* * *
Ужинать с Эльвирой Семёнову нравилось, да и было удобно. Процедура, благодаря удачным для него обстоятельствам Эльвириной жизни, не затягивалась. Кутовая старалась быть благодарной и ценила его внимание, снисходительно относилась к его грубоватым шуточкам и принимала всё, от него исходящее, как должное.
- Кстати, чуть не забыл, ещё в прошлый раз хотел тебя спросить. Цифры, которые ты мне сбросила, не "бьют" с официальным отчётом, - Сергей задал вопрос как бы между прочим, сосредоточив всё свое внимание на разрезании на кусочки телячьей отбивной, запечённой в сметане с черносливом и грибами, которая имела едва уловимый оттенок мёда, горчицы и натурального гранатового сока. - Не очень, но "бьют", и как-то несистемно. Где разница на четверть процента, где на одну сотую…
- Ну, так оно на самом деле и должно быть. Отчёт выводят аналитики. Они к моим данным добавляют все подводные течения: санкционированный отбор, неофициальный бартер, благотворительность и всё то, что нельзя показать и что не проходит по официальной отчётности. Им этот список утверждают на закрытом заседании правления каждый квартал, кажется. А сейчас, ты извини, тут такое дело - мне сегодня нужно пораньше дома быть, так что я полетела. Созвонимся, - Эльвира энергично поцеловала Сергея в щёку и убежала.
- До завтра, - Семёнов отметил, что она вела себя как-то не так, как обычно. И букетик его цветов забыла. Или не взяла специально. Нуда ладно, завтра и разберёмся….
А Макарцев этот ещё тем фруктом оказался. И чего только не нафантазируешь, не имея проверенной информации. Поначалу Сергею Борисовичу даже показалось, что один из трёх юношей, с которыми по очереди ужинал Макарцев, очень похож на сына некоего члена правления. Если это так, отныне они на крючке у Семёнова. А сам Семёнов как человек, проникший в их нежелательные секреты, на мушке у них.
Однако диктофонные записи из "Алёнушки" прояснили всё самым неожиданным образом. С ориентацией у Валентина Петровича, судя по ним, всё оказалось в порядке. А парни, с которыми он встречается, не просто студенты, а специально отобрание им компьютерные гении. Они независимо друг от друга пишут ему какую-то замысловатую программу. Как понял Семёнов, смысл её состоит в том, что доступ к информации можно будет получить только при наличии всех трёх составляющих, хранящихся на трёх разных носителях Работа вот-вот завершится, и Макарцеву нужно будет испытать систему…
* * *
Ближе к вечеру Семёнов вышел на Эльвиру по скайпу. Однако на сей раз она не проявила обычного энтузиазма и даже попыталась отложить встречу, мол, снова пораньше нужно быть дома. Но Сергей Борисович, никогда добровольно не упускавший контроля над ситуацией, настоял на своём: совсем ненадолго, но нужно обязательно увидеться, есть очень важное обстоятельство, не терпящее отлагательства. В чём ему нельзя было отказать - Семёнов умел быть напористым и отлично этим пользовался. Вот и на сей раз под его натиском Эльвира согласилась.
С первых же слов она попыталась объяснить, что они с мужем решили помириться, - об этом их просил сынишка, а сейчас ей надо бежать, ведь они её ждут…
- А как же я, как моя любовь, наши чувства, планы, мечты? Да я уже не могу жить без тебя, Эль! Я умру без тебя! - И Сергей крепко сдавил Эльвиру в объятиях и поцелуях, не оставляя ей шансов опомниться.
- Ну, пожалуйста, не надо, не сегодня! - она ещё пробовала сопротивляться.
- Считай, что всё это происходит не сегодня, а позавчера или позапозавчера - какая разница, а сегодня ты просто встретила подругу. И вы засиделись в кафе, - Сергей пылко целовал её лицо и руки и, наконец, увлёк страстным поцелуем, ощутив языком на её зубах мелкий кусочек осетрины.
Эльвира устала сопротивляться и под натиском Сергея разрешила себя зажечь. Она вдруг почувствовала, что обидеть столь преданного ей человека будет несправедливо, он ведь ни в чём не виноват и не может без неё… Если он так её любит, будь что будет.
Зная, как легко возникают у Эльвиры синяки, якобы в порыве страсти Сергей Борисович изо всех сил сжал ей запястья, потом надавил пальцами сзади на шею… Пусть ейный муженёк, которого сегодня наверняка ожидает отказ, понервничает, глядя на синячки, поскандалит.
Глава 10. УЗЕЛОК РАЗВЯЖЕТСЯ, А ДРУГОЙ ЗАВЯЖЕТСЯ
Настольная лампа с зелёным, как в старину, плафоном очерчивала на столе подполковника Сердюкова полукруг оранжевого света, оставляя на стенах, увешанных грамотами, на бежевых вертикальных жалюзи и на милицейской форме хозяина мистический зеленоватый оттенок В пепельнице догорала сигарета, отпустившая на волю тонкий столбик голубого дыма, вертикально поднимающегося в темноту потолка кабинета.
- Зря я тебя послушал, Иван… - подполковник говорил с медленно, сохраняя полнейшую монотонность.
Каждое слово Сердюков произносил с одинаковой, математически точно отрегулированной громкостью, отчего слова эти становились какими-то похожими. Пытаясь как-то отвлечься, чтобы пережить предстоящий накал ближайших минут, Иван подумал, что интересно было бы замерять громкость речи Геннадия Андреевича и вызываемые ею колебания воздуха специальным приборчиком - наверняка бы сила голоса в каждом сказанным им слове совпала до десятых. И это неестественное спокойствие несло некое громадное напряжение, которое физически ощущал каждый из присутствующих. Чувствовалось, каким усилием воли даётся Сердюкову сдержанность, являющаяся обратной стороной кипящих в нём эмоций.
- События, Иван Сергеевич, развивались с вашим непосредственным участием. И мы тому потворствовали. Исключать вас из числа подозреваемых формального повода у нас нет, - то, что Сердюков перешёл на "вы" и начал обращаться к Черепанову официально, ничего хорошего для Ивана не предвещало. - В результате имеем три трупа за сутки! - беспристрастно продолжал Сердюков. - И как! По одному выстрелу. О чём ты успел с Царьковым поговорить? Хоть что-то узнал?
Черепанов сидел на диване возле журнального столика, держась обеими руками за голову. Та нестерпимо болела, и таблетка цитрамона пока никак не действовала. И всё же ему показалось, что точка кипения миновала и в конце подполковник капельку смягчился.
- Они собирались скрыться, для этого уже было всё готово. Деньги положили на банковскую карту, вещи собрали.
- И вот на взлёте их кто-то сбил, - подполковник затянулся и сделал глоток крепкого кофе.
- Андреич, они планировали ехать в Россию. Там, со слов Царькова, у Полины был родственник в Москве. Но мне не верится…
- Верится не верится, ты вываливай факты, а мы разбираться будем. Жорик, с кем сегодня общалась убитая?
Георгий раскрыл папку и доложил:
- С Москвой она разговаривала дважды. Один раз ей звонили с городского номера. Это телефон кампании "Ингаз". Второй звонок был сделан уже ею на мобильный телефон оператора "Билайн". За кем зарегистрирован номер, пока выяснить не удалось, по неофициальным каналам пробиваем - это займет некоторое время.
- Что по свидетелям?
- Опросили жителей подъездов. Соседи Царькова по съёмной квартире запомнили и чётко описали автомобиль "ауди". Многие заприметили и двух его пассажиров, которые торчали весь вечер во дворе, а затем устроили гонки на проспекте Освободителей. Как они вернулись в квартиру, никто не видел. "Пассат" Ивана Сергеевича тоже остался незамеченным. У Куртаковой в доме один из соседей курил на балконе и обратил внимание на молодого человека, который вошел в подъезд примерно в то время, когда было совершено убийство, и довольно скоро вышел, - за этот период свидетель даже не успел докурить сигарету. Мужик живёт на последнем этаже и описать предполагаемого киллера детально не смог: чёрные джинсы и футболка, волосы слегка длинноватые, среднего телосложения. Разве что долговязый. Больше посторонних не замечено. Это всё.
- Негусто, совсем негусто! - Сердюков нервно постукивал карандашом по столу.
- Отработка продолжается, - Жора отложил папку в сторону.
Черепанов поднялся и в раздумьях начал ходить по кабинету, затем задал оперативникам вопрос:
- Не пойму лишь, зачем этого Царькова было убирать, он ведь, судя по всему, ничего не знал и ни на кого вывести не мог…
- Так, на всякий случай. А вдруг бы Полина ему что-то выболтала, вопреки явно полученному инструктажу, - Сердюкову эти обстоятельства не казались странными.
- А правда, красиво получилось? - Иван, держась за подбородок, рассуждал вслух.
- Не нахожу ничего красивого, Иван Сергеевич, нас обставили на полшага. Все концы в воду.
- У меня возникло предположение, кому может принадлежать московский телефон закулисного участника, а скорее всего режиссёра наших событий, - лицо Черепанова осветилось лучиком надежды.
Оба офицера вопросительно на него посмотрели.
- У меня никак не укладывалось в голове, почему так непосредственно действовал Царьков. По-дилетантски, что ли. Ну, любовь - ладно. Ну, неприятности финансовые - понятно. Но сам он недалёкий парень, чтобы так уверенно поступать и столь грамотно всё обставить, им явно кто-то руководил…
- И это, по-вашему, не Куртакова? - Жора попытался развить мысль.
- Георгий, а карточку банковскую, на которую предположительно Куртакова положила все уведенные у нас деньги, у убитой нашли? - Иван с некоторой тревогой и надеждой смотрел на капитана.
- Боюсь, мой ответ вас огорчит, Иван Сергеевич, но карточку пока обнаружить не удалось.
- Но тогда нужно срочно послать запрос в филиал банка, организовать выемку документов, ведь это очень заметная сумма, - в голосе Черепанова звучали волнение и надежда. - Ещё проверить, не уходила ли в эти дни через этот банк за рубеж сумма, похожая на нашу.
- Так-то оно так, да не так Пусть вам ваш друг Портной популярно объяснит, сколько разнообразных схем переброски средств с сохранением анонимности придумано банкирами. Если предположить, что деньги Полина банально положила на свой счёт, то мы их, конечно, сможем найти. Но сразу вас огорчу: таких шансов практически нет. Зная, что подобные суммы мониторятся, и боясь попасть под подозрение, Полина на этот неразумный для себя шаг не пошла бы. А учитывая, что её убрали и что она скорее всего была орудием в чьих-то руках, то и деньги, якобы для её безопасности и конспирации, могли быть распылены через десятки транзитных анонимных счетов. Если бы Полина ещё распоряжалась деньгами, не было бы смысла её убирать.
- Меня ещё одна подробность волнует, - Черепанов сосредоточенно потирал лоб, глядя на папку Жоры. - Банк "Гамма", в который устроилась Куртакова после ограбления, имеет не самую лучшую репутацию в деловых кругах. Его собственники и руководители не отличаются чистоплотностью в подборе клиентов. Один из людей, приближённых к акционерам, сейчас находится в бегах. Помните Сергея Селиванова?
- Кандидат в мэры на прошлых выборах?
- Да, он. Я точно знаю, что финансирование его избирательной кампании шло через "Гамму". Тогда для меня было непонятно, откуда у него столько денег появилось. Это была неожиданно крупная сумма. Селиванов в те времена ничего не продавал, кредитов не брал, его финансировал кто-то сторонний.
- Какое это отношение имеет к нашему делу, Иван Сергеевич? - теперь Жора пытался уловить ход мысли Черепанова.
- У Селиванова на меня очень большой зуб. Вполне возможно, что существует и ещё какой-то дополнительный мотив, но пока посмотрим на свершившееся: деньги пропали, в результате я имею проблему со своими коллегами по избирательному штабу. Убиты три человека - я имею проблему с органами.
- Больше похоже на овладевшую тобой, Иван, навязчивую идею. Слишком уж сложно, чтобы просто доставить тебе неприятности, - резюмировал подполковник - Как считаешь, Георгий?
- Согласен, - Евстифеев утвердительно кивнул, - хотя в жизни всякое может быть…
- Вот вы говорили "Ингаз"… - Черепанов продолжал думать о чём-то своём. - А по поводу подписки вы, надеюсь, пошутили, Георгий? Или у меня есть шанс съездить в стольный град Киев? Это поможет следствию многое прояснить.
- Не юродствуй, Ваня! По-хорошему за твою самодеятельность следовало бы тебя даже для профилактики закрыть, для нейтрализации неприятностей, - Сердюков действительно не на шутку был зол на Черепанова.
- Тогда, если позволите, я на пару дней смотаюсь. Туда и обратно, - Черепанов быстро и виновато жал руки, стараясь поскорее ретироваться. Он чувствовал, что если сыщики сейчас и пойдут ему навстречу, то это будет уже в последний раз.
* * *
На работу Черепанов заскочил буквально на несколько минут. На его большом рабочем столе царил исключительный порядок Кто-то заботливо сложил в стопочку, ближе к левому краю, все бумаги, диски расположились в специальном контейнере, которым Иван, несмотря на его наличие, никогда ранее не пользовался. Красиво заточенные карандаши, находящиеся в боевой готовности маркеры, ручки и бесполезные резинки также расположились вызывающе правильно и идеально. Черепанов поискал свою любимую флешку, обычно валявшуюся под ворохом бумаг возле правого, ближнего угла стола, но не смог её обнаружить, отчего порядком разозлился и громко позвал секретаря Марину. Не успела она появиться, как Иван выдал тираду, выражавшую его жёсткое неудовольствие:
- Марина, я что, не внятно предупреждал, чтобы на моём рабочем столе никто ничего не смел перекладывать?! Я в этом кажущемся вам беспорядке прекрасно ориентируюсь и всё здесь могу отыскать с закрытыми глазами. В крайнем случае, вытрите пыль и положите бумажку на то же место, на котором она находилась до этого. А не можете - не убирайте! Неужели это так сложно или непонятно?!
Марина, терпеливо и беспрекословно выслушавшая монолог шефа, давно и хорошо усвоила, что главное при этом его не перебивать и дать выйти всему пару. Убедившись, что такой момент наступил, и виновато склонив голову, она приняла позу провинившейся школьницы и принялась объяснять робким и подрагивающим от волнения голосом:
- Это я виновата, Иван Сергеевич! Наша уборщица Наташа ушла в отпуск, а новенькой девочке я не успела объяснить эти наши тонкости, она же оказалась очень проворная и старательная, хотела как лучше. Думала, что, наоборот, вам угодит. Когда я зашла, уже поздно было. Ну а назад, как раньше всё лежало, мы бы сами не смогли разложить. Вы уж меня простите… или накажите. Может, вам сделать кофе или чаю?
- Ладно уж, давай вместе флешку поищем, - по природе Иван был отходчив, он не умел и не любил долго сердиться на своих.
- Так вот она, - Марина наклонилась над столом и подала Ивану флешку, лежавшую в трёх сантиметрах от его правого мизинца.
"Хороша Маринка!" - Черепанов дружески погладил её по руке.
- Ну, ты и лисичка у меня, ладно, проехали, неси кофе. Из срочного у нас ничего? - Иван с надеждой поднял взгляд на Марину.
- Сегодня дежурным редактором Борис Тимохин. Он дожидается в приёмной, утверждает, что у него какая-то сверхсенсация, и требует, чтобы вы обязательно его выслушали, хоть минутку.
- Знаю я эти сенсации, - выпустив пар, Иван явно поуспокоился и подобрел. - Небось какой-нибудь заурядный криминал. Ладно уж, пусть заскакивает. Но предупреди: минутная аудиенция - не больше.
Тимохин возник в ту же секунду, как Марина открыла дверь, чтобы выйти в приёмную.
- Иван Сергеевич, простите за беспардонность, но тут тема, которая не терпит отлагательства. Вы же сами просили согласовывать с вами все новости по избирательной кампании, которые мы ставим в эфир. Представляете, тут аноним сбросил нам такую сенсацию! Украдены из банка предвыборные деньги, после чего произошло три убийства. Об этом ещё никто не сообщил, мы будем первые!
- Сбрось материал мне на почту, - Иван почувствовал, как у него на лбу выступают капли пота.
Вот тебе, бабка, и Юрьев день! Вот тебе, Ванечка-Иван, и ножницы, вот тебе и ход конём, и шах.
Кто же это его так тонко подставляет? Если Черепанов сейчас зарубит этот материал, он всё равно выйдет на каком-либо другом телеканале. Но такой поступок Ивана рано или поздно станет достоянием гласности. Это подорвёт его авторитет у сотрудников - что ж это за "прогрессивный и смелый" шеф, который правду от людей велел скрывать? А когда все выяснится, вторым этапом пойдёт версия, что раз Черепанов такую сенсацию затормозил и утаил, у него были на то веские причины. Стало быть, у следствия появятся убедительные аргументы проверить, а не в пушку ли у него рыльце? К чему конкуренты и призовут доблестные правоохранительные органы. И те, дабы не подставляться, обязаны будут на полном серьёзе ввести его в число подозреваемых - со всеми вытекающими последствиями. И неизвестно, как ещё всё тогда закрутится.
- Борис, я материал посмотрю, кое-что уточню и проверю, а потом тебя наберу, и решим, как подать. Думаю, это пойдёт уже в завтрашний утренний выпуск, - распорядился Черепанов, одновременно собирая в портфель всё необходимое для предстоящей поездки.
Не успела закрыться дверь за Тимохиным, Марина принесла на подносе кофе и его любимое печенье. Заботливо выставляя их на журнальный столик, она вдруг вспомнила:
- Да, Иван Сергеевич, чуть не забыла: одна девушка очень настойчиво просит номер вашего мобильного, говорит, по личному вопросу. Её зовут…
Резкий, красноречивый взгляд шефа оборвал Марину на полуслове. Даже не прикоснувшись к кофе, он вылетел в приёмную и поехал домой.
До поезда оставалось ещё несколько часов - можно было не спеша собраться с мыслями и вещами. Судя по горячему борщу на плите, Ольга только что ушла - они разминулись буквально на несколько минут. Может, и к лучшему. Черепанову сейчас было не до общения, даже с ней. Поленившись извлечь из сумки свой ноутбук, он решил просмотреть почту с Ольгиного новенького планшетника, оставленного на столе. Секретов у них друг от друга не было, поэтому и паролей на компьютере не было тоже. Иван щёлкнул клавишей, и неожиданно открылась электронная почта Ольги. На экране появилось последнее письмо с выделенной темой: "Я без тебя не могу".
Еще один автоматический щелчок - и вот она, Ольгина любовная переписка. Ревности, обиды, обещания, заверения и прочие "сопли в сахаре", как любил выражаться Иван. Этого ещё не хватало! Секунду Черепанов колебался. Если во всем этом сейчас разбираться, ни к чему хорошему не приведёт. Для него - в первую очередь. Только сделаешь себе хуже. Но легко сказать - труднее сделать. Судя по датам, Ольгин романчик имел место в тот самый период, когда они разбежались по её, кстати, инициативе.
Всякая информация начинает в тебе жить с того самого момента, когда ты о ней узнаёшь. С одной стороны, дело прошлое, да и некрасиво в этом копаться. С другой - желательно понимать, кого пускаешь в свою жизнь и чего от этого человека можно ожидать. Почему Ольга ему ни о чем не рассказала? Но ведь и он, если вытянуть из телефона старую переписку периода приключений, которые кажутся ему теперь совершенно неважными эпизодами, тоже далеко не ангел. В любом случае Ольгу, находящуюся на втором месяце, сейчас волновать нельзя. Ни её, ни их будущего малыша, у которого до трёх месяцев закладывается основа - нервная система. Это Иван слышал ещё в детстве от тёти - опытного гинеколога.
Черепанов взглянул на соблазнительно стоящий в витрине бара виски и понял, что в данной ситуации нужно иное лекарство. До поезда оставалось ещё несколько часов, и он решительно отключил телефон, бросил спортивный костюм в сумку и рванул в спортзал.