…На отдыхе в Крыму, Элеонора познакомилась с молодым олигархом, Аланом Куловым, банкиром из Чечни. Раньше же тот познакомился с Галиной на пляже, она с интересом наблюдала за матерью, как та плавала. Алан, перехватив взгляд девочки, спросил, – Это твоя сестра? Та отрицательно покачала головой, с гордостью сказав, – Мама!..
Когда, та подошла к ним, Алан, отрекомендовавшись, с восхищением сказал, – Вы, такая красивая и молодая мама! Посмотрев на Галю, девочка кинулась в объятия, и впервые назвала – мамой. И та, и другая были счастливы.
Потом было недолгое ухаживание. Свадьба.
Элеонора ждала сына, была как никогда счастлива. Перегруз на работе, дал негативные последствия. Её увезли на машине в клинику. Преждевременные роды. Страх потерять сына. Долгие роды. В коридоре переживали в ожидании Алан и Галя. Ребенка не смогли спасти. Алан забрал Элеонору с Галей в Чечню, попав не в то время, тогда и там шла эпоха новых перемен, где и потеряла мужа.
Потеряв все, она устроилась директором в детский дом, где с ней была и Галя…
…Галина тоже хлебнула, неожиданно для себя подытожил свои мысли Олег, наперед прощая все ей.
Наверно то время было специально такое с вкраплением счастья, чтобы через очередную потерю узнать ту ценность, как жизнь, сохранить в себе надежду мечтать, любить, проявлять терпение. По-взрослому шла чистка душ.
Сколько же ошибок человек делает, как вообще возможно кого-то судить.
Кажется, он, Олег в поиске правды переворошил не только свою жизнь, но и всех кто проходил в уголовном деле Виталия Говорухина, коснувшись и тех, кто был с ним. Наверно это было из серии: "Начни с себя!.."
Однако не глядя ни на что, надо продолжать искать факты, что скажут о виновности или же невиновности Виталия Говорухина.
Олег сидел на диване, откинувшись на спинку, пальцы, прижимая к губам, выходя из воспоминаний, вслух поражаясь, – Зачем я на ней женился?
Ужасаясь, не понимая своего поступка, – Мало того прожил годы. Стукнув себя по лбу, – Жалость не любовь. Терпимость. А она иногда больше – чем любовь. Но видно, что и "терпец урвался", как кто-то, где-то сказал.
Падая от усталости, обессилив от пережитых воспоминаний, неожиданно для себя уснул.
Балконная дверь резко захлопнулась, ветер затянувший занавеску, тормошил ее за стеклом. Сон более чем тревожен…
…За окном смерч, столбы пыли. Монитор гаснет. Здание начинает шататься. Сыпется пыль с потолка. Перекрытия рушатся. Дым, сквозь клубы пыли ничего не видно.
Город в сером смоге. Сильный ветер, смерч, несёт по улице клубы пыли. Прохожие из семи человек, три женщины и трое мужчин, один из них с ребенком на руках, пригибаясь, в совершенной панике бегут по тротуару, с испугом и ужасом оглядываясь назад.
Дом, один за другим, падает на глазах, как труха, словно спичечный коробок.
Бегущая толпа людей в ужасе бежит по проезжей части, многие полураздеты, те, кому удалось спастись в этой стихии…
…Летают коробки, урны из-под мусора, разбитые витрины магазинов, перевернутые столики у кафе. Улица превращается на глазах в живой комок пыли, тел и безликих лиц в ужасе перед действительностью.
Образовывается пробка на проезжей части. В центре улицы перед скоплением людей, взрываются две столкнувшиеся машины, люди отпрянув, разбегаются в разные стороны…
…Олег сквозь сон ощущал каждой клеткой своего тело.
…В это же время и Виталий, находясь в камере, лежал в полудрёме, заложив руки под голову, смотрел в одну точку. Нагнетала тревога, от усталости он был не в силах сопротивляться страху, постепенно засыпал. Мозг тревожил сон…
…За дверью слышен шум, движение, мат бегущих сокамерников.
Виталий колотит в дверь. На мгновение он застывает, оборачивается, поднимает руки вверх:
– О, Боже! Что там происходит?
Рядом с ним появляются ангелы в облике Аллочки и Артура…
Он громко с надрывом, нервно, кричит:
– Кто-нибудь! Выпустите!
Слышно, как лязгает в замке ключ, дверь приоткрывается, "ангелы" исчезают.
Он поворачивается, рывком открывает дверь на себя, исчезает за нею. Дверь, поскрипывая, наполовину закрывается…
Гул сирены. Лампочки от сотрясения здания лопаются. Гаснет свет. Слышны удаляющие шаги бегущего Виталия. Полная темнота. Сотрясающий сильный грохот.
Через некоторое время он оказывается на руинах здания тюрьмы. Оставшаяся часть стены вся в клубах пыли. Рядом лежат тела присыпанные порохом пыли.
Виталий испуганно смотрит по сторонам. Бежит к близлежащему человеку, который, как показалось, чуть-чуть пошевелился.
Это никто-то, а начальник тюрьмы. Виталий смотрит пульс, тот лежит с открытой черепной раной, изо рта идёт пена, с напряжением вглядывается, что-то хочет сказать…
Виталий, наклонившись над ним, осторожно держит его голову в руках, тот шепчет:
– Прости, Говорухин! Беги отсюда!
Голова начальника тюрьмы откидывается влево, глаза, смотрят прямо – холодным, стеклянным взглядом. Он мертв.
Виталий смотрит с немой болью, кладет тело осторожно на руины.
Хватается за голову, бежит прочь от зловещего места в открытое пространство, оглядываясь на руины тюрьмы…
…Олег ворочается лежа на диване, накрывшись подушкой, спит, ему не дает покоя сон…
…Вновь волнующая картинка…
Утро, вошедшее со смогом. Солнце еле видно. Кругом одни руины. Бегущий Виталий спотыкаясь, падает, осматривается, находит трещину, оттуда доносится стон.
Он разгребает руками, зло, нервно, появляется просвет в щели.
Затемнение, шорох, появляется рука человека, она в крови, тело под завалами обломков здания и груды мусора. Кругом клубы пыли.
Виталий судорожно продолжает разгребать завал, под которым лежит серого цвета от пыли человек, Олег.
Виталий достает его оттуда перепуганного и полуживого, лицо все в пыли, полусидя уже, Олег отряхивается, испуганно спрашивает, не понимая:
– Как я здесь очутился?
Виталий спокойно:
– По иронии судьбы!
Олег смотрит на окружающее с ужасом и недоумением, вопросительно с испугом:
– Мы, что на том свете? Ты ангел?
Виталий, пожимая плечами, нагибается, пытается поднять Олега, отряхивая от пыли. Неловко вместе падают на землю, Виталий смотрит тяжелым, усталым взглядом на все окружающее. Олег глядит, боясь действительности, пристально с напряженностью ловит ответ, тяжело вздыхая:
– Серый Ангел!
Олег испуганно моргая:
– Мы на другой планете?
Виталий с комком в горле:
– Немного ближе. На грешной земле.
Олег рассматривает себя и все вокруг, все больше пугаясь, не понимая:
– Мы воскресли?
Виталий заверяя:
– Вроде того. Я точно!
Бьет по плечу Олега, отряхивая его от пыли. Олег, бегло с какой-то детской надеждой на чудо, вновь оглядывает все вокруг, впиваясь взглядом:
– А ты, все-таки кто?
Виталий, безразлично: "Зек".
Показывает рукой назад, на место, откуда видна груда развалин, над которой клубы пыли. Олег сконфужен. Виталий успокаивая:
– Не бойся! Руки у меня чистые!
Виталий и Олег поднимаются.
Олег опирается на Виталия. Они стоят, молча, оглядываются по сторонам, разглядывают руины. Олег, не совсем понимая, что же произошло, спрашивает на ходу у спешащего уйти с этого места Виталия, спеша догнать, с тревогой:
– За что осужден?
Виталий, устремляя взгляд вдаль, не останавливаясь, все также безразлично:
– За убийство.
– Но я не виновен, так как не помню, что убил.
Он кладёт руку на сердце, вздыхает:
– Оно мне подсказывает, что я не виновен.
Виталий смотрит вдаль уверенно, Олег с напряжением вглядывается в его лицо, они молча, идут по развалинам города. Олег останавливается, вслух констатирует:
– Я тебе верю!..
– Человек, что спасает другого человека в аду, просто не может быть убийцей.
Виталий кричит:
– Я НЕ УБИЙЦА!..
… Кажется, что сон тревожил не только Олега, но и Виталия.
Его привёл в действительность скрип двери. Сокамерник ворочаясь, кашлял. Виталий в ужасе на секунду посмотрел наверх, но там не было никого, кто мог бы ему что-то сказать, от бесполезности резко отвернулся, накрывая подушкой голову.
Надсадистый кашель не давал уснуть.
…Олег спал, ворочаясь под подушкой…
Его испугал отчетливый крик:
– Я НЕ УБИЙЦА!..
Олег проснувшись, откинул подушку в сторону, сев на диван, стал, озираясь смотреть по сторонам, ничего не понимая.
Вслух убеждая, самого себя произнёс: – Он меня спас! Он не убийца!
С этими мыслями стал собираться по своим делам, мельтеша по комнате…
…Подойдя к компьютеру, увидел, что на включенном мониторе написано "ТУПИК". Поспешил набрать: "ТУПИКА не бывает". Хмыкнув, тут же стёр предложение, без промедления выбегая…
Глава 9. Поиск фактов
…День был в разгаре. Олег уже сидел за рулем, оглядываясь по сторонам, просматривал трассу, возбужденно разговаривая по мобильнику:
– Шеф! Ну, не дави на меня! Получишь свою статью! Не верю в его виновность! Хоть ты тресни!..
Снижая скорость, пропустил впереди бегущую собаку.
Ворча:
– Да! Понял! Понял! Факты!..
– Еду в больницу за фактами.
Напряженно вслушиваясь:
– Да, к напарнику. Всё! До встречи!
Положа мобильник на сидение, включая скорость, влился в поток машин, исчезая за поворотом.
Через несколько минут, он уже парковал машину у входа в клинику, выйдя, оглянулся по сторонам. Рядом стояла машина скорой помощи.
Из её салона два санитара на каталке вывезли тяжелобольного пациента, рядом с ним шла встревоженная молоденькая женщина, врач. В руках несла тяжелый саквояж.
Олег молча уступил дорогу. Долго, встревожено глядя им в след. Его пробрала дрожь, невольно он поправил шарф, застигнул плащ.
Находясь в холле приемного покоя, направился к регистрационному окну, около него стояли два человека – пожилая дама и молодая девушка. Олег встал в очередь за девушкой.
Она как бы, между прочим, обернулась, улыбнувшись с наигранной вежливостью, но тут же резко отвернувшись, продолжила безразлично стоять в ожидание очереди.
Девушка посматривала на часы, вздыхая.
Олег тоже посмотрел на экран мобильника, уточняя время. Не выдержав, направился к окну.
Дама отреагировала нервно косо глядя на него, качая свои права:
– Молодой человек! Вы за нами.
– Не такая уж большая очередь!
– Охолоньте – ка в сторонке!
Оттесняя его плечом.
Олег, разводя руками в стороны, сделав серьезное лицо, поспешил сказать:
– Извините, дамы! – прикладывая руку к груди, – честное слово! Очень спешу!
Как никогда срочно нужны данные о пострадавшем. Очень срочно!
Достав, не преминул показать удостоверение журналиста, водя им перед глазами:
– Криминальная хроника!
Дама, кривя лицом, фыркнула.
Девушка, заинтересовано посмотрела на Олега. Сделав круглые глаза. С восхищением как-то даже загадочно улыбнулась.
Дама недовольно отстранилась в сторонку, молча уступила место перед окном.
Олег спешно встал у окна, показывая удостоверение молодой мед. сестре, торопливо спрашивая:
– Сестричка! Как бы мне повидаться с Вашим больным из травматологии с Хрипуновым.
Миловидная медсестра, поправляя прическу, выглядывая в окошко, с некой досадой заметила:
– К сожалению! Ничем не могу помочь!
– Тяжелобольной в реанимационной палате.
– Состояние тяжелое, до сих пор в коме.
Извинительно улыбаясь Олегу, пожала плечами.
Олег вежливо, но расстроено улыбнулся.
Повернувшись, кисло улыбнувшись даме, которая в буквальном смысле слова въелась в него своим пронизывающим насквозь взглядом, отошел, та тут же охотно заняла свободное место. Девушка, сочувственно посмотрев, подняла бровки, мило улыбнулась. Олег, разводя руки в стороны, тоже улыбнулся, помахав ей рукой скорее, чтобы отдать должное её вниманию, прикованному к нему, поспешил удалиться.
Она его провожала взглядом. Он, ускорив шаг, вышел из приемного покоя.
Выйдя из двери клиники, Олег заметил стоящих около входа несколько расстроенных людей. Это две женщины среднего возраста и пожилой мужчина.
Женщины плакали, вытирая слезы, мужчина, броско вскинув на Олега, беглый с укором взгляд, как бы стесняясь того, что тот нечаянно стал свидетелем потока слез, тяжело вздыхая, стал успокаивать женщин.
Олег косо глядя на них с пониманием, стал поспешно спускаться по ступенькам, боясь поднять на них лишний раз взгляд, торопливо направился к машине.
На ходу вынимая мобильник, клацая по кнопкам, набрал номер. Подойдя к машине, открывал дверку, застыв на месте, перекрикивая гул проезжих машин, сказал:
– Мишкин, привет! Это я. Новость такая!
– Хрипунов до сих пор в коме.
– Так что подсуетись, и ты там как-то убеди шефа, пусть не торопит со статьей.
– И так в мыле всё перерыл, помог адвокату написать жалобу, делаю все что можно.
– Пока ничего не говорит мне о его вине, скорее о его невиновности.
– Но это опять же мое личное мнение, видение фактов.
Вслушиваясь с напряженным вниманием:
– Ну, да! Рука не лежит, что-то писать, абы накатать, выдыхая, – как приговор общества! Нет, не могу! Буду "рыть" дальше.
– Короче!
– Дождусь, должен же и Хрипунов воскреснуть, чтобы развязать все узлы.
Закругляясь:
– Всё "Солнышко", я погнал к тому деду, к отцу Эммы. Отключился. Торопливо набирая номер отца Эммы:
– Добрый день! Я, Олег Кривонос из криминальной хроники. Где бы нам с Вами пообщаться, если конечно возможно? Вслушиваясь, утвердительно кивая:
– Да, сейчас буду! Да, да я знаю адрес вашей дочери.
Выключив телефон, приоткрыв дверцу, сел в машину. Та тут же сорвалась с места. Исчезая за поворотом с выезда. Невольно посмотрев в боковое зеркало, заметил, как его провожал взглядом пожилой мужчина. Женщины стояли, тревожно разговаривая о чём-то своём…
…Эмма находясь в зале, в домашнем халате вытирала пыль на полке в стенке.
В открытую дверь вошёл отец, в спортивном костюме, какой-то очень озадаченный, привлекая ее внимание, заглядывая ей в глаза, сказал:
– Дочка! К нам сейчас приедет гость, журналист.
Глядя с заботой на дочь:
– Я разрешил.
Та молча продолжала вытирать пыль.
Он вкрадливо:
– Хочет пообщаться со мной. О случившемся на трассе. Подойдя, обнял дочь.
Та монотонно вытирая пыль, взяв в руку фото, рассматривая с болью, менялась в лице. Можно было прочесть всю ее боль.
Отец, с состраданием глядя на неё, с дрожью в голосе предложил:
– Ты бы пошла, отдохнула в детскую.
Дочь, выбираясь из нежных объятий отца, не глядя ему в глаза, отвернулась. С какой-то отрешенностью взяв фото стоящие перед ней на полке, стала рассматривать, по щеке текли слезы обиды, горечи, боли.
Она, заглатывая, вглядывалась в лица близких и родных, вздыхая, приглушенно еле заметно улыбнувшись уголками губ, ушла в воспоминания…
…Тихий летний вечер. Спокойное, утомлённое солнце вдали за корпусом плавно садилось, смеркалось. Корпус – постройки 60 годов с несколькими штрихами современности. Да, она помнит то время до мелочей…
…Эмма в ярком, пляжном сарафане – халатике, в шлепках, стоит около входа.
Игорь в легких брюках и цветной рубашке, в мокасинах, поглядывая на неё со стороны, нервно курит. Вскидывая обволакивающий взгляд, гася сигарету, наотмашь откидывает бычок как можно дальше в сторонку. Тихо спрашивая:
– Пошли, погуляем. Может, сходим к морю?
Эмма, чмокая в нос, торопливо:
– Я за!.. Пошли.
Обрывистый спуск, едва видна протоптанная тропинка.
Игорь помогает Эмме спускаться, придерживая аккуратно за локоть.
Она периодически ойкает, падая в его крепкие объятия, стесняясь своей неловкости.
Оказавшись на пляже, им двоим, показалось странным, что лежаки совершенно пустые.
Они, приближаясь к морю, ощущая его прохладу, некую магию, разуваясь, бегают наперегонки, как дети, играясь с колышущимися волнами, этим отвлекаясь, чтобы не показаться до глупости влюбленными.
Поймав ее, Эмму в объятия, заглядывая в глаза, Игорь тихо, как будто впервые, спрашивает:
– Ты меня любишь?
Не дождавшись ответа, пылко целует.
Она, закрыв, поддаётся его порыву. Между ними происходит притяжение необъяснимой силы, что их сближает. Он, притягивая ее к себе, неистово целует. Поцелуи крепкие, уверенные, и ей как никогда они кажутся искренними, в порыве любви просто не могут быть – ложными и обманными.
Она, Эмма это чувствует, сердце об этом кричит, бунтуя, противостоя всякой ереси, отметая напрочь в прошлое, смывая холодной морской водой, унося всякую ерунду вдаль.
Море играло волнами, появившиеся звезды отражались в нем, как в зеркале. Луна освещала, как в полнолуние. Было божественно. В голове мелькнуло: "Неужели я счастлива, он меня любит?"
Невольно вспомнилось "индийское кино", там всегда была окрыленная возвышенная любовь. Как оказалось, она присуще и нам, простым смертным из реалии жизни.
Игорь потихоньку с осторожностью начал расстегивать её сарафан, снимая. Сарафан, как пушинка спал вниз на волну, волна тут же вынесла на прибрежный песок.
Время для них двоих остановилось. Они в неописуемом трепете.
Игорь, удерживая Эмму в своих сильных объятиях, признается в который раз в любви.
При этом, напрягаясь, снимает с себя брюки, расстегивая свою рубашку, наотмашь отбрасывая на песок. Упав на прибрежный песок, отдаются страсти, что копилась в них столько лет и была выношена мечтой, грёзами и вещими снами.
Он, терзая её губы влажным поцелуем, повержен ее податливостью, трепетом, управляя ее телом, чувствует в буквальном смысле каждую клеточку, прогоняя страсть через себя. Её белое тело на волнах, кажется "чайкой", это что-то, что могло присниться только в эротических снах. А он их видел и не раз, в них он Эмму терзал в своих объятиях, поглощая ее аромат, мысли, беря ее всю, погружая тайное в свое мужское бренное тело. Во снах, как и сейчас ее тело послушно на поверку все проявления любви с его стороны, но не меньше и с ее стороны.
Игорь, впивается в Эмму взглядом, поглощая ее всю с ног до головы.