Дружно выпили. Решительно, по-мужски смели со стола остатки трапезы, эвакуировали за окно, в бурные воды залива, стеклотару. Достали и разложили - Виноградов на собственном столе, а гости на лежащих на коленях "дипломатах" - спецблокноты и папки.
- Торжественное заседание, посвященное счастливому избавлению всеми нами любимого товарища Виноградова от вражеской пули, объявляю закрытым. Концерта тоже не будет, потому…
- Кстати, мужики, смотрите, что я тут себе выписал, - перебил Владимира Александровича чекист, листавший фирменный морфлотовский "ноутбук".
- Перебивать именинника - бестактно, - не преминул отметить язвительный Груздев.
- Пардон-пардон, я быстро… Вот: "Тайные розыски, или шпионство, суть посему не только позволительное и законное, но даже надежнейшее и почти, можно сказать, единственное средство, коим высшее благочиние представляется в возможность достигнуть предназначенной ему цели". Кто бы вы думали?
- Крючков?
- Павел Пестель.
- Господи, очернители проклятые - уже и до декабристов добрались. И куда госбезопасность смотрит?
- А она, между прочим, сейчас вместе с тобой бандитов ловит, раз уж ваша фирма не справляется. - Груздев был способен вывести из себя даже самого миролюбивого сотрудника КГБ.
- Все, мужики. Поехали. - Виноградов несколько раз чиркнул по бумажке, расписывая ручку. - Петрович, давай, помогай чем можешь.
- Ну - так. Контровский Константин Георгиевич… установочные данные у вас есть… заслуженный мастер спорта… Поднял я архивные бумаги за его чемпионский период - ничего особенного, как у всех "сборников": помаленьку контрабанда, мелкие грешки с валютой. Была одна история с какой-то околоспортивной девкой, но замяли, договорились полюбовно…
Виноградов сделал пометку в своих материалах.
- В тысяча девятьсот восемьдесят седьмом году, с уходом из большого спорта и прекращением загранпоездок, Контровский из нашего поля зрения как-то выпал, во всяком случае, я запросил - компромата на него нет. А в восемьдесят девятом, в самый разгул демократии, мы его даже "просветить" не успели - просто мгновенно оформил "фиктивку" со шведкой и был таков. Да тогда, в общем, считалось - свалил, и черт с ним. Не он один… Получил скорее обычного и шведское подданство. В Союзе до вот этого раза не был… Значит, ребята справку подготовят, а пока на словах сказали: в Швеции покойник активно участвовал в деятельности русско-еврейской мафии. В разборках со стокгольмскими кавказцами и с "хельсинкской" группой его команда обеспечивала безопасность боссов. Это достоверно, а предположительно - на них по меньшей мере три трупа, в том числе, что пикантно, один осведомитель шведской полиции…
- А что же тамошние коллеги? Они-то что всю эту бражку не прихлопнут?
- Так ведь ни один шведский подданный не пострадал… Вон, как выяснилось, даже их человек работал не столько из-за денег, сколько за продление вида на жительство… Вообще, наши бывшие соотечественники "крутятся", как правило, аккуратно, шума не поднимают, "доят" исключительно своих, которые в полицию не жалуются. Шведам проще, когда весь этот гадюшник сам собой управляется.
Виноградов оторвался от наполовину исписанного за время рассказа листка и попросил:
- Петрович, если у тебя пока по покойнику все…
- Все.
- …прервись, пожалуйста. Пусть Груздев дополнит.
- Я, собственно, могу дополнить только, что в восемьдесят седьмом - восемьдесят девятом годах Контровский был бригадиром в команде боевиков, ходившей лично под Тамариным. Дел они, особенно поначалу, наделали немало. Потом-то поутихли…
Сам знаешь. И еще задолго до посадки Тамарин его перекинул в легальный бизнес - было такое СП "Спортспейсинтер". Честно говоря, полезное предприятие, хотя и отмывало тамаринские деньги. Не в этом суть. А в том, что за кордон Контровский спешно мотанул не из-за бандитского криминала, а в связи с нашей комплексной ревизией - кто-то ему заранее стукнул. Все грехи на него и списали, хотя погореть могли многие. Приезд Контровского особой тайной не был, но и ажиотажа не вызвал. До пальбы, разумеется. А сейчас мы своих людей зарядили, но пока - ничего.
- Добро, будем надеяться на вашу хваленую оперативную осведомленность. Так. Теперь моя очередь. - Виноградов нашел нужный листок в блокноте. - Контровский приехал в Союз…
- Приехал?
- Прилетел, прошу прощения, в наш аэропорт и, судя по времени, проехал на такси прямо к нам на Морвокзал, в гостиницу. Это подтверждают и те, кто его встречал, - Сухарев и Володин. Володин - просто шофер и охранник, а Сухарев - председатель кооператива "Спорттур", также на тамаринское наследство созданного. Кстати, кооператив же и место Контровскому забронировал - люкс с оплатой в соврублях по интарифу. Заявка - за день до прилета гостя, на трое суток. Сухарев Контровского в гостинице разместил, все оформил - и больше у нас не появлялся… Видимо, задачу свою выполнил полностью. А с покойничком почти безотлучно находились Володин и один-два парня из его команды. В первый же день я с Квадратным - это, вы знаете, его еще дошведская кликуха - в гостиничном буфете встретился, мы до того были только заочно знакомы, интересно - живая история… Ну что - понюхали друг друга, поулыбались… Вечером они вчетвером - Квадратный, Володин и два "быка" в "Ориент" поехали. Вроде как посидели спокойно - никаких драк, конфликтов. Каких-то девиц сняли - абсолютно левых, их знать никто не знает. Напились, судя по всему, капитально - Контровский такой скандалище закатил, когда их с Володиным и девицами в номер не пустили!.. С матюгами, угрозами, высыпанием валюты на стойку… Мои милиционеры подошли - он попытался на них дернуться, но Володин конфликт замял. Девок отправили, "быки" в холле заночевали, Квадратный - у себя в номере. Володин раненько с утра из дому вернулся, гостя разбудил - пошли опять вчетвером в бар. Володин с собой бутылку притащил, подлечились немного. Минут через тридцать Квадратного в сортир потянуло - он так своим сказал. Ну и вышел покойничек.
- А про убивца что? Эй, Груздев, это по твоей части.
- Личность, так сказать, установлена, но… Перегоненко, ранее трижды судимый - кража по малолетке, потом - разбой, последний раз - двойное убийство, тринадцать лет. В тысяча девятьсот восемьдесят восьмом сбежал, грохнув часового, с тех пор в розыске. Последние года полтора - профессиональный ликвидатор, душ пять на нем, не считая Квадратного. Постоянных хозяев, по нашим данным, не имел, работал по контракту - за наличные, документы, хату. Больше пока ничего. Да, пушка по учету не значится - импортная штучка, для серьезной работы. По машине - тоже глухо, тут на результат рассчитывать не приходится.
- Слушайте, мужики, а что он - другое время выбрать не мог? Среди бела дня, прямо на вокзале… Кстати, Виноградов, а что - в городе отелей слаще твоего нету? Что их сюда принесло?
- А бес его знает. Мне кажется, те, кто с Квадратным расправился, как раз на шум с трам-тарара-мом и рассчитывали. Только знать бы зачем…
- Или время поджимало.
- Возможно. А насчет Морвокзала… Я тысячу раз говорил - объект уникальный, помесь железнодорожной станции, океанского теплохода и интуристовского борделя. Крупнейшее окно в Европу - три парома на Скандинавию плюс десятки иностранных пассажирских "коробок" за навигацию, круизники… Это не считая "сараев" - ну, автобусов - с тургруппами. Под боком - выставочный комплекс, постоянно полгостиницы в аренде под фирмачами - специалистами. И вся эта музыка принадлежит пароходству - значит, оперативно обслуживаем мы, транспортники. Спецслужбы в помине нет - тоже фактор…
- Ну еще и спецов сюда! Итак - Комитет, таможня, разведка пограничников…
- У семи нянек… Сам знаешь. В этих джунглях каждый жует свой банан, - повторил любимую присказку Виноградов. - По-моему, насчет "Спорттура" и поселения - все просто. У нас в день по полсотни писем от фирм, кстати, от тех, что посолиднее, без понтов - номера приличные, в принципе недорогие, а к тому же моряки такой центр связи наверху отгрохали… Хошь - факс, хошь - телекс, ну и другие штучки. Специалистов и валюты у пароходства хватает.
- Ох, нутром чую - не то. Пока ладно. Что теперь делать, хозяин?
- Я что предлагаю… Петрович, подними все у вас до той истории между Контровским и девкой в восемьдесят шестом. Может быть, месть старая - ну там, нынешний муж, жених…
- Ахинея.
- Ясно, но - попробуй для очистки совести. Груздев до конца прошерстит материалы в налоговой и, конечно, оперативные по… - Виноградов сверился с блокнотом, - …"Спортспейсингеру".
- На фига козе баян? В смысле - может, кто испугался, что Квадратный приехал долги получать? Так с ним вроде по-божески поступили, смотаться вовремя помогли.
- Ну - пожалуйста… Лично я полагаю, что ноги из Швеции растут, но пока нам Комитет ничего нового не дает - не сидеть же без толку.
- Брось ты, все это - тамаринские разборки. Увидите. И размах его, и организация - до деталей. - Груздев закурил.
- Так сидит же Тамарин!
- Петрович, Груздев правильно говорит. Но все равно мне отрабатывать. Сольно. Ни ваше начальство, ни "организованная преступность" не против, конечно, в эту тему вписаться, но пока то, пока се, обоснование на справку, согласование на мероприятие, - поезд уйдет.
- Ребята из Управления угрозыска обещали еще что-нибудь по Перегоненко подобрать. Ну а в общем… Подстрахуем - я с парой сыщиков, так сказать, полуофициально. Шеф, конечно, знает, но особо влезать не будет.
- Раз Грачновский не против - уже легче.
- Да нет, он, конечно, против. Считает, что ты дурак и лезешь в его огород… Но он мужик грамотный, понимает: личные счета - дело святое. Пусть, говорит, амбиции служат людям.
- А я начальство избытком информации расстраивать не буду, - вмешался в разговор представитель госбезопасности, - сам помогу, чем могу…
- Петрович, какая уж тут от твоих помощь лишь бы не посадили…
- Что вы все… Надоело, в конце концов.
- Не обижайся, Петрович. Пойми - мы с Груздевым с доперестроечных времен работаем - и Андропова помним, и Федорчука вашего. Те три года… Что ни день - оперов брали, милиционеров, костяк окопный. Большинство ведь зазря сажали, для плана и "в свете новых веяний" - кто сажал? Ваши, суки… Извини. Про начальство не говорю - я их дел тогда не знал, но те хоть работу волокли. Сменил их кто? "Укрепили" милицию партейцами-алкашами и из ваших - кем побестолковее. Хорошего опера кто отдаст? Трудно нам сейчас Комитету поверить…
- Тем более - полюбить.
- Так точно. Хотя лично ты - мужик мировой. И еще я с полдюжины сыщиков в вашей системе знаю, но скажут завтра опять ментов сажать - вы же этим и займетесь.
- Идите вы… Нашли на кого наезжать. Не ожидал от тебя, Виноградов…
- Бывает, необходимо дать возможность эмоциям взять верх над рассудком…
- Чаще всего из этого получается глупость.
- Знаешь, а иногда - подвиг. - Собеседники уже оделись, и Виноградов возился с замком.
"Дежурный" таксист - один из постоянно кормившихся "на отстое" у Морвокзала - с шутками и прибаутками домчал их до ближайшей станции метро бесплатно: он работал на аренде и мог, не нанося ущерба государству, позволить себе подобный знак уважения.
Разговор с Володиным не получился.
Собственно, на абсолютную искренность этого человека Виноградов и не рассчитывал, однако учитывая ряд обстоятельств… Они были знакомы уже почти год, и, несмотря на различие в социальном положении, взглядах на жизнь, внешнем облике, наконец между ними за этот период образовалась незримая, но явственная общность - сродни той, которая возникает при длительной позиционной войне между окопными командирами противостоящих подразделений. Обмениваясь пулеметными очередями, допрашивая пленных, перехватывая друг у друга клочок нейтральной территории, они через некоторое время начинали - судя по воспоминаниям участников первой мировой войны - чувствовать противника и уважать его. Что, впрочем, у настоящих профессионалов на качестве выполняемого ратного труда не сказывалось.
Виноградов, безусловно, кривил душой, характеризуя Володина как простого шофера и охранника. Михаил Володин в социальной иерархии преступного мира занимал то же положение, что и Владимир Александрович в милиции, - он был бригадиром в команде рэкетиров, контролировавшей Морской вокзал. И проблемы ему приходилось решать аналогичные: дисциплина личного состава, отчетность - правда, денежная - перед вышестоящим начальством, транспорт, связь… Раза три Виноградову удавалось, особенно поначалу, получать более или менее значимые показания от обложенных "оброком" проституток, фарцовщиков, ресторанных халдеев, но в последний момент их либо оказывалось недостаточно для прокуратуры, либо крайним оказывался кто-нибудь из рядовых бойцов.
Володин - в прошлом мастер спорта по боксу, бывший офицер спецназа морской пехоты, обладавший, наряду с исключительной храбростью и беспощадностью, еще и яростным честолюбием, был вынужден довольствоваться в общем незначительным постом. Путь в авторитеты ему заказан - в современном, компьютеризованном и американизированном преступном мире еще сильны отголоски "воровского закона" - человек, в сознательном возрасте сотрудничавший с Властью, навсегда запятнал себя. Сосуществуя на одном объекте, Виноградов и Володин, естественно, часто встречались, иногда даже ели за одним столом - причем каждый платил за себя… Это производило неплохое впечатление на подучетный контингент - спекулянтов, валютчиков и путанок и отвратительное - на непосредственное начальство с обеих сторон баррикад. Так и жили, ценя жесты доброй воли со стороны друг друга. Володинцы с жестоким боем вышибли с вокзала воров-карманников, еще недавно превращавших в кошмар жизнь иностранцев, отрегулировали количество мажоров на привокзальной площади, отсеяли запойных и нечестных проституток, наладили порядок, искоренив драки и дебоши в ресторане - обеспечив и тем, и другим, и третьим защиту и покровительство от "чужих" рэкетиров и просто бандитов. А Виноградов взамен, как это ни странно, всего-навсего честно делал свое дело - не брал взяток и не устраивал беспредела.
У Виноградова в близком окружении Володина был источник информации. У Володина, как подозревал Виноградов, - тоже, вероятно, и не один. Зарплата милиционера невелика…
Бар, грязноватая скатерть, полуостывший кофе.
- Знаете, Володя, моя Анька сделала себе такую короткую прическу… Я себя прямо каждый вечер немножко педиком чувствую.
- Миша, бросьте трепаться. Давайте к делу. Я редко о чем прошу, но на этот раз…
- Послушайте, Володя. Не обижайтесь. Я всегда к вам неплохо относился, а сейчас тем более фирма в долгу - это же вы ликвидатора завалили. Если бы я заранее не знал ответа, я бы даже премию, благодарность - не знаю как - словом, денег предложил. Но вы ж не возьмете?
- Не возьму.
- То-то. А в наши дела не лезьте. С кем надо - сами разберемся.
- Но ведь если бы не случай, лично я был бы уже где-нибудь на Северном… Не кто-то - я. Тут уж дело принципа - до тех козлов добраться.
- Понимаю. И сочувствую - как человеку. Но как менту… Не обижайтесь. - Володин встал и, собираясь уходить, процитировал Киплинга, своего любимого поэта еще с честных, нищих спецназовских времен: - "Запад есть Запад, Восток есть Восток - и вместе им не сойтись…"
- Продолжение вспомните! А, ладно. Последний вопрос. Личный, не по теме.
- Валяйте.
- Вам там, в фирме, - сильно влетает за такие ляпы, как с Квадратным?
- Ну ты, начальник, даешь! - Володин весело колыхнулся всем своим почти двухметровым телом, потом внезапно посерьезнел. - Знаете, Володя… Живым оставили - уже хорошо. С "должности", конечно, попрут - у нас ведь выговоров или, там, порицаний не бывает.
- Не горюйте, выплывете.
- Попробую. Тогда уж и у меня вопрос. Тоже личный.
- Давай напоследок.
- Володя, а почему вы взяток не берете? Все равно ведь никто не верит…
- Как сказать… Уж во всяком случае - не от страха или, там, высоких принципов. Помните, Мерзляев в фильме: "Работал не за страх и не за совесть, потому что ни того ни другого у него не было".
- Уходите от ответа?
- Да нет, пожалуй… Противно. Брать с вас или с другого человека, которого по-человечески уважаешь, - его унижать. С дурака или стервеца - самому унижаться. Тем более - оно все этого не стоит. Что мне червонца до получки лейтенантом не хватало, что сейчас стольника на шмотку жене… Стал бы брать - тысяч бы не хватало: на машину, на дачу, на брюлики.
- Согласен.
- Ну и ладушки. Не увидимся больше?
- Город маленький - всего пять миллионов. Слышь, начальник, не лезь в это дело, а? - И Володин, не дождавшись ответа, шагнул к выходу.
Обыкновенно Виноградов в транспорте в час "пик" ездил только по утрам. Возвращаясь с работы, он уже не попадал в основной пассажиропоток - большинство трудящихся к тому времени успевало поужинать в домашнем уюте и задремывало перед телевизором. Но в этот вечер, следующий после неудачного разговора с Володиным, Виноградов, плюнув на все и кое-как запихнув в сейф документы, покинул рабочее место точно в определенное законом время и теперь трясся в переполненном трамвае от метро, зажатый с одной стороны огромной, каких-то патологических размеров дамой, а с другой - миловидной, прекрасно одетой, но, судя по наступательным движениям плеч и бедер, ужасно агрессивной и неприятной в общении девицей. Придя к кратковременному - до следующей остановки - консенсусу с соседками, Виноградов перелистнул страницу книги, которую умудрялся читать, коротая почти полуторачасовой путь к дому:
"… - Улик у нас хватает, чтоб доказать все, что нужно, - сказал он. - Теперь главное - выяснить: что нужно доказать?
И не спавший третью неделю Епифанов пошел в кабинет начальника управления, не евшего второй год".
Виноградов дочитал рассказ, оценил умную иронию Михаила Мишина и начал протискиваться к выходу…
- Владимир Александрович! Уважаемый! - Из припаркованного у парадной новенького "Москвича" суетливо выбирался, придерживая одной рукой пыжиковую шапку, а другую опуская в карман бежевой пропитки, полный одышливый мужичок.
"Такие не убивают", - эта мысль, пришедшая в голову Виноградову мгновенно, опередила возможный испуг.
Действительно, вместо пистолета в протянутой ладони незнакомца забелела визитка.
- Сухарев Виктор Викторович, генеральный директор кооперативного агентства "Спорттур". - Пыжик дрыгнулся вверх-вниз. - Владимир Александрович, прошу покорно - пять минут по личному вопросу.
- У меня прием до шести. - Виноградову грубостью тона пришлось прикрывать некоторую растерянность, возникавшую всякий раз, когда он убеждался в осведомленности преступного мира и в вопиющей, возможной только у нас, уязвимости и незащищенности сотрудников милиции и членов их семей.
- Владимир Александрович, ради Бога… Судя по вашему с Володиным разговору вчера - мы могли бы быть друг другу небесполезны.
- Допустим.
- Тогда, может быть, в машину? Не бойтесь, никакой опасности…
Виноградов понимал, что в машине есть еще кто-то - Сухарев выходил через переднюю дверь со стороны пассажира, но - кто и сколько? Тонированные стекла - в свое время в Ереване милиция крушила такие резиновыми "демократизаторами" - не позволяли разглядеть внутренность салона. Заметив колебание Виноградова, Сухарев бросил внутрь:
- Слышь, выйди-ка, погуляй поблизости. Я позову.