- Так, хорошо, а из не общих ваших знакомых никого не можете вспомнить? Может, подруга детства или из класса кто-нибудь? Ни с кем Лиля не встретилась после того, как ее бросил Серебряков?
- Да, как же. Совсем забыла. У Лили была подруга Лена, в школе еще. Они вместе устраивали какие-то вечеринки, с мальчиками гуляли, ходили вместе на дискотеки. Лиля часто ее вспоминала. Последние два года они, кажется, даже сидели за одной партой.
- Телефон этой Лены и фамилию не поищете?
- Нет, не знаю. Лена и Лена. Наверное, Лидия Евгеньевна помнит.
- Спасибо, Аня. Это для меня уже кое-что.
- Так я буду собираться?
- Да, конечно, извините, что задержал.
Пока Аня собиралась, умытый и причесанный Сергей налил себе и Леонидову по чашке крепкого кофе. Они посидели молча, дожидаясь, пока соберется Аня. Наконец Барышев осторожно спросил:
- Ну что, разобрались?
- Пытаюсь. Спасибо за кофе. Пойду, надо подумать.
- Успехов.
Они обменялись крепким рукопожатием.
"Вот с ним мне легко, - подумал Леонидов, когда вышел из маленькой квартирки. - Сразу видно - мужик. И девушку хорошую отхватил, а ты, Леша, так и будешь по чужим подушкам лысину протирать. Но кто же такая эта Лена? Неужели действительно школьная подруга? А если нет? Господи, ну почему Лиля не могла рыдать на плече какой-нибудь Василисы или Матильды? А Лен в славном городе-столице как собак нерезаных".
Уже ближе к вечеру Леонидову удалось дозвониться до Лидии Евгеньевны Мильто. Даже по телефону было слышно, как гудит в квартире собравшийся на поминки народ.
- Извините, ради бога, что в такой момент. Это следователь Леонидов вас беспокоит.
Пауза.
- Лидия Евгеньевна, примите мои соболезнования.
- Спасибо. - Голос ее был безжизнен, как только что погребенная дочь.
Алексей в душе ругал себя и. свою работу самыми последними словами.
- Один, только вопрос: вы не помните, с кем сидела ваша дочь за одной партой последние два года в школе?
Лидия Евгеньевна даже не удивилась:
- С Леной Завьяловой. Девочки дружили. А потом, когда Лена кончила школу, старшая девочка вышла замуж, и Завьяловы переехали. Я даже телефон Леночки не знаю. Помянула бы мою девочку. - В трубке послышались всхлипывания.
- Извините еще раз, ради бога, Лидия Евгеньевна. - Леонидов осторожно прервал поток глухих рыданий.
Несколько минут сидел молча, переваривая услышанное.
"А вот это уже кое-что. Лена Завьялова - это уже не такое редкое сочетание".
Одну Лену Завьялову он знал наверняка и был уверен, что другой искать уже не придется. Если эта самая Лена была подругой Лили Мильто, то уж Серебрякова могла знать. не только по рассказам прелестной соседки. Это было горячо, очень горячо.
Лиля и Лена, Лена и Лиля - Леонидов и так и этак примерял эту комбинацию и, наконец, решил побеседовать для начала не с младшей сестрой, а со старшей. Александра- наверняка знала о подругах сестры и могла пролить свет на их отношения с ней. В конце концов, девушки могли в последнее время и не встречаться.
Настроение у Леонидова взлетело, как ртуть в градуснике от высокой температуры. Мысль о том, что сегодня он может увидеть Сашу, привела Алексея в состояние" щенячьего восторга - то беспричинное слепое ощущение кайфа, которое возникает от самого невинного чесания или щекотания. Если ему и хотелось вести с кем-то долгие бессмысленные разговоры, содержащие в себе больше многозначительных пауз, чем ничего не значащих слов, то этим человеком была Александра Завьялова, Саша, Сашенька.
"Постой, - одернул себя Леонидов, - какая Сашенька, и тем более Завьялова. Она же замужем, фамилию носит другую. Черт, я все время забываю про этого самого мужа, как его там? Где-то запись в. деле… Так. Владимир Заневский. Она, значит, Александра Викторовна Заневская, тысяча девятьсот шестьдесят восьмого года рождения. Десятое сентября. Адрес, телефон…"
Телефон, естественно, не отвечал.
"Идиот, она же работает, - ругнул себя Алексей. - Ребенок в садике, муж, как и положено, на жизнь зарабатывает".
Выяснить место работы Александры Завьяловой-За-невской много времени не заняло. Леонидов решил времени зря не терять, а махнуть прямиком в школу.
Ох уж эти школы в новых районах Москвы! Они похожи друг на друга, как новенькие карандаши в одной коробке - одинаковые, свеженькие и удивительно безликие. Типовые сине-белые здания, рядом с которыми обязательно расположены бело-желтые садики, и все это окружено прутиками только что посаженных деревьев. И запах везде одинаковый: свежая краска и резина на подошвах сменной обуви.
Леонидову повезло. Он вообще был везучим, этот баловень судьбы, ибо в очереди за колбасой всегда был тем последним человеком, которому эта самая колбаса доставалась. Сегодня Леонидову повезло в том, что после этого урока у Александры Викторовны было "окно", а значит, сорок минут относительно свободного времени. Он нашел нужный кабинет и пристроился у стены в ожидании звонка.
Как всегда неожиданно, прозвенел звонок. За дверью раздался грохот разом отодвигаемых стульев, гомон и крики.
Александра Викторовна вышла из класса следом за волной раскрасневшихся подростков, хлынувшей в коридор, прорывая убогую плотину хлипкой двери. На ней был синий костюм с белой блузкой, делавший ее старше, волосы тщательно уложены, под мышкой классный журнал. Леонидов впервые подумал, что перед ним взрослая женщина, имеющая семью, нелегкую работу и устоявшуюся размеренную жизнь.
"И никогда она не захочет все это изменить. Да с чего я взял, что вообще могу в эту самую жизнь вмешиваться? Кретин. Правильно Лялька поставила диагноз: гипертрофированное самолюбие", - ругал себя Леонидов, прежде чем решился окликнуть Александру:
- Александра Викторовна!
Она обернулась и, кажется, почти не удивилась:
- Здравствуйте, Алексей Алексеевич. Вы ко мне? Он на всякий случай оглянулся вокруг:
- Да вроде больше никого знакомых у меня здесь нет. - Присутствие Саши катастрофически заставляло его паясничать. Он вдохнул побольше воздуха и попытался себя одернуть: - Даже помните, как меня зовут. Спасибо. У меня к вам небольшой разговор. В учительской сказали, что у вас "окно". Не помешаю?
- Я хотела сочинения проверить, но ничего, оставлю работу на вечер. В учительскую пойдем?
- Погода нынче наладилась: солнышко блестит, травка еще зеленеет; ласточек, правда, уже не видел, но кое-какая птичья живность чирикает. Пойдемте лето проводим. Посидим на лавочке, погреемся. Я видел, там сквер пытаются разбит-ь возле вашей школы. Деревья, правда, еще не выросли, зато лавочки вполне.
Он подхватил сумку с тетрадями.
- Подождите, я журнал занесу в учительскую, не нести же его принимать солнечные ванны за компанию с нами.
На улице действительно было чудно: дождь прекратился, асфальт подсыхал на солнышке, как только что выстиранный половик, серо-синее небо кусками выглядывало из свинцовых облаков. Алексей и Саша нашли почти сухую лавочку, Саша достала из сумки два полиэтиленовых пакета, один протянула Леонидову:
- А то пойдете дальше с мокрыми штанами.
"Ну почему у меня такое ощущение, будто я знаю эту женщину много-много лет? С ней не испытываешь никакого напряжения, прямо хоть во всех грехах своих признавайся", - тихонько вздохнул Алексей.
- У вас все в порядке, Александра Викторовна?
- Да. Почему вы спрашиваете?
- Сам не знаю. Вот, ищу убийцу ваших родителей, обязательно найду. К несчастью, он меня пока опережает: убил свидетельницу, девушку одну. О ней я и хотел с вами поговорить.
- Я ее знаю? - расстроилась Саша.
- Возможно. У вас с сестрой доверительные отношения?
- Не думаю. Я долгое время пыталась ее понять, но Лена все время от меня отгораживается. Никогда не просит помощи, не рассказывает о своих неудачах. Зато если чего-то добилась, то первым делом ко мне.
- Значит, ее подруг вы не знаете?
- Ну, почему. Лена умеет их выбирать, всегда умела. В школе очень гордилась тем, что ходит в гости к дочке директора магазина или партийного работника. Тогда это были самые привилегированные слои.
- Да и сейчас тоже, смотря какой магазин и какая партия. Вы упомянули о дочери партийного работника.
Фамилия Мильто вам ничего в связи с этим не напоминает?
- Да, конечно. Я имела в виду именно Лилю. Лена любит выставлять своих подруг напоказ. Лиля долгое время была предметом ее особой гордости.
- Почему была?
- Время изменилось. Не знаю, как там все происходило, только по тому, что Лиля перестала появляться у нас дома, я делаю вывод, что Лене она стала не нужна, потому что ее родители предмет гордости больше собой не представляли. Понимаете меня?
- Значит, Лилю вы давно уже не видели?
- Да, с тех пор, как мы переехали с Фрунзенской набережной.
- Лена о своей бывшей подруге никогда больше не упоминала?
- Я же говорю: она не вспоминает при мне о неудачных моментах своей жизни. Лена умеет находить себе друзей. Она, если надо, может говорить только приятные вещи, мастерски делает комплименты, не скупится на дорогие подарки ко дням рождения. Зачем ей девушка, с которой больше не выгодно дружить? Отработанный материал. Нашлись другие.
- А в школе, когда Лилина мама была, так сказать, еще у власти, они были очень дружны? Не вспомните?
- Ну, насколько Лиля способна была испытывать дружеские чувства, я не знаю. Лена очень старалась. "Мы с Лилей" слышалось буквально на каждом шагу. "Мы с Лилей идем на дискотеку", "Мы с Лилей идем на просмотр самого модного фильма", "Мы с Лилей встречаемся с самым красивым мальчиком в школе". Да, подруги у нее и до сих пор - девочки яркие, как на подбор. В бар или в ресторан в одиночку ведь не пойдешь. Ходят парами, и молодые люди тоже. Знакомятся, вместе проводят время. Лене, конечно, всегда доставался тот, на кого не польстилась красивая подруга, но это только поначалу. Видите ли, сестре нравится только то, что уже кому-то принадлежит. Другой вариант ее не устраивает, Лена всю жизнь занимается тем, что отбивает чужих кавалеров.
- Наверное, из-за этого возникают частые ссоры?
- Как ни странно, нет. Во-первых, попытки Лены не всегда успешны. Да что там говорить - в большинстве случаев. А во-вторых, она умеет подловить нужный момент и развести так, что ее никто не заподозрит. А потом просто делает вид, что подобрала никому уже не нужное. Роль утешительницы брошенных мужчин сестре особенно удается. У Лены вообще прекрасные отношения со всеми, за исключением родных ей людей. Какое-то странное отторжение от семьи. Прежде всего я имею в виду себя и…
- Ваших покойных родителей?
- Не хочется об этом говорить. Их больше нет. Пусть все будет похоронено вместе с ними.
- Я понимаю. Не из любопытства вас спрашиваю, Александра Викторовна, мне хочется понять характер вашей сестры, ее взаимоотношения с людьми. Они часто ссорились, Лена и ваши родители? Недружно жили?
- Ну, неудобно назвать жизнью то, что происходило в квартире. Конфликт отцов и детей родился одновременно с самим человечеством, как преподаватель литературы, могу привести массу примеров. Не в этом дело.
- Мне просто хотелось понять причину, почему Лена не проявила беспокойства, когда ее мать и отец не пришли вовремя домой. Она даже не вышла на площадку, не подняла тревогу. Ведь мало ли что, пожилые люди…
- Часов в десять она позвонила мне, спросила, не у нас ли родители.
- А когда узнала, что их нет? Испугалась?
- Удивилась. Сказала нечто вроде: "Странно, странно…" Наверное, это у нее высшая степень проявления тревоги за ближних. Вот я испугалась. Я, знаете, страшная паникерша. Сразу начала воображать себе самое ужасное, как мне тогда казалось. Представила, как родители попали в аварию или с кем-то случился сердечный приступ. Воображала их в больнице, в отключенном лифте, в сломанном автобусе. Даже начала вещи собирать, которые могут понадобиться, если что-то серьезное и маму или отца увезла "скорая". Но того, что случилось, я не могла представить в самом страшном кошмаре.
- А Лена что предприняла?
- Она начисто лишена сентиментальности. Все, что еще невозможно определить как свершившийся факт, сестра отказывается воспринимать.
- Значит, она беспокоиться не стала?
- Нет, Сказала, что попробует позвонить знакомым, тете. Я попросила срочно перезвонить, как родители найдутся. Сама хотела ехать домой, к Лене, но Вова еще не пришел, Сережку не с кем было оставить.
Так и прыгала до половины двенадцатого. А потом, когда муж пришел, позвонила Лене. Сестра сказала, что ничего по-прежнему неизвестно, и я сразу же поехала к ней. Приехала, когда их уже нашли… Там милиции полно было… - Саша не заплакала, а только затихла, поджав под скамейку ноги в простых черных туфлях. Алексей смотрел, как золотятся на солнце ее кудрявые каштановые волосы, и не хотел вообще больше думать о крови, о трупах, о ненависти. Сашины печальные глаза сливались с небом - его бездумная голубая вечность втягивала в себя без остатка.
"Мне просто приятно на нее смотреть. Просто приятно, потому что она красивая. Что плохого в том, что я смотрю на красивую женщину и испытываю чувство идиотской невесомости? Плохое есть: я не хочу от нее уходить. Никогда. Александра, Саша, Сашенька…" - метеором пронеслось в голове Леонидова, прежде чем он неожиданно для себя спросил:
- Саша, вы мужа очень любите?
Она начала медленно краснеть. Алексей смутился. Эта женщина кокетничать не умела.
- Можно, я не буду отвечать?
- Вот всегда у вас так, а вы врать не умеете'. Что плохого в нежных чувствах к собственному мужу? Я же не про любовников вас спрашиваю/
- Вы следователь, а не исповедник. Я имею право не отвечать.
Леонидов глубоко вздохнул и быстро заговорил:
- Вы мне просто очень и очень нравитесь, Саша. Я хочу совершить подлость и начать ухаживать за замужней женщиной. К моему большому несчастью, вы не современны, Саша. Сейчас замужние женщины не стесняются иметь любовников, наоборот, без мужа и любовника одновременно считается, что это не полный комплект. Если бы вы были современны, как большинство красивых женщин, я стал бы вас коварно соблазнять. Пригласил бы в ресторан, в Большой театр, если вы предпочитаете оперу, на квартиру к уехавшему в командировку приятелю, в конце концов. Но что мне делать? Я, конечно, хам. Можете меня оскорблять, если хотите. - После этой тирады Леонидов отвернулся, старательно разглядывая чахлый куст, произраставший рядом со скамейкой.
Саше жутко захотелось рассмеяться и почесать его за ухом, как пушистого рыжего кота, пытавшегося залезть в миску со сметаной, но испугавшегося строгой хозяйки с веником в руке.
- Бедный обиженный мальчик, - вздохнула она. - Алексей, какой же ты еще глупый и какой самонадеянный. Я на урок опоздаю.
Она потянула из рук Леонидова свою сумку. Он неловко отпустил, тетради рассыпались по асфальту. Саша ойкнула и нырнула под лавку, вылавливая цветасто-полосатое месиво. Леонидов тоже испуганно присел на корточки, хватая тетради и засовывая их в Сашину сумку.
- Ну что ж ты их мнешь, чудовище? - рассердилась Александра.
- Подумаешь, они все равно уже грязные.
- Брысь отсюда! - Саша подхватила сумку с подмоченными творениями изящной словесности и побежала к школе.
Леонидов стоял у скамейки, жмурясь на солнышко, и улыбался блаженно и глупо.
"Ага, по крайней мере, мы уже перешли на "ты". Даже когда она ругается, она все равно милая. Ми-ла-я".
Он еще немного повздыхал и отправился продолжать так удачно начатый рабочий день.
А направлялся капитан Леонидов в знакомый до боли дом для серьезной беседы с младшей сестрой, имеющей характер странный и резко отличающийся от сестриного. Настало время зайти в квартиру, которую он так тщательно обходил стороной.
…К дому, в подъезде которого в конце августа был убит Александр Серебряков, Леонидов не шел, а летел. Его распирало от желания вывести на чистую воду всю эту шайку-лейку, выплеснуть фонтан эмоций, как шампанское из теплой бутылки, с обильной пеной и громким свистом. Он чувствовал вдохновение, а вдохновение - главная штука в любом деле, тот самый рычаг, которым, если постараться, можно сдвинуть матушку-Землю.
Алексей вышел на седьмом этаже, привычно втянув голову и живот, как будто пуля, если она ему предназначалась, могла отскочить от накачанного пресса. На площадке никого не было, только облезлые стены и цементный пол равнодушно взирали на маленького суетливого человека. Леонидов замер у железной двери, примериваясь, куда сначала? Лена или Лана? Лана или Лена? Ладно, нечего кругами ходить. Жму.
За дверью раздались уверенные шаги.
- Елена Викторовна? Здравствуйте.
Она удивилась и слегка попятилась, пропуская в темный влажный коридор. Синеватая лампа гудела зловеще, освещая его дрожащим холодным светом. Они прошли в квартиру. Леонидов заметил, что мебель стоит иначе, чем в тот день, когда он впервые разговаривал с Еленой Завьяловой, даже занавески на окнах были другими. Создавалось впечатление, что хозяйка стремилась поскорее избавиться даже от самого духа недавно похороненных жильцов, так спешно накладывался на все отпечаток собственной индивидуальности Елены Викторовны.
- У вас перестановка?
- Избавляюсь от тягостных воспоминаний. - Она усмехалась вызывающе, словно примериваясь к Леонидову, как к партнеру на ринге: побьет или не побьет?
- Не слишком ли поспешно? - прощупал противника и он.
- В самый раз. - Даже поза ее напоминала боксерскую стойку: правая нога вперед, сжатые руки опущены, плечо прикрывает подбородок. Позже, выйдя на свет, Алексей увидел, что с сестрой у них так же мало внешнего сходства, как и сходства характеров. Если Сашина фигура тянулась вверх всей своей архитектурой, начиная от прически и кончая кончиками длинных ступней, то Лена как бы оседала на землю. У нее была короткая шея, широкие плечи и плотные бедра. Макияж на лице выглядел дорого, ногти в порядке, джинсы и свитер явно из бутика, а не с рынка.
- Чайку не нальете, Елена Викторовна? С самого утра на ногах, вот наконец добрался к вам, язык на плечо.
- В стране кризис, вы разве не в курсе? Мне за вас пайковые не заплатят.
- А вы, пожалуй, подвержены греху жадности, а, Елена Викторовна?
- А вы греху наглости?
- Что ж, один - один. Как все-таки насчет стакана чаю?
- Что ж, воды не жалко. Домашнее варенье вас устроит? Извините, после похорон любимых родителей у меня напряженка с финансами.
- Что-то вы неважно выглядите. Переживаете их смерть?
Она почти позеленела. Видно, подобные замечания насчет внешнего вида Лену Завьялову сильно огорчали. Но она сдержалась:
- Да. Самое тяжелое, что может случиться с человеком, - это потеря близких.
"Эта фраза явно не крик души", - подумал Алексей, глядя, как фальшиво изменилось Ленино лицо, пытаясь обрести не свойственное ему выражение скорби. Вслух же сказал соответствующее заданному тону: