Ах, до чего же просто можно решить прямо сейчас: взять зажигалку и пронаблюдать, как сгорает, сворачиваясь в черный клубок, бумага и исчезают буквы, складывающиеся в слова, в очередной раз освобождающие крупного преступника от возмездия. Ильин сделал шаг вперед, чтобы взять зажигалку, но что-то мешало ему перешагнуть через невидимую преграду. Он вспомнил убитую Турбину, чтобы распалить свою ненависть к человеку, отдавшему приказ на ликвидацию девушки. Но рука будто налилась свинцом. Так и не решившись, Ильин медленно подошел к вешалке и, сложив по изгибам предсмертную записку, вернул её на прежнее место. Выйдя из квартиры, он аккуратно закрыл замки и вновь заклеил проштампованной бумажной лентой массивные двери. Прошло ещё несколько мгновений: ему очень хотелось вернуться и завершить задуманное. Но он тем не менее медленно спустился по лестнице. Терзаясь сомнениями, он не заметил, как дошел до отделения милиции. Сразу возвращаться в прокуратуру Ильин не стал: в этом случае он был бы обязан тут же принять решение, причем оно должно быть единственным и верным, а если точнее, то единственно верным.
Пройдя к себе в кабинет, Ильин запер дверь и опустился на стул. Ответственность за решение, которое он обязан принять, набатом гудела у него в висках. Опять перед ним стоял трудный вопрос, как поступить: по справедливости или по закону.
"Вор должен сидеть в тюрьме!" - и Ильин был полностью согласен со словами капитана Жеглова из любимого всеми кинофильма. Туз был хуже, чем вор. Кровь его жертв буквально вопила о возмездии. Но по закону надо его освобождать, а по справедливости - нарушить закон. Замкнутый порочный круг! Ильин вдруг вспомнил слова Павлова: "Пусть каждый решает сам". Теперь он знал, что надо делать. Опер встал, открыл дверь, прошел по узкому коридору и двинулся к прокуратуре. Тем более что ему нужно было ещё возвратить ключи от квартиры Синельникова.
Некрасов встретил его отнюдь не с распростертыми объятиями:
- А может, ты сам подложил эту записку, взяв у меня ключи, а теперь утверждаешь, что она всегда там лежала?
Ильин усмехнулся: опыта у нового следователя было явно мало.
- Ты экспертизу почерковедческую назначь, вот и убедишься, что женщина сама записку писала. А где я нашел этот документ, хотя бы и в своем почтовом ящике, так это уже не столь важно.
Некрасов покраснел до кончиков ушей. Конечно, он мог бы поспорить, но не в его интересах было разглашать, что он в обход инструкций дал ключи от квартиры подозреваемого оперативному сотруднику. Именно поэтому Некрасов, взяв двух понятых, отправился на квартиру задержанного Синельникова. Обнаружив и изъяв предсмертную записку, Некрасов доложил о находке прокурору и уже через час самолично освободил Туза из камеры. Ильин, присутствующий при этом, счел своим долгом поставить в известность Антонова. Тот долго сопел в трубку, а потом с угрозой произнес:
- Есть масса людей, Ильин, в моем окружении, кого я подозреваю в предательстве служебных интересов. Сегодня список пополнился ещё одним человеком. И ты, Ильин, знаешь кем, - брошенная в сердцах на рычаг трубка завершила разговор.
Угроза Антонова не напугала Ильина, но на душе остался неприятный осадок. И дело было вовсе не в гневных упреках милицейских коллег, а в том, что ему очень хотелось видеть Туза за решеткой. Ильин в смятении вышел на улицу. Перед выступлением в школе ему необходимо было успокоиться.
VIII. Надежда умирает последней
Войдя в здание школы, Ильин, не задерживаясь в гулком вестибюле, сразу направился в кабинет директора. Весь облик полной пожилой женщины в черном костюме, белой нарядной кофточке и с испытующим взглядом сквозь толстые стекла очков, вполне соответствовал его детским представлениям о строгом воспитателе. Директриса встала из-за стола, любезно встретила его и начала рассказывать о своих бедах: нехватке денег на ремонт и шалостях детей.
Ильин уже по опыту прежних посещений знал, что сейчас последует просьба попугать школьников уголовной ответственностью и материальным наказанием их родителей за порчу имущества. И он не ошибся. Но просьбу директрисы сыграть роль огородного пугала прервала секретарь, молоденькая девчушка, вбежавшая без стука в кабинет директора, и испуганно, словно сообщила о несчастье, выпалила: "Он приехал! Он здесь!"
Нахмурившаяся было от такой беспардонности директриса разом просветлела и, не договорив, бросилась навстречу высокому человеку лет тридцати пяти, одетому в коричневые брюки и серый пиджак, хорошо сочетающиеся с черным галстуком в красную полоску.
"А в жизни он выглядит совсем не так, как на экране. И дело не в хорошо узнаваемой внешности, а просто он не такой "крутой", как его киногерои…"
Актер приветливо улыбнулся и шутливо поприветствовал Ильина:
- Привет, коллега! Я в своих фильмах, наверное, столько раскрыл преступлений и поймал преступников, что вам и не снилось!
"А рука у него совсем даже не сильная. Надо же, как киношники могут все подать!" - подумал Ильин, а вслух произнес, принимая шутливый тон:
- Вот мы у вас и учимся. Я давно хочу предложить, чтобы в милицейских учебных заведениях вместо лекций показывали фильмы с вашим участием. По крайней мере, пока они не придут на практику, пусть думают, что ловить преступников легко и просто.
Актер намек понял и миролюбиво хохотнул:
- Если бы в фильмах показывали все, как в жизни, то в кино никто бы не ходил. Впрочем, сейчас и так не ходят. А зря!
Речь Актера в защиту его любимого искусства прервала молоденькая учительница; она с радостью сообщила, что в актовом зале собрались старшеклассники. Первым выступал Ильин. Его слушали в общем-то благожелательно и проводили искренними аплодисментами. И директриса, предложив задавать вопросы сотруднику милиции в письменном виде, поспешила предоставить слово Актеру. Того встретили бурные аплодисменты и восторженные выкрики из зала. И было видно, что даже привыкший к выражению публичного восторга киноартист растроган такой популярностью среди совсем ещё юного поколения.
Актер начал говорить. Вначале сидящий рядом с директрисой Ильин слушал не очень внимательно. Его все ещё мучили сомнения насчет правильности собственного поступка, послужившего освобождению от ответственности одного из воротил криминального бизнеса. Да и угроза Антонова вряд ли была пустым звуком. И все же опер прислушивался к тому, что говорил Актер.
А тот излагал в общем-то банальные вещи: о сложностях своей профессии, о том, как трудно весь день проводить на съемочной площадке, повторяя дубль за дублем. И как роль накладывает на актера отпечаток и невольно в тебе самом появляются черты сыгранного героя: и плохие и хорошие. Иногда месяцами отходишь от роли, словно сдирая вместе с кожей оболочку и духовные помыслы сыгранного персонажа. И при этом не можешь отделаться от мысли, что поступаешь не так, как поступил бы ты сам. Когда герой отрицательный, потом бывает трудно понять, где присущие тебе искони недостатки, а где приобретенные с ролью. Безусловно, после того как сыграл благородного человека и вжился в его образ, совершить дурной поступок гораздо труднее: и собственная порядочность не позволяет, и благородство героя…
Актер немного помолчал и, завершая выступление, произнес:
- После того как я сыграл в телевизионном сериале роль вашего любимого героя, принесшую мне такую известность, я перенял некоторые его лучшие черты, стал духовно сильнее и чувствую себя готовым противостоять злу.
И зачем он только произнес эту роковую фразу? Кто его тянул за язык? Как же он спустя малое время будет сожалеть и раскаиваться в этом неосторожном, ко многому его обязывающем высказывании!
Актера проводили бурными аплодисментами. После окончания вечера директриса вежливо пригласила гостей посетить их школу ещё раз и облегченно вздохнула: запланированное мероприятие прошло в общем-то неплохо.
Ильин с Актером вышли на улицу и, очутившись за оградой школьного двора, пожали друг другу руки, как люди, хорошо поработавшие, и испытывая друг к другу искреннее расположение.
Но, к сожалению, люди не догадываются о своем будущем! Актер жил неподалеку и решил пойти домой проходными дворами. Уже темнело, и можно было, не искушая судьбу, двигаться по оживленной магистрали. Но после сегодняшней встречи в школе он и думать забыл об опасности. Он только ругал себя за то, что расхвастался, объявил во всеуслышание, что, играя эту роль, вобрал в себя лучшие черты характера киногероя.
"И это говорил я, слабохарактерный, падкий на вино и женщин, заискивающий перед воротилами кинорынка! Фальшь, кругом и во мне самом одна фальшь… А все-таки я рад, что выступил в школе. До чего же хорошие ребята! Как много горящих глаз, способных так искренне поверить в тебя. Нет, зря говорят, что подрастающее поколение никчемное, им лгать нельзя!"
И тут ход его мыслей был прерван приглушенным женским криком. Он остановился и в полутьме проходного двора увидел двух парней, которые тащили отчаянно сопротивляющуюся девчонку к чахлым кустикам возле дома. Третий, высокий, парень, отойдя чуть в сторону, где было посветлее, рассматривал содержимое сумочки жертвы, в раздражении выбрасывая из неё все малоценное.
Актер замер. Настал момент истины, сейчас выяснится, лгал он ребятам или нет. Противный страх сковал его тело. И все же, шагнув вперед, он крикнул, стараясь быть грозным:
- Что здесь происходит? А ну, оставьте девушку в покое!
В первый момент от неожиданности парни отпрянули но, увидев, что Актер один, пришли в себя.
- А, вот и защитничек выискался. Очень кстати, - высокий парень криво улыбнулся. - У девчонки денег - кот наплакал, ты нам как раз и добавишь!
Он двинулся прямо на Актера, а двое его приятелей, оставив девчонку в покое, стали обходить его сбоку.
Гонимая страхом девушка, почувствовав свободу, ринулась прочь. Обрадовавшись, что хоть девчонка успела спастись, Актер с надеждой подумал, что, может быть, все обойдется, он отдаст им деньги, и они мирно разойдутся. Но он тут же поспешил отогнать от себя эту мысль: разве его герой сдался бы так, без боя? И потому, не дожидаясь, когда на него нападут, он отчаянно рванулся вперед и неумело, с широким замахом ткнул кулаком в лицо рослого противника. Но тот, готовый к отпору, ловко увернулся, и скользящий удар не принес ему никакого вреда. Тут же последовал ответный хлесткий удар, скула сразу онемела. Разозленный тем, что из-за полученного синяка отменят завтрашнюю съемку, Актер схватил неосторожно сблизившегося с ним противника за плечи и, резко рванув его влево, левой стопой сделал подсечку. Хулиган, не ожидая такого проворства, полетел вниз. Падая, он вытянул руку вперед и грохнулся на неё всем телом. Да, тренировки и репетиции не прошли для Актера даром, хоть какой-то навык остался. Он быстро отскочил от поверженного противника и повернулся лицом к двум другим, готовясь отразить новое нападение, но поздно! Острая, режущая боль в груди заставила его вскрикнуть и отпрянуть. И в этот момент он услышал пронзительный, угрожающий и испуганный женский крик:
- Что вы делаете, негодяи! Сейчас вызову милицию! Взять их, Фантик!
Фантик оказался огромным злобным бульдогом, обрадованным разрешением хозяйки потрепать кого-то всерьез. Но, зная крутой нрав своего питомца, хозяйка все-таки удерживала его на длинном поводке. И этот злобно рычащий пес, всячески демонстрирующий свое желание дорваться до хулиганов, и поднятый шум, и неудача их товарища заставили парней спешно спасаться бегством. А Актеру казалось, будто все вокруг происходит как во сне или на отснятых лентах кинопроб. Его мерцающее сознание сумело в гомоне выделить лишь слова о "скорой помощи". И ненависть к ранившим его подонкам охватила все его существо. Актер, судорожно хватая ртом воздух, попытался крикнуть: "Я ещё вернусь"! Но голос не слушался его, и он только что-то невнятно прошептал.
Сознание оставило его, освободив тем самым его от страданий, и он уже не видел, как во двор въехала белая машина "скорой помощи" и врач, пощупав пульс, скомандовал: "Быстрее, возможно, ещё успеем!" Люди на улицах оборачивались на звук сирены, оставаясь равнодушными к чужой беде. Лишь одна дряхлая старушка, перекрестив вслед летевшую на огромной скорости машину, прошептала: "Спаси, Господь!"
О ранении Актера Ильин узнал уже поздно вечером. С утра ему предстояло вновь включиться в поиск. Да, день выдался тяжелый: похороны, предсмертная записка и освобождение Туза, выступление в школе, ранение Актера. Многовато для одного человека, пусть даже и привычного ко всему сотрудника уголовного розыска. Но вот суматоха дел отошла на задний план, и Ильин представил себе небольшое озерцо.
Сквозь не приглушенное созерцанием покоя сознание к нему пришло видение: он ясно видел грустное лицо покойного Павлова, тот смотрел на него благожелательно и спокойно. Чуть сзади погибшего виднелись очертания трех человеческих фигур с темными пятнами вместо лиц. И Ильин ясно осознает, что это те, кто бил ногами старого следователя. У одного из убийц иссиня-черный нимб вокруг головы: ясно, что именно он нанес роковой удар в живот. Неожиданно эта фигура начинает быстро удаляться. Но разве можно убежать от всевидящего воображения? Совершенно не напрягаясь, Ильин мысленно следует за ним. И вот уже он различает его лицо - лицо обыкновенного и даже симпатичного парня. А вот и дом, где он живет: блочная пятиэтажка, подлежащая скорому сносу. Парень трусливо скрывается в подъезде, а внутреннее зрение Ильина фиксирует круглую табличку с адресом. Но вспыхнувшая было надежда Ильина, что именно сейчас, в результате прозрения, он узнает адрес убийцы, не оправдалась: неожиданно откуда-то сверху наплывает лицо Павлова и полностью закрывает белую эмалированную табличку с черными буквами и цифрами номера дома и названия улицы. Ильин мысленно просит старого друга уйти в сторону, Павлов же не двигается с места. Ильин делает ещё одну попытку дать понять Павлову, что хочет узнать адрес его обидчика, но, как бы отвечая на его немой вопрос, тот отрицательно качает головой. И, поняв, что старый следователь простил своих обидчиков и совсем не желает их наказания, Ильин отступает, и воображение уносит его прочь от этого дома.
И тут же, сменяя эту картину, в его мозгу возникает лицо бледного от потери крови Актера, неподвижно лежащего на больничной койке в послеоперационной палате. Он увидел ряды домов на Большой Дорогомиловской улице, и в его сознании задребезжал прерывистый сигнал тревоги, знаменующий, что он на верном пути и именно здесь живет преступник, нанесший ножевое ранение Актеру. И, словно обрадовавшись этой догадке, Ильин вдруг проснулся.
В углу комнаты беспокойно дребезжал телефон. Ильин посмотрел на часы: семь утра. Неужели он так долго спал? Звонил помощник дежурного Лисин:
- Слушай, Ильин, есть новости. Только что пришла девчонка, на которую напали те подонки, что вчера Актера порезали. Ее родители привели, чтобы рассказала все, как есть, и подонки не ушли от ответственности. Она одного из них раньше несколько раз видела на Большой Дорогомиловской и может показать примерно дом, где он живет.
"Сон в руку", - подумал Ильин и сказал:
- Я сейчас подъеду, а ты поставь в известность начальника и вызови участкового инспектора. Он наверняка знает этого типа.
Часам к десяти преступление уже можно было считать раскрытым. Подвергшаяся нападению девчонка показала дом, рядом с которым в беседке частенько играл в карты один из нападавших на неё парней. Участковый по приметам определил, о ком идет речь, и тут же, зайдя в нужную им квартиру, они наткнулись на парня с перевязанной рукой. Он почти сразу признался в содеянном, но своих соучастников сперва не выдавал, утверждая, что распивал водку с неизвестными ему лицами. Но напуганный угрозой, что Актер может скончаться, и уже невозможно будет определить, кто же в действительности нанес удар ножом, задержанный назвал негодяев. Они жили в других районах Москвы.
Ильин вместе с участковым инспектором тотчас выехал на задержание. Парень не работал и, к счастью, находился дома. При появлении милиции он сразу все понял, выдал нож, оделся потеплее и, не обращая внимания на плач и стенания матери, сел в милицейскую машину.
Но водитель не спешил отъезжать:
- Слушайте, начальство, я сегодня не ел, со своей дражайшей половиной потявкался. Вон, посмотрите, на той стороне улицы пекарня австрийская, и хлеб там всегда горячий. Давайте купим! Правда, очередь большая, но она быстро движется, я-то уж знаю, я часто сюда к одной подруге залетаю!
Ильин не возражал, тем более что и сам был не прочь закусить, так как выскочил из дома, не позавтракав. А аромат теплого, свежевыпеченного хлеба долетал сюда даже через улицу. И неожиданно для самого себя Ильин вызвался:
- Вы тут посидите, а я схожу и куплю каждому по батону. Смолотим за милую душу!
Ильин пересек улицу и занял место в очереди. Стоять здесь было все-таки лучше, чем томиться в пропахшей бензином и раскалившейся от жары машине.
Работала всего одна печь, и знавшая об этом очередь терпеливо ждала. В вожделенное чрево булочной впускали сразу по тридцать человек, и, по подсчетам Ильина, он попадал только в следующую партию.
И тут впереди, у самой двери неожиданно началась какая-то возня. Их было пятеро, глухонемых подростков, и они стремились втиснуть в очередь девчонку лет двенадцати. Крепкий мужчина у входа и его толстая спутница решительно оттеснили ребенка, но парнишки, навалившись худосочными телами на свою подругу, упорно сопротивлялись. При этом они отчаянно жестикулировали и обиженно мычали. Со всех сторон раздались возмущенные крики. И тут одна из женщин, стоявшая неподалеку от входа в булочную, молча поставила девочку впереди себя. Лицо ребенка озарила благодарная улыбка, и все внезапно поняли, что перед ними обыкновенная девчонка. К тому же несчастная в своей глухоте и немоте. И виноватое молчание повисло над толпой. И сама собой в душе Ильина сложилась молитва: "Спаси нас, Всевышний, не от врагов наших, а от самих себя, неразумных!"
Вернувшись, Ильин раздал всем по батону. Правда, задержанный от еды отказался. А водитель, умяв сразу полбатона, тронул с места.
Доехав до отделения милиции, Ильин сдал подозреваемого и изъятый нож в дежурную часть, где уже находился третий участник нападения. Теперь ими займется следователь, а он свое дело сделал. Довольный успешным раскрытием получившего широкую огласку преступления, Карпов отпустил его до обеда. Ильин вышел на улицу. Идти домой не хотелось. На миг он представил, что поехал-таки к себе, открыл дверь и… о чудо! Дома хлопочет Ольга, накрывая праздничный стол примирения. На ней та самая розовая кофточка, что он подарил когда-то, она улыбается ему, словно и не было года разлуки. Он настолько ясно это представил, что сам почти поверил в возвращение жены. Но усилием воли отбросив напрасные мысли, он зашагал по направлению к Киевской площади. Еще издалека он услышал звуки маленького оркестрика, который в джазовой манере самозабвенно наяривал старую народную песню.
Возле оркестрика собралось довольно много народу. Все стояли неподвижно, слушали и смотрели, как стараются музыканты, ловко извлекая из своих побитых временем инструментов чистые звуки.
Грязная, заплеванная, замусоренная площадь, и белесое от жары небо над головой, и бедная одежда у многих отплясывающих лихо людей - все вмиг отступило, словно растворилось и исчезло под воздействием Веры, Надежды, Любви.
Ильину тоже хотелось послушать вместе со всеми, но он повернулся и зашагал дальше. И по дороге к отделению милиции его не покидало ожидание какой-то радостной встречи.