Студент не знал, что означает "табу", но переспросить не решился.
- Закусывайте, не стесняйтесь.
Как и тогда, в вагоне, Студент стал есть быстро и жадно.
Окинув его оценивающим взглядом, незнакомец снова углубился в тетрадные записи.
- Я попросил бы вас немножко поработать сегодня, - сказал он через некоторое время, не поднимая головы. - Как на ринге. Не возражаете?
- Конечно! - За такой ужин Студент готов был отстоять десять раундов. - Но, простите, товарищ, как вас звать-величать?
Незнакомец оторвался от тетради, снова наполнил свою рюмку.
- Ну вот, - сказал с легкой досадой, - меня уже и в "товарищи" записали… Не надо. Я как-то отвык от этого слова. Знаете его историю?.. Еще в начале прошлого века пиратствовал, разбоем занимался на Волге знаменитый Яшка Гундосый… Когда он нападал на очередную баржу, то звучно кричал своим архаровцам: "Товар ищи!.." А отсюда и пошло гулять по Руси "товарищи"… Нехорошо получается: мы еще и к делу не перешли, а вы уже товар требуете…
- Да я так, по привычке, - попытался оправдаться Студент, - Все же говорят…
- Не надо, как все. Живите по-своему, как считаете нужным… - Студент был смущен, но неспешный доверительный говорок незнакомца вызывал симпатию, слова звучали мягко, сердечно: - Зовут меня Олег. Я работаю вместе с Графом. А просьба такая. Скоро сюда придут трое. Хитрая и алчная обезьянка в очках и две гориллы. Неважно, кто они. Скажу только, что эти люди присвоили большие деньги, которые принадлежат нам с Графом. Обезьянка сядет за стол, а гориллы встанут у дверей. Я попрошу вас, к примеру, сказать официанту, чтобы подали квас с хреном. Вы пойдете к дверям и там двумя ударами уложите горилл… Вот и все. Сможете?
- Конечно! - с готовностью откликнулся Студент, откладывая на край тарелки обглоданную кость куриной ножки. Тут же спросил, смелея от сытной пищи: - А вы представляете какую организацию?
Олег задумчиво глянул в темный угол, словно вопрос прозвучал оттуда, сказал темному углу:
- Помнится мне такая история. Бригада шахтеров попала в завал. Они знали, что скоро погибнут от нехватки воздуха, и стали исповедоваться, честно рассказывать все о себе, о любовных интригах, об отношении друг к другу… Но их спасли. И знаете, что произошло? Бригада распалась. Шахтеры не могли уже работать вместе, они возненавидели друг друга… Вот такая мне припомнилась история… Так что, давайте, Студент, и мы погасим свою любознательность. Будем держаться подальше, чтобы сохранить уважение. К чему омрачать подробностями наше доброе сотрудничество? Любое откровение обнажает в человеке звериные чувства. Я бы…
Но он не успел завершить фразу. В распахнувшуюся дверь вбежал вертлявый человек - ну точно сравнил Олег: обезьянка в очках.
- Сердечно, сердечно благодарю вас, Олег, что дали согласие на встречу… Это большая, большая честь для меня…
За ним выросли и стали по краям двери, широко расставив ноги, как эсэсовцы, двое круглорожих блатняг. Кепки, коричневые костюмы, сапоги гармошкой.
Обезьянка удобно устроилась в кресле. Словно не слыша его любезных слов, Олег повернулся к Студенту:
- Ну что они там, уснули? Напомните, пожалуйста, о квасе с хреном…
Студент размеренно, вроде бы недовольно направился к выходу. Он уже все продумал… Апперкот… Левому - левой, правому - правой…
Хрястнули в тишине зубы. Один из блатняг, стукнувшись головой о косяк, сполз на пол. Другой - левая сработала не совсем точно - отшатнулся, скривился от боли и, склонившись набок, вытянул из-за голенища нож… Пришлось снова работать правой… В солнечное сплетение…
Теперь лежали оба. Студент виновато повернулся к Олегу:
- Извините… Сразу не вышло…
- Ничего. Садитесь к столу.
Он позвонил в желтый колокольчик, стоящий возле раскрытой тетради.
Стремительно вбежал официант. Вытянулся, преданно ожидая заказа.
- Отнесите этих пьяниц в мою машину. Да проследите, чтобы они из нее не удрали…
Глаза обезьянки дрожали под толстыми стеклами.
- Это не по правилам, Олег… не по правилам… Мы же джентльмены…
- Ошибаетесь, дорогуша, вы лишь затасканная осьмушка джентльмена, обмылок человека… - Олег говорил сонно, лениво, как и прежде, обращаясь к кому-то в темном углу. - Дипломатической беседы у нас не будет… Где деньги?
- Вот они… - Обезьянка сдвинула тарелку, выставила на край стола кожаный чемоданчик. Щелкнули запоры, и Студент ахнул: полный, битком набитый деньгами! Столько он в жизни не видел…
Вероятно, Олег заметил его ошалелое лицо и, взяв из чемоданчика три пачки, бросил перед ним на стол. Банковские ленты обозначали сумму: "пять тысяч рублей". Пятнадцать тысяч! С ума сойти…
- Это ваши. Оденьтесь прилично, постригитесь у хорошего парикмахера, сходите в баню…
Студент не верил своим глазам, своим ушам… На такие деньги можно… но его восторженно-сумбурное воображение отключил сурово-властный вопрос Олега:
- А где же валюта?
Обезьянка в кресле уменьшилась вдвое.
- Валюты нет… Ее не было в сейфах…
- Откуда у вас такая патологическая жадность? - Олег примолк, ожидая ответа от того, невидимого, в темном углу, потом внезапно поднялся: - Едем к вам домой! Но если и там не откроется тайник с валютой, то… то вам известно, как карается обман…
Обезьянка в очках с трудом втиснулась на сиденье вместительной "Победы" рядом с двойниками-гориллами. Один из двойников безжизненно откинул голову к заднему окну машины. Студент даже перепугался, жив ли? Другой стонал, зажав рот и нос грязной пятерней, из-под которой на лацканы пиджака стекала кровь.
Сев за руль, Олег протянул Студенту пистолет.
- Не сводите с них глаз. Одно движение - стреляйте…
Долго бежала машина по вечерней Москве. И все это время Студент, крепко сжимая рукоятку пистолета, со смешанным чувством затаенного страха и сладостного всевластия грозно посматривал на трех притихших пленников.
Он насторожился, а минут через десять всерьез испугался, когда наконец осознал, что за ними неотступно мчится какая-то машина, часто ослепляя его броским светом фар.
- Нас преследуют, - стараясь придать своему тону равнодушие, прошептал он.
Олег усмехнулся.
- Неужели я похож на волка-одиночку? Гляньте, впереди тоже машина. Это наш эскорт.
На пустынной набережной, подрулив вплотную к бетонному парапету, Олег остановил машину.
- Вам не кажется, Студент, что уж очень сильно смердит? Будьте любезны, вон того, крайнего, передайте старику Нептуну. Ему надо освежиться…
Это было сказано так буднично и весомо, что Студент, как робот, вышел из машины, сунул пистолет в карман и, взвалив на плечо тяжелую гориллу, перебросил его через парапет. Шумный всплеск, быстрые круги волн и снова ленивая речная гладь.
Сзади словно коротко ударили палкой по жести. Студент обернулся: вторая горилла вывалилась на асфальт, распластав руки, только ноги были вверху, в машине.
- Туда же! - донесся усталый голос Олега.
И этого вода приняла жадным всплеском, поглотила, умиротворенно отогнав волны.
Обезьянка в очках дрожала, закрыв глаза, только повторяла жалобно:
- Не по правилам, Олег… Не по правилам…
В кривом переулке их уже ждали темные фигуры. Очкастую обезьянку вытянули из машины и почти на руках понесли к дверям каменного домика.
В богато обставленной заграничной мебелью комнате он грохнулся на колени, стал яростно отдирать лаковый плинтус. Из открывшейся щели вытянул бумажный сверток.
Олег принял сверток, слегка подбросил его на ладони, как бы взвешивая.
- Простите, но это тысячная доля того…
- Все! Это все!!! - рванулся истерический вопль снизу.
- Тише, дорогуша… - произнес Олег успокоительно, как доктор больному. - Нельзя же так крупно надувать своих партнеров… Это по меньшей мере безнравственно… Я должен принять суровые меры. Вы поймете меня, как юрист юриста: сила наказания не в жестокости, а в неотвратимости… - Он наклонился к стоящему рядом парню: - В санаторий его…
3
Они встретились спустя три дня на первом этаже двухэтажного дома за крепостными стенами Донского монастыря. Рабочая комната Олега походила на колхозную контору - ветхие стулья и потертый стол.
- Теперь я могу сказать, что Граф, как всегда, угадал: вы нам подходите. Одна просьба: о тех двоих, что с нашей помощью нырнули в реку, Графу ни слова. Он решительный противник мокрых дел…
Студент содрогнулся - до него снова донеслись тяжелые, глуховатые всплески воды. Тогда он действовал в горячем азарте, повинуясь спокойным приказам Олега, как советам всезнающего тренера. И ощущал привычное: нет жалости, нет сострадания к безжизненно распластанному в нокауте противнику, одно возбужденное ликование наполняет победителя.
А тут холодной испариной проступил страх, сковала немота.
Олег уловил это, небрежно махнул рукой.
- Отбросьте ненужные эмоции! Обычная разборка. Милиция уже закрыла дело. Она права, что тут выяснять? Подрались пьяные бандиты, упали в реку и утонули… Остыли? Ну и хорошо. У нас к вам серьезное предложение.
- Но я же учусь, - страшась того, что сейчас ему предложат, напомнил Студент.
- Никто не собирается отрывать вас от студенческой скамьи… Кстати, как учитесь?
- Да так себе… Но я мастер спорта… Кафедра физкультуры заботится, чтобы стипендию получал…
- Теперь и мы будем заботиться. Обещаю вам одни пятерки…
- Вы можете… - удивленно вскинул брови студент.
- Мы все можем… Перейдем к делу. Раз в неделю, ну, скажем, в воскресенье, вы будете приезжать сюда…
- Раз в неделю? - Студент почувствовал себя мухой, запутавшейся в паутине, а паук медленно-медленно подбирается к нему.
- Работа несложная, - продолжал Олег. - По воскресеньям вы должны быть тенью Графа. Но никто, даже ваша любовница, об этом не должна знать…
- Тенью? - Новая волна страха накатилась на него.
- Ну, охранником, телохранителем… Оплата высокая, о такой и профессора ваши не смеют мечтать. Но если с ним что-нибудь, не дай Бог, случится, отвечаете жизнью… Условия подходят?..
- Конечно… А могу я узнать, кто Граф… кого я буду охранять…
- Резонный вопрос. Это великий человек. Охранять его надо как секретаря нашего славного ЦК КПСС. Правда, секретарей много, а Граф… - Олег задумался, повертел в руках карандаш… - Вы заметили мою привычку иллюстрировать все примерами? Приведу еще один. Известный передовик социалистического труда Саблин получил орден Трудового Красного Знамени номер пять. На банкете в ресторане Дома писателей он заявил: "Таких, как я, в стране всего пять человек". Но тут же подал голос Владимир Маяковский: "А таких, как я, всего один". Велимир Хлебников, тоже поэт - может, слышали? - в наступившей тишине произнес: "А таких, как я, ни одного нет". Так вот, таких, как Граф, не было, нет и быть не может… Это все, что вам нужно знать…
- Спасибо, - зачем-то сказал Студент, чувствуя, что паутина стала густой пеленой, а паук уже сидит у него на плече.
- Наши условия. Мы ценим преданность, силу и интеллект. На последнее вам придется обратить особое внимание. У нас жестоко караются грубость, матерщина, тем более раздоры и пьяные драки. Пресекаются всякие попытки "болтать на фене", но это вы, к счастью, не умеете. Мы не какая-то дворовая шпана. Графство наше вполне интеллигентно. Обращаемся друг к другу только на "вы". Белых перчаток, правда, не носим, но стараемся любую, даже грязную работу делать чистыми руками… Впрочем, со временем вы это усвоите, так сказать, на практике. А сейчас идем к Графу… Он на втором этаже…
Студент, понуро опустив голову, как приговоренный, тяжело переставлял ноги со ступеньки на ступеньку, следуя за Олегом.
Комната Графа была такой же простой, как и у Олега. С той только разницей, что стол побольше, стулья поновее, на подоконнике белая ваза с засохшим букетом цветов да большое сверкающее зеркало посреди стены.
Сидевший за столом седой морщинистый человек встал, протянул руку Студенту.
- Не узнаете? Это хорошо. - Бархатистый голос того самого спутника в поезде… Но как постарел! Лет на двадцать! - Меня только четверо знают без парика и грима, вы в том числе. Но все забыли, как я выгляжу на самом деле… И вы тоже, надеюсь… Я, как Симон-маг, вынужден выдавать себя за другого.
- Конечно, - промямлил Студент привязавшееся слово. Теперь страх пронизал его с головы до пят… Куда он попал? Что за человек этот Граф?.. Но ботинки прилипли к полу, отступать было поздно…
- Олег, наверное, вам сказал, что вы должны стать моей тенью, безмолвной и верной. Знаете, что такое тень?
- Знаю, - сдавленным голосом ответил Студент.
- Очень хорошо. Но все-таки прошу вас, когда выйдете на улицу, последите за своей тенью, поучитесь у нее, как надо себя вести.
Легко, пружинисто прошел Граф по комнате, взялся за рамку зеркала и открыл… как открывают дверь… За ней была небольшая сумрачная конурка с одним потрепанным креслом.
- Ваше рабочее место. Проходите. Там в углу в жестяной коробке нож, пистолет, но думаю, они вам не потребуются…
Студент приблизился к креслу, обернулся. Зеркальная дверь затворилась. И он, пораженный, увидел, что это не дверь и не зеркало, а самое настоящее окно. Сквозь чуть мутноватое стекло четко просматривалась вся комната.
- Видите меня? - спросил Граф.
- Очень даже прекрасно…
- А я любуюсь своим отражением в зеркале. Поздравляю с началом работы…
Студент видел, как они сели один против другого за большой стол. Два странных, пугающих его человека. О чем говорили - не слышал, к нему пробивались лишь глухие, размытые звуки.
Потом Граф, оставшись в одиночестве, неторопливо перелистывал, читал бумаги из папки, которую принес Олег.
Нудно тянувшееся время слегка успокоило Студента. Он все чаще отрывал взгляд от сосредоточенно читающего Графа, любовался купленными вчера часами с фосфоресцирующими стрелками… Три стипендии отвалил за них. Подумать только! Хотелось скорее дождаться темноты, чтобы увидеть, как они светятся…
Внезапный громкий окрик словно толкнул его.
- Студент, войдите, пожалуйста!
На миг его снова охватила зыбкая слабость. Пересилив ее, он рванулся к зеркальной двери и почтительно застыл перед Графом.
- Я сейчас уезжаю. Без вас. Возможно, сюда больше не приеду. Возможно. Через два часа вы свободны до следующего воскресенья.
После ухода Графа он вернулся к своему креслу и блаженно растянулся в нем. "Ну и работенка, - подумал на этот раз с удовольствием. - Если за это еще и платить будут больше, чем профессору… Подвезло мне, ничего не скажешь…"
Справа что-то мерзко скрипнуло. Он повернулся. Оказывается, здесь в дощатой стене была еще дверь, совсем незаметная. Из-за нее выглянуло усатое круглое лицо китайца.
- Граф уехал?
- Какой Граф? - грубо переспросил Студент.
Хитро, весело щурясь, китаец медленно выплыл из-за двери, постепенно заслоняя ее собой. Сперва показались выпуклая грудь, словно под рубашкой скрывались металлические доспехи, внушительные плечи и короткие мощные руки, затем кряжистые ноги в узковатых брючках, желтые кожаные мокасины.
- Правильно отвечаете, Студент. Я тоже никакого Графа не знаю… А зовут меня дядюшка Цан. Мой кабинет тут… - ткнул он крючковатым пальцем за спину. - До вас я здесь сидел… Теперь другое дело имею.
Студент настороженно молчал.
- Уехал, значит… А я хотел угостить его. Такое блюдо приготовил, можно сутки есть без остановки.
- Я вас не знаю. - Студент по-прежнему был грозен и неприступен. - Давайте лучше прощаться.
- Э-э, не пугайте. Вашего бокса не боюсь. Я каратист… И свой человек тут… Вы, Олег и я знаем Графа в лицо, поняли? Трое. Четвертый - это женщина. Полгода ее ищу, найти не могу… Найду. От дядюшки Цана не спрячешься, - Оглядев с ног до головы Студента, он мирно продолжил: - Сидите и слушайте. Вы - тень, вам молчать надо. А мне говорить хочется. С утра рот не раскрывал, аж язык закостенел… К нам пришли - хорошо. Большим человеком будете, уважаемым… Нашего графства все боятся…
Студент уже верил, что китаец тоже работает на Графа, но чем-то обиженное самолюбие сдерживало его желание ответить тем же радушием.
- Я слышал о карате, - наконец победил он самого себя, пошел на уступку. - С одного удара убить можно, да?
- Можно, - оживился китаец, - Хотите, покажу два-три приема?..
- Сейчас не надо. Граф может вернуться… Я вообще-то не знаю, разрешено ли вас пускать сюда?
- Разрешено, - успокоил его китаец. - Думаете, вы один его охраняете? Все жильцы этого дома его охранники, поняли?.. Потом больше узнаете.
- И Олега охраняют?
- Э-э, не надо вопросов… Знание добавляет скорби. Что можно - говорю, что нельзя - не говорю.
Но чувствовалось, что дядюшку Цана так и тянет рассказать многое-многое, поразить новичка.
- Все. Уходите! - тревожно шепнул Студент, увидев за стеклом Графа и рядом человека в старомодном френче с большими карманами.
- Сейчас, сейчас, - ответил ему тихо дядюшка Цан. - Ой-ой-ой, большой начальник из ЦК пришел!.. Ладно, ухожу… А вы можете чуть приоткрыть дверь, слышно будет…
"Ишь, гусь китайский, - зло подумал Студент, - Я приоткрою, а ты донесешь… Фиг тебе, провокатор, не надуешь…"
В комнате Графа долго шел отвлеченный разговор - встретились старые друзья. На столе появилась бутылка коньяка, тарелка с нарезанным лимоном.
В комнату Студента вновь просунулась круглая голова дядюшки Цана, зашептала:
- Пьют, да? А вы голодный… Э-э, нехорошо…
Толстая, как полено, рука протянула, поставила на подоконник глубокую миску, а в ней пухлые кривоватые макароны, политые рыжим соусом.
- Сейчас не буду, - отмахнулся Студент.
За зеркальной дверью сверили часы, встали, пожимая друг другу руки. Человек во френче пошел к выходу, а Граф направился к зеркалу.
- О, дядюшка Цан, и вы здесь? - приветливо сказал Граф.
По лицу китайца расплылась довольная улыбка.
- Вас жду… Может, отведаете? Новый соус придумал…
- Спасибо, милый, я обедал. - И Студенту: - Через пятнадцать минут едем… Советую попробовать молодые побеги бамбука в изготовлении дядюшки Цана.
Заговорщически подмигнув китайцу, он засмеялся и вернулся к своему столу.
- Слышали? Приступайте! - дружески приказал дядюшка Цан.
Студент зачерпнул ложкой две макаронины, стал медленно их пережевывать… Сочные, хрустящие… Никогда такого не ел…
- Вкусно? Ну как, вкусно? - нетерпеливо допытывался китаец.
- Даже не могу сказать, - честно признался Студент, загребая ложкой новую порцию макарон…
Глаза китайца сияли гордым блеском.
- И не скажете. Такое в Москве только я готовлю… Соус моего изобретения. Червей сам вырастил и откормил…
- Что?! - Студент вдруг почувствовал противное шевеление в желудке, будто там и в самом деле заползали, заюлили проглоченные черви…
- И-и-и… - захихикал дядюшка Цан. - Никогда не ели?
- Никогда.
- Очень полезно. Сыты будете целые сутки.
Не знал Студент, обидеться или посмеяться вместе с ним? Сейчас он лишь в одном был обреченно убежден: он целые сутки не сможет прикоснуться к пище, пока не избавится от этого тошнотворного состояния.