Будь Ольга одна - я напрочь забыл бы про шантажиста и поспешил бы к ней на рандеву. Но она почему-то с матерью Максима, и мне ждать от этого свидания какого-либо удовлетворения не приходится. Смотреть на красивую женщину - которую к тому же близко знал раньше! - и только облизываться, это не в моей натуре.
И я сразу вспомнил про вымогателя:
- Сейчас приехать не могу - жду жизненно важного звонка.
- У тебя что, даже мобильника нет? - с нескрываемым удивлением спросила моя любовь.
"Даже мобильника…" меня резануло - выходит, Ольга наслышана о моем бедственном финансовом положении.
- Абонент не знает номера моей "моторолы", - хмуро произнес я.
- Понятно. - Мне показалось, что она при этом улыбнулась. - Тогда, может быть, мы подъедем к тебе?
Да что я парюсь, сказал я себе, ведь Ольга приезжает. Сама Ольга! А вдруг да что слепится!? Что я теряю в конце концов?
- Ну что ж, ты-то мой адрес не забыла?
- Не забыла, - произнесла она вполголоса и с легким придыханием, - и никогда не забуду. - И совсем уже тихо: - Все еще впереди… - А потом в полный голос: - Мы будем не позднее, чем через час.
Ее слова разбудили во мне новые надежды и мечты, которые были прерваны очередным телефонным звонком:
- Ты, надеюсь, еще не все креветки слопал?
Мать честная! Про креветки-то я и забыл - наверняка они уже переварились. Но кто это звонит? Голос показался мне знакомым, но как-то смутно.
- Чего молчишь? Неужели успел меня забыть за какие-то полдня!?
Теперь все понятно. Да и кто еще, кроме Эммы, мог знать, что у меня есть креветки?
- Я рад тебя слышать, детка, - с прохладцей ответил я. - Надеюсь, с тобой все в порядке?
- А что со мной может случиться?
- Действительно, уж чем защитить свою девичью честь, у тебя найдется.
- Да будет тебе! Это была шутка - пистолет-то игрушечный!
- Шутка, так шутка, - легко согласился я, хотя не сомневался: в ее руке был боевой пистолет "беретта" калибра девять миллиметров. - А чего ты звонишь?
- Вот это вопрос к любимой девушке! Я бы могла и обидеться. - И после паузы она добавила: - Но я этого не сделаю. И знаешь, почему?
- Я в абсолютном неведении.
- Через полчасика я к тебе загляну - мне у тебя понравилось.
Я обеспокоился не на шутку. Эмма - вещь для разового употребления, долговременные отношения с ней и без того не входили в мои планы, а после многообещающего звонка Ольги расставаться с этой девицей следовало немедленно.
Наверно, такая неприятная процедура требовала более деликатного подхода, но я не имел в подобных делах необходимого опыта и считал, что рвать следовало грубо, с мясом, чтобы у девицы не оставалось никаких иллюзий.
- Эмма, ты, конечно, очень милая девочка, но - по вызову. Повторяю, что сказал тебе утром: оставь свой телефончик, захочется мне тебя - я позвоню.
После продолжительного молчания последовало:
- Подонок! Ты даже представить себе не в состоянии, что я с тобой сделаю.
И отбой.
Прямо скажу, невнятная угроза этой девицы произвела на меня не меньшее впечатление, чем шантаж неведомого вымогателя. Я нутром почуял: слова Эммы - совсем не пустой звук.
Как однако жизнь перевернулась за последние три дня! За мной сейчас охотятся и менты, и бандиты, и даже дружок Вован жаждет моей крови, к счастью, пока сам не зная о том. Вдобавок к этим подаркам судьбы я попал в капкан шантажиста и оказался на мушке у девицы, способной, по моим представлениям, вообще на что угодно. Во всяком случае, выбить мне мозги из своей девятимиллиметровой пушечки у Эммочки хватит и духу, и желания.
Тут в мои тягостные мысли ворвался пряный аромат креветок. Я бросился на кухню и обнаружил, что вода в кастрюльке с дарами моря почти выкипела, предварительно залив плиту и погасив при этом огонь.
Впрочем, на качестве креветок данное происшествие, как выяснилось при дегустации, не очень сильно отразилось. И я, находясь в возбужденном состоянии после всех этих телефонных звонков, бросавших меня то в жар, то в холод, принялся поглощать беспозвоночных животных одно за другим, щелкая их, словно семечки.
Рыбные блюда всегда на меня действовали умиротворяюще, и я, запив креветки минералкой, пришел в совершенно благостное расположение духа.
Надо как следует подготовиться к визиту Ольги, этой обожаемой мной женщины, решил я, и начал приводить себя и комнату в порядок. Тщательно вымыл руки, избавляясь от специфического запаха креветок, побрился, вытер пыль в наиболее заметных местах, прибрал кровать и очень вовремя вспомнил, что у меня есть, чем угостить дорогую гостью, - ведь в пакетах Эммы находились настоящие деликатесы, и я вытряхнул все это богатство на стол, расположенный посреди комнаты.
А когда я пошел на кухню за посудой, дабы разложить по тарелочкам свои сокровища, добытые, можно сказать, в бою - вспомнил я направленный на меня пистолет Эммы, - послышался легкий металлический скрежет в районе входной двери.
Я навострил уши: сомнений не было - кто-то пытался открыть квартирный замок.
Теперь стало ясно, что пора доставать из тайничка за помойным ведром мой табельный ПМ, что я оперативно и сделал, затаившись за кухонной дверью. Та была снабжена занавесочкой, и оказалось очень удобным, чуток отодвинув ее, наблюдать за прихожей, самому оставаясь вне поле зрения вероятного противника.
Неведомому пока посетителю удалось, к моему удивлению, довольно-таки быстро справиться с двумя не очень-то простыми замками, но удивление это длилось недолго, ибо, когда он вошел, а точнее, она вошла, в ее руке оказались ключи от квартиры.
Девицу примерно моего возраста по одежде (кожаный пиджак, джинсы, кроссовки) и внешнему виду (слегка помятое лицо с припухшими веками, яркий, но небрежный макияж) я квалифицировал как типичную представительницу столичной городской окраины, занимающуюся какой-либо не шибко интеллектуальной трудовой деятельностью.
Сделав сей, в общем-то, незамысловатый вывод, я решил пока не обнаруживать себя, понаблюдать за ее дальнейшими действиями, пытаясь понять, чем я обязан визиту этой совершенно незнакомой мне дамы.
Она между тем стояла в прихожей и внимательно вслушивалась в окружающую среду. Видимо, не уловив ничего подозрительного, нежданная посетительница решительно открыла дверь в комнату, откуда вскоре раздалось потрясенное: "Мать твою ети!"
Я немедленно перебрался в прихожую и стал уже оттуда наблюдать за происходящим.
Девица находилась возле того стола, где, как выяснилось, я очень не вовремя разложил яства, и уже запихивала себе в рот крупный, исходящий соком персик, одновременно пытаясь засунуть в свою дамскую сумочку все остальное.
Но незваной гостье это сделать не удалось из-за скромных размеров ее ридикюля, которые явно были меньше ее аппетитов.
Пока я пытался оценить действия девицы с логической точки зрения - если она промышляет квартирным воровством, подбирая ключи к замкам, то почему пошла на дело без подходящей по объему сумки? - посетительница углядела мой спортивный баул. Она быстро подошла к нему, решительно вытряхнула на пол все мои шмотки и стала запихивать в освободившееся пространство деликатесную продукцию.
Мне показалось, что пора вмешаться. Я сунул пистолет под сорочку, за пояс брюк, и слегка кашлянул.
Девка вскрикнула и вроде бы даже подпрыгнула, после чего развернулась и вытаращилась на меня, как на привидение. При этом жевать очередной персик она не перестала.
- Мадмуазель, - вежливо начал я, - если вы запихнете в баул всю эту продукцию, он станет совершенно неподъемным. Может, вам необходима помощь?
Она какое-то время молча рассматривала меня, и ее первичный испуг иссякал на глазах.
Наконец незнакомка, видимо полностью оклемавшись, выплюнула косточку от персика прямо на линолеум и коротко поинтересовалась:
- Жилец?
Я не совсем понял вопрос и пожал плечами:
- Жилец, не жилец, что это меняет?
- Я тебя спрашиваю: ты снимаешь эту квартиру?
- Допустим. Что из того? - До меня никак не доходило, чего она от меня хочет добиться. А может, это такой специальный воровской прием: если тебя кто-то застукал, надо немедленно канифолить ему мозги?
- Ты снимаешь эту квартиру, а я ею владею, - назидательно пояснила размалеванная девка.
- Как это? - растерялся я. - А Петр Иваныч как же?
- Помер Петр Иваныч, Царствие ему Небесное, - и она перекрестилась слева направо на католический манер.
Мне, правда, показалось, что на католичку эта девочка не тянет, скорее всего - просто креститься толком не умеет.
- А вы ему кто будете? - мрачно спросил я, уже догадываясь, что услышу в ответ и что после этого ответа последует.
- А я Петру сестра родная, - и она как бы в доказательство своего кровного родства покрутила в воздухе ключами от квартиры.
Конечно, мне следовало бы по крайней мере проверить ее документы, но у меня не имелось серьезных оснований сомневаться в сказанном. Петр хотя и был совсем молодым еще мужиком, но выглядел уж очень болезненным, его явно одолевала какая-то лихоманка, и он в последнее время сильно сдал. Да и на воровку девица не походила, а имеющиеся у нее ключи от квартиры безусловно свидетельствовали в пользу ее слов. Можно было бы потребовать дополнительных доказательств тому, что данная гражданка теперь является собственницей снимаемой мной квартиры, но я не хотел раздражать новую хозяйку излишними расспросами - себе дороже.
- Очень рад познакомиться, - бодро сказал я, - Игорь Брагин.
- Это мне известно, - кивнула она, но сама не представилась. - Ты полтораста баксов платил за хату?
- Так точно, - обреченно ответил я, уже окончательно осознав, о чем сейчас пойдет речь.
Новая хозяйка окинула многозначительным взглядом дорогостоящие деликатесы, которые еще не успела запихнуть в свою сумочку и мой баул, и объявила: - Теперь будешь платить по двести. Денег у тебя, я вижу, куры не клюют. - И, предупредив мои возможные возражения, она добавила: - А не хочешь платить, так съезжай к едрене фене.
- Отчего ж? Я согласен, - произнес я, можно сказать, понурив голову. А что оставалось делать? Искать другую квартиру за сто пятьдесят? Да где я такую найду, если все кругом дорожает с каждым днем! Спасибо этой милой девушке и на том, что не заломила еще больше.
- А если согласен, гони бабки! - неожиданно потребовала она.
- Вообще-то я платил двенадцатого числа, а сегодня десятое, - не слишком решительно возразил я.
- А теперь будешь десятого! - настойчиво заявила хозяйка и в очередной раз обвела алчным взором оставшиеся на столе деликатесы.
Я после получки уже успел перевести матери в Пермь ежемесячные три тысячи рублей, и у меня на руках имелось в данный момент чуть больше пяти тысяч. По бытовому курсу, доллар шел за тридцать деревянных. Значит, девице следовало немедленно выплатить шесть штук. Когда я выдавил свое "согласен", то до двенадцатого рассчитывал перехватить недостающую сумму у Толяна…
- У меня сейчас столько денег нет, я еще не получил зарплату. Потерпите, пожалуйста, до двенадцатого. Или хотя бы до завтра, - взмолился я плаксивым голоском, но, наткнувшись на ее каменное молчание и непреклонный взор, предложил компромисс: - Впрочем, сто пятьдесят баксов я могу заплатить и сейчас.
- Сойдет, - неожиданно легко согласилась она. Но вдруг добавила: - А на оставшиеся пятьдесят баксов я возьму натурой. - И хозяйка кивнула в сторону разложенных на столе продуктов.
"Вот и накрылось угощение для любимой женщины", - мрачно подумал я, но возражать не осмелился во избежание худшего: мне казалось, что эта наглая девка способна добиться моего немедленного выселения, прибегнув, к примеру, к помощи милиции.
Я собственноручно собрал деликатесы в принесенные мной из магазина большие целлофановые пакеты, а эта стерва стояла рядом и наблюдала - как бы я чего не затырил.
Наконец она ушла, и я с волнением стал ждать прихода Ольги. Как-то она сейчас выглядит, после нашей последней встречи?
А как я выгляжу? - спохватился я и бросился к зеркалу, шаря по карманам в поисках расчески.
И вот раздался звонок в дверь. Я, не заглядывая в "глазок", открыл ее и буквально обомлел. Кошмар продолжался, однако…
* * *
Угрюмый, доложив секретарю Долинского о том, что на следующий день после гибели четырех его пацанов, кто-то уже второй раз за неделю гасит одного из бычков Коха, вызвал к себе на квартиру двух ближайших людей из своего окружения.
- Ну что, Никиша, принес ту самую газетенку? - спросил он вместо приветствия худощавого, лохматого и лопоухого парня лет тридцати двух. Тот походил, скорее, на астрофизика из американского космического агентства, напрочь оторванного от реалий земного бытия, чем на классического русского бандита, который, по роду своего сурового бизнеса, должен был одним только внешним видом внушать окружающим уж если не ужас, то хотя бы легкий трепет.
Впрочем, этот недостаток Никиши с лихвой компенсировал другой помощник Угрюмого, явившийся по его вызову, - бритоголовый битюг по кличке Тороп. Этот бывалый, в годах, урка, лик которого украшал проходивший через левую щеку и задевавший одноименное ухо багровый шрам, командовал бригадой боевиков в группировке Угрюмого и имел серьезный авторитет в московском криминальном сообществе.
А Никише, недоучившемуся студенту-медику, такая грозная внешность была ни к чему. Он возглавлял главное, медицинское, направление в деятельности группировки, и его обязанностью было не пугать клиентов жутким обликом, а вести с ними чисто профессиональные дела. Некоторый недостаток знаний в этой сфере он сумел возместить, активно занимаясь самообразованием. В частности его хороший английский и основательное знакомство с интернетом помогали парню искать и находить необходимую информацию в киберпространстве. Однако Угрюмый, имевший явный дефицит интеллектуальных кадров в своем окружении, стал прислушиваться к мнению Никиши и по другим проблемам, которые то и дело вставали перед группировкой. Дельные советы Медика, как его еще иногда называли братки, заметно повысили рейтинг бывшего студента в глазах босса, и Никиша в конце концов стал ближайшим помощником Угрюмого во всех его многотрудных делах.
Лидер группировки, взяв из рук Никиши свежий номер "Криминального вестника", проводил гостей в самое дальнее помещение пятикомнатной квартиры в коттеджном поселке Серебряный бор, в свой личный кабинет.
Половину комнаты занимал огромный дубовый стол, за которым Угрюмый любил устраивать посиделки с основательной выпивкой и закуской. И поэтому стоящие сейчас на столе две банки "Хольстена" выглядели в глазах братков, привыкших совсем к иному угощению, как-то сиротливо.
Но, видно, боссу было ныне не до разносолов, и он, предложив гостям пиво, углубился в газету "Криминальный вестник" - не слишком-то привычное для себя занятие. Статья, которую ему предложил для познавательного чтения Никиша, называлась Дежа вю в пиццерии "Палермо".
- Что, блин, еще за "дежа вю"? - недовольно поднял он глаза на Медика.
- Ну, как бы повторение того, что однажды уже было, - пояснил тот, как мог.
- Придумают какую-то херовину, а тут разбирайся, - недовольно пробурчал главарь и вновь погрузился в текст, время от времени грустно покачивая головой с аккуратно зачесанными волосами, скрывающими намечающуюся в них брешь в районе затылка.
Мы уже кратко сообщали нашим читателям об убийстве недельной давности в столичной пиццерии "Палермо", что расположена в самом конце Можайского шоссе. В тот момент это преступление не показалось нам чем-то выходящим из ряда вон. Ну, застрелил кто-то бывшего уголовника - кого таким криминальным эпизодом сейчас удивишь? Разве что выглядело данное убийство исключительно наглым по исполнению. Однако события последних двух дней заставляют нас вернуться к этому происшествию.
3 августа нынешнего года, около 8 часов вечера, в "Палермо" зашел, по описанию очевидцев, молодой человек в темных очках и кепочке с козырьком, скрывающей цвет его волос. Одет он был не слишком примечательно: кроссовки, джинсы и большая, как замечают некоторые свидетели, не по размеру, темно-синяя байкерская куртка, застегнутая на молнию.
Паренек, не очень поспешая, огляделся и, все также не торопясь, двинулся в тот угол помещения, где любили проводить свободные часы сотрудники частного охранного предприятия "Витязь". Подойдя к одному из них, Антону Щеглову, он вытащил пистолет (как потом установила баллистическая экспертиза, калибра 9 миллиметров, вероятно иностранного производства) и двумя выстрелами разнес намеченной жертве голову. После чего, продолжая держать в руке оружие и бросая короткие взгляды назад и по сторонам, убийца с полминуты постоял на месте, будто высматривая еще какую-нибудь жертву, и далее беспрепятственно покинул заведение, скрывшись на припаркованном за углом здания мотоцикле неустановленной модели.
И только тогда зашевелилась охранники пиццерии - которые, скорее, выполняют в "Палермо" функции швейцаров, открывая клиентам двери и собирая за это чаевые, - они вызвали сотрудников милиции.
Совершенно по аналогичному сценарию произошло вчерашнее убийство. Молодой человек, очень похожий на описанного выше убийцу, опять-таки в черных очках и кепчонке, надвинутой на глаза и скрывающей цвет волос, с небольшими отличиями в одежде, в частности вместо кроссовок были ботинки армейского образца, посетил "Палермо" и расстрелял другого сотрудника охранного предприятия "Витязь" - Степана Зубова. (В скобках заметим, что и убитый ранее Щеглов, и Зубов имели срок по статье за разбой). После чего скрылся и, похоже, снова на мотоцикле - мы, правда, пока не имеем точных данных на этот счет.
Спрашивается, куда же смотрели охрана пиццерии и руководство этого заведения? Где дрескод, где фейс-контроль?..
- А "дрескод", что за хренотень? - прервав чтение, хмуро осведомился босс у Никиши.
- Определенные ограничения в форме одежды для посетителей, - последовал ответ, который Угрюмого, видимо, не удовлетворил. Он вновь вперил непонимающий взгляд на Медика. - Ну, к примеру, иногда администрация заведения требует от посетителей, чтобы те приходили в галстуках.
Угрюмый пожал плечами и вновь углубился в чтение.
…И почему охранники вновь несли дежурство без оружия? Или они уповали на то, что мина два раза в одну воронку не попадает?
"Компетентные лица" нам на это ответили, что табельные пистолеты охранникам пиццерии "не положены" по инструкции МВД. Надеемся, что этот горький урок заставит милицейских чиновников изменить свои взгляды. Ведь жертв, причем случайных, среди посетителей пиццерии могло быть в обоих случаях гораздо больше.
Между тем днем раньше, 8 августа, в том же Западном округе, в районе Матвеевского, был взорван джип "Шевроле", в результате чего погибло четыре человека. Все они оказались сотрудниками другого частного охранного предприятия - "Гранит". Это криминальное событие получило широкую огласку, и мы на нем сейчас останавливаться не будем - оно подробно освещалось во вчерашнем номере "Криминального вестника".