- Так время какое было! - развел руками Гончаренко. - На меня жали со всех сторон! Кроме того, я действительно не знал некоторых обстоятельств дела. Меня поставили перед фактом. Забыл, как это делалось?
- А Ломазов знал все обстоятельства и не соглашался с тем, что его ставят перед фактом, - с вызовом бросил Андрей. - Поэтому вместо очередного звания он тогда заработал очередной выговор с занесением. В отделе кадров имеется его личное дело, можешь полюбопытствовать.
- Конечно, куда мне до Кима Игнатьича! - не без ехидства протянул майор, хотя чувствовалось, что последние слова задели его за живое. - Я - маленький винтик! Могу и не отличить, где порочный круг, а где - круг почета. Другое дело, Ломазов - "человек перестройки".
- Ломазов, в первую очередь, - человек. Независимо от года на календаре, - спокойно и твердо произнес Андрей. Вспышка раздражительности улетучилась, и капитан корил себя за несдержанность.
"Вечно меня заносит не в ту сторону!", - в сердцах выругался он.
Гончаренко, казалось, тоже готов был "сменить пластинку". На его гладко выбритых щеках, в особенности возле висков и над верхней губой проступили мелкие капельки пота. Достав из кармана рубашки тонкий носовой платок, майор принялся осторожно вытирать лицо, словно боясь размазать грим.
- Олег Сергеевич, мы несколько отвлеклись от темы, - сказал Кондрашов, пытаясь придать голосу непринужденность.
- Это точно, - мрачно отозвался Гончаренко. - Много шума и… ничего.
- Не подозревал, что начальник следственного отдела еще и мастер каламбура!
Майор принял комплимент и изобразил покровительственную улыбку.
- Ладно, хитрец, выкладывай свои вопросы.
С ловкостью фокусника Андрей извлек из папки помятый тетрадный листок и протянул майору.
- Что ты думаешь по поводу этой криптограммы?
Выпрямившись в кресле, Гончаренко с изумлением уставился на капитана.
- Так вот из-за чего сыр-бор загорелся! Взрослые дяди ударились в детство? Андрюшенька, про пляшущих человечков я тоже читал в юные годы!
- И все же?
- Смею тебя заверить, - майор насмешливо-назидательно склонил голову, - Давыдов - не резидент вражеской разведки, а Опарин - не связник. Более того, насколько нам удалось установить, их пути-дорожки никогда не пересекались, вплоть до небезызвестного июньского вечера.
- Ну, хорошо, - согласился Кондрашов, по привычке поправляя непослушную прядь волос. - Я и не собираюсь оспаривать твое мнение. Но мне бы хотелось побольше выяснить о них обоих.
Гончаренко выразительно взглянул на часы и неохотно осведомился:
- С кого начнем?
- Если не возражаешь, с потерпевшего.
Майор вновь удобно откинулся в кресле, скривив при этом лицо, отчего на его покатом лбу обозначились глубокие складки.
- Я думал, что тебя больше интересует личность преступника.
- Ты хотел сказать - подследственного? - уточнил Андрей, вкладывая в вопрос особую смысловую интонацию. Впрочем, войдя в роль скептически настроенного учителя, Гончаренко этого не заметил. Пригладив коротко подстриженные светлые волосы, он менторским тоном произнес:
- Давыдов Илья Семенович, шестидесяти четырех лет, по профессии бухгалтер. До ухода на пенсию более тридцати лет проработал на ватной фабрике. Зимой этого года был принят на должность бухгалтера в кооператив "Портретист", но через два месяца уволился и перешел работать распространителем билетов в зональное управление "Спортлото". Женат не был. Проживал в комнате площадью семнадцать квадратных метров в коммунальной квартире по адресу.
- Все это известно из материалов дела, - с чуть заметным нетерпением перебил майора Кондрашов. - Скажи другое: в ходе следствия у тебя не возникали какие-нибудь субъективные ощущения?
- Ощущения? - с сарказмом переспросил Гончаренко. - У меня такое ощущение, что зря ты на эту канитель гробишь время.
Не желая углубляться в полемику, Андрей сокрушенно закивал головой, как бы соглашаясь со своей незавидной участью, но тут же задал новый вопрос:
- Ну, а Опарин?
Вопреки ожиданию, майор недовольно буркнул:
- Погоди! Что за манера перескакивать с одного на другое! - Задумчиво почесав за ухом мизинцем, он более ровным тоном продолжил: - Так вот, мое, как ты выразился, субъективное мнение: ни у кого не было объективных причин убивать Давыдова. Да и кому мог помешать одинокий чудной старикан, для которого единственной радостью в жизни был футбол, который не пропустил ни одного матча и каждый день как на работу ходил на "брехаловку", чтобы в обществе фанатов перемывать кости известным футболистам и тренерам! Жаль, что ты не побывал у него дома. Повсюду - таблицы, афиши, календари, вырезки из журналов с фотографиями команд и отдельных игроков, какие-то выписки, вычисления. Знаешь, как про таких говорят? Ходячая энциклопедия.
- А как его характеризуют окружающие? - скорее ради проформы поинтересовался капитан.
- В зональном управлении Илью Семеновича уважали. Честный, принципиальный, пунктуальный. И при этом - тихий и скромный. Достаточно эпитетов? На ватной фабрике и в кооперативе я справок не наводил. Да и к чему? - не то спросил, не то констатировал Гончаренко. - Понимаешь, у него просто не было врагов или хотя бы явных недоброжелателей. Хищений и растрат не совершал, богатого наследства не оставил, жил себе тихо-мирно.
- И тем не менее…
- И тем не менее, - ворчливо прервал Кондрашова майор, - произошло преступление. А поскольку вопрос "кому это выгодно?" с повестки дня снимается, посмотрим, что представляет собой Глеб Викторович Опарин. Две судимости - мелкое хулиганство и кража. Состоит на учете в наркологическом диспансере. Летун. С женой давно разведен, детей, к счастью, нет. Внешний облик под стать моральному: худое лицо землистого цвета, кривая челка, как у послевоенной шпаны, шрам на подбородке, водянистые злые глаза. В общем, согласно пресловутой теории Ломброзо, клиент на все сто наш.
"Интересно, где это майор видел подследственного с добрыми глазами?", - усмехнулся про себя Андрей.
Не дождавшись ответной реакции, Гончаренко продолжил:
- Хочешь, расскажу как обстояло дело? Двадцать шестого вечером, наглотавшись для куражу какой-то дряни, Опарин в поисках приключений направил свои стопы в городской парк. Благо общежитие, в котором он на птичьих правах проживал последнее время, находится от парка в двух шагах. В тот день прошел сильный дождь, поэтому даже на заасфальтированной центральной аллее было довольно малолюдно, а на боковых - вообще ни души.
- И судьбе было угодно свести на узкой дорожке преступника со своей будущей жертвой! - с ироническим пафосом ввернул Андрей.
- Да, представь себе! - хладнокровно парировал выпад Гончаренко. - Повстречав одиноко прогуливающегося старика, Опарин решил пойти на элементарный гоп-стоп. Скорее всего, действовал он спонтанно. В результате завязавшейся борьбы, прохожий, которым по чистой случайности оказался Давыдов, упал, ударился затылком об ограждающий цветочную клумбу бордюр и скончался от кровоизлияния в мозг. Опарин принялся лихорадочно обыскивать его карманы. При этом, - майор многозначительно повысил голос, - на землю могла выпасть смятая бумажка, квитанция, расческа или еще какая-нибудь мелочевка.
- Так-то оно так, - меланхолично произнес Кондрашов. - Но если все же предположить, что Опарин появился на месте преступления постфактум. Аналогичные случаи описаны в учебниках по криминалистике.
- Фантазии Веснухина, - Гончаренко растянул в усмешке гонкие губы. - У поляков на этот счет есть подходящее изречение: что занадто, то не здраво. - Выдержан короткую паузу, майор вкрадчиво добавил - В конце концов, Опарин признал свою вину.
- Я прослушал запись первого допроса. На мой взгляд, то, что ты называешь "признанием" - блатная истерика, - возразил Андрей. - Готов держать пари: на суде Опарин откажется от своих показаний.
- Несущественно, - небрежно махнул рукой Гончаренко.
- Для кого? - взметнул брови Кондрашов. - Извини, Олег Сергеевич, сейчас не тридцать седьмой.
Начальник следственного отдела исподлобья посмотрел на капитана.
- Спусти пар! Учишь политграмоте?.. Лучше выясни, почему до сих пор не доставлен наш красавец. - Последнее слово майор произнес, подражая Шукшину в "Калине красной".
С удивлением взглянув на часы, Кондрашов потянулся к телефонной трубке. Пока на коммутаторе его соединяли с дежурной частью следственного изолятора, капитан прокручивал в голове узловые моменты предстоящего допроса. Несмотря на показной оптимизм следователя, у Андрея отчего-то возникло предчувствие, что в деле должны-таки отыскаться "белые пятна".
Наконец в трубке раздался рокочущий бас старшины Васильченко.
- Михалыч, ты что там, спишь? - опустив приветствие, недовольно бросил Кондрашов. - Четверть одиннадцатого. Долго нам ждать Опарина?
- Товарищ капитан, тут у нас с оцым Опариным така халэпа выйшла, - понизив голос, промямлил старшина, мешая в кучу русские и украинские слова. - Ночью в камере вин поризав соби вены.
- Как?! - не веря своим ушам, выдохнул Андрей.
В буквальном смысле истолковав вопрос, Васильченко уныло пояснил:
- Вин знайшов дэсь кусок скла с острой кромкой, як бритва…
Гончаренко, побледнев, обескураженно прислушивался к разговору. Внезапно вскочив с места, он выхватил у капитана трубку.
- Он жив?!
- Никак нет, - по уставному отрапортовал старшина и сбивчиво добавил - Под койкой хлопци записку знайшлы.
- Какую еще записку?
- Зараз. "Будьте вы прокляты, гады!"
СРЕДА,
5 ИЮЛЯ
Самоубийство Опарина заставило усомниться в выводах Гончаренко, придало расследованию новый импульс. Кондрашов был уверен, что оставленная Опариным записка - крик отчаяния загнанного, разуверившегося во всем человека. Эту точку зрения разделял и полковник Ломазов, несмотря на попытки начальника следственного отдела представить самоубийство в несколько ином свете, - преступника, мол, замучали укоры совести плюс боязнь наказания, истеричный характер и так далее.
К "трем денькам" полковник добавил Андрею для начала еще столько же, а там - по ситуации. Собственно говоря, все нужно было начинать с нуля. Задача высшей категории сложности, если учесть, что с момента совершения преступления прошло немало времени.
Согласовав с начальником управления план первоочередных мероприятий, Кондрашов решил с утра отправиться на ватную фабрику.
Из свидетельских показаний Чарторийского Алексея Карповича, 1946 года рождения, заместителя директора ватной фабрики.
… На фабрику я пришел осенью минувшего года. Сейчас у нас подобрался неплохой коллектив, много молодежи. План второго квартала перевыполнили на 2,8 %.
Вопрос. Алексей Карпович, вот вы говорите "сейчас". А как обстояли дела на фабрике раньше, скажем, пять-шесть лет назад?
Ответ. Мне трудно судить, но, думается, обстановки доброжелательности и взаимного доверия не было.
Вопрос. Почему вы так считаете?
Ответ. Насколько мне известно, раньше была большая текучесть кадров, вовсю орудовали несуны, профком не успевал разбирать жалобы и заявления. На сегодняшний день решены еще не все проблемы, в частности жилищная, нуждается в дальнейшем благоустройстве территория фабрики, но администрация и трудовой коллектив прилагают все силы к тому, чтобы в условиях демократического обновления общества идти в ногу со временем.
Вопрос. Ясно-ясно, но давайте все же возвратимся назад. Вам знакома такая фамилия: Давыдов Илья Семенович?
Ответ. Впервые слышу.
Вопрос. Это ваш бывший бухгалтер, можно сказать, ветеран труда. В восемьдесят пятом году его проводили на заслуженный отдых. Не знаете ли вы случайно о каких-нибудь чрезвычайных происшествиях на фабрике, предшествовавших уходу Давыдова на пенсию?
Ответ. В начале восьмидесятых была какая-то неприглядная история, имевшая отношение к небезызвестному "хлопковому" делу, но я, признаться, не очень в курсе, а повторять досужие сплетни не хочу.
Вопрос. А с кем из руководства вы бы посоветовали переговорить на эту тему?
Ответ. Даже затрудняюсь… Директор у нас человек новый, начальник отдела снабжения тоже недавно сменился, главный бухгалтер на бюллетене, но и он, по-моему, проработал здесь немногим дольше меня. Как говорится, иных уж нет, а те - далече.
Вопрос. Тогда последний вопрос: вам о чем-нибудь говорят эти цифры?
Ответ. Разрешите?.. Нет, абсолютно ни о чем.
Полное разочарование!.. Поток трескучих фраз, штампованная демагогия. Но в глазах собеседника, отстраненном выражении его лица Андрей читал затаенную мысль: меня это не касается, с милицией мне говорить не о чем, выносить сор из избы не буду, а то как бы потом чего не вышло.
Самое поразительное, что и с документацией прошлых лет Кондрашову ознакомиться не удалось, по причине пожара, "уничтожившего" в одну из зимних ночей восемьдесят четвертого года большую часть архива. Уголовное дело тогда возбуждено не было. Как это зачастую случается, пострадал "стрелочник" - начальника пожарно-сторожевой охраны уволили по статье.
Подозрительный (а иного слова Андрей подобрать не мог) пожар вроде бы косвенно подтверждал зыбкую версию, что Давыдов стал жертвой отнюдь не случайного нападения. Если кто-то пытался посредством пожара упрятать концы в воду, то этот новоявленный Герострат мог избавиться от бухгалтера фабрики как от нежелательного свидетеля. Предположение нуждалось в дальнейшей разработке, а пока его можно было принять в качестве рабочей гипотезы. Но не более. Попытка выдать желаемое за действительное при всей своей соблазнительности чревата непредсказуемыми последствиями.
Соседей Ильи Семеновича дома застать не удалось. Ничего нового капитан не выяснил и в зональном управлении.
Из свидетельских показаний Боковенко Екатерины Евгеньевны, 1939 года рождения, инспектора отдела кадров зонального управления спортивных лотерей.
… Илья Семенович Давыдов работал у нас с середины января. Вы знаете, когда пожилой человек приходит устраиваться на работу, а у него в трудовой книжке всего несколько записей - это свидетельствует о многом. И впечатление он произвел самое благоприятное: тихий, вежливый, добросовестный. И надо же, такое несчастье!. Подумать страшно.
Вопрос. В чем заключались служебные обязанности Ильи Семеновича?
Ответ. Он распространял билеты спортивно-числовых лотерей "Спортлото" и "Спортпрогноз", а также денежно-вещевой лотереи "Спринт".
Вопрос. Нареканий не имел?
Ответ. Что вы! Наш старший инструктор ставил его в пример другим.
Вопрос. В процессе работы Давыдов вел какие-нибудь подсчеты?
Ответ. Конечно.
Вопрос. Екатерина Евгеньевна, вы не могли бы нам помочь "расшифровать" эту запись?
Ответ. При всем желании, но… А у девочек в бухгалтерии вы не спрашивали?..
Наспех перекусив в какой-то забегаловке, Кондрашовотправился на поиски кооператива "Портретист". Как выяснилось, сделать это не так-то просто - в райисполкоме Андрей с удивлением узнал, что кооператив не имеет служебного помещения, а все дела председатель правления кооператива Геннадий Арнольдович Лекарь вершит на дому.
Адрес, по которому был прописан Геннадий Арнольдович, оказался своего рода промежуточным звеном для встречи с ним. Мать Лекаря - дородная малосимпатичная женщина в аляповатом шелковом халате и кокетливо повязанной чалме, устроила Андрею настоящий допрос с пристрастием. Сориентировавшись, капитан поведал почтенной даме, что он профессиональный фотограф, который хотел бы улучшить свое материальное положение, трудясь на кооперативной ниве. Несколько удачных комплиментов по поводу интерьера квартиры и головного убора хозяйки довершили дело - через пять минут перед Кондрашовым открылся шлагбаум к заветной цели. Раздобрившись, Софья Яновна собственноручно написала адрес и подробно объяснила, как лучше добраться на Алуштинскую, где в доме родителей супруги пребывает в настоящее время Геннадий Арнольдович.
Откланявшись, капитан направился по указанному адресу…
Дребезжа составными частями и оставляя удушливый шлейф выхлопных газов, дорогу медленно пересек допотопный пригородный автобус. Проводив взглядом дедушку отечественного машиностроения, Андрей в который раз пожалел, что не воспользовался служебным транспортом. Поездка с двумя пересадками и долгое блуждание по незнакомым улочкам довели его до состояния тихой злости, утомили и слегка притупили бдительность. Может, поэтому последний барьер в виде металлической калитки с предостерегающей табличкой "Осторожно, злая собака!" он преодолел, презрев опасность. И чуть не поплатился за пренебрежение к правилу "Мой дом - моя крепость": едва Кондрашов вошел во двор, как на него бросилась крупная кавказская овчарка. Первый "удар" приняла на себя кожаная папка, которую Андрей успел автоматически выставить перед собой. И пришлось бы ему, наверное, худо, если бы одновременно с прыжком собаки на крыльце не показался полный мужчина в трусах и шлепанцах на босу ногу. Властного окрика "На место!" оказалось достаточно, чтобы пес отпрыгнул в сторону и замер, не сводя глаз с пришельца.
Пощупав пальцем глубокие канавки на папке - следы от клыков, - капитан с расстановкой произнес:
- Вам не кажется, что такую собаку следует держать на привязи?
- Простите, с кем имею честь? - проигнорировав вопрос, хмуро спросил мужчина.
- Старший оперуполномоченный отделения уголовного розыска капитан Кондрашов, - официальным тоном представился Андрей и добавил: - Мне нужен Лекарь Геннадий Арнольдович.
- Это я, - расплылся в фальшивой улыбке хозяин и тут же поинтересовался: - Извиняюсь, а документик у вас имеется?
Андрей полез в задний карман брюк за удостоверением. При этом собака зарычала.
- Секундочку, я только Ричарда уберу! - бестолково засуетился Геннадий Арнольдович, указывая рукой то на собаку, то на приотворенную дверь. Он мигом надел на овчарку ошейник с короткой цепью, прикрепленной к массивной будке.
Войдя в прихожую, капитан хотел было по привычке осмотреться, но услышал за спиной прерывистое дыхание Лекаря:
- Прошу направо!..
Опередив Кондрашова, Геннадий Арнольдович мягкотолкнул крайнюю справа дверь и Андрей очутился в просторной скромно обставленной комнате, которую оживляли цветные фотографии молодой девушки, развешанные по стенам. Снимки были сделаны недавно.
- Дочь? - бестактно спросил Кондрашов и тотчас догадался, каким будет ответ.
- Жена, - зарделся Геннадий Арнольдович, потирая ладонями волосатую грудь.
- Симпатичная, - по-приятельски подмигнул хозяину Андрей.
- Прошлым летом поженились, - словно оправдываясь, пустился в пространные объяснения Лекарь. - Конечно, определенная разница в возрасте и все такое, но, как: известно, сердцу не прикажешь. Сейчас Люся отдыхает с родителями в Гантиади, а я вот не смог вырваться. Работа, прах ее побери! - председатель правления кооператива сокрушенно развел руками.