Времена изменились, на смену советским расхитителям и фарцовщикам пришла коррумпированная мафия и оргпреступность, но следователи уголовного розыска, честно борющиеся за истину, по-прежнему в цене. Знаменитые персонажи остросюжетных повестей О. и А. Лавровых снова берутся за дело.
Ольга Лаврова, Александр Лавров
Без ножа и кастета
1
В приемной Главного управления внутренних дел города генерал-майор беседует с Охтиным. Раздается телефонный звонок, генерал снимает трубку:
- Слушаю… Да, часа через два, веду прием населения… Есть, сразу с утра зайду.
Закончив разговор, генерал оборачивается к посетителю:
- Продолжайте, товарищ Охтин.
- В общем, всякое терпение потеряли, товарищ генерал. - Охтина, видно, несколько сбил телефонный звонок, но постепенно к нему возвращается горячность. - Ведь пятый год… По стенам - честное слово! - натуральная плесень, как в подвале у плохого хозяина. Отопление что есть, что нет его! Квартиру дали, называется! Мы въезжали - себя от радости не помнили. А теперь хоть назад, честное слово! По крайней мере, в тепле жили. Идешь, знаете, домой, порог переступил - и все. Советская власть кончается, такое впечатление, честно слово!
- Невеселое впечатление, - говорит генерал.
- И вот еще пример приведу. Рядом в переулке два дома покрыли оцинкованным железом. И сразу на слом. А железо поснимали и, вижу, грузят на машины. С иногородними номерами. Явная комбинация!
- Пожалуйста, изложите письменно то, что вы рассказывали вначале. И насчет железа.
- Да у меня изложено, товарищ генерал. Куда я только не посылал эти заявления! - Охтин достает несколько печатных страниц.
Генерал берет заявление, просматривает, ставит в двух-трех местах размашистые галки.
- Экземпляр я оставлю. Но поймите меня правильно, - говорит он, не отрываясь от чтения, - мы не санэпиднадзор… не жилищное управление… Фактами, которые относятся к нашей службе, мы займемся…
- Ясно, - безнадежно вздыхает Охтин и встает.
Он возвращается домой, обходя по краю тротуара пруды из грязного месива, в которое поздней осенью и весной превращается нечищеный снег.
Чтобы миновать очередную лужу, Охтин сходит на проезжую часть, и тут его обдают жижей из-под колес элегантные "Жигули", за рулем которых - Изабелла, дочь Сони Нарзоевой. Сама Соня царственно восседает рядом.
- Куда на мостовую прешься? - кричит Изабелла, не поленившись затормозить.
Охтин, отставив ногу, с сожалением оглядывает брюки.
- Не связывайся ты с этими людьми, - брезгливо говорит Соня. - Еще камнем запустит.
- В меня?! - усмехается Изабелла и резко трогает с места.
Охтин даже не смотрит вслед.
…Войдя в квартиру, он переодевается из одного пальто в другое, старенькое. Температура в квартире такая, что без верхней одежды тут нельзя. На хозяйке, несущей из кухни сковороду, тоже фартук поверх пальто. И ребята и бабушка сидят за столом укутанные. Охтин, помыв руки, греет их над рефлектором. Их в комнате включено два.
Сердито фыркнув на призыв с телеэкрана экономить электроэнергию, хозяйка придвигает рефлектор поближе к ногам и говорит, обращаясь ко всем:
- Ешьте скорей, пока не остыло. На Петровке был? - спрашивает она у мужа.
- Был.
- Совсем ничего не обещали?
- Дохлый номер!
- Когда ж этому будет конец?! - ужасается она. - До весны я не выдержу!
- Полно, Надежда, - стыдит бабушка. - Вода идет, газ есть, электричество есть. Как же люди в эвакуации жили?
- Да ведь сейчас-то мы не в эвакуации!!
2
Томин стоит на площадке лестницы, посматривает вверх, посматривает вниз, посматривает на часы.
Сверху спускается Кибрит, снизу почти одновременно появляется Знаменский. Здороваются.
- Пал Палыч, не знаете, зачем нас зовут? - спрашивает Кибрит.
- Понятия не имею, Зиночка.
- Раз всех троих - что-нибудь стоящее! - уверенно говорит Томин. - Чую, братцы, преступление века!
Они направляются в глубь коридора.
…Генерал подписывает какие-то бумаги в своем служебном кабинете. Увидя наших героев, отпускает секретаршу и энергично поднимается навстречу.
- Милости прошу. Усаживайтесь. А я, с вашего разрешения, похожу… Вы от меня ждете сенсации, сознайтесь.
- Томин нацелился на преступление века, - подтверждает Пал Палыч.
- Увы, то есть, по счастью, нет… У вас, Зинаида Яновна, протекали когда-нибудь потолки? - внезапно спрашивает он.
- Не вылезаю из ремонтов.
- А у вас, Пал Палыч?
- Я на втором этаже, до нас не дотекало.
- Умеет устроиться человек, - шутит генерал. - Так вот, пригласил я вас побеседовать о жилищных условиях.
- Наших сотрудников? - не понимает Пал Палыч.
- Нет, вообще. Хочу, чтобы вы уяснили принципиальный характер задачи. Жилья строится у нас много, но как потом его содержат? Из рук вон! Домашние неурядицы отравляют быт десяткам миллионов людей! Ставлю вопрос: только бесхозяйственность или хуже?
- Не задумывался, - признается Томин. - Некогда, товарищ генерал.
Тот переводит взгляд на Знаменского.
- Где бесхозяйственность, там обычно кто-то руки греет, - говорит Пал Палыч.
- Вот именно! - подхватывает генерал. - А между тем жилищных дел мы не вели. Даже в наших архивах почти ничего нет!
- Я не слыхала, чтобы ЖЭКами вообще кто-то занимался, - замечает Кибрит.
- Кроме юмористов, - поддерживает Томин.
- А инстанции завалены жалобами. Словом, решено, что пришло время заняться! - Генерал достает папку. - Проверено поступившее к нам заявление товарища Охтина. Тут есть для нас зацепки по определенному ЖЭКу, то бишь ДЭЗу. Они теперь переименованы. ДЭЗ - дирекция эксплуатации зданий. - Генерал протягивает папку Знаменскому. - Но совет такой, Пал Палыч: не кидайтесь сразу в драку. Если в этом ЖЭКе-ДЭЗе узнают, что вы интересуетесь конкретно им, боюсь, что все бумаги сгорят, улетят и утонут. Судя по заявлению, начальник - человек решительный. Кого к вам подключить из БХСС?
- Томилина, пожалуй.
- Добро. Начинайте с местного отделения банка; идет, мол, проверка расчетных счетов всех ДЭЗов. Тогда истинный объект вашего внимания останется неизвестен. Проведите осмотр документов и определите, что изъять для будущих ревизий.
- Ясно.
- Вы, - обращается генерал к Томину, - постарайтесь пока досконально разузнать, кто есть кто из тех, с кем Знаменскому дальше работать. Прошлое, круг знакомств, образ жизни.
- Поднатужусь, товарищ генерал.
- А экспертам - широкое поле для диссертаций! Дел таких не было, экспертиз не проводили, двинетесь нехожеными тропами, Зинаида Яновна! - Он оглядывает всех троих. - Не вижу энтузиазма. Нудная работенка? Ничего увлекательного? Возможно. Но уясните себе социальный смысл задачи. Это не рядовое "хозяйственное" дело, товарищи!
Стоянка машин возле здания, где на фасаде среди нескольких вывесок есть и название конторы, в которой подвизается Изабелла, - трест "Разнореклама".
Подъезжает молодой человек на "Москвиче-люкс" - Алик. Высматривает среди тесно стоящих машин "Жигули" Изабеллы, что-то прикидывает на глазок, примеривается. Затем снова садится за руль, подает назад и точнехонько разбивает переднюю фару "Жигулей".
- Дзинь - и готово! - удовлетворенно говорит Алик. - Ювелирная работа! - Он поворачивает к себе зеркальце заднего вида, приглаживает перед ним красивый зачес. И, выйдя из машины, застывает у "места аварии" со скорбным видом. Ждет.
Беспечно пересмеиваясь с приятельницами, из здания выпархивает Изабелла. Увидала, что в ее машину врезалась чужая, срывается и бежит к Алику, пылая гневом.
- Куда вы смотрели?! Урод! Балда! Растяпа!
Сказала бы она ему и покрепче, да уж больно он мил и сам так очевидно огорчен.
- Я вас очень прошу, не расстраивайтесь! - умоляет Алик. - Только фара, больше ни царапинки! Моя вина - мой ремонт. Возмещаю любые убытки, даже моральные!
- Это каким же образом?
- M-м… Хотите на концерт Пугачевой?
- Вы способны достать билеты?
Алик роется по карманам и вынимает два билета.
- Начало через час.
Изабелла оценивающе разглядывает кандидата в знакомые.
- Если бы вы действительно согласились… А фару поставим завтра!
- Вам больше некого пригласить? - начинает кокетничать Изабелла.
- Собирался позвать одну красивую девушку. Правда, не такую красивую, как… Меня зовут Алик, - добавляет он притворно-смущенно и протягивает руку.
- Изабелла, - решается она.
3
Знаменский и Томилин входят в отделение Госбанка. Не успели они объяснить вставшей на их пути секретарше о цели своего визита, как в дверях кабинета появляется сам управляющий:
- Это о вас мне звонили?
И, посмотрев их удостоверения, сообщает секретарше:
- Товарищи у нас поработают. Входите, пожалуйста, - обращается он к пришедшим. - Это кабинет моего зама, он в отпуске, так что располагайтесь. Документы за два года подготовлены. - Управляющий указывает на стол, заваленный папками.
- Спасибо, очень хорошо, - Томилин на выбор открывает несколько папок в разных местах.
- Все виды поступлений и списаний денег по нашим ДЭЗам, - поясняет управляющий, раздвигая шторы на окнах. - Если не секрет, что вы ищете? Я в прошлом работал инспектором КРУ и готов помочь.
- Какие там секреты! - лукавит Томилин. - Для начала самое общее знакомство. Позже наверняка возникнут к вам вопросы.
- Я попросил бы освободить для нас сейф, - говорит Знаменский, раздеваясь у вешалки.
- Распоряжусь.
- И еще - не обижайтесь, - но, уходя, мы будем опечатывать комнату.
- Зачем обиды… - бормочет ошарашенный управляющий. - Пожалуйста, раз вы считаете… - Он снимает с кольца ключ от кабинета и протягивает его Пал Палычу.
Мусницкий идет по улице с дочерью и внуком, которого любовно несет на руках.
Их догоняет Алтынов.
- Добрый день, Максим Семеныч!
- Привет, Алтынов. Знакомься, дочь, Татьяна. А это - наследник. Тоже Максим!
Алтынов наскоро жмет руку Татьяны:
- Очень приятно.
Он чувствует, что главное внимание следует уделить наследнику.
- Как на вас похож!
- Еще бы! - самодовольно ухмыляется Мусницкий. - Кровь! Иди, я догоню.
Благовоспитанно приподняв шляпу, Алтынов удаляется.
- Новый главный инженер, - говорит Мусницкий. - Между прочим, холостой.
- Спровадил от меня мужа, а теперь сватаешь за кого попало! - зло роняет Татьяна.
- Дура! Разве это муж был?
- А может, я его любила?
- Чего там любить - портки в заплатах. Дура набитая, вся в мамашу!
Расцеловав внука, Мусницкий сажает его в коляску, которую везет Татьяна, и направляется вслед за Алтыновым.
В помещение ДЭЗа они входят вместе.
- Я к вам, Максим Семеныч, пока другие не успели набежать.
- Чего у тебя? - осведомляется Мусницкий, открывая директорскую дверь со своей фамилией на табличке.
- Ответы на жалобы. Куда только не пишут!
- Расхрабрились, - ворчит Мусницкий. - И время такое, что начхать нельзя. - Он просматривает поданные Алтыновым бумаги, подмахивает одну за другой.
- Вот здесь мне не нравится. Человек в высокую организацию обратился, а ты соглашаешься, что у окон на стенах лед. Надо заполитурить, чтоб глаза не резало.
- Если вместо льда так… - Алтынов со вкусом подбирает формулировку. - "В зимнее время периодически наблюдается повышение выпадения конденсата на оконных проемах".
- Уже годится. Повтори, внесу.
- "…Повышение выпадения конденсата на оконных проемах".
Мусницкий зачеркивает строку, вписывает замену, еще что-то исправляет.
- Перебелишь, - отдает он листок Алтынову. - Все с кляузами?
- Еще одна. Щепетильная. Что незаконно разрешили постройку шести блоков для автомобилей. В том числе для вашего, Максим Семенович.
- И что тут щепетильного? - изумляется Мусницкий. - Пиши: "Нарушителям предложено в кратчайший срок представить сметную документацию… для рассмотрения в установленном порядке". - Мусницкий смеется: - Значит, первоначально - тебе, ты - мне, а я - в стол. Сегодня, Алтынов, острые вопросы надо решать смелее!.. Не разузнал насчет плана по сносу?
- Договорился. Их машинистка просто сделает для нас лишний экземпляр. Это вариант самый дешевый - коробка конфет.
- А ты не дешевись, прибавь еще какую морковку. Машинистка и на будущее сгодится. Да! Вот еще что. Ходил я в новый дом, второй и третий корпуса. Недоделки, халтуры вагон, полное безобразие. - И эти столь распространенные и справедливые сетования заканчивает неожиданно: - Узнай, кто еще в приемной комиссии, потолкуй, чтобы принять, как есть. Усек?
- Я, Максим Семеныч, все секу с ходу!
На станции обслуживания Изабелла придирчиво осматривает восстановленную фару.
- Ну, все в порядке, - подходит Алик, засовывая в карман бумажник. - Подкинул ребятам за срочность.
Вдвоем они садятся в машину, и Изабелла выводит ее с территории станции.
- Куда вас отвезти? - спрашивает она, приостановясь на улице.
- Белла, а мы не посидим где-нибудь? Тихо-скромно. По-дружески?
- Я должна вернуться на работу. Еще кучу иностранных проспектов переводить.
- Вам нравится этот трест "Разнореклама"? И ваша работа?
- Средне.
- Да, вы заслуживаете лучшей участи!..
Продолжение разговора мы слышим у следующего светофора:
- И что же, мы вот так расстанемся и не увидимся больше?
- А зачем, собственно? - хитро косится Изабелла.
- Вам непонятно?
- М-м…
- Вы меня толкаете знаете на что? Еще раз раскокать фару у вашей машины!
- О! Дорогое удовольствие!
- Так не вводите меня в пустые расходы!
4
Знаменский и Томилин работают в банке с документами. Закончив складывать какие-то цифры, Пал Палыч нарушает молчание:
- Наивные мы с вами люди, Николай Александрович! Кажется, все превзошли, все знаем… А вот сколько товарищ Мусницкий имеет, к примеру, на вывоз мусора? Не скажете? Дышите глубже - пятнадцать тысяч рублей!
- О-го-го!..
- А под скромной графой "Содержание дворов и тротуаров" - угадайте, сколько?
- Н-ну… столько же?
- Тридцать девять тысяч!
- Фантастика! Да. И что же подразумевается в этой графе?!
- Всякие работы, которые, судя по состоянию дворов, не производятся. Дальше. Текущий ремонт, прошу прощения, - сто пятьдесят пять тысяч! А капитальный…
- Если на текущий столько, то… полмиллиона?
- Миллиончик без двухсот рублей!
- Куда же это все ухает?!
- Сам давно так не удивлялся! Увидишь облупленный фасад, думаешь: где же на все денег набраться? А деньги - вот они! Хватило бы всем жить в уюте и комфорте!
- А по району в целом сколько?
- Только на благоустройство и ремонты выделяется двенадцать миллионов в год!
Томилин вскакивает.
- Такие средства!.. Ведь это просто грабеж - только без ножа и кастета! Вы посмотрите только сводку по ремонту! - Он протягивает Пал Палычу свои выкладки.
- Ремонт перед сносом? Тридцать процентов средств?!
- Совершенно верно. Мусницкий благоустраивал дома, которые вскоре шли на слом. Поди потом проверь, что там делали, что нет!
- Недурно. - Пал Палыч снова обращается к сводке Томилина. - А это что за цифра?
- Внизу? То, что истрачено на заселяемые новостройки.
- Когда же их ДЭЗы приводили в порядок? Всегда жильцы сами управляются!
- По-моему, тоже. Но строители говорили: ДЭЗы очень заинтересованы получать дома с недоделками.
- Повод для списания денег? Так…
Некоторое время они смотрят друг на друга: в экую трясину попали!
Напольные часы бьют семь. Знаменский спохватывается, что засиделись. Оба начинают собираться, одеваться. Несколько папок укладывают в сейф, опечатывают его.
Опечатывают снаружи и дверь комнаты. Простившись с секретаршей, натягивающей пальто, выходят на улицу.
Пал Палыч спрашивает:
- У нас есть данные, где сейчас официально ведется капитальный ремонт?
- В основном да.
- Надо будет на днях прогуляться, поглядеть живьем.
Дорого обставленная квартира Сони. Изабелла привела Алика знакомиться, и чувствуется, что ей очень важно мнение матери. Все трое чинно пьют чай.
- Начальство планирует загнать меня на Цейлон, - рассказывает о себе гость. - Немножко скучновато, но условия прекрасные.
- Представляешь, мама, круглый год лето! - вставляет Изабелла.
Но Соню занимают вещи более практические. Она рассматривает Алика, и тому становится слегка не по себе - столь откровенно она взвешивает "за" и "против".
- Расскажите, как это вышло, что вы развелись с женой?
- Виноват я. В прошлую поездку надо было взять ее с собой. Но - Ближний Восток, перестрелки, взрывы… словом, побоялся. А она молоденькая, хорошенькая, детей не было… все естественно.
- Проводили раздел имущества?
- Даже в квартиру не вошел, хоть куплена на мои деньги. Сел в машину и уехал - весь раздел.
- Значит, вы бездомный?
- После Цейлона решу квартирный вопрос.
Звонит телефон, Изабелла снимает трубку.
- Мама, Мусницкий.
- Слушаю, Максим Семеныч… Собрание? Пожалуйста, проведу… Когда мне удобней? Давай согласуем попозже, сейчас я занята… Да-да, звони, не стесняйся.
Она кладет трубку и снова разглядывает Алика. Решив что-то, говорит дочери:
- Иза, посмотри, что там по телевизору.
- Восемь часов, - смеется Изабелла. - "Спокойной ночи, малыши!"
- Вот и прекрасно. Ступай.
Оставшись наедине с Аликом, Соня приступает к объяснению:
- Три года за границей… То есть вам срочно нужна жена…
- Рад, что вы меня поняли. И Белла, вероятно, догадывается о серьезности моих намерений.
- После шапочного знакомства и сразу - серьезные намерения?
- Софья Рашидовна, я бы с удовольствием долго и красиво ухаживал за вашей дочерью. Каждый день возил бы розы с Центрального рынка! При других обстоятельствах.