- Да кто говорит, отличная работа, только удар-то какой силы был? Вы на днище сбоку посмотрите или, думаете, стойки не повело? Резину, как не регулируй, жевать будет? Будет. Расход топлива увеличится? Увеличится. Нет, это мое последнее слово, - как мог решительнее отрезал Ролик, всем своим видом показывая, что торговаться нечего и надо работать.
Кризис наступил. Надо было на что-то решаться.
Когда Чуб проводил подобные акции с целью перепродажи, было проще. В тех случаях главное навар, сейчас же, когда он покупал машину для себя, возникали дополнительные вопросы. И первый заключался в том, что он всегда хотел иметь джип "ранглер", джип в традициях армейского джипа-виллиса. Однако знакомство с Ольгой Максимовной несколько изменило взгляды фаната джиппера, и теперь он хотел не только гарантированно добраться из точки А в точку Б, но и добраться с максимальным удовольствием. Осматриваемый автомобиль именно той категории, которая отвечает этим требованиям. Второй вопрос заключался в том, что автомобиль из-за аварии был непредсказуем. О том, как скажутся в дальнейшем результаты аварии, не ведал никто, это Валерий понимал, но он также знал, что за такие деньги новую "хонду" не купишь. Были и другие вопросы, но не до них, так как в данном случае время действительно деньги.
Продавцы уже садились в машину, когда сзади послышался голос Валерия.
- Хотите я куплю её у вас за одиннадцать? - спросил он и добавил, чтобы все встало на свои места: - Больше у меня нет. Дайте прокатиться.
Продававшие вновь отошли на совещание. Теперь уже ближе стоял хозяин, и чаще слышались его возмущенные возгласы:
- Что меня, за дурака держат? Пусть лучше опять разобьют, чем за такие деньги.
Однако вскоре замолчал, а потом Валерий с консультантом сели в машину. Все сомнения исчезли, как только Валерий оказался на месте водителя. Регулируемый по высоте руль, прекрасный обзор, несмотря на высокую посадку, компактная панель приборов с четырьмя циферблатами завораживали. Короткий "чирк", и под капотом раздалось тихое шуршание. Несколько кругов по площадке и приговор:
- Беру!
- А как оформление? - спросил хозяин с надеждой в голосе.
- Пополам, - ответил покупатель, понимая, что большего выжать нельзя, и добавил: - Вот только шины "бриджстоун" размером двести пять на семьдесят не самые лучшие.
Расстроенный супруг посмотрел в голодные глаза супруги и обреченно махнул рукой в знак согласия.
Словно подхваченная порывом ветра, "хонда" сорвалась с места и понеслась в ГИБДД для снятия с учета.
- Ну что, порядок? - спросил у Валерия явно довольный собою Ролик. - С тебя бутылка и посреднические, как-никак штуку отыграли и половину оформления, а ты не радуешься.
- Так мне ещё полторы тысячи надо, - ответил виновато Чуб. - Пятьсот знаю где взять, а остальные… Хорошо еще, что эти олухи задаток не догадались взять. Ты не поможешь?
- Ну даешь, Хохол. Где же я за два часа столько достану? - спросил озадаченный Ролик и побежал к телефону, но минут через десять вернулся и, довольный, сообщил: - Порядок.
Глава 13
Сардор проснулся оттого, что бультерьерша Зира лизала его заплывшую физиономию. Он привычным движением рук начал шарить в поисках одеяла, чтобы спрятаться под ним с головой от просящейся на улицу собаки, но не нащупал его. Что-то было не так.
Сардор открыл глаза и только тогда понял, что лежит на курпачах, но не в родительском доме, а в коридоре собственной квартиры. Одеялом служит плащ, подушкой - сложенный пиджак, а брюки и рубашка заменили любимую пижаму. Оттолкнув собаку, он натянул на голову плащ и попробовал снова заснуть, но сон как рукой сняло. Сардор прекрасно помнил, где и с кем накануне пил и как пришел домой, а вот как оказался в коридоре, не помнил. Натальи вчера с ним не было, и это позволяло возмутиться. Сначала хотелось встать и показать, кто в доме хозяин, но благоразумие взяло верх. Однако обидно, что виной всему единственная жена Юлдус, которая, вместо того чтобы родить сына, так унижает мужа. Вот они, женщины Востока с московской пропиской. И как Аллах такое допускает…
А ведь как хорошо все начиналось… В Намангане зрели не только яблоки, там зрели и девочки, среди которых Сардор особенно выделял Юлдус, что означает "звезда". И ему очень хотелось, чтобы она созрела как можно раньше. Юлдус, в отличие от многих подруг, созрела по старинке, только после свадьбы. Ему нравилась молодая жена, как нравилось и то, что она не прекращала зреть ни на минуту. Но это было давно, а сейчас, на пятом десятке, он устал от непрекращающегося процесса созревания, ну хоть плачь. Сардор уже в течение нескольких лет умолял жену быть посдержанней. Его призывы быть гордой по отношению к законному супругу не находили понимания и выливались в громкие скандалы с грязными намеками. В последнее время, когда намеки участились, жить стало ещё тяжелее.
Вот и сейчас. Сардора трясло от несправедливости. Муж, как вонючий ишак в грязном сарае, валяется на полу, а она одна занимает их общее ложе. Надо было что-то решать, а собака не унималась.
Никогда Сардор не был бабником. В этом проявлялось родство всех обстоятельных людей, имеющих принципы, в том числе общие взгляды на женщин, с отставным подполковником Бубновым. Как и Семен Семенович, Сардор не бросался голодной собакой на кость, не поднимал то, что лежит под ногами, и не брал, что плохо лежит. Однако долго оказывать сопротивление женщине было не в его правилах.
Он оделся, затолкал упирающуюся Зиру в спальню к проснувшейся жене и выскочил в коридор. Схватил с пола плащ и под аккомпанемент захлебывающегося лая собаки, душераздирающих криков разъяренной Юлдус и звонких голосов разбуженных девочек покинул квартиру…
- Рахимыч, кончай спать, котел взорвется. - Кто-то засмеялся, явно довольный своею шуткой.
- Кто рано смеется, тому Аллах весь день не нальет, - испугал подошедшего повар.
- А мне Боженька наливает, салям алейкум.
- Вижу, что уже налил, алейкум асалям.
- Да, это нам с Витьком Тофик из второго ряда налил, - не то оправдываясь, не то хвастаясь, сообщил подошедший. - Мы ему коробки разгружали… Слушай, со шпротами покидали и заставили налить, а потом с сардинами покидали и тоже заставили налить, а потом пару мешков, тяжелые падлы поутру-то, с сахаром покидали и говорим, Тофик, ты нам ещё по…
- Василий, хватит слов, - прервал Рахимыч оратора.
- Да, Вася, так пойдем - не в поэты попадем, а в зоопарк… Ты бы подстригся, что ли, - добавил он, увидев затылок приятеля.
- А меня таким бабы больше любят, - заржал Василий и полез в огромную клетчатую сумку, которыми пользуются челноки. - Забирай посуду, а то у нас с Витьком переговоры.
- Давай и отваливай, мне мясо пора закладывать.
- Ну, в общем, так. Вот тарелки, ложки и стаканы. Всех по сто, все за сто и нам с Витьком по сто, - заржал опять Василий, выразительно щелкнув пальцами по горлу.
- Вот тебе сто за все, на все и про все.
- Рахимыч, ты че? А доставка? А посреднические?
- С продавца возьмешь, иди, а то на переговоры опоздаешь, - резко ответил Сардор и отвернулся.
- Нет, правда, ты сегодня чудной какой-то, - не унимался Василий.
Куски мяса с шипением окунулись в раскаленное масло, которое клокотало, подобно камчатским гейзерам, обжаривая свою добычу. Спустя некоторое время та же участь постигла лук с морковью, затем все перемешалось, и из котла начал исходить ни с чем не сравнимый аромат. Сардор убавил огонь и опять задремал, глубоко вдыхая запахи своего детища, знакомые с раннего детства.
Работа на рынке поначалу очень смущала Сардора. Он не был готов заниматься этим делом на глазах десятков совершенно посторонних людей, стеснялся их. Каждый узбек знает, как приготовить плов, многие из них могут делать это хорошо, но чтобы делать по-настоящему, нужна не только практика, но и школа. А учителем у Сардора был сам Негмат-ака, двоюродный дядька по материнской линии. Дядька пристроил его к себе в кулинарное училище, где учил готовить плов будущих поваров. Младший преклонялся перед старшим за то, что тот нормальный и понимающий мужик, и ещё за то, что Негмат-ака был уважаемый человек, которого знал весь город. Ни одно общегородское событие, будь то приезд почетного гостя или свадьба в семье очень уважаемого человека, большой праздник или негласная тусовка городских властей, не обходилось без участия Негмата-ака. В родном городе не было равных в искусстве плововарения. Да, это он любил и умел, а ещё он любил выпить и умел не трепаться. Со временем они стали больше чем родственниками - стали друзьями. Старший научил младшего всему, что умел, и приучил ко всему, что любил. Теперь их везде видели вместе, и если Сардор замещал у казана мастера, то это означало, что друг и наставник уже готов… Со временем эти замены становились все чаще и чаще, а недовольство хозяев все меньше и меньше, потому как на смену одному таланту пришел другой.
- Дядя Сардор… - отвлекли его от воспоминаний.
Сардор посмотрел на парня:
- Что надо?
- Вещица одна есть. Может, возьмешь? Жене… Иль Наталье.
Сардор молчал. Он не любил рыночных хмырей, но место не выбирают, в нем оказываются. Сардор оказался на рынке. Терпи. Алкашам иногда ссужал, сам не без греха, а вот ворованное не брал никогда. А уж отличить пропиваемое из семьи от ворованного умел, ничего не скажешь. Этот павловопосадский платок был явно ворованный, а когда Витек, истолковав паузу по-своему, вытащил из пакета маленькую концертную сумочку, все окончательно встало на свои места.
- Ты че! - завопил Витек, - отступая. Сардор зачерпнул кипящего масла и поднес к лицу Витька.
- Больше сюда не приходи. Понял? Я Василию-то скажу. Он тебе холку намылит. Витек отпрыгнул подальше.
- Ну чебурек недоделанный, ты у меня ещё укусишь… - пообещал он.
"Неужели Васька знал? - ломал голову Сардор. - Нет, не знал, иначе этот при нем предложил, а он выждал, когда тот уйдет. До чего же водочка доводит", - думал Сардор.
Находясь в расстроенных чувствах, даже не заметил, как появилась Наталья.
- Здравствуйте, Сардор Рахимович, - прервала раздумья Наталья.
- Доброе утро, Наташа Ивановна, - ответил Сардор суше, чем обычно.
Он долго учился скрывать свои чувства и достиг в этом заметных высот.
- Что-то вы суровый последнее время, Сардор Рахимович? - едва сдерживая смех, спросила Наталья.
- Будешь здесь суровым, от такой жизни.
- А что так? Кто же вам настроение испортил, уж не жена ли?
Сардор закладывал рис, не отвечая на вопросы.
- Я думаю, что вам, Наталья Ивановна за хлебом пора идти.
Вот шайтан в юбке, подумал Сардор, глядя вслед своей помощнице, которая удалялась, зазывающе покачивая бедрами, дразнит каждый день, то языком, то задницей, а то над казаном склонится так, что, того и гляди, груди в рис провалятся.
Помощница ушла.
Три года в столице, а чего он достиг? Что имел в Намангане, то и здесь. На родине даже лучше было. Там его все знали. Здесь тоже знают разные…
Глава 14
Пошел третий день, как Николай Иванов стал владельцем огромной собаки, породы которой сам не знал. Он пробовал на улице подойти к книжному лоточнику, взять и за так посмотреть собачью энциклопедию, но не тут-то было. Опытный книжник сразу распознал в нем интересующегося, но безденежного.
Черт знает, как это он меня вычислил, думал Николай, и вторая мысль, заставившая лоб покрыться испариной, тут же прожгла его: а про то, что произошло с ним четыре дня назад, можно ли вот так, с лету? Наверное, можно. Говорят, они сами себе подобных за версту чуют и в любой толпе найдут. Он ещё по привычке делил мир на "них" и "не них" и стоял как бы особняком.
После сегодняшней консультации с Гариком он решил, опять же по совету, вызвать кинолога - хрен с ним, сбережения кое-какие есть, - определить породу и получить заключение. Потом надо будет вызывать ветеринара или вести собаку на прививки самому. Дальше Гарик обещал помочь с оформлением в клуб. Они даже придумали легенду, откуда Зверь и как достался. Тот же Гарик дал телефон кинолога, и Николай тут же до него дозвонился. Визит стоил двадцать долларов. Кинолог мог оторваться с основной работы только днем, но днем не мог Иванов. Кинолог предложил Иванову оставить ключ в условном месте под ковриком, а самому ни о чем не беспокоиться. Иванов перезвонил жене и попросил положить ключ под коврик. Виолетта была конечно же недовольна, но Николаю глубоко плевать на её недовольство. Впервые рявкнул как мужчина, хотя вот уже четыре дня таковым не являлся. Бдительные сослуживицы оторвались от бумаг и с изумлением наблюдали перерождение хиляка в мужчину. И так бывает…
Вторым этапом было отпроситься у начальства. Конечно, проще выдумать себе какую-нибудь работу в городе, скажем - библиотека, но Иванов уже исчерпал все библиотечные лимиты с этими поездками на дачу. И тут снова помог проныра Гарик. У начальника тоже оказалась собачка. Дворянин. Рассказывали, что из-за этой подобранной им где-то по случаю дворняги первое время начальник даже испытывал трудности в семейной жизни, хотя мужчина положительный и видный. Почти Черномырдин.
Иванов подошел к начальнику и, опустив глаза долу, начал свой горестный рассказ о подобранной собаке.
- Порода-то какая? - живо поинтересовался шеф.
Как и предупреждал Гарик, сердце начальника широко распахнулось.
- Не знаю, - честно признался Николай.
- Дворянин…
Сердце распахнулось ещё шире. Иванов не стал его захлопывать признанием, что Зверь, по всей видимости, пес породистый и даже элитный.
- А Виолетта?.. - поинтересовался начальник. Взаимоотношения чужих жен с собаками очень сильно интересовали начальника.
- А её какое дело? Я что, не зарабатываю, чтобы собаку накормить? Зарабатываю. Она её выгуливает? Нет. Так какого, спрашивается, лезть, - снова удивил, теперь уже всех, своей мужественностью Иванов.
Он видел себя сейчас со стороны глазами отдельских барышень не сереньким человечком среднего роста с редкими волосами на маленькой головенке, а Георгием Победоносцем, сразившимся со змием.
Глаза начальника ответили ему дружеской взаимностью.
- Но все-таки ты так уж круто не бери…
- Не беру, да приходится.
- Ладно. Иди. Все равно до конца недели работы особой не предвидится.
Так Иванов оказался на свободе. Матвей догнал его в коридоре и некоторое время шел молча.
- А мне не сказал, что собаку подобрал, - не смотря другу в глаза, сказал Матвей.
- Ну не сказал и что? Мир, что ли, рухнул? Почему это если друзья, то непременно должны всем делиться? Чушь. Ты же не рассказываешь про свою сексуальную жизнь, верно?
- А Гарику сказал, - гнул свое Матвей.
- У Гарика собака. Я советовался. У тебя же собаки нет. У тебя кошка. Я что, должен был спрашивать у кошатника, чем собаку кормить?
- Ты с Гариком не вяжись. Человек он нехороший. Скользкий. Настоящий ку-клукс-клан.
- Не маленький. Сам выберу, с кем быть, а с кем повременить.
- Ладно-ладно…
И Матвей отстал.
Только теперь, чуть не попав под машину, Коля вспомнил бабью обиду Матвея. Постой-погоди… Но думать было уже некогда. Иванов подходил к дому. Сердце его предчувствовало недоброе.
Лифт, обыкновенно сломанный подростками, на этот раз быстро домчал хозяина собаки до нужного этажа. Николай отомкнул предбанник и, подойдя к двери, приложил ухо. Он ожидал услышать что угодно, кроме тишины. Раз кинолог, значит, изнутри должны были звучать команды - кинолог обещал за двадцать долларов провести первую дрессуру, - на худой конец утробный лай Зверя, но ничего подобного. Слышно только "Радио России". Ключа под ковриком не оказалось. Кинолог должен был быть внутри. Если никто не подает никаких признаков жизни… Иванов представил себе страшную картину и покрылся потом. Нет, этого не может быть. Как не может? Тишина пугала. Кинолог же… Он обязан найти выход из любого положения со Зверем…
Иванов осторожно открыл дверь и втиснулся в прихожую.
Зверь стоял в коридоре, и ничего, кроме тягучей капли слюны, не упало на ковровое покрытие. Николай ожидал, что это будет сгусток крови. Внезапно Зверь разверз пасть и зевнул, потом развернулся и пошел к двери ванной. Подойдя, два раза утробно гухнул на нее. Гухнув, посторонился.
Иванов опять похолодел. Неужели сожрал, а остатки заволок в место общего пользования, чтобы хозяин лучше замел следы? Какая умная собака. Но на полу следов перетаскивания тела кинолога не наблюдалось.
Зато, открыв дверь ванной комнаты, он обнаружил плохо выбритого человека со скучными глазами. Джинсовая куртка на предплечье была перехвачена капроном Виолеттиных колготок. Ниже колготок расплылось коричневое пятно запекшейся крови.
Узрев спасение в лице Иванова, человек-кинолог, как понял Николай, встал с края ванны. Глаза его ожили, ноздри затрепетали, и весь он распрямился со щелчком в коленных суставах, как швейцарский перочинный ножик.
- За двадцать долларов… За двадцать… Всего… Мастиф. Английский мастиф. Вы соображаете? Я же спросил вас, какая собака!
- Спросили, - подтвердил Иванов, косясь на предплечье, чего доброго, прибавки попросит, одновременно подумалось ему. - Я сказал, большая. Породы не знаю.
- Большая? - взвился оживший кинолог, но моментально осекся, увидев выглядывающую из-за спины голову Зверя, перешел на полушепот: - Английский мастиф одомашнен ещё в каменном веке, до этого первые изображения найдены в Египте, датированы три тысячи лет до нашей эры, кельты брали их в бой против когорт Цезаря и побеждали… Ими медведей травят. А в Индии тигров. Большая…
Иванов, вместо того чтобы испугаться, выпятил грудь.
- Да, собака хорошая. Как вы говорите… Английский мастиф? Это не тот, что "Собака Баскервилей"?
- Тот, тот. И уже тренирован на телохранителя и охранника… А вы мне "ключ под коврик". У него нормальный вес до ста килограммов. Будет во мне столько?
Иванов критически осмотрел фигуру кинолога и отрицательно помотал головой.
- Правильно. Во мне шестьдесят три, - сообщил кинолог, - да и в вас не многим больше.
- Вы говорите, он уже тренирован?
- Да. Если признал в вас нового хозяина, можете ходить с ним на любую разборку. Мои услуги не понадобятся. Деньги оставляю себе. На лечение. Проводите до двери.
Иванов проводил кинолога до двери.
- Мой вам совет - найдите ему суку, денег будете иметь на щенках немерено. Можете наняться к "новым русским". Тоже прилично платят. За один вид. Не говоря о дрессуре.
Когда за кинологом захлопнулась дверь, Иванов позвал Зверя в комнату, сел на диван и, глядя прямо в глаза гиганту, ласково поблагодарил собаку. Он прижал его молотообразную голову к своему лицу и зашептал на ухо ласковый набор слов.