Из дверей клуба шатко вывалились здоровенные мужики в кожаных прикидах, почти все пьяные и почти все с наколками на плечах и груди. Видимо, Глеб постарался. Встали кругом у мотоциклов и начали наперебой расхваливать каждый свой. Спорили о достоинствах и недостатках той или иной модели, инженерных новшествах и о консерватизме в мотоциклостроении. Проходя мимо, Сергей мельком осмотрел их предплечья, но дракона с красавицей ни у кого не увидел.
Войдя внутрь, он направился прямиком в подсобные помещения. В зале было накурено, хоть топор вешай, за столиками клевали носами редкие посетители. Официанты убирали пустые бутылки, уборщица подметала проходы, и воздух понемногу очищался от дыма.
Вечером в клуб снова приедут выспавшиеся, отдохнувшие за день завсегдатаи, и снова польется рекой пиво. Загремит тяжелый рок, задымят сигареты, мускулистые руки сцепятся на столах в упорной борьбе, и закипит жизнь. Снова пойдут в ход наркотики, оружие, запчасти, косухи и прочий товар, а на вырученные деньги будет закуплено пиво, водка и девочки. Мир рокеров заживет своей неповторимой жизнью. Как всегда.
Полутемным коридором Сергей подошел к железной двери с небольшой вывеской: "Тело без наколок - дерьмо" и с улыбкой покачал головой. Постучав, он услышал изнутри голос Глеба:
- Входи.
Сергей открыл железку и вошел.
Он был здесь второй раз в жизни. Первый - год назад, когда только познакомился с Глебом. Тот показывал ему фотографии мотоциклов, рассказывал о мире рокеров, их нравах и привычках. Это помогло Краснову найти его мотоцикл.
Хотя они были едва знакомы и не виделись год, Сергей сразу узнал художника, а тот его. Он сидел на стуле возле развалившегося в кресле огромного полуголого бородача и наносил ему небольшой урчащей бормашинкой узор на плечо. Глеб кивнул сыщику, и Краснов разглядел под марлевой повязкой его улыбку.
- Отдохни, Боров, - буркнул татуировщик, выключил прибор и положил на стол. - Привет, Сергей! - он сдвинул на подбородок маску, стянул с правой руки резиновую хирургическую перчатку, протер ладонь полотенцем и пожал гостю руку. - Решил украсить тело обнаженными русалками?
Потный бородач в кожаных брюках и здоровенных черных ботинках, кряхтя, наклонился, взял с пола бутыль пепси и сделал несколько жадных глотков. Посмотрел на плечо, на выступившие на коже капельки крови, потом взглянул в зеркало на стене и заулыбался.
Сергей покосился на него и произнес:
- Глеб, мне нужна твоя консультация.
Татуировщик сообразил, что дело конфиденциальное, и попросил Борова выйти покурить. Тот с радостью согласился:
- Пойду отолью, - прогудел он, тяжело встал - мешали лишние пуды жира - и двинулся к двери. Глеб ему вслед бросил:
- Плечом ни к чему не прислоняйся.
Когда клиент вышел, мастер указал на стул, и Краснов сел.
- Ты можешь по наколке найти человека? - с надеждой произнес Сергей.
Глеб задумался на секунду, потом ответил:
- Если делал я, то запросто. Если не я, то можно поспрашивать у парней, может, кто-то видел. Все зависит от твоего желания найти хозяина наколки.
- Желание у меня огромное. Его надо отыскать во что бы то ни стало. Это очень важно.
- Ну, покажи фото.
- У меня запись на видео, - Сергей включил камеру, дождался, когда на мониторчике возникнет тот самый момент драки, где будет видно предплечье взломщика, и нажал на стоп-кадр. Пододвинул камеру Глебу, чтобы тот взглянул.
- Это что, с трупа снимали? - пошутил он.
- Нет, рука в движении, поэтому не очень четко.
- Нормально. Дракон китайский, это не российская работа, а заграничная, они любят красавиц глотать.
Сергей на лету ловил каждое слово, а татуировщик рассматривал кадр.
- Этот парень иностранец или наш?
- Наш, - не задумываясь, ответил Краснов.
- Уже легче, а то по миру столько таких росписей. Я лично владельца этого дракона не знаю, но знаю, что делали ее не у нас. Стиль немного другой. Наши не любят желтых тонов, а тут, видишь, солнце пробивается. Хотя, может быть, и дефект записи. Изображение получше есть?
- Нет, только это.
- Ее показать можно? - спросил он, и Сергей кивнул. - Эй, Боров! - гаркнул Глеб. - Зайди!
Дверь отворилась, и бородач, пыхтя, ввалился в кабинет.
- Чего?
- Взгляни, может, вспомнишь, кому она принадлежит?
Боров посмотрел, посопел, а потом пробасил:
- У Пупыря такая на правом предплечье.
Сергей чуть со стула не вскочил:
- У кого? - Он вспомнил, что именно на правой руке была наколка у незнакомца.
- У Славки Петровского - Пупыря. Он режиссер, актер, скандалист, его вся страна знает. Он наколки любит, весь расписан, хотя не блатной. У тебя в журнале "Космополитен" есть его фото, - обратился к Глебу Боров. Тот быстро встал, открыл шкаф, вынул кипу журналов и начал искать нужный. У Сергея бешено заколотилось сердце, он сидел и не верил своим глазам и ушам. Видимо, удача ему улыбнулась.
- Вот он, - Глеб положил перед сыщиком развернутый номер с фотографией атлетического мужчины с множеством разноцветных наколок на теле. Он сидел в белом кожаном кресле в черных кожаных плавках и позировал перед объективом. На правом предплечье виднелся дракон, пожирающий красавицу.
- Он! - радостно выпалил Сергей, схватил журнал и начал читать. "Вячеслав Петровский, режиссер, актер, спортсмен и донжуан", - гласила надпись. Красавец-ловелас надменно взирал на него, а сыщик смотрел и не мог нарадоваться.
- Я у него в фильме снимался, - сообщил Боров. - Мы с ним даже наколками мерились - у меня круче, - похвастал он. - И прикинь: он только за бугром колется, а я у Глебушки. - Боров ласково, по-отечески посмотрел на татуировщика и похлопал его огромной ладонью по плечу. - Он наш бог.
- Ну ты, Петр, скажешь, - засмущался мастер.
- Спасибо, Глеб, спасибо, Боров, то есть Петр, - Сергей встал, пожал руку одному и другому.
- Не за что, если захочешь уколоться - приходи, буду рад тебя видеть…
Краснов даже не предполагал, что так быстро отыщет врага.
Алексей встретился с Михаилом в начале одиннадцатого. Перед этим они созвонились и решили без заезда в управление отправиться к адвокату Германа Фрейна. Предупредили об этом Максимова, и тот дал добро. Они также договорились об аудиенции с самим адвокатом. Он сначала хотел перенести встречу на понедельник, но Фомин настоял, и мэтр пригласил их к двенадцати к себе на дачу.
По пути муровцы заправили бензином служебную "Волгу" и отправились в Коломну, где проживал известный адвокат. Почему он так далеко забрался, а не поселился где-нибудь на Рублево-Успенском шоссе, осталось для них загадкой.
Алексей вел машину спокойно, не гнал больше восьмидесяти, так как до полудня времени было навалом.
Справа и слева от шоссе тянулись перелески и поля, вспаханную землю обдувал свежий ветерок, пригревало солнце, и погода стояла прекрасная. Настроение у парней было бодрое, и если бы не ответственное задание, казалось, что они едут на пикник. На трассе машин было мало - горожане явно не спешили возвращаться с дач в Москву.
В Коломне они подкатили к высокому глухому забору по указанному адресу. Вышли из машины и позвонили в калитку. Прошло пять минут, пока щелкнули засовы и дверь открылась. Альберт Троицкий вышел встречать гостей в тренировочном костюме и легких летних тапочках.
Это был махровый еврей, холеный, умный, предупредительный. Держался с чувством собственного достоинства, но без высокомерия и амбициозности. Вид у него был пляжный, будто он собрался на реку отдыхать.
- Здравствуйте, - вкрадчиво произнес адвокат и вопросительно взглянул на гостей.
- Добрый день, - Фомин достал удостоверение и показал юристу. Тот мельком посмотрел и кивнул:
- Проходите, пожалуйста.
Все прошли на расположившуюся среди зелени крохотную веранду и сели на лавочку за деревянный круглый столик. В глубине сада стоял кирпичный дом - добротный и небольшой. Он ни в какое сравнение не шел с особняками Германа и его сестры, но был как игрушка ладен, по-своему удобен и уютен.
Вокруг него высились сосны, шумели кронами березки, вдоль забора росли густые кусты крыжовника вперемешку с боярышником. Было чисто, и чувствовалось, что хозяева с любовью ухаживают за садом.
- Кофе, чай с вишневым вареньем из этого сада, а не с рынка, - предложил юрист, но гости отказались. Алексей перешел прямо к делу:
- Как я вам сказал по телефону, нам необходимо знать текст завещания Германа Фрейна.
Троицкий замялся, насупился, заморгал, но отказать оперативникам не решился.
- Да, я понимаю, вы ведете дело об убийстве господина Фрейна, но поймите и вы меня. Завещание является конфиденциальным документом, и его обнародование грозит мне юридическими санкциями. Если родственники подадут на меня в суд, то я дело проиграю. И тогда конец карьере. Клиенты от меня отвернутся. Юрист-предатель никому не нужен. Я давал подписку Герману, что никто, кроме лиц, указанных в завещании, не узнает его содержания. К тому же это противоречит юридической этике.
- Мы вас понимаем, но и вы нас поймите. Герман убит, а убийца разгуливает на свободе. Его надо вычислить, найти и арестовать. Мы подозреваем, что мотив убийства - наследство Германа. Поэтому нам надо точно знать содержание завещания. Конкретно - имена наследников.
Юрист помялся, потом открыл лежащую на столе папку, вынул лист и передал Алексею. Тот взял и начал читать. Это была копия завещания Германа Фрейна. В нем указывалось только одно физическое лицо - его жена Анна Фрейн. Ни Амалии, ни кого-либо другого упомянуто не было. Ей завещались акции нефтяной компании "Стелд" и банка Германа на сумму более миллиарда долларов, акции нескольких фирм, двести миллионов долларов на счету Национального Швейцарского банка, коллекции картин, предметов антиквариата, ювелирных изделий и драгоценных камней, хранящихся в депозитном сейфе в том же банке. Ей завещались дома в России и за рубежом, машины и яхта.
Условная долларовая стоимость наследства приближалась к пятистам миллионам, без учета контрольного пакета акций нефтяной компании и банка. А общая сумма равнялась двум миллиардам долларов.
Прочитав цифру, Алексей потерял дар речи. Он молча передал лист Михаилу и посмотрел на юриста. Мэтр выразительно поднял брови - мол, у богатых свои причуды.
- Круто, - сказал Фомин.
- Возьмете копию с собой? - поинтересовался Троицкий.
- Обязательно. Когда наследница может вступить в права владения собственностью?
- По истечении шести месяцев со дня смерти завещателя. В случае подачи еще одного завещания или обнаружения законнорожденных детей Германа доли причитающегося каждому имущества будут определяться судом.
- В случае доказательства вины наследницы в убийстве мужа кому будет принадлежать наследство?
- Ей. Если вы докажете, что она убила из-за наследства, то суд может конфисковать имущество в пользу государства или его смогут наследовать ближайшие родственники, сестра, например. Но вы не докажете, так как она заявит, что убила из ревности, и все останется ей. Она будет сидеть в тюрьме, а наследство ждать ее. Также ее могут выпустить под залог.
- Понятно, - Алексей взял у Михаила завещание, положил в свою папку и встал: - Спасибо, Альберт Эдуардович. Вот постановление прокурора об изъятии копии.
Он передал юристу лист бумаги. Тот взял, посмотрел и положил в свою папку. Оперативники попрощались, сели в машину и поехали в Москву.
Сначала ехали молча, потом начали обмен мнениями.
- Как один человек, гражданин государства, - рассуждал Фомин, - законопослушный член общества, может так разбогатеть? Если реформы в стране длятся уже десять лет, то Герман зарабатывал по пятьдесят миллионов долларов в год. Это почти пять миллионов в месяц! Как можно заработать такие деньги? Как такое может быть у нас в стране, где девяносто процентов населения живут за чертой бедности, не хватает денег на питание, на одежду, на лекарства. В школах нет учебников, в больницах - медикаментов, инструментов для проведения операций. Заводы и фабрики встали от недостатка инвестиций на переоборудование, дома в городах скоро начнут разваливаться - нет денег на ремонт. Авиатранспорт, железные дороги, метро постепенно ветшают, и не избежать техногенных катастроф.
- Только газо- и нефтепроводы усиленно строят, - добавил Михаил. - Потому что они приносят огромные прибыли.
- Такие, как Герман, и строят. А деньги от продажи нефти кладут к себе в карман. Народные деньги. Я не представляю, как можно заработать сто тысяч долларов, а тут миллионы, сотни миллионов.
- Они воры, узаконенные воры. Разграбили страну и теперь жируют. Самое главное, пути назад нет. Или экспроприация, но это уже было и привело к гражданской войне, или нищенское существование десятилетиями, в надежде, что совесть и сострадание к ближним у олигархов когда-нибудь проснутся и они поделятся награбленным. Дадут деньги на подъем экономики, на социальные нужды, на культуру, на здравоохранение и образование.
- Если их не заставить этого сделать, они никогда не раскошелятся. У них психология стяжателей. Они могут только хапать, хапать и хапать.
- Не все.
- Не все, но большинство.
Муровцы замолчали. Настроение у них испортилось, будто не было прекрасной погоды, хорошего летнего выходного дня. Алексей даже забыл про свой день рождения, а исполнилось ему тридцать пять лет. Именно сегодня, в воскресенье, он планировал устроить праздник, пригласить к себе друзей по работе - Михаила, Максимова и Сергея Краснова. Но убийство Германа и срочное расследование перечеркнули все его планы. Теперь он больше думал о Краснове и Германе, чем о себе.
А вот настроение у Сергея повысилось, как никогда. Теперь он знал, кто напал на него в офисе.
Из машины он позвонил своему другу Коле Мисяеву и договорился о встрече. Попросил, чтобы тот не сообщал о ней Максимову.
Мисяев был экспертом в компьютерной лаборатории МУРа и давним другом Сергея. К нему на анализ принес Максимов видеозапись из кабинета Германа. Теперь Краснов хотел разузнать у Коли, как можно изготовить такую подделку.
Был воскресный день, и эксперт отдыхал после тяжелой трудовой недели дома в кругу семьи. Он пригласил Сергея к себе, но тот отказался. Они договорились встретиться в Лосиноостровском парке в условленном месте. Сергей примчался туда раньше назначенного строка.
В свою холостяцкую бытность они часто устраивали там шашлыки на свежем воздухе и, естественно, с дамами. Краснов не опасался, что Коля приведет спецназ, и не нервничал.
Сыщик остановил "Мерседес" у небольшого пруда, вышел и осмотрелся. Десять лет не был здесь, но как будто ничего вокруг не изменилось. Природа без вмешательства человека медленно меняется, плавно и незаметно глазу. Лишь деревца стали повыше, их стволы потолще да кусты погуще. Пруд обмелел, зарос тростником и покрылся тиной. А когда-то в нем можно было купаться. Отдыхающих совсем не было, они переместились на соседнее озеро, что оказалось Краснову на руку.
Николай подъехал на своей "десятке", вышел, и приятели тепло поздоровались.
- Привет, Серега, сколько лет, сколько зим!
- Привет, Коля, ты совсем не изменился.
- Ну, ты скажешь, годы берут свое. Уж дети взрослые. А ты?
- Был женат, но детей не завел. До недавнего времени думал, еще успею.
- Зачем пригласил? - Мисяев посмотрел на часы. - Помощь моя нужна?
Сергей перешел к делу:
- Тебе Максимов приносил на экспертизу видеозапись из кабинета Германа Фрейна?
- Да.
- Это подделка, я его не убивал.
- Ясное дело. Если бы ты хотел ограбить Фрейна или убить, то первым делом, как только вошел в кабинет, залепил бы объектив липкой лентой или набросил на него тряпку на крайний случай. Я так Максимову и сказал.
- А он?
- Он и все остальные не верят, что ты убийца, но сам знаешь, вещдоки - штука серьезная. Запись суд как улику не примет, но вкупе с отпечатками пальцев и пулями из твоего пистолета это неопровержимое обвинение.
- Расскажи мне, пожалуйста, как можно изготовить такую подделку?
- Тебя где-то сняли на видеокамеру на синем фоне.
Сергей нахмурился. Он вспомнил, как прохаживался в спальне Анны возле развешенной на стене синей занавеси. Он тогда не придал этому значения - занавеска как занавеска, только синяя, но именно тогда его снимала камера, установленная в шкафу напротив. Потом в подвале дома Фрейна он обнаружил эту занавеску на полу.
- Да, было такое дело, - сообщил Сергей. И кратко изложил детали.
- Вот. Сняли твое лицо, а потом на компьютере наложили его на заранее отснятую сцену в кабинете. Один актер копался у сейфа, другой вошел, первый обернулся, выстрелил во второго и убежал. Лица Германа не видно, а твое лицо наложили на лицо первого актера, и получилось, что стрелял ты. Компьютерная графика штука сложная, но подделать можно все, что угодно, хоть динозавров - и не подкопаешься.
- Суд примет во внимание, что это подделка?
- Примет, но доказать это невозможно.
- Хреново, - посетовал Краснов.
- Хреновей некуда.
- А что делать?
- Не знаю. - Николай почесал затылок.
- Режиссер мог изготовить такую подделку? - с надеждой спросил Сергей.
- Режиссер кино?
- Да.
- Мог, если у него есть компьютер, программы наложения и навыки в изготовлении графики.
- Значит, Петровский. Ты можешь мне срочно узнать адрес квартиры, офиса, дачи, номер машины и телефон одного человека? Но Максимов, Леха и остальные пока не должны об этом знать.
Коля замялся, но потом кивнул.
- Могу. Я тебе помогаю потому, что верю, тебя подставили и ты невиновен. А расследовать тебе лично это дело сам бог велел. Только ты знаешь все нюансы.
- Тогда слушай. Его зовут Вячеслав Петровский. Он известный кинорежиссер, актер и любитель наколок. Мне надо знать про него все. Как можно быстрее. - Сергей взял из кабины журнал, развернул и показал эксперту.
- Слышал про него, известная личность. Ты думаешь, он причастен к убийству Германа?
- Уверен.
Мисяев посмотрел на фото, подошел к своей машине, достал из салона ноут-бук и поднял крышку. Включил компьютер, вышел в Интернет, связался с дежурившим в лаборатории МУРа своим товарищем и запросил его переслать данные на Петровского.
- Вот так, - сказал он Сергею. - Через минуту все, что в МУРе на него есть, будет у тебя.
- До чего дошла техника! - удивился Краснов. - В наше время неделю ждешь ответа на запрос о паспортных данных человека, находящегося в другой республике. А сейчас пять минут - и все.