Вента Паджерски появился ровно в семь вечера. Он ничуть не изменился за все это время, ведь животные, достигшие зрелости, не стареют, по крайней мере, до тех пор, пока не одряхлеют окончательно. А Вента Паджерски был животным. Ущипнул официантку за задницу так сильно, что та взвизгнула от боли. В один прием осушил высокую кружку пива, глотал и глотал безостановочно и жадно, а допив, смачно выдохнул. Затем уселся за большой круглый стол, зарезервированный специально для него, и вскоре оказался в окружении приятелей. Они хохотали, шутили, пили французский коньяк бутылками. А затем блондинка-официантка принесла и поставила на стол продолговатую резную коробку с шахматами. Сияя радостным предвкушением, Паджерски открыл коробку и стал доставать и расставлять фигуры. Затем повернул к себе доску той стороной, где стояли белые, получив тем самым преимущество первого хода, не дав противнику права выбора, как обычно полагалось при игре. В этом был весь венгр.
Роган с Вростиком наблюдали за столом Паджерски весь вечер. Тот играл в шахматы до девяти и все это время пил. Ровно в девять блондинистая официантка унесла доску с шахматами и начала подавать ужин.
Паджерски ел с таким аппетитом! Подносил тарелку с супом ко рту, чтобы выхлебать оставшееся. Вместо вилки он использовал огромную ложку, совал целые горы пропитанного соусом риса в свою необъятную пасть. Пил вино прямо из бутылки с нескрываемой жадностью. А закончив с трапезой, несколько раз рыгнул, громко, на весь зал.
Затем Паджерски расплатился, в том числе и за своих гостей, снова ущипнул официантку за задницу, потом дал ей щедрые чаевые скомканными банкнотами. Запихнул ей деньги за вырез платья, чтобы заодно пощупать грудь. И все кругом мирились с таким его поведением - то ли потому, что он нравился им, то ли боялись. Приятели потянулись следом за ним на выход, вышагивали по темным улицам, взявшись под руки, громко болтали. Проходя мимо открытого кафе, где музыка выплескивалась на улицу, Вента Паджерски по-медвежьи сгреб в объятия первого попавшегося под руку дружка и неуклюже исполнил несколько па вальса.
Роган и Вростик следовали за этой шумной компанией до тех пор, пока она не скрылась за дверьми здания с красивым каменным фасадом. Вростик поймал такси, и они поехали в консульство. Там он дал Рогану досье на венгра.
- Вот, почитайте, - сказал он. - Найдете здесь недостающую информацию, помимо того, что удалось наблюдать в кафе. Не можем же мы следовать за ним повсюду. Да и особой необходимости нет. Так он проводит каждый вечер.
Досье было коротким, но достаточно информативным. Вента Паджерски являлся офицером венгерской службы государственной безопасности. Весь день трудился в административном здании муниципалитета, там же находилась у него и квартира. И офис, и квартира охранялись. Из здания он обычно выходил ровно в 6:30 вечера, но не один, а всегда в сопровождении охранников в штатском. Из той толпы, что разгуливала с ним сегодня по вечерним улицам города, по крайней мере, двое были его телохранителями.
Вента Паджерски был единственным из его семерых мучителей, кто продолжал исполнять ту же работу. Обычные граждане, заподозренные в подрывной деятельности против государства, загадочным образом исчезали в его конторе, и их больше никто никогда не видел. Его считали ответственным за похищение западногерманских ученых. Паджерски входил в список тех, кого Запад хотел ликвидировать, и занимал в нем далеко не последнее место. Роган мрачно улыбнулся. Только теперь он понял, почему Бейли захотел с ним сотрудничать и почему Вростик так настаивал, чтобы каждый шаг согласовывался с ним. Репрессии, которые вызовет убийство Паджерски, потрясут весь Будапешт.
Досье так же объяснило, в какое именно здание входил Паджерски вечером вместе с друзьями. Там находился самый дорогой, можно даже сказать, эксклюзивный бордель, известный не только в Будапеште, но и во всех странах за железным занавесом. Обласкав каждую девушку в гостиной, Паджерски поднимался наверх, прихватив с собой для любовных утех как минимум двух девиц. Час спустя он выходил на улицу, попыхивая толстой сигарой, сытый и довольный, как медведь, готовый впасть в спячку. Но внутри борделя и на улице охранники старались держаться к нему как можно ближе, не мешая при этом его забавам. Нет, здесь его тоже не возьмешь.
Роган закрыл папку, поднял глаза на Вростика.
- И давно ваша организация пытается его убить? - без обиняков спросил он.
Вростик изобразил недоумение.
- С чего это вы взяли?
- Да все в этом досье, - сказал Роган. - Чуть раньше сегодня вы попытались произвести на меня впечатление, несли всю эту чушь о том, какой вы большой босс в данной операции. И я чуть было в это не поверил. Но вы не мой босс. И отныне я буду сообщать вам только то, что считаю нужным. Также рассчитываю на то, что вы вытащите меня из страны после того, как я прикончу Паджерски. Но это все. И еще позвольте дать вам один полезный совет. Не вздумайте играть со мной, чтобы никаких этих хитрых ходов и штучек, которыми славится разведка. Иначе я убью вас, как Паджерски. Даже скорей. Он больше мне нравится. - И Роган одарил собеседника холодной угрожающей улыбкой.
Стефан Вростик так и залился краской.
- Я вовсе не хотел… чем-то обидеть вас, - пробормотал он. - Я хотел как лучше.
Роган пожал плечами.
- Не для того я проделал весь этот путь, чтобы мной вертели и крутили, как марионеткой. Это я буду таскать для вас каштаны из огня; это я собираюсь прикончить Паджерски. Но даже не пытайтесь впредь давить на меня. - Он поднялся из кресла, подошел к двери. Вростик последовал за ним и проводил до выхода из консульства. Протянул на прощанье руку, но Роган сделал вид, что не заметил этого, и молча вышел.
Он сам не понимал, почему так резко говорил с Вростиком. Возможно, из-за ощущения, что лишь по чистой случайности, из-за несовпадения времени и места, Вростик не был одним из семерых его мучителей в Мюнхенском дворце правосудия, в той страшной комнате с высокими сводчатыми потолками. Он не доверял этому человеку. Ведь тот, кто напускает на себя столько самоуверенности из-за пустяков, наверняка человек слабый.
Итак, Роган решил не доверяться больше никому и сам начал составлять досье на Паджерски, исходя из личных наблюдений. На протяжении шести дней он захаживал в кафе "Черная скрипка" и следил за каждым жестом и шагом Паджерски. Все указанное в досье подтверждалось до мелочей. Но Роган заметил и нечто такое, чего в досье не было. Паджерски всегда и во всем искал преимущества. К примеру, в шахматы он постоянно играл только белыми, разворачивая к себе доску решительным жестом, без всякого розыгрыша фигур. Еще у него была привычка нервно почесывать подбородок заостренной короной шахматного короля. Роган также заметил, что доска с фигурами является собственностью "Черной скрипки" и что другим желающим ее не дают до тех пор, пока Паджерски не закончит игру.
Венгр постоянно проходил мимо кафе, откуда доносилась милая его сердцу музыка, и всякий раз при этом по-медвежьи неуклюже пускался в пляс. При этом он отходил вперед от основной группы с охранниками ярдов на тридцать, до угла улицы, куда затем сворачивал. Получалось, что примерно с минуту он оставался вне поля зрения охранников, один-одинешенек и вполне уязвим. Вростик оказался не столь уж замечательным агентом, подумал Роган, раз эта минута никак не отражена в его досье. Если только о ней не забыли упомянуть специально.
Роган продолжал слежку и проверку. Поначалу ему казалось, что бордель - самое подходящее место, где можно застать Паджерски врасплох. Но затем выяснилось, что у входа в комнату, где забавляется с девушками Паджерски, неизменно занимают пост два дюжих охранника из тайной полиции.
Да, следовало признать, подобраться к Паджерски будет проблематично. О проникновении в квартиру или офис и речи быть не могло. Остаются вечера. Если венгр пустится в пляс на улице и свернет за угол, у Рогана будет минута, чтобы пристрелить его и обратиться в бегство. Но минуты явно недостаточно, чтобы скрыться от преследования. Мысленно Роган восстанавливал каждый шаг Паджерски, пытаясь отыскать фатальную брешь в охране этого человека. Задача не решалась. Положение осложнялось еще и тем, что Паджерски, перед тем как умрет, должен узнать, за что его убивают. Для Рогана это было важно.
Времени оставалось все меньше. Шел шестой день пребывания Рогана в Будапеште.
Майкл проснулся за час до рассвета. Во сне он видел, как играет в шахматы с Паджерски, а тот твердит ему: "Ты глупый америкашка, тебе будет мат через три хода". А он, Роган, не сводит глаз с доски, выискивая возможность как-то уклониться от поражения, сделать правильный ход, смотрит на огромного белого короля, вырезанного из дерева. И вот, хитро улыбаясь, Паджерски берет этого короля и начинает почесывать подбородок его заостренной на конце короной. Как бы намекая тем самым… Роган резко сел в постели. Сон дал ему ответ. Теперь он точно знал, как убьет Паджерски.
На следующий день он отправился в консульство и сказал, что хочет видеть Вростика. А когда рассказал агенту, какие инструменты и прочее оборудование ему необходимы, Вростик изумленно уставился на него, однако Роган ничего объяснять не стал. Вростик сказал, что на то, чтобы раздобыть требуемое, уйдет весь остаток дня. Роган кивнул.
- Тогда зайду завтра с утра и заберу все. А завтра вечером ваш друг Паджерски будет мертв.
Глава 15
Каждый день, проведенный Розали в Мюнхене, был похож на предыдущий. Она осталась жить в том же пансионе, решила там дождаться Рогана. Она изучила расписание Мюнхенского аэропорта и узнала, что есть регулярный рейс из Будапешта и прибывает самолет в 10.00 вечера. После этого каждый вечер она отправлялась в аэропорт и ждала в зале прилета, смотрела на пассажиров, прибывших из Будапешта. Она чувствовала: возможно, Роган уже никогда к ней не вернется, не захочет вовлекать ее в расправу над фон Остеном. Но поскольку он был единственным мужчиной, единственным человеческим существом, которому она была небезразлична, каждый вечер она ездила встречать его в аэропорт. Она молилась о том, чтобы он не погиб на Сицилии; потом прошло время, и она стала молиться о том, чтобы его не убили в Будапеште. И что бы там ни случилось, она приготовилась встречать и ждать его каждый вечер до конца своих дней.
К концу второй недели она отправилась за покупками в центр города. Там, на площади, возвышался Мюнхенский дворец правосудия. Он каким-то чудом уцелел во время войны, теперь здесь располагались городские суды по уголовным делам. Именно в его залах судили начальников и охранников нацистских концентрационных лагерей, которые должны были ответить за военные преступления. Почти ни одна сессия не обходилась без подобных судебных заседаний.
Повинуясь какому-то внезапному импульсу, Розали прошла в массивное здание. И, оказавшись в холодном темном холле, принялась изучать вывешенное на досках объявлений расписание судебных слушаний - может, как раз сегодня на одном из процессов председательствует фон Остен. Но его фамилии нигде не значилось. Затем ее внимание привлекло объявление на небольшом клочке бумаги. Муниципальная система судопроизводства искала санитарку для работы в кабинете оказания скорой помощи, что находился в здании суда.
И, снова повинуясь импульсу, Розали подала заявление о приеме на работу. Во время пребывания в сумасшедшем доме она поднаторела в медицине. И ее приняли с удовольствием. Во всех послевоенных городах Германии ощущалась острая нехватка медицинского персонала низшего звена.
Кабинет оказания срочной помощи располагался в подвальном помещении Мюнхенского дворца правосудия. Там был отдельный вход, небольшая дверца, открывающаяся в огромный внутренний двор. Заглянув туда, Розали с ужасом осознала: именно в этот двор вынесли и бросили на гору мертвых тел раненого Рогана.
Сколь не покажется странным, но работы здесь хватало. Жены приговоренных к долгим срокам заключения преступников теряли сознание, и их приносили сюда привести в чувство. Пожилым мошенникам всех мастей становилось плохо с сердцем во время процесса. Обязанности Розали носили скорее не медицинский, а секретарский характер. Она должна была регистрировать каждый подобный случай в большой амбарной книге, что лежала на столе при входе. Она немедленно очаровала своей красотой молодого дежурного врача, и он пригласил ее пообедать. Розали с вежливой улыбкой отказалась. Кое-кто из судебных приставов, провожавших своих внезапно заболевших клиентов в кабинет, спрашивал, не желает ли она поработать у них в офисе. Она улыбалась и вежливо отвечала, что не желает.
В Мюнхенском дворце правосудия ее интересовал лишь один человек - Клаус фон Остен. Когда он председательствовал в суде, она старалась присутствовать на заседании под предлогом, что идет на обед.
Он оказался совсем не таким, каким она его себе представляла. Страшно некрасив, даже уродлив, но держится с достоинством. Голос такой добрый, тихий и мягкий. Он обращался с обвиняемыми безупречно вежливо и даже с оттенком искреннего сострадания. Она своими ушами слышала, как он зачитывал приговор преступнику, признанному виновным в особо жестоком, даже садистском преступлении, и в голосе его не звучало при этом суровости и категоричности, присущих судьям в таких случаях. Он позволил осужденному сохранить свое достоинство.
Как-то раз на улице возле Мюнхенского дворца правосудия она вдруг поняла, что идет следом за ним. И продолжила свой путь, соблюдая дистанцию. Шел фон Остен прихрамывая, одна его нога была короче другой. Его сопровождал детектив-охранник в штатском, вышагивал позади в нескольких метрах и был явно настороже. А вот фон Остен, похоже, ничего вокруг не замечал, был погружен в свои мысли. Он всегда выглядел сосредоточенным, углубленным в себя, что, впрочем, не мешало ему вежливо отвечать на приветствия знакомых, встреченных на улице, а также водителя своей служебной машины.
Розали заметила, что человек этот наделен каким-то особым магнетизмом. К нему с уважением относились коллеги-судьи, секретари и судебные приставы, а также адвокаты, вступающие с ним порой в жаркую полемику. Как-то раз на улице с ним столкнулась женщина, нагруженная целой кучей свертков, и фон Остен помог ей подобрать их, хотя и морщился при этом от боли. Причем делал он это с искренней любезностью. Трудно было поверить, что Роган ненавидит этого человека.
Розали собирала о фон Остене всю доступную ей информацию, старалась для Рогана, возвращения которого ждала с таким нетерпением. В частности, ей удалось узнать, что фон Остен женат на даме, известной в самых высоких светских кругах Мюнхена, к тому же еще и аристократического происхождения. Она была значительно моложе фон Остена. Детей у них не было. Розали узнала, что в руках фон Остена сосредоточено куда больше политического влияния, нежели у других городских чиновников самого высокого ранга, даже у бургомистра. Мало того, он пользовался поддержкой чиновников из государственного департамента США, которые считали его истинным демократом, антифашистом и антикоммунистом.
Но, несмотря на все эти факты, Розали было достаточно знать, что ее Роган ненавидит этого человека всеми фибрами души, а потому все эти заслуги и положительные качества ничего не значили в ее глазах. Она вела дневник, записывала в него все привычки фон Остена в надежде, что это может пригодиться Рогану, поможет ему расправиться с заклятым врагом.
И каждый вечер, ровно в 10.00, ждала в аэропорту прибытия самолета из Будапешта, глазами выискивала в толпе Рогана, уверенная, что он вернется к ней.
Глава 16
Прямо с утра, в свой последний день пребывания в Будапеште, Роган уничтожил досье, собранное им на семерых своих мучителей. Затем тщательно перебрал все другие бумаги и документы, соображая, что может пригодиться в дальнейшем. И решил, что ничего, кроме паспорта.
Затем он упаковал все свои вещи и отвез сумки на городской вокзал. Поместил их в свободную ячейку камеры хранения, запер ее на ключ. Затем ушел с вокзала. Проходя по одному из многочисленных мостов, незаметно выбросил ключ от ячейки в реку. А уже затем отправился в консульство.
Вростик приготовил все необходимое. Роган тщательно проверил каждый предмет - крохотную ювелирную отвертку, долото и щипчики, тоненькие проводки, таймер, жидкое взрывчатое вещество и еще несколько электронных приспособлений микроскопических размеров. Затем улыбнулся и сказал:
- Очень хорошо.
Вростик не преминул похвалиться:
- У меня здесь весьма эффективная организация. Все налажено, действует, как часовой механизм. Поверьте, было совсем непросто достать все это в столь сжатые сроки.
- Ценю ваше усердие, - с еле заметной улыбкой заметил Роган. - А потому в знак признательности приглашаю вас на поздний завтрак в кафе "Черная скрипка". Оттуда вернемся сюда, и я поработаю со всеми этими вещицами. А также расскажу вам, что собираюсь сделать.
В кафе они заказали черный кофе и бриоши. Затем, к изрядному удивлению Вростика, Роган вдруг попросил официантку принести шахматы. Та принесла набор, Роган разложил доску и расставил фигуры. Потом развернул к себе той стороной, где выстроились белые.
Вростик раздраженно заметил:
- У меня нет времени на все эти глупости. Я должен вернуться на работу.
- Играйте, - сказал Роган, причем таким тоном, что у Вростика сразу отпала всякая охота возражать. Он позволил Рогану сделать первый ход, затем передвинул свою черную пешку. Вскоре игра закончилась. Вростик легко одержал победу над Роганом, затем фигуры сложили, закрыли складную доску и отдали официантке. Роган оставил ей щедрые чаевые. Выйдя из кафе на улицу, он поймал такси, и они отправились в консульство. Теперь Роган явно спешил - каждая секунда была на вес золота.
Оказавшись в кабинете Вростика, Роган уселся за стол, где были разложены заказанные им предметы и приспособления.
Вростик злился; то был гнев ограниченного человека, лишенного способности анализировать и предвидеть.
- Что означают все эти дурацкие штучки? - воскликнул он. - Я требую разъяснений!
Роган опустил правую руку в карман пиджака и что-то достал. Затем разжал пальцы, и Вростик увидел белого шахматного короля.
Роган проработал за столом часа три без перерыва. Просверлил отверстие в нижней части шахматной фигурки, затем полностью снял основание, на котором она крепилась. Потом, действуя крайне осторожно, выдолбил фигуру короля изнутри, убрал все крохотные кусочки дерева и заполнил полость жидким взрывчатым веществом, куда затем вставил проводки и крохотные электронные устройства. После этого он вернул основание на место, а затем с помощью наждачной бумаги и эмали тщательно замаскировал все царапины и сколы. Подержал фигуру на ладони, проверяя, так ли заметна разница в весе. Да, король стал немного тяжелей, разница чувствовалась, впрочем, небольшая. Да и то, наверное, потому, что он проверял. Другому бы и в голову не пришло.
Роган обернулся к Вростику.