Грек закрыл глаза. Никогда не думал, что его жизнь закончится вот так. Про себя стал отсчитывать секунды, отведенные ему на то, чтобы попрощаться. Хотя, с кем прощаться. Жил один, без семьи. И из близких у него никого не осталось, потому что брошенный он. Воспитывался в детдоме. Потом армия и работа в ментовке. Вот и вся его жизнь. Не безгрешная, а, в общем-то, такая, как у всех. Ну чего же этот подонок тянет. Стрелял бы уж.
Не открывая глаз, Грек произнес:
– Стреляй. Не тяни.
Но выстрела не последовало. Он открыл глаза и увидел, что коридор и прихожая пусты. Все происходящее можно было бы принять за видение, если бы не разбитое до крови лицо и ребра, которые так болят, что нет сил, терпеть. Но как они ушли так тихо, что он не услышал. Это показалось странным.
Придерживаясь рукой за стенку, грек встал, подошел к двери. Она оказалась открытой. Он быстро закрыл ее. Неужели, пронесло, было его первой мыслью, от которой он испытал облегчение. Он жив. Оказывается, капитана Грека не так-то просто убить. А боль, можно и перетерпеть. Побитые ребра подживут. Синяки сойдут. Он вошел в комнату. Дверь шкафа с одеждой была открыта. Грек подошел. Рядом с гражданской одеждой на вешалке висела его милицейская форма. Эти гады не могли ее не заметить. И вряд ли их напугало, что имеют дело с капитаном милиции. Тогда что же? Почему они его не убили? Это заставило Грека насторожиться. После того, что они с ним сотворили, Грек не мог поверить в гуманность этих людей, ради которой они сохранили ему жизнь. Тут явно что-то другое. Но что?
Осторожно отодвинув рукой зимнее пальто, он увидел на полке в шкафу небольшой сверток, к которому был примотан включенный таймер. На нем красным огоньком вспыхивали маленькие цифры, отсчитывающие даже не минуты, а секунды.
Шесть… Пять…
На четвертой секунде, Грек рванул из комнаты, мысленно продолжая отсчет времени. Все бы отдал сейчас, чтобы время остановилось. Замерло.
Четыре… Три… Две…
Когда оставалось две секунды, он выскочил на лестничную площадку и со всей силы захлопнул металлическую дверь. И тут же раздался взрыв такой силы, что у Грека зазвенело в ушах. Инстинктивно он закрыл глаза, прижимаясь к стене.
* * *
Ночью Федора разбудил звонок в дверь. Даша тоже проснулась.
– Федор, кто это, может быть? – спросила она, взволновавшись спросонок.
Федор свесил с кровати ноги, поискал тапочки.
– Ты спи, Даша. Я сейчас гляну, – сказал он и пошлепал в прихожую.
Но Даша спать не стала. Напрягая слух, стала прислушиваться к голосу Федора и еще кого-то. Вот так сразу Грека и не узнала. Быстро накинув халат, тихонько вышла из спальни.
Увидев ее, побитая рожа Грека расплылась в улыбке.
– Здрасьте, – проговорил он, кивнув.
Даша всплеснула руками.
– Александр Александрович, что с вами произошло? С вашим лицом?
Но ответить Грек ничего не успел.
– Саня, разувайся и проходи в кухню. Я сейчас, – сказал Федор и, взяв Дашу под локоток, увел обратно в спальню. Там сказал ей: – Даш, постели Греку в маленькой комнате. Ладно.
Даша ничего не понимала. Только хлопала глазами. Сказала:
– Ладно. Сейчас постелю. А что хоть произошло-то? Ты можешь сказать. Вот так, среди ночи заявляется Грек. На нем ведь лица нет.
Федор обернулся, глянул, что Грек зашел в ванну. Потом тихонько сказал:
– Его избили. И взорвали его квартиру. Грек чудом остался жить. Потом я тебе все расскажу поподробней. Ладно? – попросил Федор.
– Ну, ладно, – Даша настаивать не стала. А Федор заметил, как у нее от волнения дрожат руки. Обнял ее, поцеловав в щеку.
– Все будет хорошо, родная. Не волнуйся. Ты постели ему и ложись, спи. А нам еще надо поговорить. Он поживет у нас недельку? Ладно?
– Да пусть хоть год. Если надо, – взволнованно ответила Даша, слыша, как из ванны доносится плеск воды.
– Надо, родная. Просто так получилось. Понимаешь? Я расскажу потом.
– Федор, я все понимаю и тебе не за что оправдываться. Я сейчас постелю ему. Там в сковородке, жареная картошка и котлета. Я оставила тебе на завтрак. Можешь это все скормить своему другу, – сказала Даша.
Федор кивнул и вышел.
Даша постелила Греку на диване в небольшой комнате, сама ушла в спальню, но уснуть не могла. Слышала, как Федор и Грек долго разговаривали в кухне. Потом Федор кому-то несколько раз звонил. И их разговоры, и звонки, казались ей нескончаемой чередой ночного кошмара. А утром, когда она проснулась с тяжелой головой, Федора с Греком уже не было. Она так и не поняла, ложился ли ее майор вообще в эту ночь спать.
Глава 22
Грек удивлялся тому спокойствию, с каким Федор Туманов воспринял сообщение о похищении Татьяны Павловской. Другой бы на его месте издергался весь. Ведь к банкиру девушка пошла по просьбе майора, чтобы, так сказать, войти в доверие и установить аппаратуру прослушки. Со вторым, девушка, кажется, справилась, а вот насчет доверия… Не очень-то похоже, по крайней мере, по мнению капитана Грека, чтобы Павловская вошла к банкиру в доверие.
– Все нормально, Сан Саныч. Перестань икру метать. Павловская в загородном доме у Щавелева. Видно раскусил ее банкир, – сказал Туманов.
Ваняшин с Греком переглянулись. Лейтенант тактично промолчал, а Грек спросил:
– Подожди, подожди. Я что-то не пойму. И ты об этом так спокойно говоришь. Откуда у тебя такая информация. Ты что предвидел такой вариант?
Федор закурил. Сколько раз собирался бросить, отучить себя от вредной привычки, но разве с этой чертовой работой бросишь. Ведь до того стало доходить, что пачки на день не хватает.
– Ну, допустим, не совсем такой. Понимаешь, все кто знают Щавелева, отзываются о нем, как о бабнике, который ни одну юбку не пропустит…
– Совсем, как наш Леха, – обернулся Грек и глянул на сидящего, на подоконнике Ваняшина. Лейтенант таращился в окно. На нелестное замечание усатого капитана в свой адрес, он не обиделся. А Федор Туманов на сказанное Греком и вовсе не обратил внимания, продолжил:
– Так вот я подумал, а вдруг банкир не устоит перед Павловской и обязательно пригласит ее в ресторан, ну, а потом в свой загородный дом. Обычно утехам с красотками, банкир предается там. Но он поступил иначе. Никаких ресторанов, уговоров. Его люди подъехали, затолкали Павловскую в машину и увезли.
– Она тебе позвонила и сообщила об этом? – скривился Грек в ядовитой улыбке. Все, о чем им тут разглагольствовал майор, казалось вполне правдоподобным, за исключением маленького факта, как Туманов мог узнать о том, что девушка в доме у банкира.
– Не будь наивным, Грек. Ты забываешь про "жучок", – сказал Туманов.
– Который Павловская прилепила под стол в кабинете банкира, – уточнил Грек. Прозвучало с ехидством, но Федора это не смутило. У него было, чем ответить усачу. И он сказал:
– Не знаю как, но банкир узнал о нем. А вот о другом, который я сунул Павловской в косметичку, он не имеет ни малейшего понятия. Ни он, ни его прихвостень Белов. И у ребят из техотдела уже есть интересные записи их разговора. Так-то, Грек.
После того, как Федор утер Греку нос, Грек замолчал. Но в силу своего самолюбия и энергичного характера, долго молчать не смог. Сказал:
– Постой, Николаич. Если теперь известно, что Павловская в доме у банкира, надо поехать и взять его. Похищение людей – суровая статья, даже для такого пройдохи, как Щавелев, – тут же предложил Грек и по выражению лица майора Туманова понял, что тот не придерживается его мнения. И тогда Грек добавил для большей убедительности: – А чего медлить? Ждать, пока банкир велит ее прикончить. Мало нам трупов, так еще ее будет.
– Он ее не прикончит. Павловская уже сказала, что это я послал ее установить "жучок". И теперь Щавелев чувствует себя неуютно, – сказал Федор.
Лейтенант Ваняшин спрыгнул с подоконника, пересел на стул стоящий возле стола и сказал:
– Федор Николаич, а может, Грек прав? Не стоит тянуть с задержанием?
Но Туманов упрямо помотал головой.
– Думаю, вряд ли вам удастся применить статью за похищение людей к банкиру Щавелеву. И то, что девушка насильно удерживается в доме банкира, это еще не факт, чтобы вот так просто посадить его. Уверен, он сумеет отговориться и спихнуть всю вину на своих головорезов. При его деньгах, это будет сделать нетрудно. Для того, чтобы его посадить, нужны серьезные улики.
– Значит, будем сидеть, и ждать, – не сдавался Ваняшин. На что, Федор Туманов тут же возразил:
– Нет. Ждать мы не будем.
– А как же серьезные улики? – тут же напомнил ехидный Грек, вытягивая сигарету из майорской пачки. Не спеша, закурил и вопросительно уставился на Туманова. В его понятии получалось так, что майор противоречит сам себе, наперекор здравой логике.
– Они у нас будут, – с определенностью в голосе, сказал Туманов и тут же добавил: – И поможет нам в этом сам банкир.
Ваняшин с Греком захлопали глазами, пока не понимая, к чему клонит хитрец их майор. Федор улыбнулся, поглядев на своих помощников, и сказал:
– Мы заставим Щавелева действовать и тем самым дать нам эти улики. Наши сотрудники из отдела прослушки сделали запись разговора Щавелева с бывшим фсбэшником Беловым. В разговоре банкир упомянул о тех четырех миллионах долларов, которые подменил Катаев. Так вот те денежки лежат в кабинете у Щавелева. Вот это – улика. Если теперь Щавелев чувствует себя неуютно, иными словами замечает, что кольцо вокруг него сжимается, он, наверняка, попытается вынести эти деньги из банка и увезти. Вот в этот момент его и надо брать. Только он очень осторожен. Пока выжидает. Но как только они окажутся у него в машине, будем брать его.
Грек докурил сигарету, смял окурок о пепельницу и после этого спросил:
– А что от нас-то зависит? Как нам заставить Щавелева действовать?
– Есть у меня идея, – несколько задумчиво проговорил майор. – Тем более, что Щавелев как раз сейчас занимается подготовкой к выносу денег из банка.
* * *
Выпив водки, Коптела с Юрашем, стали резаться в карты. Отличная жизнь тут у них. Сиди, охраняй дом Щавелева и время от времени исполняй незначительные поручения. Подумаешь, убить одного, двух человек. Да Юраш мог убивать десятками и задаром. А тут банкир деньги платит. Опять же жрачка бесплатная. Ешь, чего душе угодно. И с бабами вопрос налажен. Есть куда избыток энергии девать. Вон, какую красотку в своей комнате держат.
В этот раз стали играть на девчонку. Тот, кто выигрывает, трахает ее первым. Юраш оказался в картах не силен. Повезло Коптеле. Бросив картишки на стол, он опрокинул в себя рюмку водки и, посмеиваясь над неудачником, сказал:
– Я пошел ее харить. А ты сиди тут.
Юраш ничего не ответил, только со злостью поглядел в спину удаляющемуся Коптеле. Дал бы сейчас ему ножом под лопатку, чтобы этот гад поменьше выпендривался. Когда Коптела вошел в комнату, Юраш прислушался на какое-то время. Сначала услышал возню. Видно девчонка сопротивлялась. Тоже хороша, сучка. Целку из себя строит.
Потом услышал шлепки. Наверняка, Коптела отпустил ей пару пощечин, чтобы знала свое место. Потом из-за двери послышались ее стоны. И чего было сопротивляться. Ломаться. Все равно будет так, как хочет Коптела.
Юрашу стало завидно. Ведь сейчас с этой шлюшкой мог быть он. Теперь придется быть вторым. Так сказать, собирать после Коптелы слюни.
Он вздохнул и вышел на улицу. Мечтательно оглядел территорию перед домом. Вот было б здорово, если хозяином всей этой роскоши был он, а не банкир. И почему этим банкирам всегда так везет. Денег у них полным полно. И вся жизнь только для них. Умеют, суки, жить, ничего не скажешь.
Внезапно его внимание привлек какой-то шум, послышавшийся за воротами. И даже вроде кто-то постучал в металлическую калитку.
Юраш сбежал со ступенек и быстро пошел к воротам. В узкую щель, увидел высокого парня. Не слабак видать. Плечи широкие. Юрашу его морда не понравилась. Но еще больше не понравилось то, что тот козел стоял и в эту же щелку наблюдал за Юрашем, когда он стоял и мечтал на крылечке.
– Чего тебе надо? – с недовольством спросил Юраш. А тот за воротами стоит, лыба до ушей. Глазищи наглые, хоть в рожу плюй.
– Слышь, паренек, открой. Я страховой агент…
Юраш нервно дернул худыми плечиками. Не столько задела его наглость, сколько то, что его назвали пареньком. Не любил Юраш это название примерять на себя. Виделось в этом что-то унизительное. Призадумался. Можно не открывая калитки, послать этого агента на хрен, чтобы не задавался. А можно проделать это с большим удовлетворением собственных амбиций. Открыть калитку, врезать агентешке по насопырке и закрыть дверь. Юраш избрал второе. Отодвинул засов, открыл калитку и тут же отлетел назад, как мячик, потому что агентешка сам оказался ловким до кулаков. Юраш даже не успел поставить верхний блок, как агент саданул его кулачищем в лобак.
Юраш упал на дорожку, кувыркнувшись через голову. А когда пришел в себя после мощнейшего удара, увидел еще двоих. Один такой же высокий и широкоплечий, стоял и с интересом разглядывал Юраша, а второй…
Юраш не поверил своим глазам. Перед ним стоял усач с побитой рожей.
– Батя? – проговорил Юраш, вспомнив, как усатый там, в квартире, сказал, что годится ему в отцы. На этот раз "батя" приблизился, угрожающе сказав:
– Угу. Батя. Сейчас, сынок, я займусь твоим воспитанием.
И тут же тяжелый ботинок усатого едва не проломил грудину Юраша. От второго удара ногой по челюсти, он и вовсе отключился. Правда, не надолго. Лежа на земле, слышал разговор этих троих.
– Сейчас входим в дом, всех в наручники, – сказал Туманов. Причем, нарочно говорил погромче, чтобы Юраш мог расслышать каждое слово.
– А с этим, что делать? – спросил Грек. Он уже заметил, что парень пришел в себя, лежит и притворяется, будто все еще без сознания.
– А куда он денется, – сказал Лешка Ваняшин, незаметно от Юраша подмигнув Греку. – Ты его, Сан Саныч, вырубил капитально.
Юраш лежал, опасаясь, как бы у него не задрожали веки. Теперь уже для себя прояснил, с кем имеет дело. Менты пожаловали сюда. Вот бы сообщить Белому. Да и банкиру не мешало бы узнать об этом. А Коптеле – крышка. Ему уже не поможешь. Влип друг Коптела по самые яйца. Менты его прямо на бабе сейчас застукают.
Чуть приоткрыв глаза, Юраш увидел, что все трое достали пистолеты. Слегка поежился. Вот попал он в историю. Удрать бы сейчас отсюда.
– Заходим в дом. Я первый, Ваняшин за мной. Грек, прикрываешь, – сказал Федор Туманов, и все трое направились к дому, как будто забыв о Юраше.
Впервые за все время своей недолгой жизни, Юраш мысленно перекрестился. Ну, лопухи, эти менты. Посчитали, что он бес сознания. Только, хрен угадали они. Они не знают еще, в каких переделках бывал Юраш. И били его как собаку и убивали, а он выжил. А уж после этих нескольких ударов от усатого с побитой рожей, и вовсе быстро оклимался. Об уловке ментов он не имел ни малейшего представления. Не знал, что этот шанс сбежать, они ему предоставляют специально, чтобы он ушел и обо всем доложил банкиру.
Уже стоя на крыльце, все трое обернулись.
Юраш вскочил с земли. Теперь менты не догонят его.
– Козлы! – крикнул он, засмеявшись, и выбежал в открытую калитку.
Черная "Волга" с ментовскими номерами стояла чуть в стороне. Юраш даже не стал рассматривать, был ли еще кто в ней. Он ломанулся через кусты в другую сторону, и пробежав метров двести, очутился на дороге, которая выходила на Минское шоссе. Отсюда до Москвы было не более сорока километров. Надо быстро добраться до города и рассказать все Белову.
На шоссе он остановил частника, который согласился подвезти Юраша до города.
* * *
Щавелев выглядел расстроенным. Это заметила даже секретарша. Только что попросил ее принести чашечку кофе. Поставив чашку с кофе на серебряный поднос, где стояло блюдечко с пирожным и печением, она вошла.
Против своего обыкновения разговаривать по телефону сидя, развалившись в мягком кресле, банкир стоял у окна, держа возле уха трубку сотового. Лицо Щавелева было настолько бледным, что секретарша невольно вздрогнула, отчего пролила кофе на поднос. Растерянно глядя на Щавелева, застыла возле раскрытой двери.
– Вон, отсюда! – вне себя от злости, заорал на нее банкир. И девушка тут же выскочила из его кабинета, не понимая, что произошло. Ведь всего минуту назад Щавелев был в прекрасном настроении. Она отставила поднос со всем содержимым на край стола и села на свое место.
Почти следом за ней Щавелев выбежал из своего кабинета, чуть задержавшись возле стола секретарши, сказал:
– Кто будет спрашивать, я сейчас вернусь.
Секретарша даже не успела ничего произнести ему в ответ. Банкир выскочил в коридор. И глядя на закрывшуюся за ним дверь, девушка подумала, что управляющий явно тронулся умом. По крайней мере, раньше она его таким взвинченным никогда не видела.
Щавелев быстро вышел из приемной. Пока шел по коридору, спускался по лестнице, навстречу попадались сотрудники банка. Он старался казаться спокойным, но у него это плохо получалось. И сотрудники, замечая нервозность управляющего, спешили побыстрее убраться с его глаз. А, выйдя из стеклянных дверей, банкир чуть ли не бегом поспешил к поджидавшей его машине "БМВ", за рулем которой сидел Белов.
Подойдя к машине, заметил сидящего на заднем сиденье Юраша. Сел на переднее сиденье, рядом с Беловым. И когда он закрыл дверь, Белов сказал:
– Плохие новости, шеф.
В сущности, можно было ничего не пересказывать. Все, что требовалось и необходимо было знать Щавелеву, бывший фсбэшник сообщил ему, позвонив на сотовый, как только подъехал Юраш и пересказал обо всем происшедшим в загородном доме банкира. Но и отмалчиваться сейчас, было выше всяких сил. Ведь если менты всерьез взялись за баникра, то, стало быть, на кону стоит не менее важный вопрос и о его, Белова, собственной безопасности. Возможно, самое лучше, было бы сейчас уехать из Москвы. Исчезнуть. Ведь теперь он не сотрудник ФСБ, а всего лишь человек, выполняющий некоторые поручения больших людей. Но, уехав сейчас, получилось бы, что он бросил Щавелева. Сделать так ему не позволяют принципы, а еще…
Не желая больше отмалчиваться, Белов сказал:
– В общем, в загородном доме орудуют менты.
– Конечно же, этот майор Туманов, – со злой усмешкой проговорил Щавелев. Белов вздохнул, кивнув при этом. Щавелев на какое-то время замолчал, сидел, стиснув зубы так, что на пухлых щеках вздулись желваки. Потом резко повернул к Белову свое побледневшее лицо.
– Но, как? Как он узнал, что девчонка у меня в доме? – закричал банкир.
Сначала Белов пожал плечами. Большой загадки в этом для него не было. Хотя и конкретика в его домыслах тоже отсутствовала. Потом, он сказал:
– При современных возможностях прослушивания в этом нет ничего странного.
– То есть, ты хочешь сказать, что у этой сучки было еще одно прослушивающее устройство? – уточнил Щавелев, едва сдерживаясь от крика.
– Ну, если иметь в виду, что когда мы ее увозили, за нами не было хвоста, предполагаю, было. Я осмотрел ее сумочку, но не догадался заглянуть в косметичку. Уверен, прослушивающее устройство лежало именно в ней.
– Мудак ты тогда, – усмехнувшись, сказал банкир.