- Соболезную я вам конечно. Но работа у меня такая. Копаться в трупах и их личных и производственных жизнях и связях. А о том. Что он не чего, не копал, вряд ли. Есть один фактор. Есть. Но я пока не как не могу это связать. Вот почему я и спрашиваю. Он вам ничего такого - про работу не говорил?
Земский насторожился. В словах Игоря он почувствовал искренность, подумав, он ответил:
- Знаете. По - моему, он, что то сказал, я вот сейчас после ваших слов вспоминаю, была фраза. Одна. Но я тогда значения этому не придал. А он действительно это сказал. Я вот сейчас только вспомнил.
- Что за фраза? Говорите? - Хвалько напрягся.
- Он, сказал мне тогда, что, он - наконец то нашел настоящую тему. Не все мне звездой экрана быть. И все. Я посмеялся. Что за тему, не понял. Но смешно стало. А он обиделся. И говорит - вот это я точно помню - если помнишь, первым журналюгой погибшим Холодов был, а не Листьев. Вот. Я вновь рассмеялся. И ответил, что он не Холодов, и его точно не взорвут и сейчас не середина девяностых, когда беспредел был. Да, но это вес так - было в разрезе шутки. Мы всегда с ним так шутили. Я его подкапывал. Говорил, мол - вам писакам и делать то много не чего не надо. Сходил не прессуху. По интернету текст отправил и все. А с твоими темами о политике и экономики так и вовсе, пришел, написал - отправил с ноутбука готовый пресс релиз, напачкал туда кучу умных слов и все! Но - это, поверьте, все каждый раз с ним при встрече повторялось. Он тоже, на до мной шутил. Мы шутили. И в последний раз. Все так же и было! Господи! Теперь то я понимаю - что, что-то не так у него было! Господи! Почему я тогда его не чего не спросил?!
- Вот видите, Альберт Петрович, как вы мне много рассказали? А сами в начале молчали. Нервничать стали. А тут такое. Это уже, что - то.
- А, что, что это? Он, что за тему, какую то, взялся, за которую его могли убить? Скажите, что за тема?
Хвалько, затушил сигарету и, выпустив дым - убрал со стола документы:
- Ну, а вот на счет темы. Я то у вас и хотел спросить. Но как вижу теперь, вы и о ней не знаете. А зацепочка - есть, конечно. Но пока о ней вам рано знать. Вы человек я смотрю впечатлительный и журналист к тому же, можете все испортить. Все пойдет на перекосяк. Тогда ничего не раскроем. Да и нам в морг пора, - Хвалько посмотрел на часы на руке.
- Что, вы не хотите мне говорить, что знаете? - Альберт, встал, со стула и, оторопело посмотрел на опера.
- Пока, Альберт Петрович, нет. Я вам ничего не скажу. А сейчас поехали в морг. Поехали. Нас ждут. Да и тело потом забрать сможете для похорон. Вы ведь его домой повезете? Или сразу на кладбище из морга?
- Что? Конечно, заберу. Заберем. Господи! Неужели - все, правда? - Земский, покорно, поплелся - за Хвалько в коридор.
На столе в кабинете одиноко остался стоять бронзовый Дзержинский, из его дырявой головы зловеще струился тонкий дымок.
На ступеньках краевого морга рыдала молодая женщина. Ее стройное тело дергалось в судорогах страданий. Плечи, словно спрятанные крылья - тупыми выступами шевелились после каждого вздоха. Женщина - стояла, низко опустив голову - опершись одной рукой на грязную кирпичную стену. Проходившие мимо люди сочувственно кидали печальные взгляды, но подходить к ней не решались. Возле морга, было много страданий каждый день и, поэтому такая сцена никого не удивляла.
Альберт узнал плачущую на ступеньках женщину издалека. Когда служебная "Волга" Хвалько выехала из - за поворота. Он, вздрогнул и, схватив милиционера за плечо - грубо спросил:
- А Ирине - кто о смерти Сереги то сказал? Почему ей сказали и отправили одну?!
Хвалько удивленно повернулся к нему с переднего сиденья:
- Какой Ирине?
- Ну, Ирине, Земской - жене Сергея, брата моего! Вон она - стоит на ступенях и, как вижу, рыдает! А рядом то не кого нет!
Хвалько тяжело вздохнул:
- А вот это еще один сюрприз. По крайней мере - я точно ей не сообщал. Но сейчас мы пойдем и узнаем. Только я вас Альберт Петрович попрошу - вы сами с ней пообщайтесь! Так лучше будет. А я рядом постою. Послушаю.
- Понятно! Чужими руками всю работу сделать хотите! Ладно - сделаю все сам! - зло бросил Альберт и открыл дверку автомобиля.
- Ну, зачем так. Просто так лучше, - виновато бросил ему в спину Игорь.
Земский, подошел к плачущей женщине медленно. Он не знал как себя повести. Ирина сама увидела его. Подняв голову - она внимательно посмотрела на Альберта красными от слез глазами. Ее губы тряслись. Альберт испугался. Ирина - взвыв, бросилась к нему на шею. Ее беззвучный до этого плач прорезался страшными криками рыданий:
- Господи! Алик! Алик! Горе то, какое! Господи! Господи! Аааа!!!
Земский, погладил Ирину по спине. Он поймал себя на мысли, что не знает - что сказать. Но, Ирина, и не ждала от него, не каких слов утешения, она просто рыдала. Эхо ее вскриков отражалась от стен соседних дворов. Женщина выплескивала свое горе на плече у Альберта. Через пару минут, она немного успокоилась и, оторвавшись от Земского, вытерла глаза платком.
- Понимаешь Алик, понимаешь, вот так! Вот так! Я говорила ему! Он не верил!
- Ирочка, успокойся родная! Успокойся! Что ты ему говорила? Что?
- Я говорила - не ходи ты на эту встречу! Не ходи! А он не послушал - посмеялся, говорит - вон Алька и не такие сюжеты делает, и ничего! Никто его не трогает. Жив здоров. Что я хуже. Вот схожу. Посмотрю. Может и делать то ничего не буду, может это все - вранье, какое то!
- Ирочка успокойся. Успокойся. Какая встреча? Какая? Я ничего не знаю? Кто его позвал.
- Да я тоже не знаю. Мужик, какой то бизнесмен, говорит - статью хочет заказать интересную, денег обещал и много сенсации! Вот и все! Он мне толком то ничего не рассказал. А утром позвонили! О Горе то, какое! Горе! Господи! Сереженка!
Ирина вновь забилась в рыданиях на плече. Земский, краем глаза увидел, что рядом стоит Хвалько. Бросив на него суровый взгляд - Альберт, спросил у Ирины:
- Кто позвонил то? Ира? Кто позвонил?
- Да милиция, из милиции какой то тип позвонил и сказал, что моего мужа увезли в морг. Вот и все, сказал, что могу приехать и забрать его. Что он погиб. О горе!
Альберт вновь погладил Ирину по спине и, отстранив ее от себя, ласково сказал:
- Ирочка, крепись! Мы тебя не бросим! Чем, сможем - поможем. И детям, и тебе. Но, сейчас главное, не в падать, в панику. Дети не должны видеть тебя сломанной. Им тоже тяжело будет. Поэтому возьми себя в руки. Сергей достоин, что бы ты в эту тяжелую минуту не сломалась.
Ирина всхлипнула и вытерла глаза платком. Она немного успокоилась и ответила хрипящим голосом:
- Я знаю, Алик, я знаю! Но это так тяжело! Так тяжело!
- Ира, я с тобой!
- Спасибо тебе Алик! Спасибо! Сережа - очень любил тебя! Очень!
- Да, я знаю. Но сейчас Ира я хочу тебе представить человека, который будет заниматься расследованием убийства Сережи.
Ирина с надеждой посмотрела в глаза Альберту. Тот, кивнул, на рядом стоящего Хвалько. Игорь внимательно смотрел на ее реакцию. Женщина - словно собрав себя в руки - натянуто улыбнулась:
- Здравствуйте!
- Это майор Игорь Иванович Хвалько - старший оперуполномоченный убопа.
- Мои соболезнования Ирина Павловна, - пробурчал милиционер.
- Спасибо. Спасибо. Неужели есть шансы найти убийцу? - грустно спросила женщина.
- Хм, шансы есть всегда. А идеальных преступлений не бывает, - Хвалько тяжело вздохнул.
- Дай Бог. Дай Бог. - Ирина снова заплакала.
- Ирина Павловна, мне конечно не удобно, но это моя работа. Сейчас вы должны со мной пройти в морг и опознать вашего мужа. Это конечно страшная формальность, но без этого нельзя - таков закон.
Ирина, смахнула слезу со щеки и, тяжело вздохнув - печально улыбнулась:
- Ну, что ж - если так требует закон - я готова.
- Тогда нам нужно идти. Нас ждут. - Хвалько указал рукой на дверь морга.
Альберт посмотрел на нее как на вход в преисподнюю. Там, за темным прямоугольником, казалось - затаилось зло. Земский покосился на Хвалько и робко спросил:
- Игорь Иванович, а можно я туда не пойду? Может Ирины будет достаточно? Я с детства это заведение боюсь! Ира. Ты сможешь вовнутрь без меня сходить? Или я обязательно нужен? Просто я не смогу! Я не смогу смотреть на него в таком виде! - у Альберта дрогнул голос.
Ирина, с пониманием посмотрела на Альберта и, погладив его по плечу, ласково сказала:
- Ну, что ты Алик. Что ты! Конечно. Я сама не хочу, что бы кто - то из родни - видел его в таком виде! Не хочу.
Хвалько пожал плечами:
- Ну, в принципе - тут супруга есть, и я думаю, этого будет достаточно для протокола.
- Спасибо. Тогда я вас подожду здесь. Посижу - вон там, на лавочке, - Альберт кивнул на маленький скверик в углу двора.
- Хорошо! - Хвалько решительно открыл дверь и пропустил вперед Ирину.
Та, с трудом переступив через порог, растворилась в темноте помещения. Хвалько шагнул следом. Дверь, противно скрипнув - захлопнулась за ними.
Пока шло опознание, Альберт сидел на лавочке, закрыв глаза. Откинувшись на спинку - он, словно провалился в пустоту. Мысли - крутились в голове, словно страшная карусель. Они переплетались и путались. Никакой логики. Лишь одни обрывки воспоминаний. Вот - Сергей маленький. Вот - он, уже закончил школу. Вот - он, в институте. Вот его свадьба, рождение ребенка. Сумятица. Какие то рваные картины жизни брата. Защемило сердце. Господи - как хрупка жизнь человеческая. Сознание отказывалось воспринимать, что Сергея уже нет. Что за страшная осень?
- Земский? Ты ли это? - окликнул его женский голос.
Альберт, вздрогнул и открыл глаза. Перед ним стояла эффектная дама в черном кожаном плаще. Стройные ноги и туфли на высоком каблуке. Темно каштановые волосы. Внимательный взгляд. Земский, с удивление разглядывал незнакомку. Та, печально улыбнувшись, подошла поближе.
- Ну, что не узнаешь? Неужели я так постарела?
- Простите - мы знакомы?
- Еще как! - женщина присела рядом с ним на краешек лавки.
Альберт непроизвольно отодвинулся, продолжая рассматривать незнакомку. Его взгляд непроизвольно упал на темно - синий китель. Пологи не застегнутого плаща женщина откинула в сторону.
- Вы сотрудник прокуратуры?
- Да, - дама, достав из кармана сигарету - эффектно щелкнув зажигалкой - подкурила ее, - Ну, вспомнил?
- Простите, не могу, - Альберту вдруг стало стыдно.
Он всегда стыдился. Когда женщины спрашивали его - помнит он или нет. Такое было не раз. Обычно Альберт не произвольно врал - говоря, что - он, конечно, помнит, и потом в процессе разговора - освежал свою память. Альберту казалось, что сказать человеку, что он его не помнит - значит, обидеть его. Но на этот раз он сказал правду. Просто в этот момент ему было все равно, что подумает о нем - эта прокурорская дамочка, в кожаном плаще.
- Ну, хорошо, тогда я представлюсь. Елена Петровна Воропаева. Старший следователь по особо важным делам краевой прокуратуры, - дама вновь с любопытством посмотрела на него.
Альберт, пожал плечами и, опустив глаза - ответил:
- Простите, но и это мне ничего не говорит.
- Ну, Алик, ты даешь! - обиделась женщина. - Хорошо. Тогда я назову свою девичью фамилию - Безрукова.
Альберт, вздрогнул. Это была Ленка Безрукова. Его институтская любовь только на двадцать лет старше. Нет - она не постарела. Она просто стала женщиной. Женщиной в самом рассвете сил. Земский, с удивлением рассматривал Воропаеву и не мог произнести и слова.
- Алик, ты что, так и не узнал?
Альберт, тяжело вздохнул и, зажмурив глаза - стукнул себя кулаком по коленке:
- Господи! Ленка! Неужели - это ты! Господи! Лена! Сколько лет! Никогда не думал, что мы встретимся вновь!
Воропаева печально покачала головой:
- Да, пятнадцать лет, как и не было!
- Постой! Ты же вроде в Новосибирске жила? Мне так говорили. Как ты тогда меня кинула и выскочила замуж за своего - ну того лейтенанта - мента, которому я еще морду, набил. Увел тебя у меня - как цыган лошадь! Так и все! Вроде вы уехали. А как же он? Как ты? Ты, что тут делаешь?
- Ну, ну! Засыпал вопросами, - ухмыльнулась Воропаева. - Вот вернулась в свой родной город. Теперь буду здесь работать. Перевели. Да и в Новосибирске мне больше нечего делать.
- Как так? Разошлись? А семья? А дети?
- Нет, Алик. Не разошлись. Он подполковником был. Зам командира ОМОНа. В Чечне в прошлом году погиб.
- Извини. А дети?
- Дочь у меня. Четырнадцать лет. Я вот работала в областной прокуратуре. Но, что - то вот на родину потянуло. Да и должность мне с повышением тут предложили. Квартиру поменяла. Дочь тут с бабушкой. С мамой моей. Ей так легче. А я вот три недели как тут, приняла должность и работаю. Тебя кстати хотела найти, да все время не было.
- Да, дела. Вот время летит! Вот елки палки! - покачал головой Альберт. - Ну а тут, то, что у морга делаешь? То же, на какое ни будь, опознание приехала? Это ведь как говорится - теперь твоя работа. Ты ведь у нас юрист. Это я на филфаке, а ты то юрфак заканчивала. У вас там такие девчонки были! Ух! Чего только ты стоила!
- Да, дела. Было - время. Романтика. Любовь. Но я сейчас не об этом. О воспоминаниях - мы потом, как ни будь, поговорим, в другой обстановке, - сурово сказала Елена.
- А что так? Официально? - Альберт настороженно посмотрел на женщину.
- Я действительно тут по работе. И ты угадал, я проводила опознание. По убийству.
- По убийству, убили, еще, кого - убили в этом городе? - удивился Земский.
- Убили. Журналиста газеты Вечерние Новости - Сергея Земского. Как оказывается - твоего брата. Вот я и работаю.
- Что?! - не поверил своим ушам Альберт. - Ты?! Ведешь это дело? - он в возбуждении вскочил со скамейки.
Елена посмотрела на него печально своими голубыми глазами и, покачав головой - сказала:
- Да, Алик, да. Сядь. Нам поговорить надо.
Земский словно повинуясь - присел назад. Он тяжело дышал. Сжав, голову руками - Альберт тихо простонал.
- Извини Алик, что пришлось встретиться в такой момент. Извини. Не когда - бы, не подумала. И не хотела. Но ничего не сделаешь. Такова - она штука. Эта жизнь.
- Ну почему так все складывается? Почему? Что за страшный сценарий? Встретить свою институтскую любовь на опознание брата! Да еще в таком качестве! - вздохнул Альберт.
- Да, Алик. Печальная история. Мне надо с тобой поговорить. Об этом убийстве. И как понимаешь - не из праздного любопытства. Повестку я выписывать тебе конечно не хочу. Тебе сейчас не до этого. Похороны и прочее. Но встретится нам обязательно надо. Так, что сам назначай время и место. Но не тяни.
Земский задумался. Помолчав, он неожиданно спросил:
- Лен, а как он умер?
- Выстрел. В голову. Второй контрольный в затылок.
- Господи! Как хоронить то? Как мама то теперь его увидит? - вновь простонал Альберт.
- Я бы советовала вам в закрытом гробу. Даже хороший мастер гример вряд ли поможет, - печально вздохнула Елена.
- Ужас! А Ирка?! Ирка то, как на опознании? Ей там плохо не стало?
- Ты имеешь в виду жену? Ирину?
- Ну да!
- Хм, пришлось нашатырь давать. Плохо ей стало. В обморок упала. Вон сейчас возятся с ней. Я вот к тебе вышла, пока там доктора работают. Мне Хвалько сказал, что брат погибшего здесь. Я поняла - это ты.
- Боже мой! Интересно ты меня сразу узнала?
- Да. Ты почти не изменился. Ну, постарел, конечно. Но фигуру твою я сразу узнала. И повадку сидеть - откинувшись на спинку. Ты так меня частенько на лавочке возле общаги ждал, пятнадцать лет назад. Так, когда мы встретимся?
- Хм, не знаю. Когда угодно. Только не сегодня конечно. И лучше уж после похорон.
- Конечно. Как скажешь. Если не против. Я тоже приду на кладбище. Но не по работе. А так по человечески. По старой памяти.
Альберт внимательно посмотрел в глаза Елене. Он почувствовал, что она говорит искренне. Ему захотелось заплакать. Ком подступил к горлу. Воропаева увидела это и положила свою ладонь - на его руку. От нее исходило тепло. Альберт, тяжело вздохнул и, кинув головой, сказал:
- Хочешь, сразу, ну на поминках можем поговорить. Так отойдем в сторону. Найдем место. И поговорим. Там нам никто мешать не будет.
- Хорошо. Так и решим.
В этот момент их окликнули:
- Извините Елена Петровна. Вы уже познакомились?
Это был Хвалько. Он стоял в двух шагах и внимательно смотрел. Его взгляд упал на их руки. Воропаева отдернула свою ладонь и, одернув плащ, ответила:
- Да, Игорь Иванович. Мы знакомы уже с Альбертом.
Хвалько перемялся с ноги на ногу:
- Тогда там все. И вам Альберт Петрович можно ехать. Я машину свою дам. Там Ирина Павловна. Ее лучше бы до дома отвезти, и как я думаю - это все - таки лучше сделать вам. Она в машине.
- Да. Да, конечно. - Земский, вскочил с лавки и, посмотрев на Елену, добавил. - Мы договорим с вами - после. Как, я сказал. А сейчас мне надо ехать. Извините, - он, быстро зашагал, к служебной "Волге" Хвалько.
Всю дорогу до дома, Ирина молчала. Она сидела, закрыв глаза - на заднем сиденье. Альберт то и дело оборачивался. Что бы взглянуть на нее - вдруг упадет в обморок. Когда машина подъехала к подъезду - Альберт, выскочил первым и, открыл заднюю дверку - помогая, Ирине выйти. Та, опершись, на его руку печально бросила:
- Кто теперь мне руку то подаст? На кого можно будет опереться?
- Ира. Я всегда тебе готов помочь.
Лифт как назло долго не спускался. Сергей посмотрел вверх, в многоэтажный колодец подъезда и чертыхнулся:
- Вот елки палки. Что за ересь. У вас же всегда лифт работал.
Дом, в котором жил Сергей и Ирина находился - в престижном районе города и, поломки лифтов, здесь были редкостью. Альберт всегда удивлялся, как брату удалось купить квартиру и не простую, а четырех комнатную с евроремонтом в этом доме. Он постоянно допекал Сергея расспросами. Но брат лишь отшучивался и говорил, что он просто знает, как зарабатывать деньги на заказных статьях и не расходует их на всякую ерунду - вроде девочек и водки.
Лифт, загудел, где - то сверху и, щелкая реле, и стальными канатам - захлопал по железному желобу. Ирина, вздрогнула и, прижавшись к Альберту - шепнула:
- Знаешь, а ведь он стоял там. На нашем этаже! Он так всегда щелкает у нас. Там, какая то поломка. Он именно на пятом щелкает. И мне вот страшно стало. А вдруг это Сергей? Вдруг он не умер и вернулся? А?
Земский, с ужасом посмотрел на женщину. В ее словах проскакивали нотки паранойи. Но Альберт, не подал вида и, погладив ее по руке - успокоил:
- Ну, что ты Ирочка. Что ты! Это страхи. Успокойся. Просто соседи приехали.
В этот момент, гулко ударившись о тормозные пружины - остановилась кабина лифта и, створки открылись. Альберт завел Ирину вовнутрь. Она сжалась. Тусклый свет дневной лампы сделал ее лицо совершенно бледным и Земскому, показалось, что ей плохо и она, вот - вот, упадет в обморок. Он посильнее взял ее под локоть. Нажав на кнопку вызова этажа - шепнул Ирине на ухо:
- Он, конечно, будет с нами рядом. Ты детей бы отправила к своим родителям. Не хотелось, что бы они видели все это.