Повести екатеринбургского писателя Владимира Турунтаева посвящены будням районного отдела милиции, в котором служит немало талантливых сыщиков, таких, как главный герой книги Сергей Бородин - оперуполномоченный уголовного розыска. Они-то и ведут бескомпромиссную борьбу с преступностью.
Содержание:
-
МЕТОДОМ ИСКЛЮЧЕНИЯ 1
-
УПРЯМЕЦ 14
-
ДЕЛО РАССЕРЖЕННОЙ ДАМЫ 19
-
В НОЧЬ НА ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ 28
-
"СНИЛСЯ МНЕ САД…" 32
Владимир Федорович Турунтаев
Методом исключения
(Авторский сборник)
МЕТОДОМ ИСКЛЮЧЕНИЯ
1
Дверь отворилась почти неслышно, будто от сквозняка. В кабинет ворвались невнятные коридорные шумы, однако никто не входил.
Старший оперативный уполномоченный райотдела милиции дописал фразу, поставил жирную точку и, повернув голову, увидел в дверном проеме массивную фигуру в черном дубленом полушубке. Бескровные губы на румяном, с мороза, лице мужчины были скорбно поджаты. Льдисто голубые глаза влажно блестели.
- Бородин кто, вы будете?
- Я. Заходите.
Мужчина нерешительно переступил через порог, прикрыл за собою дверь и приблизился к столу, за которым Сергей Бородин сочинял рапорт о выезде в Заречный микрорайон, где минувшей ночью произошла квартирная кража.
- Присаживайтесь, - пригласил он вошедшего.
Однако мужчина продолжал стоять, комкая в руках ондатровую шапку. Он попытался было что-то сказать, но вместо слов вырывались нечленораздельные сдавленные звуки, перешедшие в хриплый кашель. Лишь со второй попытки ему удалось выдавить из себя несколько слов:
- Жена моя… Пропала… Оля… Ольга Степановна… - и, прижав к губам руку, замотал головой.
- Да вы присядьте! - Бородин кивком указал ему на стул и, сунув рапорт в ящик стола, достал чистую бумагу. - Расскажите толком, когда и как это случилось.
Мужчина расстегнул полушубок. Поискав глазами, куда положить шапку, оставил ее в руках и осторожно опустился на стул.
- Тридцать первого. В аккурат перед Новым годом ушла…
- В котором часу?
- Часов в девять.
- Утра, вечера?
- Вечера. Ушла, и с концом…
- Откуда ушла, из дому?
- Ну да.
- Одна, что ли?
- Одна.
- А вы где были?
- Дома остался.
- Я что-то не улавливаю, - сказал Сергей. - Куда пошла ваша жена?
Покусывая губы, мужчина скорбно смотрел мимо Бородина на затянутое изморозью окно и молчал.
- Так куда пошла ваша жена? - повторил вопрос оперативник.
- К Петрякову, - с тихой злобой обронил мужчина.
- Кто такой?
Мужчина пропыхтел, выплюнул что-то маловразумительное. Бородин разобрал только последние слова:
- …и с концом, нету ее!
- У Петрякова, может, осталась? - предположил Бородин.
Мужчина помотал головой.
- Сперва я тоже так думал. Потому и не заявлял.
- Что же теперь вас заставило это сделать?
- Так ее ж и на работе нет! - убито вымолвил заявитель. - Два раза оттуда приходили справляться. И паспорт ее… Вот он, тут у меня! - с этими словами он извлек из внутреннего кармана красную книжицу и протянул Бородину.
Сергей раскрыл паспорт.
Морозова Ольга Степановна, 1963 года рождения, проживает по улице Заводской… состоит в браке с Морозовым Иваном Григорьевичем, 1958 года рождения…
С фотографии на Бородина смотрела миловидная женщина с курчавой челкой на лбу, небольшим вздернутым носом и пухлым чувственным ртом. "Видать, шустрая бабенка", - подумал Бородин.
- Где работает?
- На железной дороге. Оператором.
- А сами вы?
- В стройуправлении… - Морозов назвал номер. - Мастер я.
- Значит, вы предполагаете, что ваша супруга, Морозова Ольга Степановна, вечером тридцать первого декабря девяносто второго года ушла из дома к гражданину Петрякову?
Морозов кивнул и внес поправку:
- Не предполагаю, а точно знаю!
- Как звать-величать Петрякова?
- Михаил, а отчества не знаю.
- Где живет?
- В девятиэтажке на Шаумяна, напротив хозмага. Номера дома не скажу. Я только видел, как Оля входила в подъезд, а больше мне ничего знать не требовалось.
- Это вы когда, вечером тридцать первого декабря, видели, как она входила в подъезд того дома?
- Нет, недели затри до того, - сказал Морозов. - В тот день она призналась, что это самое… Что другой у нее на стороне…
- И вы решили проверить?
Морозов сконфуженно поморгал, кривя губы.
- Ну я думал… Может, она так, с досады. У нас перед тем были всякие такие разговоры. Немного даже поругались…
- Значит, вы увидели, как ваша жена вошла в подъезд того дома на Шаумяна. И что было дальше?
- Да ничего такого, - Морозов вяло развел руками.
- Я тут же вернулся домой.
- А ваша жена когда вернулась?
- Часа через два.
- Вы спросили у жены, где она была?
- Зачем? И так было ясно.
- А тридцать первого декабря она вам сказала, что пошла именно к Петрякову?
- Да.
- Она что, назвала его по имени-фамилии?
- Нет, никак она его не называла. "Он", "была у него", и все тут.
- Теперь расскажите подробно, что произошло между вами вечером тридцать первого декабря, - попросил Бородин Морозова.
Тот зябко поежился, словно бы с глубокого похмелья, однако опер не уловил запаха перегара.
- Тяжело все это вспоминать, - надрывным шепотом признался Морозов. - Да и ничего такого не произошло. Я сидел, смотрел в комнате телевизор, а Оля была на кухне. Даже не знаю, когда она успела накраситься и надеть нарядное платье. В комнату вроде и не заходила, пока совсем не собралась. А как собралась, заглянула в дверь и говорит: "Там тебе чебуреки и селедочный салат". У меня сердце прямо зашлось, - Морозов ударил себя в грудь кулаком. - "К нему?" - спрашиваю. Молчит. Я не заругался, ничего, только сказал: "Хоть в Новый-то год посидела бы дома!" "Зачем?" - спросила и еще усмехнулась. Я ей: "Хороший у меня праздник: жена с хахалем, а муж один куковать будет". Она опять усмехается: "Ложись пораньше спать". Я не заругался, ничего. Сказал только: "Все-таки пока что ты моя жена и не должна себя так вести". Она и бровью не повела: "Сама знаю, что не должна, только не могу по-другому". "Почему, - спрашиваю, - не можешь? Если ты порядочная женщина…" Она не дала мне даже договорить: "Значит, я непорядочная!" И все. Хлопнула дверью. Слова доброго не сказала напоследок… - Морозов тонко заскулил.
Бородин воспользовался паузой, чтобы позвонить жене:
- Я задержусь…
- Если б хоть сказала, что у них с Петряковым… Что любит его… - сдавленно проговорил Морозов в пол, не поднимая головы. - А так выходит… - не закончив фразы, он достал из брючного кармана несвежий носовой платок. Громко сопя, стал вытирать лицо.
- Вы ее всю ночь ждали? - спросил Бородин.
- Часов до двух. Высосал поллитровку, с непривычки повело, и не заметил, как уснул. В седьмом часу просыпаюсь, а в доме пусто, нету ее. И к вечеру нет, и на другой день…
- Как вы узнали фамилию Петрякова?
- Нинка сказала, подруга Оли. Смелякова. Она в курсе была. Я пятого к ней ходил. Думал, может, она что знает…
Морозов помотал опущенной головой.
- Я думаю, что и у Петрякова ее нет, - высказал он предположение. - Не могла она так: взять и не ходить целую неделю на работу. Что-то, видать, случилось…
- Уехать из города она не могла? - спросил Бородин.
Морозов опять покачал головой и, выпрямившись вдруг на стуле, посмотрел на опера мокрыми красными глазами:
- Не могла она так - вот взять и бросить работу!
- Почему вы так думаете?
- Потому что добросовестная! Уж насчет этого будьте уверены! - выпалил Морозов с неожиданной горячностью. Словно оттого, поверит ему сейчас опер или нет, зависела судьба его жены. - С температурой бывало встанет и начнет собираться, - уже спокойнее пояснил он. - Я-то вижу: кидает ее из стороны в сторону, предлагаю врача домой вызвать. "Нет, не надо!" - говорит.
- Родители есть у нее? Братья, сестры?
- Один брат, старше ее, в Алма-Ате живет. Родители здесь, в Алапаевском районе.
- Вы у них не справлялись?
- Нет. Говорю: не могла она никуда надолго уехать!
Сцепив пальцы у лба, Бородин задумчиво разглядывал фотографию под стеклом: жена и двое сыновей-погодков в обнимку с Чарли, серым спаниелем. Глянув на Морозова в упор, спросил:
- Где ж все-таки может находиться ваша жена?
Морозов вяло пошевелил большими красивыми пальцами рук.
- Если б знать. Зачем бы тогда я к вам пришел?
- И догадок нет?
- Уж все перебрал. Одна только и остается, да боюсь об этом и думать… - и быстро, скороговоркой, с отчаянием: - Завел куда-нибудь в лес и там прикончил!
- О ком вы? - спросил Бородин.
- Да о нем, о Петрякове!
- Какие у него могли быть для этого мотивы?
- Его и спрашивайте!
- Хорошо, Петрякова мы спросим, - пообещал Бородин. - А вы мне еще вот что скажите. Такие разговоры у вас с женой, как в последний вечер, давно начались? Вы с ней почти три года состоите в браке, поди не всегда так было? Надо думать, любили друг друга?
- Я-то ее всегда любил! - проговорил Морозов и страдальчески сморщился, однако тут же взял себя в руки и продолжил: - Первое время мы хорошо с ней жили, дружно. Пока не случился выкидыш. Из-за него она стала нервная. Покрикивать стала на меня, чего до этого никогда не бывало. Ну, может, когда и за дело, а больше так… Очень уж ей ребеночка хотелось…
- Давно это случилось у нее?
- В марте прошлого года.
- А с Петряковым когда она познакомилась?
- Я так понимаю, в середине ноября.
- До ее признания у вас были на этот счет подозрения?
- Нет, не было.
- Она что, не отлучалась тогда из дома?
- Нет. С работы возвращалась в обычное время.
- А в выходные не уходила?
- Нет. Они познакомились, а потом долго не встречались. Когда опять встретились, Оля почти сразу сказала мне, что с Петряковым у нее… Что, в общем, будет с ним видеться…
- И как вы отнеслись к ее признанию?
- Переживал, ясное дело. И стыдил ее.
- Как Ольга Степановна реагировала на ваши увещевания?
- Сам, дескать, виноват. Не захотел понять. А Петряков, дескать, понял… Ну ясно, как… понял…
- Она что, все это время, до исчезновения, ходила к нему?
- Ну да!
- И вытерпели?
- А что я мог? Делал вид, что ничего не замечаю.
- Это как же так? - удивился Бородин. - Ваша жена возвращается Бог знает когда от любовника, а вы делаете вид…
- Когда и вовсе ночевать не приходила, - Морозов тяжело вздохнул.
- И вы ничего?
- Нет.
- Да как же так?! Почему?
- А что бы это изменило?
- Спали-то как? Вместе?
- Нет.
- Стирка, готовка?
- Когда бывала дома, то и постирает. И приготовит.
- Это у вас который брак?
- Второй.
- Дети от первого брака были?
- Сын и дочь.
Страничка "Дети" в паспорте Морозовой была чистой.
- А Ольга Степановна раньше была замужем?
- Нет.
Бородин перечитал запись беседы, которая вся уместилась на полутора страницах. Одну фразу, морща лоб, перечитывал особенно долго. Запоздало вспомнил, спохватился:
- Что за разговоры были у вас с женой перед тем, как она сообщила вам о своей связи с Петряковым?
Морозов насупил брови:
- Я уже не помню в точности…
С каждой фразой допроса Сергея не покидало чувство, что он беседует не с земным человеком, а с инопланетянином, у которого и кровь другая, и чувства, совсем не похожие на наши, земные. Он не знал, какой вопрос задать, о чем спросить своего собеседника. "Черт его знает, чурка какая-то, а не человек!" Но не мог, не имел права сказать вот так прямо, в лоб. Поэтому, вчитавшись в протокол допроса, спросил:
- Вот я записал с ваших слов:
"Может, она так, с досады. Перед тем были всякие разговоры…"
Когда Бородин произнес эти слова и оторвал глаза от листа бумаги, то заметил, что Морозов со своего места внимательно и настороженно вглядывается в протокол.
- Не знаю, зачем это все записывать, - хмурясь, проговорил Морозов. - Вы со своей женой, что ли, никогда не ссорились?
- Но ведь не моя, а ваша жена пропала! - строго поглядел на него Сергей.
- Так ведь она к Петрякову ушла и от него не вернулась! - проговорил с обидой в голосе Морозов. - А то, что когда-то мы с ней ругались… С кем не бывает! У нас все больше по пустякам. Только бы нашлась голубка! Все простил бы, забыл. Только найдите мне ее! Вам не со мной надо, с Петряковым…
Все вроде верно. Правильные слова говорит человек. Но что-то в них не так, не та интонация, не те чувства выражают его слова. Но чувства к протоколу не приобщишь. Нужны доказательства, а не чувства. А доказательств пока и нет. И, услышав слова о Петрякове, Бородин сказал:
- Ладно. С Петряковым разговор впереди. А сейчас мне необходимо выяснить, не привели ли те ваши ссоры с женой ко всем последующим событиям. Не были ли ее встречи с Петряковым следствием ваших ссор?
Морозов озадаченно заморгал, словно не понимая, о чем идет речь.
- Ну да, появился на стороне мужчина, а родной муж стал не мил, - пояснил свою мысль Бородин. - Не сразу же все это случилось. С чего-то началось.
- Я думаю, из-за выкидыша все, - сказал Морозов. - Раньше-то не было всяких этих фиглей-миглей…
- Вы сказали, что она иногда стала покрикивать на вас.
- Мало ли что бывало. Ваша жена тоже поди не всегда вам улыбается.
- Да оставьте вы в покое мою жену! - осадил его Бородин. - Отвечайте на мои вопросы, если хотите, чтобы я вам помог! - И тут же отходчиво улыбнулся: - Оно и правда: иногда полезно бывает на нас, мужиков, прикрикнуть. Чтоб знали, кто в доме хозяин. И чтоб на других бабешек не заглядывались.
- У меня, кроме Оли, никого отродясь не было, - сказал Морозов.
- А выпивши домой приходили?
- Нет, не было такого.
- Никогда? - Бородин поглядел на него недоверчиво.
- Ну, может, раз или два было, - признался Морозов. - За все время-то!
- После выкидыша?
- После, - со вздохом ответил Морозов. - До этого у нас отношения были спокойные… Ну, может, не сразу это началось…
- Что - это? - не понял Бородин.
Морозов сердито и смущенно засопел.
- Ну, ровно как изголодалась… по этому делу… Не знаю, как сказать… Я мужик в общем-то здоровый, хоть сколько могу, да только ей стало все не так. - Он помолчал. - Я ничего не мог понять. Ни с того ни с сего вдруг заплачет. Ночью, после всего. "Что с тобой?" - "Не знаю". И почти каждый раз… - опять помолчал, поразминал руки. - В тот день принесла откуда-то книжку… Тебе, дескать, стоит почитать. Я посмотрел, а там всякие такие картинки. Ну, про это самое. Написано: для мужчин. Секс то есть. Не то чтобы мне все это в диковинку: по телевизору сейчас много чего показывают… Но когда жена говорит, что это тебе полезно почитать, то хоть стой, хоть падай. Ни фига себе, думаю! А ей сказал вроде как спокойно, хоть внутри всего заколотило: "Знаешь, кому это все нужно?" А она в глаза мне так смотрит и отвечает с насмешкой: "Ну хоть мне, например, нужно!" Я прямо офонарел. Потом сказал: "Подумай, Оля, чего ты такое несешь, ты ведь не б… какая-нибудь"… Не ругался, ничего. Но тут она меня совсем доконала. "Если я и сделаюсь б… то исключительно из-за тебя. Ты меня по ночам только терзаешь". Ну вообще!.. "Тебе только одно и надо: самому получить удовольствие!" И пошла, и пошла. Я тоже начал горячиться. Много чего наговорили мы тогда с ней, язык не поворачивается все в подробностях рассказывать…
- Ну и не надо, - согласно покивал Бородин и спросил: - Про Петрякова-то она когда вам сказала? После этого разговора?
- Может, через неделю.
- Опять ссора была?
- Да нет, наоборот. Как раз было воскресенье. Ушла днем, а куда не сказала: всю неделю мы не разговаривали. Часов в одиннадцать только вернулась. А я весь день дома сидел, места себе не находил. Решил: надо мириться, хватит! Ну так всю ж неделю постился, не подпускала она меня к себе. И вот, когда пришла, в одиннадцать-то часов, я и говорю… Спокойно так, а самого аж трясет всего: "Ну ладно, Оль, извиняюсь, коли обидное что сказан тогда". Не ругался, ничего. Она, значит, вроде как улыбнулась, покраснела только сильно, и отвечает: ладно, мол, извиняю. Я-то думал: все, помирились! А когда немного погодя хотел ее взять, она вот так руками мне в грудь уперлась, - Морозов выставил перед собой кулачищи, - и говорит: "Поздно!" Я не понял и спросил: "Как это поздно? Еще и двенадцати нет!" Она и выдала тут… Оказывается, она уже нашла себе… Я сперва даже не поверил. Думал, так это она, для порядка время тянет. Ну а потом…
- Что было потом?
- Ничего, - обреченно вздохнул Морозов и прикрыл глаза ладонью. - Пришлось поверить… - помотал головой и плачущим голосом выдавил: - Только бы нашлась!.. Кажется, все бы, все…
Немного выждав, Бородин спросил:
- Вы не пытались понять свою жену? Может, вам стоило все-таки почитать ту книжку? Не убыло б…
Морозов взглянул на него враждебно:
- Зачем это? По телевизору нагляделся на всякое такое. Говорю вам: я мужик здоровый, нормальный, без всяких этих самых придурей. И она тоже была… Раньше-то у нее ко мне претензий не было! Считаю, что это у нее нервы поехали. Из-за выкидыша. Полечиться бы ей, так и слышать не хотела…
- Хорошо, - сказал Бородин, подвигая на край стола чистый лист бумаги. - Сейчас напишите заявление. На имя начальника райотдела. А часа через два будьте дома, мы должны произвести осмотр вашей квартиры.
В красных мокрых глазах Морозова отразились протест и недоумение:
- Мою-то… нашу-то квартиру зачем осматривать? У Петрякова ее ищете!
- Таков порядок, - объяснил Бородин. - Квартирой Петрякова займемся особо.
2
С уходом Морозова закончились дежурные сутки Бородина. Были они неспокойны: убийство и две крупные кражи. Не считая происшествий, которые не требовали срочного выезда на место. Как тот же случай с Морозовым.
А незадолго до прихода Морозова Сергей закончил долгий и утомительный разговор с одним из подозреваемых. Шестнадцатилетний паренек упорно не желал ни в чем признаваться, но под конец нервы не выдержали, и он попался на слове. После чего вскоре вынужден был назвать двоих сообщников.
Осмотр морозовской квартиры Бородин решил поручить младшему инспектору уголовного розыска Юре Ковалевскому.
- У меня башка гудит, - мотивировал он свое решение. - Хоть пару часов подремать…
Юра с готовностью согласился и сразу стал прилаживать под мышкой тяжелый "Макаров".
Сергей ввел его в курс дела.