* * *
Гаражи стояли двумя темными стенами, между ними пролегала широкая, где вполне разминуться двум машинам, улочка, которая полого спускалась вниз, упираясь в редкий лесок. Если подняться по ней вверх, то слева, за гаражами, начинается чистое поле, а по правую сторону через настоящую, так сказать, дорогу, стоят уже жилые дома, где большинство автовладельцев и обитает. Ничего не скажешь, удобно, потому что близко.
Петр Петрович, известный в определенных кругах под кличкой Доберман (так его прозвали потому, что он обладал мертвой, не вырвешься, деловой хваткой) был бизнесменом средней руки, а если точнее - коммерсантом, в собственности которого находилось пять небольших магазинов, в Зеленый Клин вернулся поздно вечером, в двенадцатом часу ночи. Вырулив на гаражную улицу, спустился по ней в самый низ, где впритык к березовому колку стоял его гараж. Петр Петрович выбрался из теплого нутра "БМВ" не первой молодости и поежился. Студеный ветер, натиском напоминающий смерч, с треском ломал ветки старых деревьев, а молодняк гнул так, будто это не березки, а податливый тальник. "Погодка - хуже не бывает", - подумал Доберман, дрожа, как цуцик, чему виной, верно, был резкий температурный перепад.
Он быстро загнал машину в гараж, запер его и, предвкушая, как минут через 10 окажется в тепле и уюте квартиры, плотно поужинает, попьет горячего чая и привычно пристроится под боком у жены, повеселел. Собственно, день сегодня выдался удачный. Смотался в областной центр, быстро, без проволочек, договорился на двух оптовых базах о поставках товара по приемлемой цене, а главное, заручился поддержкой, что лакомый кусок земли в центре города, на который точат зубы многие, достанется именно ему. Пришлось, конечно, раскошелиться, но без этого никакой вопрос сейчас не решишь. Из области надавят на городского мэра, тот подсуетится, и, глядишь, Петр Петрович построит на этом месте красивый и современный торгово-развлекательный комплекс. Не исключено, что кое-кто помрет от зависти.
Холодно, однако. Дурак он, что не захотел надеть шапку. А дубленка…Новомодные эти дубленки со стриженой овчинкой все равно, что пальто на рыбьем меху - от стужи не спасают. Не то, что раньше: на улице 30 градусов мороза, а ты в своем тяжелом тулупчике-кожушке вспотел, как на пляже.
Улица гаражного кооператива освещена плохо, если совсем не освещена - одинокая лампочка светит далеко-далеко впереди при самом въезде.
На миг Доберману показалось, что за ним кто-то крадется. Неприятное это чувство заставило обернуться. Нет, никого. Петр Петрович невольно ускорил шаг, но от странного ощущения, что его давит энергетика чужого недоброго взгляда, не мог. Только вот это чувство - будто на него кто-то смотрит. Ухо не ловит ни подозрительных шорохов, ни шарканья, ни стука обувки по мерзлой, однако бесснежной земле - что услышишь, если ветер свистит, прямо-таки воет в ушах? Это была последняя мысль Добермана - затылок его треснул, как березовый пень, в который вогнали колун.
Петр Петрович упал ничком на дорогу. Кровь, вытекая из размозженной головы, тут же густела и замерзала.
Рядом с трупом лежала бейсбольная бита, весьма модное на постсоветском пространстве орудие убийства.
* * *
Бездыханного бизнесмена обнаружил рано утром его сосед по гаражу, собравшийся в дальнюю дорогу - на Дон к теще, в станицу Обливскую. Ветер поутих, морозец был так себе, но Петр Петрович умер не от переохлаждения, а от того, что в затылке у него была глубокая вмятина. Лежал он посреди дороги, лицом в асфальт, и на спине, на темно-коричневой, почти черной дубленке белела записка, пришпиленная желтой булавкой, которую сейчас, склонясь над трупом, внимательно изучали капитан Бетко и старший лейтенант Лемешко, хотя изучать там, по большому счету, нечего, всего несколько слов: "ВЕТРОМ, ВЕТРОМ СТАНЕТ ПЛАНЕТА…" Из очень известной когда-то песни, которую, если Игорь не ошибается, здорово пел Алексей Глызин.
Сосед по гаражу знал, что убитого зовут Петр Петрович и что он бизнесмен. Фамилию когда-то помнил, да позабыл: все больше Петрович да Петрович.
Установить личность покойного, впрочем, труда не представляло: после того, как его в разных ракурсах снял Сережа Куценко, Лемешко с судмедэкспертом Саней Голицыным перевернули труп на спину, и Паша, проворчав себе под нос: "Из-за этого ветреного убийцы опять толком не выспался", полез в нагрудный карман пиджака Петра Петровича и вытащил оттуда паспорт. Открыл его и раздосадованно сказал:
- Чего и следовало ожидать. Опоздали мы с тобой, Игорь!
Бетко выхватил глазами фамилию - Витер! Петр Петрович Витер!
Один из тех двоих, о ком вчера вечером Павел говорил, что, возможно, как раз их жизнь может подвергаться опасности. Они опоздали! Наверное, этому Петру Петрович Витру они спасли бы жизнь, если б в их распоряжении было бы чуть побольше времени.
Хорошее зимнее солнце, ослепительно чистое, будто вчерашний ветер обмел его со всех сторон от небесной пыли, уже наполовину поднялось над горизонтом. День обещал быть ясным и прозрачным, как кусочек льдинки. Петр Петрович, подумал Бетко, новому дню уже не порадуется.
Кто следующий в списке серийного убийцы? Ветродуева? Ирина Витальевна Ветродуева действительно имела все шансы продолжить мартиролог, над которым столь усердно корпит маньяк, явно потешаясь над теми, кто должен сковать его руки стальными "браслетами".
* * *
Еще вчера вечером Павел Лемешко поведал капитану Бетко, за какие такие, с точки зрения маньяка, грехи заслуживает смерти Петр Петрович Витер, весьма успешный предприниматель, удостоенный за свою деловую цепкость прозвища "Доберман".
Он был женат, имел двух сыновей и весьма приличное, по меркам Зеленого Клина, состояние, чему в значительной степени поспособствовало комсомольское прошлое Добермана - инструктор, завотделом, секретарь горкома. В смутные годы оказался близ "корыта", чем с успехом воспользовался.
Все, с кем пообщались следователи, подчеркивали: "Нормальный мужик. Своего, правда, не упустит, но кто сейчас упускает свое?"
Впрочем, был на совести Витера один тяжкий грех: три с половиной года назад, будучи пьяным, он сбил двоих: молодую мать и ее десятилетнюю дочку. Сбил на подъезде к городу, когда они шли по обочине трассы, возвращаясь с дачного участка домой. Насмерть сбил. И вина его была стопроцентной. Но наказания избежал - откупился. Да, Бетко помнил это преступление, хотя напрямую им не занимался: тогда весь город возбужденно гудел, обсуждая трагедию.
Сейчас Игорь, внимательно изучив дело Витра, еще раз убедился в печальной мысли, что действительно закон, как дышло, и что, к сожалению, никого нынче подобными судебными пируэтами не удивишь - практически все продается и покупается.
Но, каким бы он не был, этот человек, его надо было спасти от бейсбольной биты. Не успели.
Бетко аккуратно связал бантиком тесемки папки с материалами по делу Витра, отложил ее в сторону, посмотрел на часы (начало девятого вечера), вздохнул, снял трубку телефона.
- Паша, судя по всему, сейчас на очереди Ветродуева… Ах, ты уже собрался домой? Пора, конечно, пора. Но все-таки зайди на минутку.
- Убегать надо с этой работы. И как можно быстрее! - это декларативное заявление Лемешко, который, лишь войдя в кабинет, выразительно посмотрел на настенные часы, отнюдь не смутило Бетко: подобные намерения старший лейтенант демонстрировал не в первый раз. Дальше слов, правда, дело не шло. - Да, согласен, тучи сгущаются над Ветродуевой. При условии, что этот мудак знает обо всех этих Ветродуевых, Ветрянкиных. Есть даже, представь себе, Ветроупоркины, ну, откуда, скажи, эта фамилия?…
- Зимой тридцать второго в лесопосадке, то есть ветроупорке, нашли умирающего от голода младенца, ну и записали Ветроупоркиным, - предположил Бетко.
- Так, наверное, и было, - согласился Лемешко. - Погоди, о чем я хотел сказать? А-а, при условии, что этот мститель-маньяк знает не больше, чем мы. Не исключаю, что некий добропорядочный гражданин Виктор Демьянович Ветрянкин перещеголял в жестокости Ветродуеву. Нам об этом ничего неизвестно, а вот хмырю этому - да.
- Логично. Остается надеяться, что все остальные, кроме Ветродуевой, чисты перед Богом и законом.
- Игорь, а знаешь, о чем я сейчас подумал? Хотя убийце в определенной логике не откажешь - похожие фамилии жертв, похожие судьбы…
- А Витер? - перебил Павла капитан.
- Успешный человек. Но душегуб. Двоих отправил на тот свет, а сам остался безнаказанным. Мне его, если честно, не очень-то жаль. Но пойдем дальше. Эта его железная фишка - обязательно оставить на месте преступления "визитку"… Во всем этом - фамилии, судьбы, пришпиленные записки, он верен себе. А вот убивает как-то спонтанно - девочке сломал шейные позвонки 21 ноября, парнишке-наркоману перерезал горло 15 января, то есть почти через два месяца, а бизнесмену проломил голову спустя неделю после второго убийства. Вершит, словом, расправу, когда захочется. Или когда удобно… И постоянно меняет "почерк" - голыми руками, ножом, битой… Будто одолевает его желание похвастаться - я вольный художник, работаю в разных техниках…
- Да, Паша, ты прав, - с интересом выслушав рассуждения старшего лейтенанта, согласился Бетко. - Он определенно над нами…
Ему пришлось прерваться, так как зазвонил телефон - Варвару Степановну, маму Игоря, волновало, что сын ушел из дому утром без шарфа.
- У тебя же слабое горло…
- …Как у всех Тельцов, - улыбнулся в трубку Игорь.
- Вот именно - Тельцов! - возмущенно подтвердила Варвара Степановна. - А на дворе мороз и ветер. Я вон вышла за хлебом - пробирает до костей. Забыл, как в прошлом году лежал с высокой температурой? Целую неделю промаялся!
- Мам, ветер уже утих. А прошлый год не повторится, обещаю. Меня подвезут, мама. До самого подъезда.
- Знаю я ваши машины - постоянно ломаются, - проворчала Варвара Степановна. - Ты вот что - пальто свое обязательно застегни на верхнюю пуговицу. Понял?
- Еще бы не понять, - засмеялся Игорь и положил трубку.
- Мама волнуется, как бы не продуло, - продолжая смеяться, пояснил он, но смех внезапно прекратился, лицо превратилось в столь непроницаемую маску, что Лемешко даже испугался этой мгновенной метаморфозы. А Бетко подскочил на стуле так, словно его ударило электрическим током.
- Что с тобой? - не на шутку встревожился Лемешко.
- Господи, какой же я идиот! А вы молодцы - и ты, и мама!
- Да в чем дело?
- В погоде! Не понимаешь? Да-да, в погоде! Вчера ночью, когда раскроили череп бизнесмену, помнишь, какой бушевал ветер? А 16 января - вторая жертва, Витренко? Людей чуть с ног не сдувало!
- И когда Лену Ветрову, - заключил взволнованно Лемешко, - тоже ужасный промозглый ветер. Это значит…
- … Что наш маньяк разбирается с жертвами тогда, когда на дворе сильный, очень даже сильный ветер!
- Так оно и есть! Но… Но если сегодня или завтра ветрено, это еще не означает, что убийца обязательно пойдет на дело. Вполне может быть, что в этот самый день он сидит у себя в квартире за семью замками и на улицу носа не кажет…
- Скорее всего, ветреный убийца выбирает время, когда наличествует и то, и другое. Нет этого двуединства - он прождет и пять месяцев, а повезет, так сделает свое черное дело и через день, - рассудил Игорь, и старшему лейтенанту показалось, что его начальник прав.
- Да, кстати, - после недолгого молчания вымолвил Бетко. - Надо еще раз внимательно пройтись по списку людей с однокоренными, так сказать, фамилиями - нет ли среди них таких, кого можно представить в роли палача? Разве мы с тобой не способны вообразить, что какой-нибудь образцово-показательный Ветерков или Ветрянкин очищает землю от плохих братьев и сестер по фамильному признаку? Вспомни первую записку - на Лене Ветровой: "ИЩИ ВЕТРА В ПОЛЕ"…
- Там все слова - прописными буквами, - возразил Павел. - Вряд ли этот подонок до такой степени чокнутый, чтобы взять и абсолютно сознательно себя рассекретить? Думаешь, его фамилия Ветер? В Зеленом Клине Ветер, или Витер, если по-украински, один всего, и тот сейчас в морге.
- Не утрируй, - поморщился Игорь. - Логика маньяка бывает столь причудливой, что нормальному человеку ее понять трудно. И кто знает, какие странные ассоциации и желания рождаются в его голове, когда на дворе куролесит ветер. Глаза психа, наверное, застилает красная пелена, а руки прямо-таки чешутся… Но он очень умен. И хитер, как лис. Расчетлив и хладнокровен. Улик после себя не оставляет. Кроме записок - в насмешку над нами. Присмотрись, Павел, ко всем этим ветряковым, изучи уже не на предмет потенциальных жертв, а на предмет того, может ли кто-то из них претендовать на роль палача. Присмотрись даже к самым что ни на есть паинькам. Почему-то кажется мне, что среди них может оказаться этот новоявленный борец за чистоту рядов. Этакий бескомпромиссный, выметающий всякую погань Ветер. И последнее: Ветродуеву, как очередную, наиболее вероятную кандидатку на плаху, возьмите под жесткую опеку. Подумай, Павел, кого из оперативников возьмешь себе в помощники. Кого назовешь, того и дам.
- Завтра выйду с предложением, - кивнул старший лейтенант. - Игорь, не помешало бы, чтобы метеорологи снабжали нас прогнозами погоды. Любой ветреный день может стать для кого-то последним.
- Дельная мысль, - похвалил коллегу Бетко. - Я выйду на наших областных синоптиков. Пусть шлют нам штормовое предупреждение.
- А можно и почаще заглядывать в интернет. Там тоже погоду предсказывают, - засмеялся Лемешко. - Ну что, пошли домой? У меня голова уже абсолютно не варит…
* * *
Из всех тех, чья фамилия так или иначе находилась в родстве с обычным природным явлением - ветром, наибольшая вероятность подвергнуться смертной казни, уготованной маньяком, приходилась на долю Ирины Ветродуевой. Это была полнотелая, рыжая веснушчатая дамочка лет тридцати. В народе таких, как она, называют непутевыми - без мужа, а троих деток родила, и всех оставила в роддоме. Двух сынишек отдали в приют, а последнего ребенка, девочку, удочерили добрые люди.
"Не прокормлю я его, - говорила обычно Ирина, отказываясь от очередного дитяти. - Я дворничиха, зарплата такая, что сама перебиваюсь с хлеба на воду". Наверное, так Ветродуева поступила бы и с четвертым своим ребенком - мальчиком, да не подрассчитала, когда ей отдать себя в руки акушеров. Воды отошли внезапно, а схватки… Схваток Ветродуева, можно сказать, и не заметила - опросталась от бремени быстро, играючи.
Кухонным ножом перерезала пуповину, отлежалась часа два-три, а глухой ночью, замотав младенца в тряпье, отнесла на самый край микрорайона, на стихийную свалку, там и сунула сверток с сынишкой в лежащий на боку ржавый холодильник (удивительно, как на него не позарились местные охотники за металлом), дверца которого плотно не закрывалась. Место безлюдное, стало быть, никто и никогда не узнает, как Ира Ветродуева избавилась от обузы.
Младенца, однако, хранил Господь. Плач его на рассвете услыхал проезжавший мимо егерь из примыкающего к городу лесничества. Он остановился, чтобы справить малую нужду, да так и застыл с расстегнутой ширинкой…
Ветродуеву вычислили быстро, уже к концу дня. Однокомнатная ее квартира еще хранила следы внезапных родов - на полу пятна крови, а на кухне, в мусорном ведре под мойкой, обнаружили пуповину и плаценту. Да и медицинское освидетельствование сомнений не оставляло - Ирина Ветродуева не далее как прошедшей ночью родила ребенка. Припертая к стенке, она не очень-то и запиралась. Тут же и линию защиты выбрала, причем весьма толково: послеродовой, дескать, психоз, сама не ведала, что творила…
Приговором отделалась мягким - полтора года отсидки. Суд, видимо, учел, что ребеночек остался жив…
* * *
Павел Лемешко молча протянул старшему следователю Бетко список более чем с десятью фамилиями и красноречиво развел руками.
- Ты не дактилируй, а озвучивай, - насмешливо предложил Бетко. - И не маячь, пожалуйста, у меня перед глазами, а присядь.
- Игорь, - проникновенно произнес Лемешко, с нарочитым удовольствием опуская свое тело на стул. - Я еще раз внимательнейшим образом прошерстил всех этих "родственничков". Исключил, конечно, первоклассников, слепых бабушек и безногих дедушек. И осталось у меня в строю ровно семь человек, кто по физическим данным подходит на роль карающей десницы.
- Ну и?… - нетерпеливо поторопил Бетко.
- Игорь, среди них нет ни одного, кто бы способен был выступить в этом амплуа, - твердо сказал Лемешко. - Все, кто хоть что-то мог рассказать об этих людях, не дали нам ни малейшего повода в чем-то их заподозрить. Это нормальные, хорошие граждане.
- Неужели на каждого из них вы умудрились составить полный социально-психологический портрет? - недоверчиво, даже скептически поинтересовался капитан.
- Представь себе - да! И я, и ребята очень ответственно подошли к делу. Но маньяка среди тех, кого мы основательно прощупали, нет. Заявляю об этом почти со стопроцентной уверенностью.
- Почти?
- Почти - потому что я не ясновидящий. Считаю, наша с тобой версия, что преступник носит похожую фамилию, не оправдалась.
- На то она и версия. Всего лишь - версия, - пробормотал капитан Бетко, и было видно, что он заметно расстроен. - Плохо, Павел, плохо. Ярыгин мне уже несколько раз втык делал: "Вы там работаете или затылки чешете? Три убийства, а преступник не пойман!" А сегодня, Паша из области звонили, как, мол, продвигается дело…
Ярыгин был начальник городского управления внутренних дел…