Солнце ещё только опустилось за горизонт, а собрание уже обещало быть многолюдным. Уж так повелось. Живем - терпим, терпим, а потом достаточно искры, чтобы схватились за топоры да вилы… И запылало. А то, что материал горюч, адвокат понял сразу. Это видно хотя бы по тому, что рассказывали о накипевшем, и по тому, как загорались глаза новобранцев, рвущихся добраться до возмутителей спокойствия, и по тому, что многие предлагали перенести собрание на более ранний срок, так как не терпелось поскорей встать в строй. Погер не делал различия пород. Подходил ко всем. Ему даже в голову не приходило, что дежурить юной особе с карликовым пинчером будет совсем не в кайф.
- У вас можно записаться на дежурство? - спросила женщина средних лет, преградив путь Погеру.
Она держала на поводке собаку, отдаленно напоминающую его Рашу, только раза в три больше.
- Но я могу только по четным дням в этом месяце, Соломон Наумович. Кажется, вас так зовут?
- А вы? - спросил он, растерявшись от такой активности.
- Она будет нам помогать, - ответила, улыбаясь, Ольга Максимовна за свою подругу, - когда приедет в гости. Правда, Катя?
- Разумеется, если вы, Соломон Наумович, будете третьим в нашем ночном дозоре, - ответила Катя ж засмеялась.
Настроение у подруг отличное. Они были чуточку навеселе, и пьянящий воздух наступающей весны подогревал желание раскрепоститься, пошалить, сбросить хоть на некоторое время груз лет и совершить сегодня что-нибудь такое, о чем завтра будешь вспоминать как о невозможном.
Погеру, также ощущавшему прелесть этой поры, было понятно настроение своих собеседниц, и он искренне посмеялся вместе с ними. И уже потом, после нескольких ответных шуток, спросил:
- А вас что, тоже достали? - и затем предложил: - Приходите в среду вон к тем березкам к восьми часам и приводите желающих. Там все и решим.
- Достали? Не то слово - достали. Они же облюбовали площадку на моем этаже. Вы поднимались на шестой этаж? - спросила уже серьезно Ольга Максимовна.
Дело сделано. Можно возвращаться домой с чувством исполненного долга. Но это только так казалось адвокату. Впрочем, по порядку…
Постольку поскольку господин Погер общался с женщинами и агитировал преимущественно среди них, хотя это и не означало, что пожилой еврей - дамский угодник или любитель клубнички, но факт остается фактом - мужское население дома, а именно хозяева наиболее крупных собак, скучковались в отдельную группировку и, отпустив своих любимцев на волю, обсуждали создавшуюся ситуацию по-мужски, то есть покуривая, поплевывая и иногда матерясь в нужном месте. В сущности, во время вечерних прогулок молодежь их не доставала. Тинэйджеры точно знали, кого можно задеть, а кого - себе дороже. Крупная собака способна остановить даже "отморозка", а местные из дома с консьержкой ещё не настолько "замерзли". Мнения высказывались самые разные. Даже антисемитские, вроде: куда этот старый, пархатый… лезет. Или: так нельзя, господа, мы и так всю Россию про… И даже: а на хрена мне все это нужно? Пусть соберут с каждой квартиры по баксу, и я с моей Маруськой после работы буду заглядывать в подъезды. Делов-то… Самые консервативные уповали на милицию, но их никто не слушал, как нормальные люди не слушают треп коммунистов в Госдуме. И все-таки во всем этом что-то было. А ещё внутри некоторых собачников поднималась, вырастала и крепла, наливаясь кровью, как в юности, когда подглядывали за соседкой в душевой, страстная мыслишка: а не взяться ли мне за это дело, не травануть ли засранцев, заодно посмотрю, что мой кобель или сука сделает. Тренировки с кинологом давно в прошлом. Вот и проверю-ка животное, тем более что уже всем осточертели газетные статьи о налогах на собак, о необходимости не штрафовать, а сажать хозяев, если их псина порвала кому-то ж… В то, что именно его собака может запросто загрызть невинного, не верили. Значит, была такая ситуация. Сам виноват. Не становись между собакой-охранником и тем, кого она охраняет. Не маши руками. Не передавай блестящих предметов, похожих на оружие, и так далее. Мыслей таких эти немногие ублюдки не озвучивали, но глаза от разговоров под сигаретку и с матерком затуманивались.
И тут произошло событие, в корне изменившее жизнь не только отдельно взятого человека, но и всей группы мужиков, зацепило крылом женщин, а потом охватило жутковатым покрывалом весь дом: из подъезда на пустырь вышел Иванов. И не один…
- А это кто?
Никто не мог дать вразумительного ответа.
По пустырю, вернее, по его кромке гордо и независимо шествовали двое. Он - мелкий человечек с серыми, невыразительными глазами, редкими, аккуратно зачесанными волосами, в китайской или турецкой ветровке. У правой ноги вышагивал Зверь. Уже потом, когда будет точно известна кличка собаки, все согласятся, что именно она пришла на ум в тот момент.
Трепещите, несчастные.
Умойся, человечество.
По кромке пустыря идут двое.
Самое интересное, что собаки, обильно и беспорядочно справляющие свои нужды весь отпущенный им богами-хозяевами срок, моментально перестали заниматься своим делом и застыли, как в детской игре "замри-отомри". Пауза это или страшный сон, но почти одновременно очнулись все - и люди, и животные. Люди заговорили на своем, собаки на своем языке.
- А это кто?
Он вел на коротком поводке собаку. То, что обратят внимание, Иванов предвидел, а сейчас убеждался в своей правоте. Правда, в планы Николая не входили смотрины, как таковые. Он специально вышел, когда стемнело и прошедший недавно дождь расквасил глинистую почву. Расчет был верен только наполовину. Николай думал, что только самые отчаянные решатся месить грязь и пачкать свои квартиры следами собачьих лап. Не учел новоиспеченный владелец только безмерной любви человека и животного. Лапы всегда можно помыть.
Видно, действительно шила в мешке не утаишь. Значит, так тому и быть. Рассчитывая только посмотреть поведение пса на улице, на его реакцию по командам, теперь он, переполненный гордостью, шел вдоль пустыря по утрамбованной ногами собачников, единственной нераскисшей дорожке, как по подиуму, делая вид, что не замечает устремленных на них взглядов. Человек так устроен: стоит одному остановиться и посмотреть внимательно на что-нибудь, как тут же остановится другой. Элементарное любопытство или просто стадное чувство - не важно, важен факт.
- А это кто? - висело в воздухе, как дым в комнате, где гуляет хорошая мужская компания.
Впрямую Иванов не слышал, но внутренним чувством осознавал, что все они теперь задают себе этот вопрос. Осознавал. Обижался. Злился. Кипел. Ах, вы меня раньше ни во что… Ну так смотрите, гадайте, завидуйте, недоумевайте.
И пошел разброд мыслей, чувств, ощущений, а главное - догадок. Он недавно переехал? Нет, в последнее время никто не въезжал. Он приехал к кому-то в гости? Кто потащит такого зверюгу с собой? Может, уехали за границу и оставили на присмотр? Это высказался студент, сам выгуливающий чужого пса. В их обществе к мнению студента не прислушивались. Пришлый. Хотя чужого сеттера содержал образцово.
- Я такого мастодонта впервые вижу. Даже для мастифа великоват.
- Может, это филобразильеро?
Никто не видел, кроме как на картинке, настоящего фило и потому задумались.
- У фило задние ноги длиннее передних, и потому мастиф прет напролом, а бразильеро прыгает сверху и валит массой.
- Ладно вам… Как бабы. Собака действительно хороша, но надо бы поинтересоваться, где он её взял, сделал прививки или нет? Тяпнет наших, и выкладывай за лечение…
Последним высказался Валерий. Чужая, да ещё такая мощная псина нанесла ему удар в самое сердце. До этого никто не мог сравниться с Геркулесом. Бывают среди собачников черные завистники. Бывают белые. Таким вопросом мастер шиномонтажа никогда не задавался и потому не мог отнести себя к той или иной категории. Но факт остается фактом - Чуб оказался черным завистником. Кроме того, оставалась ещё Ольга Максимовна. Но тут у Валеры был перевес - новый автомобиль.
- Да кто он такой?.. - как Паниковский, воскликнул кто-то.
- Это с четвертого этажа, - ответила ему пожилая дама с овчаркой, проводившая все свободное время на лавочке у подъезда. - У него жена Виолетта, маленькая такая.
- Как у Конан Доила, собака Баскервилей, - сравнила девушка в очках, придерживая рвавшуюся с поводка болонку.
- Нет, там дог, а этот покрупнее будет, - возразил широкоплечий мужчина с прижавшимся к его ноге пуделем.
- Литературу надо читать, - сказала Катя. В ней ещё бродил хмель, и она не меньше, а может, даже больше других заинтересовалась кобелем.
- Я-то что… - пожал плечами мужик. Было уже почти совсем темно, и от этого собака казалась больше и загадочнее. Со всего пустыря начали подтягиваться люди, чтобы собственными глазами посмотреть на диковину.
- Это мастиф, порода, выведенная в Англии, - блеснула своими знаниями Ольга Максимовна.
Она только что подошла и потому не слышала начала спора о породе.
А может, сейчас и провести собрание?.. Самое время, возникла мысль у Соломона, но, немного подумав, адвокат от неё отказался.
Не всех допекло. Владельцев крупняка, казалось, вовсе не греет идея создания общества. Глупые, Погер определял из истории, рано или поздно доберутся и до динозавров. Сначала на коврики сделают, как дворничихе Ринате, потом ящик почтовый раскурочат, как в шестом подъезде. По нарастающей, по нарастающей. Безнаказанность поощряет. Соломон не был ни кровожадным, ни злопамятным. Просто знал человеческую натуру, и потому вся надежда на владельцев мелочи.
- Надо обязательно пригласить их в среду, - не то распорядился, не то выразил пожелание Погер, обращаясь к Ольге Максимовне и её подруге.
Адвокат не стал дальше наблюдать за триумфатором и поспешил домой.
- Вот это класс! - искренне восхищалась Катя Зверем.
- Знаешь, я, когда такую псину прошлым летом у одного мужика увидела, тоже обалдела, - призналась Ольга Максимовна.
- Так пойдем выполним просьбу твоего Соломона Наумовича, а заодно и поближе посмотрим, что за зверь, - предложила Катя и, схватив под руку подругу, потащила к Николаю.
- Добрый вечер, я ваша соседка по подъезду, Ольга, - представилась Ольга Максимовна и, улыбнувшись, спросила: - А вас как звать-величать?
- Зачем вам?
- То есть… - опешила Ольга Максимовна, а Катя так и впилась глазами в дерзкого владельца собаки - так с её подругой ещё не разговаривали, годы - это естественно, но не мымра же…
- Зачем? Я десять лет живу с вами в одном подъезде. Только этажом ниже и напротив. Иногда утром мы вместе вынимаем из почтовых ящиков газеты. Я помню, вы уронили в прошлом году сумку с продуктами, когда ключ в замке застрял, и мы уже знакомились. Зачем же вторично?
- Бывает…
- У вас постоянно падают сумки и мужчины на коленях собирают продукты?
- Мужчины стоят передо мной на коленях по совершенно другому поводу, - наконец поняла, что проигрывает, Ольга Максимовна.
- Хватайся, лопух, она правду говорит, - прорезалась Катя.
- В среду вечером собираются владельцы собак нашего дома, и мы бы очень хотели видеть вас в своих рядах.
- Вообще-то у меня на дачу поездка намечена, - сообщил Николай, делая вид, что все это его не интересует.
Сегодня он играл великолепно. Ничто не выдавало внутреннего состояния. А внутри все торжествовало… Забегали, зашевелились. Наблюдатели. Тоже мне новость сообщила.
Иванов узнал о готовящейся акции полчаса назад, когда только входил в подъезд. Об этом уже говорил весь Бабком на лавочке. Внутренне он был согласен. Пора приструнить пришлую молодежь. Догадывался и о том, что его с собакой непременно позовут в компанию. Пойти можно, но не сразу. Пусть вон тот с ротвейлером лично попросит.
- А как зовут вашего массива? В жизни не видела ничего подобного, - кокетливо вступила в разговор Катя, не обращая внимания на тихие замечания подруги о том, что массив и мастиф не одно и то же.
- Зверь, - коротко ответил Николай, всем своим видом показывая, что разговор не получится, так как он не готов к столь стремительным темпам популярности своего питомца.
Но не на ту напал - когда Катерине что-то хотелось, не было силы, способной помешать. Ей сейчас хотелось иметь такого зверя. Она отчетливо представляла себя гуляющей с гигантом, провожаемая восхищенными и завистливыми взглядами. Или молящий взгляд надменной мымры из соседнего подъезда в момент капитуляции её противного черномазого дога.
- А услугами какого клуба вы пользуетесь? - продолжала Катя, не обращая внимания на поведение хозяина собаки.
- Да никакого, мы независимый профсоюз. Правда, Зверь?
- Что же вы щенков без документов отдаете? - с нескрываемым удивлением спросила Катя. - Это уке невыгодно.
- А я животными не торгую, я их безвозмездно отдам, и это мой принцип, - понес не желающий выглядеть идиотом Иванов и для чего-то добавил: - И только в хорошие руки. А пока Зверь - мальчик. Большой.
- Как интересно… А хозяин?
- Катя… Придержи язык.
Ну и идиот, подумала Катя.
- А когда ЭТО произойдет, вы мне не могли бы подарить щенка?
За идиота держите, почти вырвалось у Коли, но он вовремя остановился.
- Вряд ли получится, понимаете, многим обещал. Зверь, пойдем домой, - ответил Николай, понимая, что надо заканчивать, иначе окончательно заврешься.
Но Катя могла щелкать и не такие орешки, как этот. Удавались задачки и посложнее.
- А не можете ли вы познакомить меня с хозяйкой его будущей подружки, может, я у неё выкуплю щенка? - спросила как бы между прочим Катя, кивая на собаку, и добавила: - А документы мы через клуб "Веселый лай" оформим, у меня там председатель по племенной работе очень хороший знакомый.
Она специально сказала "выкуплю" и теперь ждала ответного хода.
- Я думаю, договорюсь с хозяйкой, а нет, так и быть, полагающегося мне отдам, - начал откручивать Николай, услышав о возможности получить родословную. - Давайте телефонами обменяемся…
Чуть дальше, на пустыре, Ольга Максимовна, заразительно смеясь, общалась с прибалдевшим Валерием. Прибалдеть было от чего. Сегодня вдруг ни с того ни с сего эта женщина его мечты вместо занудливых нравоучений весело рассказывала совсем не смешную, по мнению механика, историю. Он никак не мог собраться с мыслями, а ведь ждал этого момента уже около года. Теперь приходилось смеяться, не понимая ни слова из её рассказа, чтобы не держали за идиота. Конечно, от неё попахивало, но не настолько, чтобы все случившееся приписать выпитому. Не знал, что за ними краем глаза наблюдает увлеченно беседующая с Ивановым женщина. А Ольга Максимовна знала.
- Мне уже пора, а то поздно будет одной возвращаться, - подошла к смеющейся паре Катя.
После быстрого прощания подруги поспешили к троллейбусу.
- Хорош!
- Это ты о ком?
- О собаке, конечно, - смеясь, ответила Катя. - Давно это у вас?
Ольга Максимовна сделала неопределенный жест, который подсмотрела в "Кабаре" у Лайзы Минелли. Они даже внешне были чем-то похожи.
- Чем занимается? Вид у него, как у премьер-министра.
- Что-то связанное с автомобилями… Дилер, - неопределенно ответила Ольга Максимовна и помахала подруге.
Глава 18
За наспех организованным столом сидело человек десять изрядно подвыпиших мужчин. Это была первая репетиция застолья по поводу купленного автомобиля. В основном собрались коллеги Валерия, а почетные места занимали господа, особо отличившиеся при покупке. Их трое - мастер участка, обеспечивший подмену, Роланд и его брат Семен. Главным в этой троице был Ролик. Именно его профессионализм в автоделе и незаурядные актерские данные позволили быстро выявить недостатки и доказать, что желания продавцов безосновательны. Значение ролика было очевидно для присутствующих даже без осведомленности о заслуге в поисках недостающей тысячи баксов, которые были доставлены к началу сделки братом Семеном, кстати, не только зубным техником, но и большим любителем автомобилей.
- Мы часа на полтора опоздали. Подъезжаем… Ролика машины не видно, а "хонда" стоит. В машине никого. Вдруг выскакивает этот пузан и на меня: как так, мы вас ждем, скоро закрывают. А у самого рожа красная, як буряк, пот в три ручья, как будто мешки таскал, и глаза во такие, - вытаращил веселые глаза рассказывающий Валерий. - Я ему, мол, не волнуйтесь, сейчас Роланд Михайлович ещё тысячу подвезет и пойдем оформлять. Тут его чуть кондратий не хватил, я даже испугался. Заходим в контору, там этот молодой стоит и уговаривает его бабу. Та тоже - впору валерьянкой отпаивать. Стоим, ждем, пузану невтерпеж. Они с молодым машину Ролика встречать вышли. Я эту бабу разговорил, а она мне все, дура, и выложила. Мужик её, оказывается, деньги занял и в строящемся доме купил новую квартиру. А строительство заморозили, старую квартиру пришлось продать по дешевке, цены упали. Здесь срок подошел должок отдавать. Кредиторы ему, мол, пожалуйте бабки и счетчик включили и, чтобы не ерепенился, ласточку его любимую грузовичком поцеловали. А завтра утром часики остановятся… Вот они и запрыгали. Ну я, конечно, утешил её, как мог. Словом, я на улицу, а там Ролик с Семеном подъезжают. Я ему втихаря показываю пятерню…
- Ну а я же не пальцем деланный, - подхватил эстафету самодовольно улыбающийся Ролик. - Сразу усек, а чтобы было правдоподобней, глазки опустил и говорю, мол, извини, друг Валера, только четыреста пятьдесят наскреб, больше нет…
- Я, конечно, на него, в чем, мол, дело, а ещё друганом считаешься, кому же тогда верить, как жить? - вновь начал, перегибаясь от смеха, Валерий. - Извинился, конечно, перед ними и к своей машине, а этот, бедолага, за мной… Умора…
- Давайте выпьем за женщин, - прервал его заливающийся Семен.
За женщин мужчины выпили стоя.
- Кстати, как у тебя с этой?..
- С ЭТОЙ - все нормалек. Каталку купил, теперь она за мной бегать будет… - пьяненько бахвалился Валерий.
Одобрили.
Вернулся домой Валерий не очень поздно и почти трезвый. День, конечно, был прожит не зря и разрешалось расслабиться на всю катушку, но поутру планировалось в ГИБДД ставить машину на учет.
Гигант ждал у двери вечерней прогулки. Хочешь не хочешь, а надо было снова выходить на улицу.
На пустыре никого. Валерий отпустил Геркулеса, который быстро нашел себе товарища из приблудных. Пусть его, пусть порезвится, он, Валерий, не какой-нибудь сноб, и пес у него рабоче-крестьянского нрава, хотя кровей благородных. Ну потреплет слегка, шкуры же с бедолаги не спустит. В сущности, правильно говорят, каков хозяин, такова и собака. А мне-то с кем перемолвиться? Это все погода. Семеныч бы, что ли, выполз, хрен старый, маялся в одиночестве, в не весенней какой-то слезливой погоде Валерий.
Чуть в стороне, там, где между двух берез была вбита импровизированная перекладина, а на земле валялись неизвестно кем привезенные танковые траки, качался мужик из второго подъезда, но к нему Валерий не пошел. Не уважал. Качался тот почти каждый день и в любую погоду. Собака, красивейший боксер, была предоставлена сама себе и постоянно паслась у мусорных баков. За это и не уважал качка Валерий. За собаку.