один мужчина в сером костюме. На вид ему было около пятидесяти. Седая шевелюра и темные густые брови. В противоположенном углу тоже на табуретке сидел Хвалько - он пристально уставился на Альберта.
Лысый толстяк в черном костюме поднял голову и посмотрев безразличным взглядом на Альберта спросил:
- Гражданин Земский?!
- Да…
- Так, что вы можете пояснить по факты вашего задержания и содержания под стражей - писклявый голос толстяка не сулил не чего хорошего.
Альберт пожал плечами.
- Альберт Петрович - вы скажите все, что вы думаете о своем задержании, - вступила в разговор Егорова.
Она кивнула головой и добавила:
- Перед вами федеральный судья Антон Борисович Моисеев. Сейчас решается вопрос о вашем задержании. Прокуратура настаивает на вашем содержании под арестом еще на девяносто суток. То есть на время следствия! Вы сами то - как считаете? Мы тут без вас рассматривали материалы уголовного дела. Теперь Антон Борисович хочет услышать ваше мнение и ваши возражения, если таковые имеются.
Толстяк неожиданно улыбнулся и более миролюбивым тоном сказал:
- Да, конечно Альберт Петрович, считаете ли ваше содержание под стражей законным, если нет то почему? За, что вас задержали и какие вы имеете возражения?
Альберт смутился. Посмотрев на Воропаеву, которая прятала глаза, он тихо ответил:
- Ну, как - конечно задержали меня не за что. Вернее не того. То есть. Это стечение обстоятельств. Я просто оказался в не том месте в не то время.
- Поясните поподробнее?! - толстяк откинулся на стуле.
- Ну, в общем. Следователь прокуратуры считает, что это я убил гражданина Путятина. Так она говорит, что все улики против меня.
- Ну а вы то сами?! - толстяк наводил на ответ.
- Нет, конечно. Никого я не убивал. Товарищ судья! Какой я убийца! Я пришел к Путятину по его личной просьбе. И в момент его убийства то же пострадал. Получил удар рукояткой пистолета.
- А телесные повреждения у гражданина Земского зафиксированы? - спросил он брезгливо у Воропаевой.
Та смутилась и занервничала. Это было видно по ее рукам. Она то и дело перебирала бумаги на краю стола.
- Ваша честь. Ссадина на голове имелась, но она не серьезная, я приняла решение не вызывать мед работников.
- Ну, а в протоколе места осмотра есть это? - судья буравил недобрым взглядом Елену.
Было видно, что он настроен к ней негативно.
- Да ваша честь. Это есть.
- Значит, гражданин Земский говорит правду?
Он мог получить удар по голове?
- Ну, да…
- Ваша честь. Мы считаем, что этот удар нанес ему покойный Путятин в момент борьбы… - робко подал голос Хвалько.
Судья повернулся к нему и спросил:
- Кто это мы?!
- Ну, следствие.
- Вот как?! А с каких это пор оперативный работник считает за следователя прокуратуры?
- Да, ваша четь - такая версия выдвигается, - вступилась за Хвалько Воропаева.
- Так. А, еще какая версия?
- Ну, еще есть версия, что действительно на месте убийства были еще посторонние. Это нельзя исключать. - Елена сказала это подавленно.
Ее ответ получился не убедительным. Егорова воспользовалась этим. Она встала и ткнув пальцем в протокол пояснила:
- Видите ли, ваша честь. Охранники поясняют, что на момент приезда у моего подзащитного не было оружия. Один из них произвел досмотр. Поэтому, утверждения представителя прокуратуры, о причастности, моего к клиента, к убийству - не состоятельны. Ведь если мой клиент - главный подозреваемый, то, как он пронес оружие, и вообще - как мог ему нанести удар по голове покойный Путятин, если он лежал под столом! Тем более еще даже нет заключения баллистической экспертизы - откуда, с какого места делались выстрелы!
Судья почесал лысину и посмотрев на Воропаеву пожал плечами.
- Ну, я пока вижу, что доводы защиты - гораздо состоятельны. И потом, как я понимаю гражданин Земский - известный тележурналист, и вряд ли он скроется от следствия. Поэтому лучший здесь выход - подписка о невыезде. Я думаю на этом и надо покончить! Вы согласны гражданин Земский?!
- Но ваша честь! - попыталась возразить Елена. - Земский, может оказать давление на следствие - путем собственного расследования и самовольного поиска преступников! Он может помешать. Поэтому он должен оставаться под стражей!
- Позвольте? Вы говорите самовольного поиска преступников? Значит, вы сами, не до конца уверены - в виновности Земского? - взвизгнул судья.
- Да, но…
- Никаких но! Санкции на арест нет! Все господа! Попрошу следующего! А то тут я смотрю на арест еще восемь человек! Время нет! - лысый отодвинул от себя папки с делом и кивнул Воропаевой.
Та собрала их со стола и направилась к выходу. На ходу она громко сказала:
- Гражданин Земский, зайдите в кабинет к старшему, оперуполномоченному Хвалько, оформим подписку о невыезде.
Хвалько - покрасневший и злой вышел из кабинета - хлопнув дверью. Альберт стоял в нерешительности. Егорова встала и потянула его за руку:
- Вот и все! Я же вам обещала, тут делов то на минуту! Идите к Воропаевой, а я буду ждать вас на улице.
Земский повернулся и посмотрел на соседа Егоровой - седого мужчину. Тот тоже внимательным взглядом смотрел на Альберта. Земский хотел, было спросить у Егоровой - кто это, но сдержался.
Хвалько сидел хмурым за столом и стучал ручкой о пепельницу - голову Дзержинского. Чугунный череп сносил его удары героически. Воропаева, напротив - улыбнулась, когда Земский, зашел в кабинет. Она кивнула на стул:
- Садись узник совести.
- Да спасибо, я уж постою - насиделся, - обиженно сказал Альберт.
- Да ладно тебе. Отпустили ведь. Надеюсь - не сильно мрачную ночь провел.
- Хм, как сказать. Давай пиши свои бумаги. Я хочу поехать домой. Мне вымыться надо.
Елена села за стол и стала писать. Хвалько закурил. Пристально посмотрев на Альберта, он миролюбиво сказал:
- А ты ведь, как, оказывается, был прав.
- То есть? - не понял Альберт.
- Ну, когда ты сказал, что к этому Сазонову приходила Злобина.
- И что?
- Она действительно приходила.
- Вот как?!
- Да, мы опросили Сазонова. Он опознал ее по фотографии.
- Ну вот! Я же говорил! А вы мне не верили! Теперь все меняется!
- Хм, да уж. Теперь точно все запуталось. К тебе в телекомпанию, приходит женщина - к которой позже приходишь ты. Ее убивают. Но почему она не предупредила тебя, когда вы с ней разговаривали? Почему она пришла тайно - к твоему шефу?
- А вот это я не знаю. Это уж вы сами должны разгадывать, - хмыкнул Альберт.
- Алик, расскажи нам поподробнее, все - таки, кто, это такая Злобина? Кроме того, что она бывшая коллега твоего убитого брата? Что она тебе рассказала? - спросила Елена и протянула ему листок, - Вот подпиши, это подписка о невыезде.
Альберт посмотрел на бумагу:
- И вы все еще думаете, что это я убил Путятина.
- Да ничего мы не думаем! Нет! - тяжело вздохнул Хвалько. - Просто пойми, если мы сейчас официально снимем с тебя подозрения в убийстве, настоящий преступник насторожится и ляжет на дно! Вот так, - Хвалько говорил это ласково.
Земский удивился - поведение оперативника сильно изменилось по сравнению с их прошлой встречей. Хвалько говорил с ним, словно со старым приятелем.
- Да уж Алик. Поверь, если бы мы хотели оставить тебя за решеткой - оставили бы! Но ты извини - пока нам нужен как главный подозреваемый, официально конечно, - добавила Елена.
- Да. Приятная миссия. Но, а сами то вы, что думаете? Кто замочил этого борова Путятина?
- А это мы хотели у тебя спросить? Ты, что нам скажешь? Лютик и компания могли это сделать? - Хвалько вновь пристально посмотрел на Альберта.
- Ну не знаю. Вряд ли. Он им нужен был живым.
- И теперь скажи нам главное. Кто, это, такая? - Воропаева спросила это с призрением в голосе и кивнула на дверь.
- Не понял?
- Ну, Егорова эта? Откуда она взялась. Кто ей заплатил за твою защиту?
- Как я подозреваю - Запашный. Лютик. Или еще кто - то из их бригады.
- А, что они хотят? У тебя уже есть перед ними обязательства?
- Нет. По крайней мере, не было. До вчерашнего дня.
- А сейчас? - Хвалько в очередной раз, сбросил пепел от сигареты в голову Дзержинского.
- Как это понимать? Ты, что у нее даже не выяснил, кто дал денег этому судье за твое освобождение?
- Что?! Что вы думаете - судье дали денег? - обиделся Альберт. - Мне просто кажется, он здравомыслящий человек и не стал слушать ваших бредовых доводов!
- Ха, как же! Ты видел рядом с Егоровой мужик сидел?!
- Ну и что? Кто это?
- А вот! Это представитель верховной коллегии судей края. Он наблюдал. И он приехал - вместе с этой Егоровой. Я навел о ней справки. Она скандальный адвокат. Защищает в основном крутых бизнесменов. Воров, авторитетов в Иркутской области. Проиграла - очень мало процессов. Птица очень дорогая. И у нее есть прихваты в верховном суде в Москве! И наверняка она зарядила их. Дала денег. Она адвокат - несун. Та, которая, умеет носить деньги к судьям. Вот так то! - печально заметил Хвалько.
- Так, что ты будь с ней, осторожней Алик! Не болтай много. Ты и так теперь им должен.
Земский насторожился. Информация действительно походила на правду. Загадочное поведение Егоровой. Ее не желание сказать о заказчике.
- Ладно! Мне надо обо всем подумать. Я устал. Мне надо помыться. Привести себя в порядок. Поэтому - с вашего позволения я пошел, - Альберт расписался на бумаге и встал со стула.
- Помни, Алик, ты не имеешь право никуда выезжать из города. И главное - не пробуй сам все расследовать! Опять вляпаешься! - устало сказал Хвалько. - Если, что звони. Вот мой номер мобильника, - оперативник протянул визитку.
Альберт, взял блестящую картонку и, посмотрев на нее, хмыкнул:
- Я смотрю, ко мне - мнение поменялось? Так ведь?
Хвалько пожал плечами и опустил глаза.
- Отдайте тогда мне ключи от квартиры. Я домой то должен попасть? - Альберт засмеялся и посмотрел на Воропаеву.