– Замолчи, – стыдливо произнесла женщина, сделавшись пунцовой. Но Колян не замолчал.
– Тебе же едва исполнилось восемнадцать, когда ты родила дочь. А сейчас тебе – тридцать шесть. Самый рассвет для женщин, чтобы заниматься любовью. Ты же хочешь со мной трахнуться? Так ведь? Ну, скажи?
– Отстань, – глубоко дыша, простонала женщина, глядя на стоящего перед ней Коляна. Быстро пробежав стыдливым взглядом по его фигуре, остановилась на трусах, которые Колян приспустил, показав то, чем собирался сейчас ее удовлетворить. Еще находясь на зоне, вогнал в свою штуковину под кожу пару пластмассовых шариков, сделанных из зубной щетки. Рите это очень нравилось, приводило ее в настоящее безумие, от которого она громко стонала. Теперь стонать настала очередь ее матушки. Глянув на штуковину, которая была между ног у Коляна, женщина тихонько ойкнула и закрыла глаза, предоставляя Серову полный простор действий. Это он понял сразу, чуть наклонившись, деловито стянул с нее трусики, бросил тут же на диван. Потом раздвинул ей ноги, потрогав короткие жесткие волосы. От его прикосновения, она вдруг возбужденно задышала и, обхватив его руками за спину, привлекла к себе, приглашая войти в ее лоно, которое сделалось влажным. И когда, поддавшись желанию, Колян втиснул в нее свою штуковину, она тихонько вскрикнула, впиваясь в его голую спину острыми коготками едва ли не до крови, при этом высоко поднимая ноги.
Она дрожала так, что Коляну стало немножко не по себе. Припомнил, как Рита не раз говорила, что у ее мамы больное сердце. Не хватало еще, чтобы она умерла во время занятия с ним любовью. Поэтому, Колян решил не затягивать. Ведь ему еще надо узнать о Рите. Ментам ее держать в камере не за что. И дома ее не оказалось. Но ведь где-то же она была.
– Майор Туманов отправил ее в наркологический диспансер.
– Опять этот Туманов, – проговорил Серов, чувствуя, как на смену только что полученному удовольствию, приходит мрачное чувство, будто этот Туманов где-то тут рядом. Стоит и смотрит на него. Ополоснувшись под душем, Колян оделся, но уходить не спешил. Да, собственно, и некуда было спешить. Избавившись после милицейской погони от машины, он несколько ночей провел в старых, предназначенных под снос, домах, как бомж. И не отказался от предложения Ритиной матери, пока пожить у нее.
– До возвращения дочери. Только хотелось бы, чтобы она не узнала про то, что было между нами, – попросила Ритина мать, проявляя покорность рабыни, на все готовой для мужчины овладевшего ею. И Колян эту покорность принимал, как должное. В сущности, мать с дочерью так похожи. Правда, немного их разделяет возраст. Но в постели матушка оказалась ничуть не хуже дочуры. К тому же, Колян изголодался за эти дни без женской ласки.
Обняв женщину, усадил ее к себе на колени и, поглаживая большие груди, страстно проговорил:
– Она и не узнает. Главное, чтобы нам было хорошо. Тебе хорошо?
Вместо ответа женщина кивнула и, закрыв глаза, подставила губы для поцелуя.
Колян обнял ее покрепче.
Глава 20
Разговаривая со Щавелевым, Татьяна уже начала сомневаться, правильно ли она поступила, дав согласие на то, чтобы поставить в его кабинете для прослушки "жучок". Ей управляющий банком показался человеком культурным, вежливым и порядочным. Таким она про себя обрисовала Щавелева. Даже досада брала. Ну не тянет он на прохвоста, каким его представил ей Андрей. А потом этот портрет дорисовал майор Туманов.
Выслушав ее просьбу о приеме на работу, управляющий минут тридцать с восхищением фанатика рассказывал о банке, в котором ей в будущем предстоит работать. Если, конечно, она с успехом выдержит испытательный срок.
– Был тут у нас один сотрудник, – проговорил Щавелев, при этом изобразив на лице брезгливую гримасу. А Татьяна чуть не схватилась за сердце, догадываясь, о ком говорит банкир.
– Оказался обыкновенным разгильдяем. Сначала взял отпуск. А теперь, оказывается, и вовсе пропал. Из милиции уже спрашивали о нем. Ищут и не могут найти. Представляете?
– Представляю, – произнесла Татьяна. На лице при этом оставалась улыбка, а у самой состояние близкое к обморочному. Ведь это же Щавелев говорит про ее жениха, Андрея Катаева. Хотя уточнять она и не стала, чтобы не вызвать ненужных подозрений.
– Он у нас работал в хранилище. Так сказать, был главным хранителем. Теперь вот вакансия освободилась. И она, может быть, вашей.
– И что нужно для того, чтобы она была моей? – спросила Татьяна, испытывая легкое головокружение от охватившего ее волнения.
Банкир улыбнулся.
– Для начала, вы должны мне понравиться. Хотя можете считать, что с этим вы уже справились. Вы мне нравитесь. А дальше все зависит от вас. От вашего старания, – он не договорил, давая понять, что просто понравиться, это еще ничего не значит. И от красивой, незамужней девушки, требуется нечто большее. Его глаза говорили сейчас об этом. И глядя в них и его слащавую физиономию, растянувшуюся в улыбке, Татьяна уже не сомневалась в том, о чем ей рассказывал Андрей. Банкир мразь, которая умеет маскироваться. Сначала, беседуя с ней, он маскировался, рассказывал о престиже, о той большой зарплате, которая ее ожидает. И видя, что отказываться от всего этого Татьяна не намерена, перестал маскироваться. Когда-то так он поступил с ее женихом Андреем Катаевым.
Заметив на отдельно стоящем столике бутылку с минералкой, Татьяна сказала, что не отказалась бы от стаканчика воды. И когда Щавелев встал, достала из сумочки, размером с небольшую пуговицу, "жучок" и, сунув руку под стол, прилепила его к внутренней части стола, за которым сидел банкир.
Воду пришлось допить, чтобы не вызвать подозрения у управляющего банком. Хотя пить ей совсем и не хотелось. Потом была выполнена небольшая формальность с заявлением, в верхнем левом углу которого, банкир размашистым почерком написал "согласен" и поставил свою подпись.
Когда Татьяна выходила из кабинета, Щавелев лично проводил ее до двери и улыбаясь, проговорил на прощанье:
– Надеюсь, теперь мы будем с вами встречаться чаще?
Татьяна тоже улыбнулась, хотя видеть его мерзкую рожу ей было ужасно неприятно. Но приходилось терпеть, лицемерить.
– Я в этом нисколько не сомневаюсь, – сказала она, когда банкир пожал ей руку. Выйдя из банка и отойдя на расстояние, на котором ее не могли видеть установленные возле входа видеокамеры, она достала сотовый и набрала номер майора Туманова.
– Все в порядке. Я сделала все так, как вы мне говорили, – сказала она.
В ответ Туманов сдержанно поблагодарил девушку.
Проходя мимо магазина женской одежды, Татьяна чуть замедлила шаг и, обернувшись, заметила паренька. Когда входила в банк, он крутился возле входа. Потом, когда выходила, его уже не было. Но, как оказалось, он стоял за углом здания, в котором размещался банк, и стоило Татьяне выйти, как последовал за ней. И теперь он вот, недалеко. За ней идет явно не просто так.
– Только… – проговорила она, покосившись на паренька.
Сначала Туманов не придал значения ее беспокойству.
– Что-то не так? – спросил он.
– У меня такое впечатление, что за мной следят, – сказала Татьяна в трубку. – Парень. Он идет за мной. Я его видела, когда входила в банк. Теперь он, кажется, следит за мной. У меня нехорошие предчувствия…
– Вот что, – на этот раз голос Федора казался крайне озабоченным. – Скажите, вы где сейчас находитесь? Назовите улицу? И какой-то ориентир на ней.
Девушка назвала улицу. И Туманов выслушав, сказал:
– Недалеко от банка стоит наша машина. В ней Грек с Ваняшиным. Они должны осуществлять прослушку из кабинета банкира. Сейчас я свяжусь с ними по рации, чтобы они немедленно подобрали вас. Оставайтесь на месте.
Отключив телефон, Татьяна убрала его в сумочку и стала делать вид, будто сосредоточено рассматривает свадебное платье на манекене. Бросив взгляд чуть в сторону, на витринное стекло, не загроможденное манекенами, она увидела, что летевшая по проезжей части черная иномарка, вдруг резко вильнула вправо, вылетела на тротуар, едва не сбив двух прохожих, и остановилась в трех шагах от нее. Татьяна испуганно вздрогнула и обернулась.
Из машины выскочил плотный, похожий на качка парень и кинулся к Татьяне. Преследовавший ее тощий паренек вдруг тоже оказался рядом. Татьяна даже не успела закричать, как эти двое заволокли ее в машину на заднее сиденье.
Кажется, никто из прохожих так толком ничего и не понял. Иномарка уже мчалась в потоке машин по проспекту Мира, когда к магазину женской одежды подъехала черная "Волга" без номеров. Грек с Ваняшиным вылезли.
– Опоздали мы, Леха, – сказал Грек и подошел к старухе, торговавшей яблоками. Тут же вернувшись, к поджидавшему его Ваняшину, махнул рукой.
– Увезли ее. Подъехала машина. Павловскую посадили в нее, и увезли.
Ваняшин плюнул с досады.
– Мать иху… Давно?
– Недавно. Только эта бабка не заметила номера машины, – Грек посмотрел на бешено несущийся поток машин. – Чего делать будем? – раздраженно спросил он.
– А чего тут делать? Надо доложить майору. Во, попала девчонка. Жаль, – сказал Ваняшин, посочувствовав девушке.
Грек уселся на сиденье, включил рацию на передачу и вызвал Туманова.
* * *
Татьяна Павловская не знала о существовании в кабинете управляющего банком Щавелева портативной видеокамеры, вмонтированной в глаз фарфоровой статуэтки орла, стоящего в нише стенки. Орел стоял наверху, что давало объективу видеокамеры хороший обзор всего кабинета.
Стоило девушке выйти, Щавелев включил телевизор и видеомагнитофон, к которому была подсоединена видеокамера. И на экране телевизора сразу же появилось изображение с того самого момента, как девушка вошла в кабинет.
Вообще-то Щавелев использовал видеокамеру только тогда, когда покидал кабинет. С некоторых пор стал не доверять своей секретарше и уборщице. Показалось, что они обе шпионят за ним. Решил проверить, установил в кабинете видеокамеру, вчера, когда уходил из кабинета, включил ее, а, придя утром на работу, забыл выключить. И вспомнил только тогда, когда Павловская вышла. Стройная красавица в короткой юбочке заинтересовала банкира. Когда она сидела перед ним, закинув ногу на ногу, Щавелев отказывал себе в удовольствие поглядеть на ее ножки. Это бы выглядело неприличным для человека его положения. Но сейчас, когда она вышла из кабинета, почему бы не рассмотреть ее получше. Потом, он сделает ее своей любовницей. Но сейчас...
Сначала его лицо выглядело умиленным. Он даже не ответил на звонок телефона и жестом руки велел секретарше немедленно выйти, когда та попыталась заглянуть к нему в кабинет. Но то, что он увидел потом, вызвало в нем нешуточную тревогу. Он увидел, что в тот момент, когда встал из-за стола, чтобы налить девушке стакан минеральной воды, она достала из сумочки какой-то маленький предмет, похожий на пуговицу и сунула руку под стол, за которым обычно сидел Щавелев.
Не выключая изображения, банкир вскочил с кресла, наклонился под стол. "Жучок" был прилеплен в уголке под крышкой стола. Банкир его трогать не стал. Чиркнув зажигалкой, осмотрел его. Потом вылез и, усевшись в кресло, схватился за телефонную трубку. Но звонить из своего кабинета раздумал. Резко встал с кресла и вышел в приемную, где за столом сидела секретарша. Увидев Щавелева, та схватила папку с бумагами.
– Вадим Николаевич, вот посмотрите … – Она не договорила.
Бросив на ходу довольно резко:
– Потом. – Банкир вышел в коридор. Там он достал из кармана сотовый и набрал номер Белова. Бывший капитан поджидал его в машине на стоянке.
– Ко мне только что приходила девчонка…
– Я знаю. Сейчас Юраш идет за ней, – как всегда сдержанно ответил Белов.
– Она оставила под столом "жучка". Сука. Надо немедленно взять ее и узнать, кто ее подослал. Надеюсь, ты меня понимаешь? – Щавелев не скрывал раздражения. Зато голос Белова ему показался таким спокойным, какой только может быть у человека, не обремененного крайними заботами. "Зажрался, сволочь, – подумал про него банкир. – Пьет, жрет за мой счет. Да еще деньги ему плати. Как только все утрясется, обязательно избавлюсь от него".
– Я все понял, – ответил Белов. – Сейчас мы ее возьмем.
Белов сидел за рулем черного "БМВ". Коптела развалился на заднем сиденье и с беззаботным видом разглядывал порнографический журнал. С недавних пор Щавелев предпочитал, чтобы трое его внештатных охранников всегда находились неподалеку. Ведь Белов до сих пор так и не отыскал того парня, который расправился с Суриным. И кто даст гарантии, что этот бандит не заявится в банк или не станет подстерегать банкира на выходе.
Белов вырвал из рук Коптелы журнал, бросил на сиденье.
– Хватит на голые письки таращиться. Есть работа. – Тут же он позвонил Юрашу и узнал, где тот находится. Мысль, проследить за девчонкой, пришла к Белову после того, как он подумал об убийце Сурина. Вдруг, это он подослал ее к Щавелеву. Предположение, конечно, могло оказаться и ошибочным, но осторожность никогда не подводила бывшего капитана ФСБ.
Узнав у Юраша, где он, Белов велел ему не выпускать из поля зрения девчонку и пообещал, что они сейчас подъедут.
– Надо ее взять, – сказал Белов. На что, исполнительный Юраш ответил, что он находится в нескольких шагах от нее и готов задержать девчонку.
Они подлетели настолько неожиданно для Татьяны, что она даже не успела понять и расценить происходящее. Поняла, только, когда оказалась на заднем сиденье в машине. Юраш и Коптела держали ее за руки. Татьяна попробовала сопротивляться и высвободить руки, и не сумела. Держали ее крепко.
– Ну ты, пташка. Сиди и не трепещи крылышками, – заметил на это Коптела. Сидящий по другую сторону от Татьяны тощий паренек, засмеялся, зашептав ей на ушко про то, как она хорошо проведет с ними время. И только широкоплечий здоровяк с мрачным лицом не проронил ни слова. Но когда он обернулся и посмотрел на нее своими бесцветными и вроде бы ничего не выражающими глазами, Татьяне стало страшно. Она вдруг поняла, что настоящая опасность может исходить не от этих двух уродов, а именно, от него. Еще вызывало настороженность то, что похитившие ее люди, не стали завязывать ей глаза. И как бы так не вышло, что эта дорога в один конец. Хотя майор Туманов уверял, что с ней ничего плохого не случится. И вот уже случилось.
Ее привезли в роскошный загородный дом.
– Заприте ее в комнате и не спускайте глаз, – приказал Белов Коптеле с Юрашем. – Вечером я приеду вместе с хозяином, – сказал он, и уехал.
Юраш закрыл за ним ворота. Потом подошел к Коптеле и, кивнув на девушку, сказал:
– Ты слышал. Они приедут вечером.
– Ну и чего? – попыхивая сигаретой, Коптела щурился от яркого солнца, поглядывая на голубоватую воду в бассейне. Жару он переносил плохо. По нему бы была вечная зима и хорошо. Пусть холодно, зато дышится легко.
Юраш посмотрел на девушку и улыбнулся.
– А то, что до вечера она наша. Понял? – он схватил упирающуюся Татьяну за руку и поволок к дому. Коптела, ее подхватил за вторую руку.
Вдвоем они заволокли Татьяну в свою комнату, где стояло две кровати, и, пересилив сопротивление девушки, и не обращая внимания на ее крики, повалили ее на одну из кроватей, тут же стянув с нее трусики и нисколько не заботясь о том, что помнут новую юбку. Не менее ужасная участь ожидала и новую кофточку, которую Татьяна надела специально по случаю представления Щавелеву. Когда-то эта кофточка так нравилась ее жениху Андрею. Он с деликатностью вежливого человека, любил медленно расстегивать на ней пуговица за пуговицей, чтобы подобраться к ее упругим грудям.
Коптеле было далеко до вежливого ее жениха. Рванув, он разом разорвал все пуговицы. Потом резким движением стянул с Татьяны лифчик. При виде ее полных со вздутыми сосками грудей, пришел в восторг.
– Какие сиськи! – восхищенно проговорил он.
Юраша больше привлекало то, что находилось у Татьяны внизу живота. Приспустив брюки с трусами, он с силой раздвинул девушке ноги и, навалившись, вошел в нее.
Татьяна вскрикнула и прикусила губу. Но покричать ей не пришлось. Для ее рта было определено другое предназначение. Коптела расстегнул джинсы и вывалил к ее губам свою взбунтовавшуюся плоть.
– Ну, не ломайся, – Коптела действовал грубо, без всяких уговоров. – Бери.
Они трахали ее до самого вечера, заставляя принимать различные позы. Татьяна не сопротивлялась. С Андреем у нее все было не так. Сначала нравилась его вежливость, деликатность, которая присутствовала в нем, даже когда они занимались любовью. Потом ей это разонравилось. Стало утомлять. Хотелось чего-то такого. Хотелось удовольствия. Странно, но удовольствие и не малое, она получила от этих двух жеребцов, прекрасно дополняющих друг друга. Никогда у нее не было групповухи. Оказалось, это не так уж и плохо.
Около шести вечера на сотовый Коптеле позвонил Белов и сказал, что они с банкиром выезжают и минут через сорок будут на месте.
Коптела, быстро оделся. То же самое проделал и Юраш. Татьяна еще лежала голая на кровати.
– Вставай. Одевайся и приведи себя в порядок. Сейчас хозяин приезжает, – сказал ей Коптела. На что Татьяна съязвила:
– Ему что, тоже надо дать?
Коптела хмыкнул, но ничего не сказал на это.